Архимандрит Николай Гиббс: из Русской Православной Церкви в изгнании в Московский Патриархат

Англичанин Чарльз Сидни Гиббс (1876 – 1963) приехал в Россию в 1901 году. С 1908 года он преподавал английский язык детям русской императорской семьи. После революции Гиббс вместе с другими членами императорского дома отправился в Екатеринбург и находился там, когда в 1918 году русская царская семья приняла мученическую смерть. После убийства Романовых Чарльз Сидни Гиббс сначала оставался в Сибири, а затем с британской миссией уехал в Пекин. Около 15 лет он прожил в Маньчжурии. В Харбине в 1934 году в возрасте 58 лет Чарльз Гиббс был принят в православие архиепископом Камчатским Нестором (Анисимовым, † 1962), а затем в течение года был пострижен в монахи с именем Николай, рукоположен в священники Русской Православной Церкви в изгнании [1]В 1930-х годах то, что сейчас называется Русская Православная Церковь Заграницей, в Великобритании называлось … Continue reading и возведен в сан игумена. В 1936 году отец Николай покинул Дальний Восток. После возвращения в Англию в октябре 1936 года он стал старейшиной лондонской общины русских в изгнании.

Отец Николай, возведенный в архимандриты в 1938 году, почитался в среде русских эмигрантов в Лондоне. Большинство из них были монархистами и поэтому, естественно, питали глубокое уважение к англичанину, который почти десять лет служил императорской семье. К сожалению, со временем отношения отца Николая с лондонским приходом и его настоятелем протоиереем Михаилом Польским сильно испортились. Польский родился в 1891 году в станице Новотроицкой, Кубанская область. Он стал священником в 1920 году. С 1921 года учился в Московской Духовной академии, но не смог окончить ее из-за закрытия советской властью. В июле 1923 года отец Михаил был арестован и отправлен в Соловецкий концлагерь на три года с последующей ссылкой в Сибирь. Из ссылки он бежал, находился на нелегальном положении и в конце концов пересек границу с Персией в 1930 году. Отец Михаил служил священником Русской Православной Церкви в изгнании в Тегеране, Иерусалиме, а затем в Бейруте. В 1938 году он переехал в Лондон и стал настоятелем лондонского Успенского собора. В 1948 году отец Михаил переехал в США и стал священником кафедрального собора в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в Сан-Франциско, где оставался до своей смерти в 1960 году. Отец Михаил Польский издал первый сборник биографий православных священнослужителей пострадавших за веру в СССР, писал о положении Церкви в атеистическом государстве, стал видным защитником канонического положения Русской Православной Церкви в эмиграции.

Принимая во внимание весь этот контекст, мы будем рассматривать судьбоносное решение о. Николая в 1943 году оставить юрисдикцию Русской Православной Церкви в изгнании и перейти в Московский патриархат. Как заметила Кристина Бенаг, биограф отца Николая: «Решение о. Николая (о переходе в Московский Патриархат) вызвало шок и смятение среди его друзей в Русской Православной Церкви в изгнании и в итоге закончилось болезненной изоляцией. Он больше не мог служить или причащаться в приходе [Лондона], где был так искренне любим» [2] Бенаг К. Англичанин при Царском Дворе. М.: «Царское дело», 2006. С. 273. .

В этой статье я собираюсь изучить, как отец Николай пришел к своему неоднозначному решению изменить юрисдикцию и как духовенство Русской Православной Церкви в изгнании, в частности протоиерей Михаил Польский, восприняло его решение. 

Разногласия 1937 – 1942 гг.

Зачатки раздора между о. Николаем и лондонской русской общиной можно проследить еще с 1937 года. В сентябре того же года отец Николай написал подробный отчет о том, как тогдашний настоятель протоиерей Борис Молчанов († 1963) намеренно препятствовал его планам начать служить Божественную литургию на английском языке [3]Архив архимандрита Николая Гиббса хранится в приходе св. Николая Чудотворца, Оксфорд. Все процитированные … Continue reading. Затем в русскоязычной харбинской газете «Заря» сообщили, что «владыка Серафим Лукьянов назначил о. Николая старшим священником лондонского прихода» [4] Заря / Харбин. 10.09.1937. , что впоследствии оказалось ошибкой. Но протоиерей Борис Молчанов был очень возмущен этим известием, и это окончательно утвердило его в решении просить перевода в русский приход в Бейруте, где средиземноморский климат был бы более благоприятен для улучшения слабого здоровья его жены. В 1938 году он действительно переехал в Бейрут, а бейрутский священник протоиерей Михаил Польский переехал в Лондон.

В ноябре 1937 года архимандрит Николай написал другу в Харбин: «После статьи в “Заре” нынешний настоятель решил уехать и теперь, осуществляя свое желание, находится в Париже, а кто будет на его месте, я не знаю. Я ограничился предложением, что это должен быть монах, а не семейный человек. Это было сделано главным образом для того, чтобы организовать себе pied-a-terre (пристанище) в Лондоне, так как тамошний дом причта занимает обычно “батюшка” и его семья, а если бы у нас был монах без семьи, я мог бы легко получить возможность там останавливаться» [5] СНПА: 10.11.1937. .

Протоиерей Михаил Польский стал настоятелем лондонского прихода в январе 1938 года, и к 1939 году отец Николай получил свой pied-a-terre в доме причта на Сент-Дунстан-роуд, поскольку отец Михаил был вдовцом и нуждался в меньшем пространстве, чем отец Борис. Как мы увидим, это соглашение тоже станет источником споров в последующие годы.

Через несколько месяцев после приезда отца Михаила Польского в Лондон [6]В своей книге Embassy, Emigrants, and Englishmen. The Three Hundred Year History of a Russian Orthodox Church in London (Holy Trinity Publications, Jordanville, New York, 2014.) … Continue reading между ним и отцом Николаем возник спор. Старший член церковного совета Всеволод Павлович Ампенов [7] Российский вице-консул в Калькутте, Индия, в 1912 г.; отец игумении Елизаветы Ампеновой († 1999).  († 1940) счел своим долгом написать архиепископу Серафиму Лукьянову [8]В 1917 году епископ Сердобольский Серафим Лукьянов, стал епископом Финляндским; в 1921 году – архиепископом. … Continue reading в Париж для разрешения этого вопроса: «В ближайшем будущем наш о. Настоятель, избранный депутатом от Лондонского Прихода, выедет вместе с архиепископом Нестором и церковным старостой князем Голицыным в Сербию на Собор Епископов. О. Николай, как нам известно, тоже имеет намерение поехать на Собор по личному желанию. Если бы так случилось, наш Приход останется без Священника на сравнительно продолжительное время, что, естественно, очень беспокоит как Приходской Совет, так и членов Прихода.

По поручению и с согласия о. Настоятеля, а также и членов Приходского Совета, я обращаюсь к Вам, Владыко, с почтительной просьбой попросить и назначить о. Николая Гиббса замещать о. Михаила на время его отсутствия. Мне приходится вас беспокоить, потому что обращение старосты князя Голицына к о. Николаю по этому поводу не имело должного успеха. Намерение о. Гиббса ставит о. Михаила в трудное положение, так как он в личном разговоре со мной сказал, что если бы о. Гиббс настоял на выполнении своего намерения, то о. Михаил принужден будет отказаться от поездки на Собор, так как не желает оставлять Приход без Священника. Создающееся затруднение можно устранить только при Вашей благожелательной помощи, на которую мы все твердо надеемся» [9]Архив митрополита Серафима (Лукьянова), хранящийся в Храме трех святителей, Париж: коробка «Лондон» (без … Continue reading.

Архиепископ ответил быстро и решительно. Его директива, адресованная о. Михаилу, гласила: «На время вашего отъезда из Лондона на Всезаграничный Собор Иерархов с участием клира и мирян, созываемый в Сремских Карловцах (Югославия) 1/14 августа 1938 года, исполнение обязанностей Настоятеля Лондонского прихода возлагаю на архимандрита Николая, о чем Вы имеете уведомить его и Приходской Совет» [10] Архив митр. Серафима Лукьянова: 23.07.1938. . В ответном письме архиепископу Серафиму Ампенов выразил явное облегчение по поводу разрешения вопроса: «О назначении Вами о. Николая временно исполнять обязанности Настоятеля нашего Прихода я передал о. Михаилу, и он был очень рад, что Вы так быстро разрешили наше затруднение. Теперь он с легким сердцем поедет на Собор, к которому он усиленно готовился все это время совместно с архиепископом Нестором и архимандритом Нафанаилом, работая поздно по ночам. Результат их трудов в главной части стал нам известен из прекрасных лекций, прочитанных о. Михаилом и архиепископом Нестором, дай Бог им успеха в намеченной ими мысли на Соборе. Владыка Нестор выезжает завтра утром с о. Нафанаилом, а о. Михаил на будущей неделе» [11] Архив митр. Серафима Лукьянова: 29.07.1938. .

Архиепископ Камчатский Нестор и архимандрит Нафанаил Львов (впоследствии архиепископ, † 1986) находились в Англии с апреля по июль 1938 года. Из Англии они отправились в Сремски Карловцы, Сербия, на Второй Всезарубежный собор. Доклад, над которым так усердно работали архиепископ Нестор и отец Михаил, был представлен отцом Михаилом собору под названием «Духовное состояние русского народа при большевистском правлении».

Отец Николай, вероятно, был очень разочарован тем, что ему помешали поехать на Всезарубежный Собор в Сербии. Это привело к ухудшению его и без того прохладных отношений с отцом Михаилом. Обращаясь письмом к архимандриту Нафанаилу Львову (с которым не имел никаких контактов в интересующие нас годы) в 1945 году, отец Николай счел уместным намекнуть на свои плохие отношения с отцом Михаилом: «Наши личные отношения с отцом Михаилом не очень изменились с нашей первой встречи, когда вы были здесь» [12] СНПА: 27.08.1945. .

