Беседа с историком русского церковного зарубежья, кандидатом исторических наук А.В. Поповым

Предисловие

Андрей Владимирович Попов занимает уникальное место в сообществе историков. Он занимается тем, без чего невозможно ни одно исследование – составлением библиографии по истории Русской Зарубежной Церкви. Благодаря А.В. Попову все, что связано с русским зарубежьем, становится объектом исследования не в зарубежье, но в современной России, к которой представители этого зарубежья, надо сказать, относились по-разному.

А.В. Попов родился в семье военного в 1962 году в Польше и сам служил в армии. В 1989 г. демобилизовался, поступил в Московский государственный историко-архивный институт. В 1997 г. он окончил аспирантуру Историко-архивного института РГГУ. В следующем году под руководством профессора Е.В. Старостина защитил кандидатскую диссертацию «Документы российской эмиграции в архивах Москвы. Проблемы выявления, комплектования, описания и использования». А.В. Попов более 25 лет преподает в Историко-архивном институте и является создателем первой в России магистерской программы «История Русской Православной Церкви». Андрей Владимирович связан с русским зарубежьем не только теоретически, но и лично – его восприемником во святом крещении является церковный историк В.С. Степанов (Русак, 1949–2019).

Работа над этим интервью началась в 2010 году. В 2014-м были получены ответы, однако они нуждались в устном уточнении. И вот наконец 24 января 2020 года нам с А.В. Поповым удалось встретиться в Москве и завершить интервью. Эта беседа продолжает источниковедческую тему, начатую в 2010 г. с интервью с А.Л. Гуревичем, создателем электронной базы персоналий религиозных деятелей русского зарубежья, и В.И. Косиком, автором сборника биографий духовенства. 

Диакон Андрей Псарев

Диакон Андрей Псарев: Расскажите, пожалуйста, о том, как вы начали заниматься составлением библиографии по истории Русской Зарубежной Церкви?

А.В. Попов: Работая над книгой по истории Русской Зарубежной Церкви, я сталкивался с большим числом литературы и, естественно, составлял список литературы. Когда он стал очень большим, более двух тысяч библиографических записей, возникла необходимость в структурировании. А дальше список, или даже уже библиографический указатель, рос, и сейчас количество биографических записей перевалило далеко за 10 тысяч. Менялась и структура – тоже росла, усложнялась. Дорогой отец Андрей, скажу более, я настолько привык к этому списку, что не было за последние годы ни одного дня, чтобы я в него чего-то не добавил. Вышла новая публикация, прочитал что-то интересное по этой теме – обязательно добавляю в указатель. Хотя зачем, не знаю. Справедливости ради надо сказать, что частично его удалось опубликовать.

Расскажите, пожалуйста, о вышедшей в 2005 г. вашей монографии «Российское православное зарубежье: история и источники».

Монография посвящена российскому православному зарубежью и его месту в истории России. В центре внимания автора находится изменение канонического и церковно-административного положения зарубежной части Русской Православной Церкви после революции 1917 г. и гражданской войны в России. Одной из моих задач являлся анализ современного состояния российской православной диаспоры и поиск ответа на вопрос, возможно ли сейчас объединение Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Русской Православной Церкви Заграницей.

Работа состоит из введения, шести глав, заключения и приложений. В первой главе дается обзор опубликованных источников, при этом особое внимание уделено анализу церковной периодики и мемуаров. Вторая глава посвящена архивному наследию российского православного зарубежья, хранящемуся в отечественных и зарубежных хранилищах. В третьей главе рассматривается история российского православного зарубежья до 1917 г. Четвертая глава содержит историю РПЦ в годы революции 1917 г. и гражданской войны. Пятая глава посвящена Постановлению №362 от 7 (20) ноября 1920 г. и его значению для Русской Православной Церкви Заграницей. В шестой главе содержится краткий очерк истории возникновения и развития РПЦЗ и других русских православных юрисдикций. В приложениях опубликованы доклад святителя Иоанна Шанхайского «О духовном состоянии Русского народа в рассеянии сущего», тексты выступлений митрополита Швейцарского Дамаскина на заседании Межправославной Подготовительной Комиссии в Шамбези (7-13 ноября 1993 г.), хронологический указатель основных дат истории российского православного зарубежья. 

