В США в Русской Зарубежной Церкви имеются разные поколения молодежи. Есть те, кто был в детстве вывезен из России и вырос уже за границей. Есть молодежь, которая уже в подростковом возрасте приехала на Запад, и она в большей мере отождествляет себя с Россией. И есть молодежь, которая никак не ассоциирует себя с Россией, потому что это второе поколение американцев. В Германии такая же градация, или как-то по-иному?
В Германии немножко по иному: здесь фактически нет молодежи, происходящей из «старой эмиграции». В основном вся молодежь, с которой мы здесь работаем, – это или эмигранты, или их дети, приехавшие в период, начавшийся в 1990-1991 годах, то есть ребята, которые по большей части родились в Германии. Иногда встречаются подростки, которые в более-менее сознательном возрасте сюда были привезены. Большей частью это ребята, которые уже родились в Германии, для которых эта страна, в каком-то смысле, их родина, хотя они имеют и более широкий культурный кругозор. Для них немецкий язык – свой, в гораздо большей степени, чем русский.
Отец Илия, как называется отдел епархии, который ты возглавляешь?
Епархиальный отдел по работе с молодежью. Существует он где-то десять лет. У него есть руководитель – это я. У него есть возглавитель молодежи, это Катя Хорсун. Наш владыка архиепископ Берлинский и Германский Марк предписывает, чтобы, как это было постановлено Архиерейским Собором Русской Зарубежной Церкви, в каждом епархиальном совете сидел представитель молодежи и на каждом заседании докладывал бы, как все продвигается, какие у нас планы, задачи.
У отдела есть несколько направлений работы. Это, во-первых, три общегерманских съезда молодежи в году. В последние годы съезды расширили свои границы. В декабре и летом приезжают и из-за границы – из Восточной Европы, причем не только Украины, России и Беларуси, но также из Прибалтики. И из Западной Европы приезжают, из Франции, например. Декабрьский съезд на протяжении уже тридцати лет проводится в Мюнхене, июньский – в Кельне; и есть еще один съезд, который проходит в начале мая и приурочен ко Дню Победы. Тогда совершается молодежный крестный ход из монастыря преподобного Иова в Мюнхене к Дахау – в память освобождения узников этого концлагеря. Те два дня, что проводим вместе, мы знакомимся с творчеством святителя Николая Жичского, который был там в заключении.
Помимо того, мы стараемся поддерживать связь, по возможности, со всеми приходами и их молодежными организациями. На практике это осложняется тем, что мы упираемся в ограниченность наших ресурсов. Кроме того, те, кто активно задействован в молодежном движении, имеют и какие-то другие обязанности. Катя Корсун, я и другие ребята в Мюнхене и Штутгарте, которые плотно участвуют в решении организационных вопросов, естественно, делают это в свободное от своих основных обязанностей время. Поэтому нужно прилагать огромные усилия, чтобы приходы, в которых молодежь не задействована, как-то пробуждать из «литургического» сна (улыбается). На это, к сожалению, больших сил нет, но в приходах, где удается запустить молодежные организации, мы стараемся поддерживать связь, созваниваться, устраивать группы в «Фейсбуке» и так далее, чтобы молодежь поддерживала связь между собой, знала, что и где происходит.
И я должен сказать, что за последние годы некоторые плоды этой деятельности уже появляются. Например, сейчас у молодежи гораздо больше охоты, чем еще пять-семь лет назад, ездить на мероприятия других молодежных организаций. На балы, например. Не повсюду, но в больших приходах в таких городах, как Берлин, Кельн, Штутгарт, Мюнхен, когда устраивается бал, на него теперь приезжает молодежь из разных приходов. И они этого ждут, готовятся к нему и так далее. Также и съезды – особенно кельнские, мюнхенские – помогли молодым людям из разных городов познакомиться, начать общаться и вне этих мероприятий.
Существует ли взаимодействие с молодежью Русской Зарубежной Церкви в других странах, принимаете ли вы участие в ее общезарубежных программах?
Такое взаимодействие оставляет пока желать лучшего, потому что на уровне всезарубежном дело обстоит так же, как у нас: денег нет, организационного ресурса никакого. Тот же отец Андрей Соммер, который этим занимается из Нью-Йорка на синодальном уровне, не обеспечен никакими ресурсами и должен сам их находить. Ну и, соответственно, это все идет ни шатко, ни валко; тем не менее, раз в три года бывают всезарубежные молодежные съезды.
А с Московским Патриархатом? Участвуют ли представители Германской епархии Русской Зарубежной Церкви в его инициативах в Германии и в России?
Конечно. Во всяком случае, в Германии мы вообще не делаем никакой разницы между двумя епархиями. Со стороны Берлинско-Германской епархии Московского Патриархата мы взаимодействуем с иереем Алексеем Веселовым из Бад-Кройцнаха, поддерживаем с ним тесную связь и вообще вместе развивались в отношении работы с молодежью. Он молодой, динамичный, по-моему, школу закончил уже здесь, так что прекрасно ориентируется в реалиях нашей жизни. Вместе с отцом Алексеем мы проводим ежегодный семинар для вожатых лагерей. А на молодежных съездах, о которых я рассказывал, естественно, присутствуют все, у нас никакого деления там не происходит.