В течение 1939 года архимандрит Николай Гиббс постепенно дистанцировался от русской общины, базирующейся в храме апостола Филиппа в центре Лондона. Когда над Европой сгустились грозовые тучи войны, отец Николай взялся за проект перевезти двенадцать русских женщин из Югославии в Лондон с целью создания англоязычного хора – хор будет петь Божественную литургию, которую отец Николай будет служить на английском языке в англиканской часовне Вознесения Господня на Бейсуотер-роуд. Все предприятие финансировалось Ассоциацией Англиканской и Восточной Церквей. «Белградские соловьи» прибыли в Лондон в апреле 1939 года, и службы происходили эпизодически с мая по август, но начало Второй мировой войны в сентябре 1939 года положило конец проекту [13] Над статьей, в которой исследуется интригующая история «белградских соловьев», уже идет работа. .

В течение 1940 года отец Николай иногда служил в церкви Святого Филиппа. Однако трое из его бывших хористок перебрались в Оксфорд, как и многие русские эмигранты, ранее находившиеся в Лондоне. Отец Николай писал митрополиту Серафиму в Париж: «Как вы уже слышали, из-за войны у нас не стало возможности продолжать английские православные службы в часовне Вознесения Господня на Бейсуотер-роуд в Лондоне. Это очень большое разочарование и горе для всех, кто принимал участие в этом святом деле. Однако повторная рекомендация премьер-министра эвакуировать из Лондона всех жителей, кроме тех, кто был обязан остаться, не оставила мне иного выбора, кроме как отправить хористок в провинцию, где они были бы в большей безопасности.

После этого несчастья, казалось, лучше было взять паузу в надежде, что скоро все само устроится наилучшим образом. Проходили месяцы, но лишь недавно появилась возможность возобновить работу с какой-либо надеждой на постоянство. Мало-помалу хористки потянулись в Оксфорд – сначала две, потом третья, и теперь, я надеюсь, четвертая тоже скоро прибудет. Это дало возможность небольшой группе русских, живущих в Оксфорде, просить меня регулярно служить православные службы.

Главная трудность состояла в том, чтобы найти подходящее место для служения, но даже это теперь преодолено милостью Божьей – небольшая и очень древняя часовня в честь Святого Варфоломея предоставлена в наше распоряжение… Я имею честь сообщить обо всех этих фактах и смиренно просить Вашего епископского благословения на все, что было сделано, а также просить официального разрешения на проведение русской и/или английской православной службы в часовне Св. Варфоломея в Оксфорде» [14] СНПА: 9.03.1940. .

К ноябрю 1940 года отец Николай переехал в Оксфорд, хотя и сохранил за собой пристанище в лондонском доме причта, а также собственную резиденцию в Стормуте, графство Кент. Оксфордская община состояла в основном из русских интеллектуалов, так или иначе связанных с университетом; почти все они относились к юрисдикции митрополита Евлогия Георгиевского († 1946) из-за их тесных связей с Свято-Сергиевским православным богословским институтом в Париже. Тем не менее на Божественной литургии в Оксфорде отец Николай Гиббс совершенно правильно поминал не митрополита Евлогия, а председателя Архиерейского Синода Русской Православной Церкви в изгнании митрополита Анастасия и митрополита Парижского и Западно-Европейского Серафима.

Из-за немецкой оккупации Франции в июне 1940 года приход Русской Православной Церкви в изгнании в Англии был отрезан от своего правящего епископа – митрополита Серафима в Париже, и между ними не было контактов вплоть до освобождения Франции в августе 1944 года. Кроме того, из-за оккупации в 1941 году Югославии странами «оси» лондонский приход не мог сноситься с Синодом Русской Православной Церкви в изгнании. Именно эта ситуация повлекла за собой еще большие разногласия между отцом Николаем и отцом Михаилом.

Члены прихода во главе с о. Михаилом Польским решили временно перейти под омофор архиепископа Виталия Максименко († 1960), архиерея Русской Православной Церкви в изгнании, который с 1934 года находился в США. С июня 1940 года по сентябрь 1945 года именно к архиепископу Виталию отец Михаил обращался за руководством и советом по управлению приходом в Лондоне [15] Как и некоторые приходы в Швейцарии и Франции. . Однако отец Николай Гиббс отказался подчиниться юрисдикции архиепископа Виталия. Оглядываясь назад, в 1945 году он писал: «Во время войны отец Михаил поставил себя под окормление архиепископа Нью-Йоркского Виталия. По ряду причин я не мог сделать того же самого, что на самом деле было не более, чем уловкой» [16] СНПА: 27.08.1945. .

В январе 1942 года произошло дальнейшее ухудшение отношений между священниками. О. Михаил обратился с письмом к о. Николаю: «С наступающим праздником Рождества Христова и Новым годом поздравляю Вас, дорогой и глубокочтимый отец Николай, и желаю Вам от Бога здравия и всякого благополучия. В настоящее время имею нужду писать Вам по поручению Приходского Совета.

На последнем заседании Приходского Совета было доложено, что нашему приходу предлагается в подарок очень ценная библиотека (до 5 тысяч томов), стоящая несколько сот фунтов, что мы можем ее эксплуатировать и получать доход от абонентов в пользу нашего храма. Приходской Совет оценил значение этого предложения в настоящее время, когда мы так нуждаемся в средствах, и я сам выразил желание пойти навстречу новому начинанию и стесниться в условиях жизни и поработать в библиотеке.

Далее возник вопрос о помещении. Естественно, что Приходской Совет остановил свое внимание на комнате, которую Вы занимаете. С одной стороны, он остановил свое внимание на том факте, что в этой комнате Вы не постоянно живете и прежде в ней не постоянно жили, а больше наездами, а с другой, он уверен, что все, что касается блага православного прихода в Лондоне, встретит с Вашей стороны только сочувствие и поддержку, и вы пойдете навстречу приходу в его нуждах, а потому он, соглашаясь на принятие библиотеки, всецело рассчитывает на комнату, Вами занимаемую. Если бы Вы имели приход в Лондоне и постоянно здесь проживали, то, может быть, Приходской Совет нашел этот вопрос более сложным и для себя, и для Вас, но сейчас он надеется, что Вам легко будет передать Вашу комнату под приходскую библиотеку» [17] СНПА: 2.01.1942. .

Однако отца Николая убедить не удалось. Его ответ был: «В ответ на ваше письмо от 2 января хочу сказать, что я действительно рад слышать, что вам посчастливилось получить такой замечательный подарок. Но вы совершенно ошибаетесь, я не собираюсь отказываться от служения среди английских православных в Лондоне, совсем наоборот. Тем более что Оксфордский приход может распасться. На него у меня нет больших надежд. Я нахожусь здесь на временной основе. Поэтому, к сожалению, я не могу предложить вам никакой возможности освободить комнату, которую я занимаю в подворье» [18] СНПА: 6.01.1942. .

Далее следует полная взаимного недовольства переписка отца Николая с Приходским советом прихода Св. Филиппа. В конце концов прозвучало требование, чтобы отец Николай оплатил аренду комнаты в «подворье». Однако даже будучи уже нежеланным гостем, отец Николай Гиббс продолжал время от времени пользоваться своей комнатой (бесплатно) вплоть до 1945 года! При этом он не продолжил свое «служение среди английских православных в Лондоне», и его пребывание в Оксфорде было вовсе не временным. Несколько лет спустя он даже приобрел четыре объекта недвижимости в Оксфорде. 

«Плененные» Синоды

Москва

На решение отца Николая о переходе в Московский Патриархат повлияли и события в Москве в сентябре 1943 года. Поздно вечером 4 сентября в Кремле состоялась чрезвычайная встреча, в которой приняли участие Иосиф Сталин († 1953 г.), министр иностранных дел Вячеслав Молотов († 1986 г.) и Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий Страгородский († 1944) в сопровождении митрополитов Алексея Симанского († 1970 г.) и Николая Ярушевича († 1981 г.). Встреча длилась два часа.

Сталин пришел к пониманию того, что Церковь может сыграть важную патриотическую роль, а также оказать помощь в сопротивлении против немецкой оккупации советских земель. Историк Василий Алексеев пишет: «Потенциальная полезность Церкви во время Второй мировой войны должна была быть оценена Сталиным еще до нападения Германии на Россию 21 июня 1941 года. Собственно говоря, деятельность Церкви в течение двух лет действия советского пакта [Молотова-Риббентропа, на быв. территориях Польши и балтийских государств – ред.] (август 1939 – июнь 1941) убедила Сталина во взрывоопасности религиозного вопроса. Тем не менее именно нападение Гитлера вынудило и Церковь, и государство войти в ситуацию совместного сосуществования, из которой они вышли с чувством “взаимозависимости” и таким образом образовали странный союз. Это почти невероятная история» [19] Alexeev W. and Stavrou T.G. The Great Revival: the Russian Church Under German Occupation (Minneapolis, Minnesota: Burgess Publishing Company, 1976), p. 43. .

Сталин знал, что если он пойдет на некоторые ограниченные уступки Церкви, она будет и впредь поддерживать стремления Советского Союза преодолеть нацистскую угрозу. Эксперт по истории Русской Православной Церкви Даниэла Калканджиева утверждает, что основа для сближения между РПЦ и советским правительством была заложена Церковью, в частности митрополитом Сергием, через публикацию патриотических речей и проповедей: «[Церковь в Москве] издала и произнесла 33 воззвания и проповеди со времени вторжения Гитлера [июнь 1941 года] до избрания митрополита Сергия Патриархом Московским. Пик этой активности пришелся на первый год Великой Отечественной войны, когда было зарегистрировано 17 воззваний и 4 выступления» [20] Kalkandjieva D. The Russian Orthodox Church, 1917-1948 (London and New York: Routledge, 2015), p. 95. .