Эта монография вышла в 2005 году. А что было после нее?

Следующий том вышел в 2007 году в серии материалов о русской политической эмиграции: Российское православие за рубежом: библиографический указатель литературы и источников 1918-2008 г. Почему в этой серии? Не всегда хочется связывать Церковь и политику. Пришлось из-за тщеславия.

А вы создатель этой серии?

Да. Все тома были посвящены эмиграции, в какой-то степени политической, в том числе Николаю Александровичу Троицкому, отцу Дмитрию Константинову. В 12-м томе этой серии, вышедшем в 2007 году, предлагалась библиография. А она складывалась годами, потому что все, что я читал или что попадалось в библиотеках и т. д., я пытался систематизировать. Потом этот список рос, становился большим. Этот том содержит 8110 записей по темам от Русской духовной миссии в Корее до РПЦ в годы Второй мировой войны.

Андрей Владимирович, когда вы выбираете статьи, какой принцип используете? Существуют тысячи статей по истории Русской Зарубежной Церкви. Вы же не все эти статьи перебираете? Какой у вас критерий при составлении библиографии?

Я вообще люблю библиографию, даже не как научную дисциплину или науку. У меня имеется много библиографических списков, указателей. Допустим, одна из интересных мне тем – архивная россика. Я собираю все, что касается архивной россики. Список растет – было 200 названий, а потом уже 1 тысяча, 2 тысячи. Он нуждается в классификации, систематизации. Уже выделяются какие-то разделы. Сначала идет самое простейшее деление – по виду издания. Допустим, книги и статьи. Это помогает, когда ты хотя бы разграничиваешь свой список на 2 части, это уже что-то. А дальше уже идет более узкая классификация. Допустим, то, что касается зарубежного православия в истории, то, что касается даже просто истории православия. Дело в том, что в истории Русской Православной Церкви есть все, что есть и в истории России, – те же самые классификации, темы. А ведь есть еще церковная археология, церковная архитектура, церковное искусство, которое в себя включает ту же архитектуру православного храма, иконопись, декоративное искусcтво.

Расскажите, пожалуйста, в чем заключается ваша исследовательская деятельность в отношении Русской Зарубежной Церкви.

Исследовательская деятельность заключается в подготовке статей и книг по истории российского зарубежного православия и его архивного наследия, в подготовке справочников и путеводителей по архивам Русской Православной Церкви. Также я работаю в Историко-архивном институте РГГУ, где читаю курсы лекций «История Русской Православной Церкви за рубежом», «Архивы Русской Православной Церкви в России», «Архивы Русской Православной Церкви за рубежом», «Проблемы зарубежной архивной россики», «Россика во Франции», «Документальное наследие русского зарубежья» и др.

Что в истории Русской Зарубежной Церкви вас привлекает и что отталкивает?

Привлекает верность православной вере, верность традициям и любовь к России. Отталкивает… Ничего не отталкивает. Иногда вызывает сожаление неспособность к компромиссам и очень часто – преобладание политического начала над христианским и духовным.

Вы пришли к заключению, что указ №362 не может быть применим к Русской Зарубежной Церкви. На чем вы основываетесь?

Основываюсь на внимательном прочтении и анализе Постановления №362 от 7 (20) ноября 1920 г., а также на анализе его интерпретаций и толковании российскими и зарубежными авторами.