У нас в Германии действует координационный центр по работе с молодежью, который создан при поддержке Синодального отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви, возглавляемом епископом Люберецким Серафимом. В раках этого центра вместе работают представители как Русской Зарубежной Церкви, так и Московского Патриархата. Но с кадрами везде проблема. В епархии Московского Патриархата был один инициативный человек, развивал этот центр и как-то старался нас всех объединить, чтобы мы беседовали, планировали, обменивались информацией и прочее. Однако уже год, как он уехал в семинарию в Сергиев Посад, и все немножечко заглохло. Но такое я наблюдаю повсеместно – большая проблема, которую я не знаю, как решить.
То есть незаменимые люди есть на самом деле есть?
Да, и если они исчезают, то все дело тормозится или вообще останавливается.
Отче, работа со скаутами является одним из традиционных «зарубежных» направлений работы с молодежью, потому что в СССР этого нельзя было делать. Как с ними обстоит дело в Германской епархии? Насколько они включены в работу молодежного отдела Германской епархии Русской Зарубежной Церкви?
Как ни странно, вообще не включены. Мы пытались наладить связи, но как-то это совершено не вышло. Скауты есть в Мюнхене и во Франкфурте – они проводят летние лагеря скаутские и как организация в мероприятиях Русской Зарубежной Церквиособого участия не принимают.
Понятно. Другое сильное звено, которое играет, мне кажется, большую роль, то, что сохранилось у нас за эти поколения, – это приходские школы. Происходит ли какое-то взаимодействие с ними?
Везде по разному. Это уже приходской уровень, естественно. Если говорить с точки зрения епархиального молодежного отдела, мы не занимаемся приходскими школами. Мы можем через них находить партнеров – представителей молодежи в самом приходе, но сами школы вне нашего поля зрения, поскольку они чисто приходское, каждый приход ведет их самостоятельно.
В теории мы хотели бы создать региональные молодежные организации. Германия – федерация из шестнадцати земель. Это как американские штаты примерно. Каждый субъект имеет самостоятельность, автономию. Это касается детского, школьного и университетского образования и молодежной работы. Тут у нас, например, имеет смысл создавать региональные организации, которые бы объединяли молодежные группы разных приходов на территории федеральной земли; такая организация может пользоваться поддержкой определенной социальной структуры. По моему убеждению, мы должны взаимодействовать с обществом – с институциями, механизмами, инструментами, которые общество предоставляет в той или иной области социальной деятельности. И этими инструментами мы должны учиться пользоваться.
Это видение мы включили в проект союза молодежных организаций для нашей федеральной земли Баден-Вютемберг. Но опять: мы все это спроектировали, а мой сын Андрей, который этим много занимался, переехал из Штутгарта в Мюнхен учиться в университете, и опять все заглохло.
Есть ли какой-то смысл в том, чтобы устраивать съезды для директоров школ, для преподавателей русского языка? Это могло бы как-то укрепить приходы, помочь взять приходские школы под свое попечение как целое явление в епархии: посмотреть, что им нужно, как они решают задачи с пособиями, рассмотреть возможность получить какие-то гранты из России.
Примерно в таком духе мы старались действовать в создании молодежной организации в федеральной земле Баден-Вютемберг. Именно для того, чтобы молодежные группы и, конечно же, приходские школы, в стенах которых эти группы зачастую существуют, выяснили свои потребности, обменивались опытом, устраивали съезды директоров приходских школ, педагогов, вожатых. Такие съезды способствовали бы как повышению квалификации, так и организационной стороне дела, что актуально в силу того, что у нас сейчас, слава Богу, повсюду возникают молодежные лагеря.
Но здесь опять-таки возникает вопрос поиска ресурсов. Взять вот эти самые школы. С ними наблюдается следующая динамика: вначале люди выкладываются по полной – руководители школ, учителя… Но нельзя забывать, что они всю неделю трудятся, по субботам, воскресеньям занимаются приходской школой, а в остающееся от всего этого время – своими детишками, семейными делами. При таком интенсивном ритме очень мало остается энергии для того, чтобы дальше развивать работу, приехать на съезд. Очень сложно вырвать этих тетечек на мероприятие, да еще за свой счет, сказав просто, что мы собираемся там-то и там-то, вам нужно заплатить за дорогу 50 евро, за ночлег и еще за участие в съезде…
Отче, ты упоминал о взаимодействии с инструментами общества. О чем идет речь?
В Германии в области социальной и благотворительной работы представлены и частный, и государственный сектор. В принципе, здесь детская и молодежная работа, кем бы и какими бы организациями не проводилась, может рассчитывать на поддержку со стороны государственных или полугосударственных структур, существующих как на городском, региональном, так и на общегосударственном уровне.