Кроме того, Сталину пришлось смягчить антирелигиозную политику СССР после критики, исходящей с Запада. В течение последних 20 лет Советский Союз фактически вел войну против Церкви, используя террор, пытки и лагеря. Между 1918 и 1939 годами в лагерях и тюрьмах погибло по меньшей мере 300 епископов и более 55 000 священников, диаконов, монахов и монахинь [21] Shubin D.H. The Orthodox Church During the Twentieth Century (lulu.com. 2016), p. 189. . В 1913 году в России насчитывалось более 70 000 приходских церквей и часовен [22]Seide G. History of the Russian Orthodox Church Outside Russia from Its Beginning to the Present (Geshichte der Russischen Orthodoxen Kirche im Ausland von der Grundung bis in die Gegenwart, Munich, … Continue reading, а к 1939 году во всем Советском Союзе осталось менее 300 действующих церквей [23] Pospielovsky D. The Orthodox Church in the History of Russia (Crestwood, NY.: St. Vladimir’s Seminary Press, 1998), 264. . Теперь Сталину нужны были остатки гонимой Церкви, чтобы поддержать Советский Союз в борьбе против нацистов.

На встрече со Сталиным в обмен на верность Церкви советскому государству митрополит Сергий попросил о ряде уступок, на которые Сталин согласился. Им удалось договориться о следующем:

• Созвать Архиерейский собор, первый с 1935 года. Это произошло четыре дня спустя, 8 сентября 1943 года, на нем присутствовали 19 епископов – в основном с территорий, ранее занятых немцами, а теперь возвращенных под советский контроль (ряд из них прошел через заключение – ред.);
• На Архиерейском соборе избрать нового патриарха, какового не было в Русской Церкви после смерти патриарха Тихона в 1925 году. Патриархом единогласно был избран митрополит Сергий, его интронизация состоялась 12 сентября;
• Архиерейскому собору создать новый Синод, состоящий из трех постоянных членов и трех дополнительных епископов, назначаемых Синодом поочередно;
• Вновь открыть духовные школы и семинарии (что было сделано на крайне ограниченной основе);
• Возобновить издание «Журнала Московской Патриархии». 15 000 экземпляров были напечатаны и распространены 12 сентября, главным редактором был назначен Патриарх Сергий;
• В отношении открытия приходских церквей Сталин лукаво сказал, что местные священники должны договариваться об этом с местными Комитетами коммунистической партии [24]«В начале войны в Советском Союзе действовало от 150 до 400 приходов. Но через несколько лет это число … Continue reading.

Обсуждались и другие вопросы: освобождение епископов, находившихся в ссылках, тюрьмах или концентрационных лагерях, свобода передвижения для духовенства, новая резиденция для митрополита Сергия и финансовое положение Русской Православной Церкви, но по ним договориться не удалось. Даниил Шубин, церковный историк, пишет: «В конце встречи Сталин проводил их до двери своего кабинета и сказал митрополиту Сергию: “Я сейчас сделаю для вас все, что в моих силах”. Самая историческая встреча между святителем и диктатором в истории РПЦ XX века завершилась на позитивной ноте» [25] Shubin. 2016. P. 199. .

После интронизации Патриарх Сергий уведомил Восточных Патриархов о своем новом статусе. В ответ его поздравляли с назначением и тем самым признали Сергия новым патриархом. Однако через полгода, 15 мая 1944 года, Патриарх Сергий скончался в возрасте 77 лет. Новым патриархом на Поместном Соборе в феврале 1945 года был избран митрополит Алексей Симанский († 1970).

Московская Патриархия нашла способ выжить, а, между тем, по ту сторону фронта, под властью нацистской Германии, Архиерейский Синод Русской Православной Церкви в изгнании также учился выживать в условиях враждебного режима.

Вена

Немецкие и итальянские войска вторглись в Югославию в 1941 году, и Архиерейский Синод Русской Православной Церкви в изгнании в Сремских Карловцах близ Белграда оказался под властью немецко-фашистской военной администрации. Нацисты презирали христианство вообще и русское православие в частности: «Гитлер признавал, что христианство “не может быть уничтожено так просто. Оно должно сгнить и отмереть, как пораженная гангреной конечность”. Что касается русских и Русской Православной Церкви, то Гитлер не был заинтересован в спасении славянских унтерменшей от “гангрены христианства”» [26] Alexeev. 1976. P. 59. .

В качестве ответа на советскую поддержку восстановления патриаршества в Москве в октябре 1943 г. нацистская администрация предложила архиереям Русской Православной Церкви в изгнании собраться в Вене. Подобно тому, как Советы способствовали проведению Архиерейского Собора в Москве, нацисты оказали содействие совещанию заграничных епископов Русской Православной Церкви, которое состоялось в Никольском соборе в Вене 21-26 октября 1943 год [27]Алексеев (1976) приводит даты 8-13 октября; Калканджиева (2017) согласна с ним. Однако в некоторых источниках (напр. … Continue reading под председательством митрополита Анастасия Грибановского. Среди участников были митрополит Парижский Серафим и епископ Гродненский Бенедикт. Профессор Дмитрий Поспеловский, один из специалистов по истории Русской Церкви, так писал об этом: «Участники совещания в Вене находились практически в том же положении, что и епископы в Советском Союзе: все они должны были искать компромисс между своим долгом перед Церковью и подчинением земным тоталитарным властям» [28] Pospielovsky. 1998. P. 277. .

На встрече к иерархам попытались присоединиться два нацистских чиновника. Однако епископы заявили, что будут обсуждать церковные вопросы, а это было бы невозможно, если бы нацисты остались. Чиновники покинули собрание, и епископы смогли продолжить работу. Собравшиеся осудили Патриарха Сергия за сотрудничество с безбожными Советами.

«1943 год: октябрь 3/16. Совещание епископов РПЦЗ в Вене (Австрия) выразило свою точку зрения на избрание патриарха в следующем заявлении: “Это неканонический политический акт, организованный в интересах советского коммунистического правительства и диктатора Иосифа Сталина. Находясь в кризисе из-за войны, он обратился за помощью к ненавистной и преследуемой им Православной Церкви. <…> И когда потребность в помощи Церкви уменьшится, преследования возобновятся”, что и произошло десятилетие спустя» [имеются в виду гонения на Церковь со стороны советского лидера Хрущева между 1958 и 1964 гг. – Н.М.] [29]Монах Вениамин (Гомартели). Летопись церковных событий Православной Церкви начиная с 1917 года. Часть III: 1939 — … Continue reading.

Зарубежные архиереи пришли к выводу, что московский собор, избравший Патриарха, канонически недействителен, поскольку в его работе не принимали участие миряне, низшее духовенство и многие русские православные епископы. В этом он не соответствовал образцу Поместного собора 1917-1918 гг. Избрание Патриарха Сергия было классифицировано как политический акт марионеток безбожной власти, тогда как себя члены совещания в Вене считали представителями свободной части Русской Церкви. Конечно, как епископы в России шли на компромисс с властью, так и русские епископы за пределами России должны были идти на компромисс [30] Подробный отчет о работе совещания можно найти у Alexeev, p. 90-92. . Итогом совещания стал список требований, неожиданный для нацистских ведомств, который во многом перекликался с московским:

• Свободное развитие православия на всех оккупированных территориях и их объединение под руководством Карловацкого Синода;
• Духовенство должно бороться против [атеистического] коммунизма;
• Находящиеся в Германии русские рабочие должны иметь возможность «удовлетворять свои духовные потребности»;
• Русскоязычные воинские части в составе германской армии должны поддерживаться военными священниками, находящимися под юрисдикцией Карловацкого Синода;
• Так как многие люди подверглись «деморализующему влиянию большевизма», для них следует массово издавать религиозную литературу;
• Нужно возбудить ходатайство о введении апологетических передач по радио;
• Церкви должно быть разрешено открывать духовные школы, семинарии и пастырские курсы [31] Pospielovsky. 1998. P. 277. .

События в Оксфорде в 1943 г.

Несомненно, архимандрит Николай Гиббс читал книгу «Правда о религии в России», изданную в Москве в 1942 году. 100 экземпляров книги были посланы архиепископу Кентерберийскому. Этот явный образец советской пропаганды в целом был воспринят на Западе с недоверием. Монах Вениамин Гомартели отмечает: «Нельзя было выбрать более жалкое название. Часть этой “правды” звучит так: “За годы после Октябрьской революции в России бывали неоднократные процессы церковников. За что судили этих церковных деятелей? Исключительно за то, что они, прикрываясь рясой и церковным знаменем, вели антисоветскую работу. Это были политические процессы, отнюдь не имевшие ничего общего с чисто церковной жизнью религиозных организаций и чисто церковной работой отдельных священнослужителей. <…> Надо заявить, что наша Конституция, гарантирующая полную свободу отправления религиозного культа, решительно ни в чем не стесняет религиозной жизни верующих и жизни Церкви вообще”» [32] Правда о религии в России. 1942, стр. 26. .

Василий Алексеев добавляет: «Митрополит Сергий, задавший тон всей книге в предисловии, не отрицал открыто гонений, но называл их “возвращением к апостольским временам”. Таким образом имидж правительства немного улучшался… Но в основном книга была посвящена зверствам фашистской Германии, а особенно ее собственным гонениям на христианство» [33] Alexeev. 1976. P. 56. .

Однако для о. Николая эта книга стала еще одним свидетельством того, что условия религиозной жизни в Советском Союзе улучшаются. Главным источником информации о событиях в Советском Союзе для о. Николая были английские газеты. Например, газета «Дейли телеграф» 6 сентября 1943 года сообщала: «Согласие маршала Сталина на предложенные меры по избранию Патриарха Московского и вся Руси знаменует собой новый и заметный шаг в постепенном улучшении отношений между советской властью и христианской общиной» [34] The Daily Telegraph. London, England. 6.9.1943. P. 3. .