Следует отметить, что первоначально при организации двух форм управления (ВВЦУ и ВРЦУ) зарубежные архиереи вообще не ссылались ни на какие канонические основания, и только с роспуском последнего зарубежного церковного управления использовали Указ №362. На самом деле Заграничное церковное управление ни при основании своего «прототипа» на Юге России, ни в константинопольский, ни в карловацко-сербский периоды никак не опиралось на вышеупомянутый указ Патриарха №362 и не имеет к нему никакого отношения. Это подтверждают документы Первого Зарубежного Собора (Собрания), где Постановление №362 вообще не упоминается. В наказе Русскому Заграничному Церковному собранию говорится: «Русское Заграничное Церковное собрание должно действовать на основании слова Божия и священных канонов Церкви, имея в виду необычное положение Русской Церкви за границей, ставить целью удовлетворение действительных церковных нужд в настоящем положении, действуя с ведома и благословения Святейшего Патриарха Сербского и согласуя свою деятельность с канонической юрисдикцией Сербской Патриархии». На мой взгляд, в Постановлении №362 нет ничего, что давало хотя бы малейшие канонические и другие основания для существования ВРЦУ, Зарубежного Архиерейского Синода, и впоследствии – Зарубежной Церкви. Авторы – сторонники канонически безупречного существования Зарубежной Церкви очень часто приписывают Постановлению №362 каноническое значение, приравнивают к закону. Безусловно, это постановление имеет каноническое значение, так как Святейший Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет, принимая указ №362, не вышли за рамки своей компетенции и не нарушили апостольских правил, правил и постановлений Вселенских и Поместных Соборов. В этом смысле постановление канонично, но это не означает, что оно является каноническим законом и тем более каноном.

На самом деле постановление Патриарха Тихона от 7/20 ноября 1920 г. к эмиграции вообще не относилось: оно касалось только епархиальных архиереев, пребывающих на своих законных канонических кафедрах и несущих свои пастырские обязанности. Смотрите подробнее в: Попов А.В. Российское православное зарубежье: История и источники. С приложением систематической библиографии (М.: ИПВА, 2005). 

В отношении к Постановлению №362 на меня в определенной степени влияла, делала предустановку позиция того же Владимира Степановича Русака, которая, в принципе, совпадает с моей. Но я не думаю, что это значит, что если не было бы его позиции, моя бы изменилась, потому что там очень трудно что-то опровергнуть. А Владимир Степанович несколько раз разбирал этот указ и говорит, что тут вроде бы нет оснований для каких-то других толкований, пониманий.

Там говорится про «перенесение линии фронта», то есть про какие-то экстремальные обстоятельства, непредсказуемые ситуации. Эту мысль выражает отец Николай Артемов, и в целом сложился консенсус в отношении того, что указ можно применять к РПЦЗ. Поэтому мне именно ваша позиция интересна.

Трудно представить, что Патриарх Тихон вообще мог думать о каких-то зарубежных частях, что приедут русские православные и начнут сеять какой-то раздор в Сербии, Египте, Иерусалиме, Японии или Америке.

Тут еще два момента: то, что указ был издан 20 ноября 1920 года, как раз когда гражданская война в европейской России была уже закончена. И вот в Актах патриарха Тихона, изданных в 1994 году, в протоколе допроса содержится непонятное указание, что он дал благословение русским архиереям Константинополя. Исходя из того что вы говорите, мне тоже непонятно, что он имел в виду и что подразумевалось.

Я думаю, что самое простое объяснение в том, что не планировалось ничего с далеко идущими последствиями. Он просто дал благословение. Тем более те архиереи обратились к Константинопольскому патриарху с вопросом, можно ли им там находиться и что им делать. И Константинополь дал очень ограничительные указания. Они ответили, что спасибо и на этом.

Тот же Владимир Степанович отмечал, что архиереи поступили не очень хорошо, потому что когда уехали из Константинополя, не оповестили Вселенского патриарха. Хотя бы могли сказать: «Спасибо вам за маленькое гостеприимство, за то, что вы нам дали. Ну а теперь мы уезжаем». И Константинопольский патриарх ответил бы точно так же. Патриарх Тихон сказал бы: «Благословляю».