Например, у нас в Штутгарте есть организация под названием Земельный круг молодежи (Stadtjugendring). По форме организации это благотворительное сообщество, полностью финансируемое из городского, государственного котла. Это зонтичная организация, в которую входят от 50 до 60 молодежных объединений нашего города, начиная от огромных, таких как Союз католической молодежи, и кончая маленькими, вроде русской православной или эритрейской молодежи, бойскаутов, любителей кроликов или танцев. Этот Земельный круг занимается помощью в организационных вопросах. Вот скажем, мы подадим в него заявку на организацию семинара по теме психологии молодежных групп. Они могут предоставить нам помещение, посоветовать, помочь материально или дать рекомендацию, где найти средства, так как этот Земельный круг молодежи перераспределяет государственные средства организациям-членам.
В эту организацию входят также разные мусульманские организации?
Естественно. Потому что как раз именно мусульманским организациям, с точки зрения общества, не полезно где-то в углу сидеть – их, наоборот, надо вовлекать. Мы общались с одной мусульманской организацией, приглашали одну семью к себе, а они нас – к себе. В общем, вполне приличные ребята.
Как обстоит дело в Германской епархии с катехизацией взрослых? Бывают ли регулярные просветительские беседы?
Это делается на приходском уровне. Общеепархиального движения в этом направлении нет, кроме, естественно, некоего посыла – владыка на наших съездах говорит об этом. В сентябре 2017 года в Дюссельдорфе Православный просветительный центр при Покровском храме Московсокго Патриархата провел семинар «Катехизация до и после крещения на приходах Русской Православной Церкви в Германии». В нем принял участие протоиерей Александр Усатов из Ростова-на-Дону, преподаватель Донской духовной семинарии, специалист в области катехизации. Мы послали своих педагогов на семинар, хоть это не ближний свет для нас – от Штутгарта где-то 400 с лишним километров. По российским и американским понятиям кажется совсем рядом, но по немецким – совсем нет (улыбается).
Катехизация – это сугубо приходское дело, которым мы занимаемся в разных контекстах. У нас на приходе имеются две катехизические группы. Одна – старшая молодежь, а другая – молодые взрослые, чуть старше. Вот сегодня у меня в семь часов придет такая небольшая группа. Мы сами выбираем темы и стараемся в них вникать.
Вопрос про немецкоговорящую молодежь, которая обратилась в Православие. Каков процент таких людей в Германии в Русской Зарубежной Церкви?
Процент по сравнению с Америкой ничтожный. В Германии есть люди других этнических групп, для которых язык общения – немецкий. У нас в Штутгарте все держится на отце Михаиле Буке, немце, священнике Парижской архиепископии (Константинопольский Патриархат). Он служит в небольшом городке в лесном регионе Шварцвальд, в 100-120 километрах на юг от Штутгарта. Он занимается молодежной работой и устраивает съезды. В частности, в Штутгарте уже второй год проводится всеправославный молодежный съезд. Там у наших румынских братьев есть замечательный сад, помещение хорошее, собирается 50-60 человек молодежи – греки, сербы, русские, румыны и сирийцы пришли такой группой сплоченной. С утра Литургия служится на немецком. Потом доклады, семинары и… барашек (смех). Такое взаимодействие является одной из наших целей.
Это концентрические круги, с которыми мы сталкиваемся за пределами богослужебного круга. И с этими кругами мы, священники и люди церковные, должны научиться взаимодействовать. Первый, ближайший концентрический круг – церковно-приходская школа: уроки Закона Божия, русского языка, русской культуры и так далее. Далее идут занятия с молодежью и детьми данного прихода вне школы – съезды, лагеря, паломничества.
Следующий круг – это взаимообщение с православными других Поместных Православных Церквей, в том числе молодежью. Обычно в каждом большом городе их существует немало. У нас в городе, помимо двух русских приходов, есть два греческих, один сербский, один румынский, один болгарский и один сирийский приход. В пригороде – грузинский, он немножко дальше существует при другом храме. То есть нужно выходить за пределы своей Поместной Церкви, общаться с другими. Для меня лично общение с другими Поместными Церквами, особенно с Сербской и Греческой, было можно сказать, образующим опытом. И замечательно, что я стал для себя открывать Антиохийскую Церковь. Она организационными, финансовыми и прочими ресурсами не обладает, но церковная культура очень сердечная, если можно так сказать.
Следующий концентрический круг – это общение с молодежными организациями неправославных христианских общин. В частности, у протестантов очень много хороших, материалов по молодежному служению, касающиеся различных приемов, используемых в молодежной работе.
Ну, и в заключение – чисто общественные, внерелигиозные структуры, служащие координаторами деятельности любой молодежной организации в организационных, финансовых вопросах. Учиться взаимодействовать с такими организациями, с такими партнерами я считаю также очень важным. Нужно выходить за пределы нашего узкого круга и не бояться общества. Чего нам бояться? В то возникает впечатление, будто не дай Бог, сделаем шаг в сторону каких-то обществ – сразу потеряем свое Православие.
Да, да, это точно.
Господи помилуй, если его вот так легко потерять.
Беседовал диакон Андрей Псарев