Чуть больше недели спустя (17 сентября 1943 года) в газете «Таймс» было написано: «Визит архиепископа Йоркского в Москву последовал сразу же после объявления о назначении митрополита Сергия Патриархом Православной Церкви и о возрождении Священного Синода, придав этим событиям новое значение. Не будет несправедливым предположить, что одним из мотивов, побудивших советское правительство к официальному признанию Русской Церкви, было желание устранить вопиющее несоответствие отношений между правительством и его главными религиозными союзниками… Напомним, что русский Патриарх является главой Церкви, члены которой рассеяны по многим странам Восточной и Юго-Восточной Европы и что русская национальная Церковь в прошлом связывала славянские народы и хранила панславянские амбиции. Этот шаг советского правительства может помочь развеять опасения, что отношения России со странам-союзниками должны строиться только по коммунистическим каналам» [35] The Times. London, England. 17.09.1943. P. 5. .

Месяц спустя газета «Таймс» сообщила, что архиепископ Йоркский Кирилл Гарбетт, который, кстати, не говорил по-русски, в конце сентября предпринял девятидневную поездку в Советский Союз, а затем рассказал «о своих ясных впечатлениях о том, что Русская Церковь была свободна от государства при избрании своего Патриарха… Была полная свобода в служении внутри Церкви» [36] The Times. London, England. 15.10.1943. P. 2. .

В письме от 18 ноября 1943 года отец Николай Гиббс пишет неназванному корреспонденту, который, по-видимому, недавно эмигрировал из Англии: «Здесь все очень взволнованы большими переменами, которые происходят в России, особенно англичане. А вот русские твердолобые, конечно, они относятся ко всему с глубоким подозрением, чтобы не сказать с неприязнью. Они уверены, что от Советов добра не жди! И лучше было оставить все как есть. Однако это мнение разделяют не все. Моя паства рада потеплению отношений и избранию нового Патриарха, и я солидарен с ними. Я начал поминать Патриарха Московского в нашем храме. Это очень расстроило отца Михаила, и теперь он не разговаривает со мной и даже не замечает меня!!! Однако я оставляю все как есть!» [37] СНПА: 18.11.1943. .

Отец Николай начал поминать Патриарха Сергия в воскресенье, 19 сентября 1943 года. Как видно из приведенной цитаты, это был произвольный акт, который он совершил по собственному желанию и без благословения какого-либо епископа. Он мог бы написать своему епископу – митрополиту Серафиму, но тот в то время находился в оккупированной нацистами Франции. Также отец Николай мог обратиться за советом к митрополиту Анастасию, однако он также находился в тылу врага, в контролируемой нацистами Югославии. При этом отец Николай мог относительно легко попросить благословения у архиепископа Виталия из Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей в США или даже у экзарха Московского Патриархата, митрополита Вениамина (Федченкова, † 1961), который также находился в Северной Америке, но предпочел этого не делать.

По словам очевидца, отец Николай прибыл в часовню Св. Варфоломея в Оксфорде в воскресенье 19 сентября 1943 года и объявил о своем решении прихожанам. Утверждение о том, что они приветствовали это изменение, вероятно, является некоторым преувеличением: большинство паствы сохранило лояльность митрополиту Евлогию, который в то время находился в Париже и все еще был экзархом Константинопольского Патриархата.

Как это часто бывало с о. Николаем, письмо от 18 ноября не было отправлено сразу, и 17 декабря 1943 года он продолжил: «Я побывал в Лондоне, чтобы присутствовать на передаче архиепископу Герману [Константинопольский Патриархат – Н.М.] обращения и его большого портрета маслом. Отца Михаила там не было. Не знаю, был он приглашен или нет, хотя я видел его на улице возле Греческого дома. Он проплыл мимо, задрав голову и глядя поверх меня! Я получил от него письмо, датированное тем же днем. И что бы вы думали? Все дело в том, что я поминаю нового Патриарха. Уже прошло 10 дней, как я получил это письмо, но еще не ответил на него, хотя черновик уже готов. Он просто ненавидит меня» [38] СНПА: 17.12.1943. .

Вот текст письма о. Михаила к о. Николаю: «Глубокоуважаемый отец Николай! На мне все время лежит долг говорить с Вами на тему, которая нас с Вами так молчаливо и грустно разделяет в данный момент. Время этого разговора я отдалил прежде всего потому, что я совершенно физически заболел, узнав о Вашем поступке, об учиненном Вами расколе среди русских в Англии, который является теперь третьим [39]Ссылка на то, что в лондонской церкви и других западноевропейских приходах часть прихожан подчинялась … Continue reading. Только этого еще недоставало нам. У меня как у человека, у которого не осталось других интересов, кроме церковных, сильно заболело сердце, и я долго не мог наладить его. Наконец настало время, когда я могу спокойно говорить на эту тему. Однако тот факт, что Вы совершили свой поступок раньше, чем поговорили со мной, с ближайшим собратом по священнослужению в Англии, уже закрывает мне уста. Вы достаточно пренебрегли мною, чтобы мне можно было теперь вступать с Вами в переговоры на эту тему и ждать от них хороших результатов для меня. Но повторяю, что на мне лежит долг, как на Настоятеле прихода, в котором Вы состоите сверхштатным священником, и притом, по недавности служения своего, недостаточно опытным в церковных делах, сказать Вам то, что я должен сказать, иначе я подвергнусь справедливым упрекам Высшей Церковной Власти за свое молчание.

Вскоре после Вашего объявления в Оксфорде о переходе в Московскую юрисдикцию, я имел беседы с видными авторитетами, которые сказали мне, что так как отец Гиббс не имеет ни авторитетов, ни епископа, то он может поступить как он хочет, мне же, отцу Польскому, следует держаться распоряжений своих епископов, у которых я нахожусь в подчинении, то есть, разумеется, в настоящее время Митрополита Феофила и Архиепископа Виталия в Америке. Последние, как Вам известно, состоят в юрисдикции все того же нашего Высшего Церковного Управления в Югославии, и так как мы фактически отделены от последнего, то вполне естественно, последовательно и законно нам пребывать в епархии тех наших же епископов, с которыми мы можем фактически сноситься по нашим церковным делам.

Итак, посторонние, но сведущие люди отметили совершенно очевидный для них факт, что Вы не имеете ни авторитета, ни епископа. Я в свое время указал Вам на необходимость подчинения епископам в Америке, но Вы меня не послушали, туда не писали, и не думаю, чтобы Вы поправили Ваше положение в настоящее время в связи с поминовением Вами за богослужением патриарха московского. Приняты ли Вы сами патриархом московским в общение? Кажется, пока Вы приняли его в общение с собою, а не он вас. Но я надеюсь, что Вы остережетесь сношений с патриархом
Сергием и не решитесь принять на себя все обязательства пред богоборной большевицкой властью, которые приняла по тяжкой неволе несчастная и страдающая Русская Церковь.

Судя по тому, что Вы вдруг стали теперь поминать, как мне передали, нашего епархиального епископа, Митрополита Серафима Парижского, Вы совсем далеки от фактического общения с патриархом Сергием, иначе бы п. Сергий Вам не разрешил бы поминать м. Серафима, которого он давно запретил в священнослужении, и указал бы Вам на другого своего епископа. Не разрешает Вам уже этого смешения повиновений и м. Серафим, который был на Венском соборе 1 ноября с. г. и не признал нового патриарха, как известно уже из послания собора. Если Вы поминаете п. Сергия и вообще высшую церковную власть, то, согласно новому закону, Вы должны затем поминать подчиненного ей своего епархиального архиерея. Таким может быть теперь для Вас только м. Вениамин [40] Митрополит Вениамин Федченков († 1961), экзарх Московского Патриархата в Америке в 1933-1947 гг.  в Америке, представитель п. Сергия за границей. С ним Вы и можете войти в фактическое общение и быть им действительно принятым. Но то, что вы делаете, поминая совершенно различные, не признающие друг друга юрисдикции, совершенно ни с чем несообразно, ни с каким церковным порядком и законом, и свидетельствует только о том, до какой степени Вы незнакомы с этими порядками. Будучи независимым от всяких епископов и действуя самочинно, без согласия и ведома кого-либо из них, а просто так, как Вам самому нравится, Вы основали самостоятельную секту протестантского типа. Так дело обстоит формально, где Ваши ошибки совершенно очевидны.

Нравственно в отношениях с московской патриархией Вы своим шагом ничего не поправили к лучшему. Наше Высшее церковное управление повелело нам поминать молитвенно “православное епископство церкви российской”. Этим мы объемлем и настоящую нравственную связь, и будущую юридическую нашу связь с церковью Российской, но большего мы не имеем с Вами права ничего прибавить к этой формуле. К страдающей церкви мы выражаем нашу молитвенную любовь, а власть церковную мы имеем. Чтобы жить и страдать с российской церковью, надо ехать туда, в Россию, и там принимать путь компромисса и примирения с властью безбожников и злодеев, убийц Вашего Государя и его семьи. Там, в России, есть самое высшее и ужасное страдание, к которому нельзя нам отсюда приобщиться добровольно: страдание подневольного лжеца, предателя и обманщика. Этот путь страдания знают многие русские епископы и священники, пошедшие на компромисс с совестью ради спасения жизни. Примирение с советской властью стоит им слишком дорого. И Вы должны понять, что признание московской церковной юрисдикции имеет смысл именно примирения с властью интернациональных безбожников и убийц, на что никак нельзя идти добровольно, и никакое национальное правительство мира, по существу, не пошло с ними на примирение.

Вот почему и фактического подчинения м. Вениамину в Америке Вам не нужно, чтобы не стать Вам на его путь политической работы вместе с советскими и коммунистическими деятелями, не сделаться предателем своей родины и только через общение с советским духовенством не сделаться игрушкой в политической игре советской власти, как сделался тот же м. Вениамин и русское епископство во главе с п. Сергием. Все это нам с Вами не нужно и грешно.