Он их просто числил за собой, внутри Вселенской патриархии. А потом это благословение на создание автономной структуры внутри Константинопольской патриархии стало истолковываться так, как будто это было право на какое-то самостоятельное бытие.

Расскажите, над чем вы сейчас работаете?

С одной стороны, у меня учебная нагрузка. В феврале 2014 года удалось добиться открытия в Историко-архивном институте РГГУ программы подготовки магистров по направлению «История Русской Православной Церкви». Для этого пришлось изрядно потрудиться – подготовить десятки документов и учебно-методических комплексов. Продолжаю тему архивной россики. Вот как раз в 2019 году в нашем институте вышло учебное пособие «Архивная россика в зарубежных и отечественных архивах». Там есть большая глава, посвященная архивному наследию Православной Церкви.

То есть, в общем-то, тема русского церковного зарубежья остается для вас приоритетной?

А это неизбежно по независящим от меня причинам. Я все-таки являюсь руководителем магистратуры по направлению «История Русской Православной Церкви».

Вы могли бы заниматься историей Русской Православной Церкви на родине.

Дело в том, что я формирую учебные планы и все прочее. А также приходится преподавать 15-20 дисциплин, потому что у нас не такой уж и сильный состав. В наш учебный план я включил, кроме истории Русской Православной Церкви, историю Русской Православной Церкви за рубежом, если шире – историю русского православия за рубежом. Плюс у нас есть обязательный курс «Архивы Русской Православной Церкви». Параллельно ему существует курс «Архивы Русской Православной Церкви за рубежом». У нас есть курс «Монастыри и история русского монашества и монастырей», а параллельно ему курс, которого ни в какой другой магистратуре не было, потому что никто не додумался – «История монашества и монастырей за рубежом». Также существует курс «Архитектура православного храма». Ну и фактически существует курс «Архитектура православного храма за рубежом», церковное искусство. Ни в какой другой магистратуре, бакалавриате никогда бы такие параллельные курсы не могли существовать. Даже ни в Московской или Санкт-Петербургской духовной академии, ни в какой-либо другой. Всегда был бы курс «История Русской Православной Церкви». Но никогда бы никто к нему не добавлял дополнительный курс по истории Зарубежной Православной Церкви с таким же количеством часов. То же самое касается тем искусства, монашества и так далее. Эта магистратура существует у нас с 2015 года. Ее начали развивать в 1995 году, когда наш заведующий кафедры, доктор исторических наук, профессор Евгений Васильевич Старостин открыл специализацию, которая просто называлась «История Русской Православной Церкви». В этом начинании принимал участие Владимир Степанович Русак, который читал несколько курсов. С 1995 года прошло 20 лет, и эта специализация вылилась в то, что была открыта магистратура. Потихонечку так шли к этому. В этой магистратуре у меня фактически нет ни помощников, ни секретарей, никого. Я один в этой магистратуре. А работать нужно и с людьми, и с учебным процессом, и с учебными планами. И еще каждый год нужно делать набор. Это все непросто.

С кем из исследователей Русской Зарубежной Церкви вы сотрудничаете?

Сотрудничаю в первую очередь с верными друзьями и товарищами Виктором Ивановичем Косиком, Александром Алексеевичем Корниловым, чту память моего крестного Владимира Степановича Русака, моего учителя, профессора, доктора исторических наук Евгения Васильевича Старостина, первым поднявшего вопрос о необходимости сохранения архивного наследия Русской Православной Церкви, изучения архивов Русской Православной Церкви и подготовившего большое число трудов по этой проблематике. Также сотрудничаю с известной санкт-петербургской исследовательницей истории православного храмостроительства, русской архитектуры за рубежом, специалистом по архитектуре и символике православного храма Светланой Сергеевной Левошко.

Андрей Владимирович, а есть кто-то из коллег, кто еще занимается подобной деятельностью – составлением библиографий? Я вот никого не знаю, не знаю другого такого Попова в России.