Я имею еще много оснований для объяснения ненужности и бесполезности Вашего поступка, но знаю, что без лишних слов само время докажет Вам это, если Вы добровольно и теперь же, поняв свою ошибку, не возвратитесь к прежнему порядку, которого держались номинально, правда, но которого Вам следует держаться и фактически. То есть я бы от всего сердца просил Вас прекратить ваш беспорядок и написать Архиепископу Виталию письмо об этом и просить его благословение на Ваше служение в Оксфорде. С этого момента все будет законно. У Вас же будет тот же епископ, что и у меня, и мы будем по-прежнему в единении, как это и должно быть по цели тех, кто Вас рукополагал и оставил нас с Вами в Англии.

Я буду с нетерпением и надеждой ожидать Вашего ответа, который бы принес мир и радость единения в нашу небольшую православную семью здесь, в Англии. От того, что Вы сделали, добра еще не было и не будет, а зло нового ненужного и бесполезного для всех раскола уже есть и еще будет. Я же теперь ищу только полной и совершенной ликвидации происшедшего как случайного недоразумения и в этом смысле иду к Вам навстречу с полной благожелательностью, протягивая Вам руку общения и прежней дружбы. Умоляю Вас возвратиться к нашему церковному единению и миру. Не приносите его в жертву мечтательному единению с церковной властью, которая почти ничем не управляет даже у себя в России. Ваш покорный слуга прот. М. Польский. День Введения во Храм Пресвятой Богородицы [1943 г. – Н.М.]» [41] СНПА: 4.12.1943. .

Через две недели отец Николай ответил отцу Михаилу: «Прошу принять мою благодарность за ваше письмо от 21 ноября/4 декабря 1943 года, которое я получил с некоторым опозданием. Я с глубокой признательностью отмечаю вашу нежную заботу обо мне.

Позвольте мне, однако, сказать, что с 19 сентября я шесть дней был на подворье, провел там почти целую неделю, и Вы могли бы обсудить со мной любые разногласия, которые нас разделяют, в прямой, личной и братской манере. К несчастью, вы не только не сделали этого, но и игнорировали все мои дружеские инициативы.

Из содержания вашего длинного письма я заключаю, что вы либо глубоко заблуждаетесь, либо располагаете сведениями, которых нет у меня.

Насколько я понимаю, ваше письмо относится к событию воскресенья, 19 сентября (н. ст.) 1943 г., когда впервые после избрания нового Патриарха Московского в моем храме в Оксфорде было совершено богослужение, за которым поминался Его Святейшество Патриарх Сергий. Я сделал это на том основании, что новый Патриарх Московский был признан блаженнейшим Вениамином, Вселенским Патриархом Константинопольским, блаженнейшим Христофором, Патриархом Александрийским, блаженнейшим Александром III, Патриархом Антиохийским, блаженнейшим Тимофеем, Патриархом Иерусалимским и предстоятелями других Православных Церквей. Так как мне было велено молиться за русское епископство, то я чувствовал себя вправе, можно даже сказать, обязанным, молиться и за Патриарха Сергия, смиренно благодаря Всемогущего Бога за его великую милость в восстановлении этой великой и исторической должности.

Что касается вашего утверждения, что митрополит Парижский Серафим не позволил бы мне сделать это по поручению Собора, который, как вы говорите, состоялся в Вене 1 ноября этого года, я могу только ответить, что это вопрос, который все еще открыт для обсуждения. Я нахожу, что это событие не совсем свободно от некоторых сомнений и подозрений. Лично я не получал никаких сообщений по этому поводу и ничего не знаю о Венском Соборе, упомянутом вами, поэтому я не могу решить, правы вы или нет. Я не собираюсь предпринимать никаких действий, которые были предложены в вашем письме, но я буду рад узнать, почему вы получили инструкции в этом отношении, в то время как я нет?

Жду вашего ответа. Пользуясь случаем, хочу пожелать вам счастливого и процветающего Нового года, надеясь, что по милости Божией он может закончиться славной Победой для нас и наших верных американских и советских союзников.

Искренне Ваш во Христе нашем Господе архимандрит Николай» [42] СНПА: 18.12.1943. .

Не будет лишним заметить, что слова о. Николая о том, что он почти до конца декабря ничего не слышал о венском совещании епископов, кажутся несколько неискренними. Весть об этом совещании обязательно стала бы предметом разговоров русской общины в Лондоне; нацистский режим сделал бы все возможное, чтобы распространить весть о собрании епископов в изгнании. Действительно, в бумагах о. Николая имеется обширная информационная записка [43] СНПА: 1.11.1943.  из Чатем Хауса о венском совещании, датированная 1 ноября 1943 года [44]Королевский институт международных отношений, широко известный как Чатем Хаус (по названию здания, в … Continue reading. Правда, британская пресса хранила молчание по поводу этой встречи, вероятно, цензура препятствовала таким сообщениям.

Менее чем через неделю отец Николай получил ответ на английском языке (вероятно, переведенный с русского и напечатанный на английском языке приходским секретарем Ф. Волковским, † 1951) от отца Михаила:

«Я был рад получить ваше любезное письмо и отметить ваше беспристрастное желание разобраться в наших разногласиях.

Что касается упоминания о том, что я не воспользовался возможностью поговорить с вами на эту тему, то должен сказать, что я также не могу припомнить ни одного случая, когда бы вы пытались поговорить со мной. Еще я подумал, что лучше написать об этом вопросе, так как тогда он может быть более тщательно рассмотрен.

Из вашего письма я вижу, что вы сильно впечатлены тем, что Восточные Патриархи признали митрополита Сергия патриархом. Как вы знаете, Восточные Патриархи признавали Сергия митрополитом и были с ним в братских отношениях, а мы, эмигранты, не имели с ним никаких связей, и вы, в частности, придерживались такого же мнения. Почему же вы не признавали его раньше и не молились за него, когда все Патриархи признали его Русским Митрополитом? Вы, кажется, предполагаете, что новый титул патриарха изменил его положение, тогда как в действительности ни в полномочиях, ни в положении митрополита Сергия не изменилось ничего. Переименование митрополита Сергия в патриарха было отмечено Восточными Патриархами. Новоизбранный патриарх всегда информирует других и получает от них грамоты и приветствия. А теперь я сообщу вам ужасный факт: в 1925 и 1926 годах все патриархи, кроме Патриарха Антиохийского, признали “Живую церковь” (обновленческую), которая незаконно низложила Патриарха Тихона и предлагала ввести женатый епископат. Они так и не отменили своего признания “Живой церкви”, не осудили ее, просто забыли об этом и теперь признают Патриарха Сергия. От себя добавлю, что когда Русская Церковь официально заявляет о чем-либо – о “Живой церкви” ли или о митрополите Сергии и законности его избрания – Восточные Патриархи вынуждены соглашаться с этим. Вот почему точка зрения русских свободных епископов, находящихся за границей, так важна. О ней мало кто знает, но это важно для всех нас, русских. Чтобы эта точка зрения имела вес, мы должны придерживаться наших очевидных авторитетов. Отметим, что Восточные Патриархи не вмешиваются в наши внутренние дела и мало знают о них. Они так же быстро осудят Патриарха Сергия, как признали его, когда заговорит более авторитетный голос Русской Церкви. Тем не менее признание “Живой церкви” – это их ошибка, которая нанесла удар Русской Церкви. Вообще, мы не считаем патриархов непогрешимыми, а подчиняемся только Вселенскому Собору.

Известия о решениях, принятых в Вене, доходили до нас по радио на разных языках, а также мы, русские за границей, получили их, и ясно, что это было необходимо, как видно из запроса, который я получил из Иерусалима. Если вы не знаете, что Венский Синод не признал Патриарха Сергия, то вы также не можете знать, признал ли он его, а потому не можете менять установленный порядок поминовений по собственной инициативе. В условиях отсутствия получения новостей и решений от наших церковных властей нужно действовать разумно. Церковные власти осудят нас, если мы будем оправдываться, ссылаясь на незнание новостей из-за отсутствия формальной переписки.

Вне зависимости от решений Венского Синода вы хорошо знаете, что митрополит Сергий запретил [приостановил – Н.М.] наш Синод, это решение не было отменено, наоборот, мы можем быть уверены, что это отношение было углублено его различными новыми постановлениями, которые хорошо известны всем. Я не знаю, на основании какого предположения вы соединили в своих молитвах митрополита Сергия и митрополита Серафима. Откуда вы получили информацию об их примирении, которая позволила вам действовать таким образом? Я не прошу вас отвечать на этот вопрос, так как знаю, что это ваша ошибка, на которую я указывал ранее и которую прошу вас исправить.

Думаю, я достаточно ясно объяснил невозможность внесения изменений по собственной инициативе в самую важную часть богослужения, в которой мы заявляем о своем единстве с высшей иерархией, из которой мы черпаем благодать священства и всех таинств и с которой мы живем в мире и единомыслии. Я буду ждать вашего ответа в надежде, что вы сделаете все то, о чем я просил в своем первом письме» [45] СНПА: 23.12.1943. .

Пока отец Михаил Польский писал отцу Николаю, отец Николай писал Дмитрию Оболенскому [46]Сэр Дмитрий Оболенский (1918 – 2001) – английский историк русского происхождения, член Британской академии, … Continue reading в Кембридж, с которым у него завязалась тесная дружба: «У меня сейчас в самом разгаре то, что я ненавижу, – полемическая переписка с (разумеется) отцом Михаилом. Прикрываясь честными словами, он (я уверен) надеется поймать меня на какой-нибудь неосторожной мысли или выражении» [47] СНПА: 27.12.1943. .

Через три дня он снова пишет Оболенскому: «Мой преподобный коллега резко изменил тактику. После того как последние три месяца он проходил мимо меня с высоко поднятой головой и надменным взглядом, он вдруг изменил поведение и теперь расплывается в дружеской улыбке, приветствуя меня. Вы даже представить себе не можете, какой это ужас. Кажется, будто по моему телу ползет змея!» И затем добавляет: «Эта весна обещает быть знаменательной, ибо мы ожидаем московскую делегацию [48]Московская делегация была в Англии в июне 1945 года, Оксфорд они не посещали. На самом деле, за 10 дней своего … Continue reading. [некоторые опущенные слова – Н.М.]. Я пока не понимаю, как нам избежать создания крайне критической ситуации для всех, кто связан с Православной Церковью. Я постоянно думаю об этом – утром, днем и ночью. Остается только надеяться, что все прояснится, подобно великому [неразборчиво – Н.М.]. Давайте помолимся, чтобы все это скоро закончилось, и мы оказались в свежей, прозрачной и умиротворяющей атмосфере мира» [49] СНПА: 30.12.1943. . 

Решение архиепископа Виталия

6 января 1944 года, в православный Сочельник отец Михаил Польский прислал отцу Николаю Гиббсу еще одно письмо, содержание которого гарантированно должно было привести отца Николая в ярость: «В ожидании вашего ответа на мое последнее письмо я только что получил письмо от архиепископа Виталия из Америки, которому я сообщил, что вы покинули нашу юрисдикцию.

Письмо архиепископа содержит следующий абзац: “Что касается архимандрита Николая, то скажите ему, чтобы он соблюдал церковные законы и следовал за епископом, который его рукоположил. Жаль, что он так недисциплинирован в церковных делах. Я осуждаю его строптивое поведение”.

В этом письме митрополит Феофил и архиепископ Виталий одобрили мое отношение к Московской Патриархии. Я не теряю надежды, дорогой отец Николай, что вы восстановите порядок в нашей Церкви, а тем самым и наши дружеские личные отношения» [50] СНПА: 6.1.1944. .

10 января 1944 года отец Николай ответил: «Прошу принять мою благодарность за ваше письмо от 10/23 декабря 1943 года.

Я должен поблагодарить вас за признание моей беспристрастности, и мне очень хотелось бы сказать то же самое о вас.

Конечно, действия Восточных Патриархов произвели на меня впечатление. Но ваше утверждение о том, что они признавали и “Живую церковь” (обновленцев), конечно, не относится к делу. Не зная причин их действий, мы не можем составить мнение об их поведении. Более того, вы сами говорите в своем ответном письме, что “восточные патриархи не вмешиваются в наши внутренние дела и мало о них знают”, что, возможно, и послужило причиной их признания, на которое вы жалуетесь.

Однако избрание Патриарха – это не внутреннее дело, а дело мирового значения, как мы можем судить по тому большому интересу в мире, который оно вызвало. Отсюда и важность признания Восточных Патриархов. Кроме того, мы можем радоваться, что новоизбранный патриарх Сергий, как я слышал, явился дланью Божьей, исцелившей тяжелую рану путем подчинения “Живой церкви” Патриарху. Давайте же воздадим славу Богу за Его милость и благодарность за служителя его, Патриарха Сергия, который был средством ее выражения. Извините меня, но я скажу, что ваше заявление, что “ни в полномочиях, ни в положении митрополита Сергия не изменилось ничего”, совершенно абсурдно. Теперь он равен Патриархам, а раньше не был.

Я приветствую Ваше заявление о том, что ”мы должны придерживаться наших очевидных авторитетов”. Превосходно сказано! Напомню, в первом абзаце вашего письма Его Преосвященству архиепископу Кентерберийскому от 27 сентября 1943 года вы написали: “Со времени падения Франции, а затем и Югославии, с 16 июля 1941 года лондонский приход был включен в епархию Преосвященного Виталия, архиепископа Восточно-Американского, и в его Церковное управление в Америке.” Поэтому для вас и вашего лондонского прихода архиепископ Виталий и Синод епископов Североамериканской митрополии по каноническому праву являются единственными “очевидными авторитетами”. Могу ли я поэтому поинтересоваться, на каком основании вы нарушаете предписание, содержащееся в “Американском православном вестнике” № 11 от ноября 1943 года, официальном печатном органе вашего руководства?

Чудовищность вашей позиции мне теперь совершенно ясна, так как я получил экземпляр “Американского православного вестника”. Я с ужасом узнаю, что вы не только не подчиняетесь указаниям вашей новой канонической власти, но и действуете по указаниям, переданным по радио с территории, контролируемой противником. Мы не можем знать, под каким давлением даются инструкции по радио, но мы можем быть уверены, что эти инструкции идут на пользу нашим врагам. Я полностью отмежевываюсь от ваших действий, которые, если вы будете упорствовать, рано или поздно приведут вас к неприятностям. До тех пор пока я не буду полностью уверен в вашей преданности этой стране, я не смогу вести с вами дальнейшую переписку.

Вы найдете “предположение”, в соответствии с которым я “соединил в своих молитвах митрополита Сергия и митрополита Серафима” в упомянутом выше номере “Американского православного вестника”. Где же ваше послушание, которым вы так надеетесь впечатлить меня? Ведь личный пример лучше, чем наставление, это действительно самый эффективный аргумент для религии или морали» [51] СНПА: 10.01.1944. .

Отец Николай ссылается на то, что 26-27 октября 1943 года архиереи Русской Православной Церкви в изгнании в Северной Америке (архиепископ Виталий, епископы Иероним и Иоасаф) приняли участие в Архиерейском Синоде, на котором обсуждалось избрание митрополита Сергия на российский патриарший престол. Была принята резолюция, признающая избрание и предписывающая поминать Патриарха Московского Сергия на богослужениях, не отменяя, однако, поминовения митрополита Анастасия и митрополита Северо-Американского Феофила.

Митрополит Феофил, следуя этому постановлению Синода, 11 ноября 1943 года издал указ, согласно которому все три архиерея должны были быть поминаемы во всех североамериканских приходах. Это распоряжение подписали также епископы Русской Православной Церкви в изгнании Виталий (Максименко), Тихон (Троицкий), Иоасаф (Скородумов) и Иероним (Чернов) [52]Монах Вениамин (Гомартели). Летопись церковных событий Православной Церкви начиная с 1917 года. Часть III: 1939 — … Continue reading. Как видно из писем о. Михаила Польского (напр. письмо от 6 января 1944 года и последующие письма), епископы Русской Православной Церкви в изгнании в Северной Америке не выполнили этого решения, которое, согласно протоколу 1936 года, должно было быть ратифицировано Карловацким Синодом, с которым все еще не было связи из-за войны. Несомненно, епископы в Северной Америке полагались на то, что, по их мнению, Синод в Белграде однозначно наложит вето на это решение.

Последнее письмо отца Николая Гиббса было расценено как оскорбительное, особенно из-за завершающей части, в которое поставлена под сомнение этика отца Михаила. В нем также содержалась завуалированная угроза: протоиерея Михаила Польского можно рассматривать как сочувствующего нацистам, следовательно, он может быть интернирован. Неделю спустя, 18 января 1944 года отец Михаил ответил:

«Благодарю вас за ваше письмо от 10 января. В письме архиепископа Виталия, в той части, которая относится к вам и которую я вам цитировал, было также написано следующее: “Письмо, касающееся дел вашего прихода, я получил 26 ноября. Я ознакомил митрополита с его содержанием. Мы благодарим вас за полный отчет, подтвержденный документами. Позиция, которую вы заняли по отношению к Московскому патриархату, совершенно правильна. [Выделено мной – Н.М.] Хорошо, что архиепископ Кентерберийский ее одобрил. Это также важно использовать. Я рад узнать о мирном развитии жизни в вашем приходе… и т. д.”

Таким образом, я имею одобрение моей позиции в отношении Московского патриархата от митрополита Феофила и архиепископа Виталия в специальном письме, т. е. имею одобрение высшей православной церковной власти в Америке. Теперь вы понимаете, что ваша ссылка на ноябрьский номер “Американского православного вестника” (архиепископ Виталий писал мне в конце декабря) вовсе не производит на меня того впечатления, которое вы хотели создать, снабдив свое письмо неприятными и оскорбительными для меня намеками.

Я запрошу в Америке объяснений в связи с вашим письмом, но заранее уверен, что указания поминать Патриарха Сергия вместе с митрополитом Анастасием, как это делаете вы, не были даны. Я все еще думаю, что ни Патриарх Сергий, ни митрополит Анастасий этого не допустят, так как инструкции, запрещающие [приостанавливающие – Н.М.] богослужения, все еще действуют и не сняты. Невозможно одновременно принадлежать к двум противоположным юрисдикциям, хотя вы, может быть, уверены в обратном, действуя полностью самостоятельно.

Сначала, казалось бы, вы не поминали никого, кроме Патриарха Сергия, а потом, в результате некоторых соображений, стали молиться за всю вашу прежнюю церковную власть. Я пытался доказать вам ложность вашего решения, принятого “без авторитета и епископа”, и разъяснить, к какой именно юрисдикции вы принадлежите. Но теперь, обратившись за аргументами к № 11 американского журнала, вы, по-видимому, стали более верным и послушным членом Американской Православной Русской Церкви, чем я, и, может быть, вы теперь свяжетесь с архиепископом Виталием и войдете в его юрисдикцию, о чем я просил вас в свое время. Думаю, на этом пути вы больше не столкнетесь с препятствиями, если действуете вполне “законно” во всех отношениях, с точки зрения прочитанного вами журнала.

Вы совершенно ошибочно полагаете, вследствие вашего незнания церковных правил, что признание Патриарха главой Поместной Церкви имеет большее значение, чем признание митрополита главой Церкви. Могу вас заверить, что митрополит Афинский и всея Греции – это такая же, как вы говорите, “всемирно значимая личность”, как и российский патриарх, и бывший Синод России или любой другой страны. И вот в чем беда – Восточные Патриархи признали синод “Живой церкви” Синодом России и молились за него на своих службах вместе с главами других церквей, о чем сообщали последователям “Живой церкви” в своих посланиях. Поэтому ваши резкие высказывания по поводу “нелепости” моих высказываний о Патриархе Сергии ошибочны и основаны на вашем собственном незнании.