У нас в РГГУ, Российском государственном университете, нет. Но дело в том, что этим по долгу службы обязаны заниматься библиотечные работники. Если говорить в масштабах России, то у нас ответственной за библиографию является Российская государственная библиотека. Она отвечает в том числе за разработку стандартов в области библиографии. Тем же самым занимается Российская национальная библиотека.

В РГБ закрыли отдел русского зарубежья, которым заведовала Надежда Васильевна Рыжак?

Надежда Васильевна очень большая молодец, но она не занималась собственно библиографией. Этот отдел вырос как раз из бывшего спецхрана РГБ, который находился на самом верху. Но она занимается не столько библиографией, сколько историей русского зарубежья. Она всегда участвует в конференциях по истории русского зарубежья и т.п.

Классификационная схема библиографического указателя

1. Путеводители, справочники, указатели, обзоры 

Общие библиографические указатели

Указатели Био-библиографические и биографические

Специализированные библиографические указатели

Каталоги

Указатели содержания отдельных периодических изданий

Персональные библиографии

Историографические и библиографические обзоры

Рецензии

Справочники Русской Православной Церкви

Справочники и путеводители по архивам

Архивные обзоры и отдельные публикации о церковных архивах в России и за рубежом

2. Опубликованные источники

Акты, указы, послания и другие документы

Воспоминания, переписка и другие документы

3. Православная диаспора, общие вопросы

4. Литература по истории российского зарубежного православия

4.1. Русская Православная Церковь за границей

Книги и брошюры

Статьи

4.2. Американская Православная Церковь: от Духовной Миссии к Поместной Церкви

Книги и брошюры

Статьи

4.3. Русский Западно-Европейский Экзархат Константинопольского Патриархата (Архиепископия русских православных приходов в Западной Европе)

Книги и брошюры

Статьи

4.4. Зарубежные экзархаты, епархии, миссии, приходы и другие учреждения Московского Патриархата

4.5. Китайская Духовная Миссия, Харбинская Епархия, Китайская Православная Церковь

Книги и брошюры

Статьи

4.6. Православие и Православная церковь в Японии 

4.7. Российская Духовная Миссия в Корее 

4.8. Российская Духовная Миссия в Урмии 

4.9. Православие на Афоне и Святой Земле 

4.10. Православная Церковь в Польше 

4.11. Православная Церковь в Украине 

4.12. Православная Церковь в Прибалтике 

4.13. Православная Церковь в Финляндии 

4.14. Православие в Латинской Америке

4.15. Православие в Австралии

4.16. Православие в Африке

4.17. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви

4.18. Русская Православная Церковь и экуменизм

4.19. Русская Зарубежная Церковь и Московская Патриархия

4.20. Взаимоотношения Русской Православной Церкви и других христианских исповеданий

4.21. Русское Студенческое Христианское Движение (РСХД)

4.22. Старообрядчество и русское сектантство за рубежом

4.23. Русское духовное образование и воспитание за рубежом

4.24. Русское богословие за рубежом

4.25. Правовое положение Русской Православной Церкви, российское зарубежное церковное законодательство и право

 4.26. Русская Православная Церковь в годы Второй мировой войны

4.27. Русская Православная Церковь в лагерях для перемещенных лиц

4.28. Возвращение Русской Православной Церкви за границей на Родину и дискуссия о восстановлении единства Русской Православной Церкви 

4.29. Празднование 1000-летия Крещения Руси за рубежом

Книги и брошюры

Статьи

4.30. Русское церковное искусство за рубежом

4.30.1. Православное храмостроительство и церковная архитектура

Книги и памятные брошюры

Статьи

4.30.2. Русский некрополь за рубежом

4.30.3. Иконописание

Книги и брошюры

Статьи

4.30.4. Церковное пение и духовная музыка

4.31. Персоналии

4.32. Диссертации и авторефераты диссертаций

4.32. Православие за рубежом: краткая библиография на иностранных языках