Более двадцати лет Русская Православная Церковь в изгнании не признавала юрисдикции Москвы как находящейся под влиянием политики мировой безбожной державы. Так было и до оккупации немцами тех областей, где оказалась наша церковная администрация. Отношение эмигрантской Церкви остается таким же и теперь, так как никаких серьезных изменений в жизни Церкви в России не произошло. А избрание патриарха – это просто очередная уловка большевиков для обмана рядовых эмигрантов. И в этом случае им это удалось. К сожалению, обычный житель Англии, кажется, верит большевистской пропаганде, но люди во власти хорошо знают реальное положение Церкви в России, а также смысл всех уловок. И мне очень жаль, что вы поддались большевистской пропаганде, о чем вы еще пожалеете в свое время. Все возможно, в том числе и что игрушка в руках Советов, нынешний Патриарх Сергий, будет высказываться против Англии так же, как он сейчас высказывается против Германии, а вы слишком поспешили с вашим энтузиазмом по поводу патриархата в России, не разобравшись в этом вопросе в соответствии с истинным положением дел.

Моя ссылка на то, что радиограмма подтвердила прежнюю двадцатилетнюю позицию русских епископов по отношению к Московскому патриархату, была истолкована вами так, будто я получил указание от страны, являющейся врагом Англии. Прошу вас оценить свой шаг беспристрастно и по достоинству. В качестве аргумента против моих умозаключений и заявлений относительно вашего незнания церковных правил и ваших раскольничьих своевольных шагов вы решили угрожать мне полицейским преследованием, воображая, что я поверю, что английская администрация советуется с вами, как толковать свои законы и к кому их применять. Вы полностью просчитались. Я слишком много пережил действительно ужасных событий, чтобы вы испугали меня хотя бы на мгновение. Искренне сочувствую вам, так как, раздражившись и ясно показывая свою неприязнь ко мне, вы снизошли до таких средств. За такие методы вас рано или поздно обличит собственная совесть.

В конце вашего письма вы без всякого отношения к содержанию письма неожиданно указали на взаимосвязь между религией и моралью, пытаясь сделать какой-то намек относительно моей морали. Бог судья моей и вашей морали, а также нашей совести. Поведение мое и ваше здесь и в тех странах, где мы находились прежде, известно некоторым людям, и иногда они могут осуждать нас, справедливо или несправедливо. Пусть Бог рассудит нас. Но нехорошо, что мы выступаем друг против друга.

На Пасху [в 1943 г. – Н.М.], во время самых тяжелых налетов на Лондон, вы говорили неправославным незнакомцам плохие вещи о моих моральных принципах. Это была печальная Пасха для меня. Я много страдал от нанесенной вами раны, но я перенес ее и разорвал письмо, которое написал вам, слушая пасхальное песнопение: “Воскресения день, и просветимся торжеством, и друг друга обымем. <…> и ненавидящим нас простим вся Воскресением”. Но ваши намеки повторяли даже близкие мне люди.

Остановись, отец архимандрит, и вспомни свои моральные принципы!

Теперь мне легко писать вам, потому что я не ищу ссоры с вами и не хочу предпринимать никаких жестоких шагов против вас. Я хотел прояснить для вас истину относительно вашего положения, как я понимаю его на основании моей церковной деятельности в течение очень многих лет.

Как видно по тону вашего письма, вам нелегко писать, и вы ищете предлог, чтобы больше не писать мне, основываясь на самых оскорбительных и заведомо ложных причинах. Это ваше личное дело. Для меня ваша церковная позиция остается, как и прежде, своевольной, и ваша ссылка на журнал, вероятно, не поможет вам легализовать свои действия. Вы остаетесь без власти и епископа.

Искренне Ваш…» [53] СНПА: 18.01.1944.

Еще два письма отец Михаил направил отцу Николаю Гиббсу в Оксфорд. Первое, датированное 21 января 1944 года, гласит: «Я сожалею, что пишу вам, после того как вы сообщили мне в письменной форме, а также графу Клейнмихелю в разговоре, что не хотите говорить со мной. Уверяю вас, что я должен написать еще раз только потому, что вы вмешались в дела моего прихода.

Граф Клейнмихель, председатель Приходского совета, и я, изучив письмо архиепископа Виталия, в котором он подтверждает как правильную мою позицию в отношении Московского Патриархата, и отметив дату встречи епископов в Америке, на которой они действительно разрешают поминовение Патриарха Сергия и митрополита Анастасия, обнаружили, что письмо для меня было написано ровно через месяц после той встречи. Таким образом, архиепископ Виталий и митрополит Феофил совершенно сознательно не применили ко мне решение, принятое в Америке из соображений блага для Церкви, ввиду существующего большинства большевиков и симпатизирующих им.

И если я получу новое письменное подтверждение решения из Америки, то никакая агитация любого рода ваша или чья-либо еще не заставит меня и мой приход молиться за Патриарха Сергия, об этом я предупреждаю вас. В то же время я протестую против вашего вмешательства в жизнь православного прихода в Лондоне, к которому вы не имеете отношения, как священник без епископа в результате полной самовольности [sic] ваших действий.

Я прекращаю все церковные связи и отношения с вами. В то же время меня удивляет тот факт, что вы, не будучи в нашей юрисдикции и находясь в расколе с приходом, а также после того как серьезно оскорбили меня как политически, так и лично, подумали, что можно встретиться со мной в доме причта, в возможности останавливаться в котором давно отказал вам Приходской Совет» [54] СНПА: 21.1.1944. .

4 февраля о. Михаил снова был вынужден написать о. Николаю, так как получил еще одно письмо от архиепископа Виталия из Америки. В этом частном письме архиепископ Виталий призывает о. Михаила и о. Николая не следовать тому, что он официально предписал для североамериканских приходов.

«Дорогой отец Николай. Считаю своим долгом в продолжение моего последнего письма сообщить вам, что я сегодня получил письмо от архиепископа Виталия, в котором говорится следующее: “Ваша церковная позиция совершенно правильна. Я это одобряю. Наши церковные взаимоотношения более сложны. Я разделяю ваши взгляды и не поминаю Патриарха Сергия во время богослужений”.

Архиепископ также добавил, что я не должен верить всем газетным слухам.

Таким образом, с благословения правящего архиерея и в полном согласии с ним наш приход стоит на прочных основаниях в своем отношении к Патриарху Московскому.

Из-за поминовения Патриарха Сергия на ваших службах вы не принадлежите к юрисдикции митрополита Анастасия, который не признал Патриарха; вы не принадлежите и к временной юрисдикции [Архиеп. Виталия – ред.], к которой принадлежу я и к которой вы обязаны принадлежать, так как вы были дополнительным священником нашего прихода и получили право служить в отдельной церкви [55] То есть сначала на Бейсуотер-роуд, а потом в Оксфорде.  только с моего согласия, как вам известно. Вы должны всегда помнить это и сохранять единство. Вся ответственность за существующее церковное разделение в Англии лежит на вас.

Кроме того, я считаю своим долгом, особенно учитывая сложившуюся ситуацию, настоять на том, чтобы вы покинули дом причта по указанному выше адресу [Сент-Дунстан, 14 – Н.М.]» [56] СНПА: 4.2.1944. .

Таким образом, отношения между архимандритом Николаем Гиббсом и лондонским приходом остались навсегда разорванными. Отец Михаил Польский еще раз написал в мае 1944 года отцу Николаю и подтвердил свою точку зрения:

«После ваших оскорблений и угроз только церковные дела заставили меня писать вам с единственным желанием, чтобы вы прекратили ваши своевольные действия и вернулись в фактическое единство с нашим епископатом. Теперь нас абсолютно ничто не связывает, а ваша попытка заговорить со мной при удобном случае в братском тоне не компенсирует того зла, которое вы мне причинили» [57] СНПА: 28.5.1944. .

Итак, отношения между о. Николаем и о. Михаилом начали портиться еще в 1938 году. К 1944 году священники, увы, совершенно рассорились. 

Париж, 1945 г.

Между тем, события в Париже имели большое значение как для отца Михаила, так и для отца Николая. После продолжительных бесед с советским послом во Франции А.Е. Богомоловым († 1969) митрополит Евлогий обратился с просьбой о возвращении в Московский Патриархат к Патриаршему местоблюстителю митрополиту Алексию. Было решено, что митрополит Николай (Ярушевич,† 1961) посетит Париж в августе 1945 года для объединения Экзархата с Москвой, что и произошло 1 октября 1945 года, хотя многие организационные и канонические вопросы все еще оставались нерешенными и ожидали решений патриархов Московского и Константинопольского. 8 августа 1946 года в возрасте 78 лет митрополит Евлогий скончался. 14 августа патриарх Алексей назначил свои экзархом митрополита Серафима Лукьянова – того самого митрополита Серафима, который в 1930-е годы был непримиримым критиком митрополита Евлогия. Еще в августе 1945 года митрополит Серафим покинул Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в изгнании и перешел в юрисдикцию Московского Патриархата.

Немногие из западноевропейских приходов последовали за митрополитом Серафимом в Московский Патриархат [58]Епископ Иероним сообщает, что только два или три прихода присоединились с митрополитом к Московскому … Continue reading. Историк церкви Гернот Зайде сделал интересное наблюдение: «Подавляющее большинство эмигрировавших русских отказались стать членами общин, принадлежащих к возглавляемой патриархом Церкви, хотя последняя с 1945 года основывала общины по всему миру. Напротив, патриаршая Церковь не имела успеха у общин русских эмигрантов, присоединились в основном общины <…>, в которых преобладали представители нерусских национальностей» [59] Seide, G. 1983. Part I. Chapter 6. P. 16. .

Как и следовало ожидать, протопресвитер Михаил Польский сразу очень ясно изложил свою позицию. 3 октября 1945 года он написал из Лондона письмо на русском языке митрополиту Серафиму:

«Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему митрополиту Серафиму.

Церковный Совет Русского Православного прихода в Лондоне на заседании своем 2 ноября [60] Это ошибка, заседание состоялось 2.10.1945 г.  с. г. постановил сообщить Вам, что наш приход остается в юрисдикции Архиерейского Собора и Синода Русской Православной Церкви за границей. В каноническом положении нашего Церковного Управления он не находит в настоящее время никаких изменений сравнительно с прежним.

В связи с эти наш приход не может продолжать своих обязательств в отношении к бывшему своему Епархиальному Управлению в Париже, вышедшему из юрисдикции Архиерейского Синода и Собора» [61] Архив митр. Серафима Лукьянова: 3.10.1945. .

И снова в ноябре 1945 года: “Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему митрополиту Серафиму. Ваше письмо от 11 ноября 1945 года за № 365 мною направлено Высокопреосвященнейшему Митрополиту Анастасию. Никакое Ваше распоряжение или вмешательство в жизнь Лондонского прихода не может быть принято во внимание» [62] Архив митр. Серафима Лукьянова: 19.11.1945. .

Между тем, архимандрит Николай Гиббс в Оксфорде теперь мог оправданно поминать на литургии как Московского Патриарха, так и митрополита Серафима. А в июне 1945 года, когда митрополит Николай Ярушевич прибыл в Англию с визитом к архиепископам Кентерберийскому и Йоркскому, отец Николай Гиббс наконец смог подтвердить свою принадлежность Московскому Патриархату. 

Заключение

В течение многих лет я задавался вопросом, как убежденный монархист архимандрит Николай Гиббс мог даже подумать о том, чтобы оставить юрисдикцию Русской Православной Церкви в изгнании, где он принял православие, пострижен в монашество и рукоположен, и по собственной воле, находясь на свободном Западе, перейти в Московский Патриархат, тесно связанный с безбожным режимом, который замучил и убил горячо любимых им императора и цесаревича. Изучив архив отца Николая, я могу предположить, что эта резкая смена юрисдикции была вызвана двумя взаимосвязанными факторами: отсутствием у него богословского понимания и тем, что он был англичанином до мозга костей [63]СНПА: 1953, без даты. В анонимном отчете о жизни и положении о. Николая (к тому времени ему было 77 лет) сказано: … Continue reading. Эти два главных фактора подкреплялись его трудным характером и, к сожалению, глубокой неприязнью к своему собрату-священнику протопресвитеру Михаилу Польскому.

«По недавности служения своего, недостаточно опытен в церковных делах»

[64] СНПА: 4.12.1943.

Эти строки отца Михаила раскрывают суть дела: архимандрит Николай просто не понимал богословского значения того, что он делал, поминая Патриарха Сергия. Следует помнить, что в 1934 году отец Николай был еще необразованным мирянином Чарльзом Сидни Гиббсом, а затем, за следующие 24 месяца, он был обращен в православие, принял постриг и был рукоположен. Отец Николай никогда официально не изучал православное вероучение, хотя, проживая в Харбине, он мог бы посещать Богословский институт святого Владимира – первое богословское учреждение Русской Православной Церкви в изгнании [65] Seide, Gernot. 1983. Part I. Chapter 5. P. 9. . Еще в 1928 году в Харбине были организованы пастырские курсы, в 1934 году преобразованные в теологический факультет, присуждающий степень. В этом же году Чарльз Гиббс стал православным. Однако из документов отца Николая ясно видно, что он не воспользовался этой возможностью и вскоре покинул Харбин [66] СНПА: 16.2.1937; СНПА: без даты, предположительно 1945 г. .

Отец Михаил Польский, напротив, получил впечатляющее богословское образование – сначала семинария, затем престижная Московская Духовная академия. К 1943 году отец Михаил был священником уже 23 года, а отец Николай – всего 8 лет. Вполне вероятно, отец Николай не знал, что священник не может сам произвольно выбирать, кого поминать на Божественной литургии. Священник должен молиться за епископа, который управляет епархией; этот епископ должен молиться за председателя Синода, членом которого он является; глава этого Синода должен молиться за Патриарха; Патриарх должен молиться за всех остальных патриархов. Можно назвать это «лествичным принципом». И это не вопрос выбора. Помимо всего прочего, этот принцип означает нерушимое единство священника с Церковью. Если отец Николай знал это, то его поминовение на богослужении Патриарха Сергия исключительно из-за собственных предпочтений было не ошибкой, а беззаконием. Отец Михаил добросердечно предположил, что ошибка произошла из-за незнания о. Николая, и я согласен с этой более милосердной точкой зрения. Следует отметить, что критика о. Михаилом позиции о. Николая всегда фокусируется на вопросах богословия и церковного порядка. Кроме того, отец Михаил всегда с уважением относился к Патриарху Сергию до самой смерти последнего. 19 мая 1944 года в газете «Дейли телеграф» было объявлено: «В воскресенье, 21 мая, в церкви святого Филиппа состоится панихида по Патриарху Московскому и всея Руси Сергию, которую возглавит протоиерей Михаил Польский».

«Здесь все очень взволнованы большими переменами, которые происходят в России, особенно англичане»

[67] СНПА: 18.11.1943.

Письма отца Николая Гиббса (к о. Михаилу и другим) свидетельствуют о том, что о. Николай как верный патриот был глубоко смущен тем фактом, что Синод, к которому он принадлежал, находился в тылу врага в Югославии. К тому же развернулась жестокая кампания клеветы на митрополита Анастасия, утверждалось, что он симпатизирует нацистам. Отец Николай был прежде всего англичанином, и это обстоятельство заставило его занять неортодоксальную позицию в отношении богословия Церкви: он твердо верил в так называемую «теорию ветвей», в которой православные, католики и англикане являются тремя ветвями истинной виноградной лозы. Через пять месяцев после своего рукоположения, в мае 1935 года, отец Николай вместе со своим епископом Нестором Камчатским отслужил в русском соборе Харбина молебен в честь 25-летия восшествия на престол короля Георга V. Отец Николай сказал на этой службе: «Очень хорошо и правильно, что эти молитвы возносятся в нашей Русской Православной Церкви, которая с сочувствием и любовью относится к своей Англиканской сестре, ведь они связаны обладанием одним и тем же славным и древним Никейским Символом веры» [68]СНПА: май 1935 г. Делая это замечание, отец Николай, по-видимому, демонстрирует свое невежество в отношении … Continue reading.

Эта тема заслуживает большего внимания, чем может быть уделено в этой статье. Упомяну лишь, что архимандрита Николая на протяжении 30 лет связывали с англиканами самые теплые и близкие отношения. Изученный материал позволяет мне предположить, что именно эта близость к англиканам, возможно, заставила его стыдиться принадлежности к Архиерейскому Синоду, который оказался на территории, контролируемой нацистами. Кроме того, в 1941 году США и Великобритания вступили в союз с СССР, чтобы сражаться против нацистов. Отец Николай был очень впечатлен этим союзом. Тесно общаясь с англиканами, он счел разумным поддержать этот английский союз с Россией, присоединившись к Советам и, следовательно, к Патриарху Сергию. Англикане, которые в 1920-1930-е годы очень поддерживали эмигрантские Русские Церкви, с 1943 года перенесли свое внимание на Москву. Отец Николай, вероятно, почувствовал это изменение лояльности своих англиканских друзей; его действия отражали возникшую в связи с этим неловкость.

Сложный характер

Внимательное прочтение документов архимандрита Николая Гиббса создает портрет человека, который испытывал большие трудности в личных отношениях со своими собратьями-православными (но при этом, надо заметить, не с большей частью членов своей семьи или с многочисленными англиканскими друзьями). В этой статье я изучил его разногласия с протоиереем Борисом Молчановым, протопресвитером Михаилом Польским и всем Церковным советом лондонского прихода Русской Православной Церкви в изгнании. Вот некоторые другие известные православные деятели, с которыми отец Николай так или иначе ссорился: архимандрит Лазарь Мур, игумения Мария Робинсон, монахиня Марта Спротт, оксфордский доктор философии Николай Зернов и в конечном итоге весь Приходской совет в Оксфорде (который сложил свои полномочия в 1949 году [69] СНПА: 22.12.1949. ), иеромонах (позже епископ) Василий Кривошеин, священник (позднее епископ) Владимир Родзянко и иеромонах (позже митрополит) Антоний Блюм. Отмечу, что полный список будет гораздо длиннее.

К сожалению, верность отца Николая Московскому Патриархату была недолгой. В начале 1950-х годов, вскоре после открытия часовни святителя Николая в Оксфорде, он попытался снова сменить юрисдикцию, на этот раз на Фиатирскую Великобританскую архиепископию, но переговоры с архиепископом Афинагором (Каввадасом, † 1963) прекратились, как только обсуждение сосредоточилось на неразрешимых финансовых вопросах [70] СНПА: 5.8.1953. .

Неприязнь архимандрита Николая Гиббса к протопресвитеру Михаилу Польскому хорошо видна в этой статье. Решение о. Николая оставить Русскую Православную Церковь в изгнании, разумеется, могло быть вызвано избранием Патриарха Московского, но о. Николай не мог не заметить, что его поступок глубоко, глубоко ранил лично о. Михаила. Отец Михаил, просидевший в советской тюрьме три года, живший на нелегальном положении, спасавшийся от советского террора и ставший свидетелем страданий Русской Церкви, испытал глубокое чувство предательства.

 

Приношу благодарность тем, кто оказал мне помощь при написании этой статьи: протоиерею Стивену Платту, настоятель прихода святого Николая Чудотворца, Оксфорд; протоиерею Ярославу Худименко, священнику собора Рождества Пресвятой Богородицы и святых Царственных Мучеников, Лондон; диакону Андрею Псареву, доценту Свято-Троицкой семинарии, Джорданвилль, Нью-Йорк, США; Джону Харвуду; д-р Алексею Коляденко; Ханне Брайтман; Михаилу Сарни; Уокеру (Джону) Томпсону.

Перевод с английского: О. Емельянова