Почти полвека епископ Иероним был не только активным участником жизни РПЦЗ, но и внимательным наблюдателем процессов, происходящих в этой церкви. Мы надеемся, что в какой-то момент он поделится с читателями этого веб-сайта своими воспоминаниями о «старой РПЦЗ».
Как Вы смотрите на воссоединение между РПЦЗ и Московским Патриархатом?
Я считаю, что это было необходимо, поскольку основные причины были политическими, а не вероучительными. В Русской Церкви никогда не случилось бы такого разделения, если бы не большевистская революция и последовавшие за ней преследования верующих. Зарубежная Церковь всегда считала себя частью Русской Церкви и была отрезана не какой-либо ересью, а тем, что нормальные контакты с Патриархией в силу вмешательства советского правительства были невозможны. Однако эпоха «железного занавесп» продолжалась слишком долго, в результате чего некоторые из тех, кто был воспитан в диаспоре, забыли о происхождении раделения. Они забыли, что наша Зарубежная Церковь всегда собиралась воссоединиться с Патриархатом, при первой возможности к этому. Московский Патриархат казался им «извечным врагом», с которым никогда не могло быть мира или воссоединения.
Появились ли с течением десятилетий различия в вероучении?
Нет никакой разницы в вероучении, канонах или в таинствах в Московском Патриархате и Зарубежной Церкви. Однако с обеих сторон между мирянами была большая путаница в понимании того, чему учит Православная Церковь. Это связано с недостаточностью религиозного образования на протяжении многих лет, как в России, так и в диаспоре. Хотя большинство наших эмигрантских приходов и учили детей вере, далеко не все дети принимали в этом участие, и во многих случаях у их родителей не было четкого понимания православной веры, которую они бы передали им. Характерный пример можно увидеть в тех случаях, когда люди отвергали воссоединение с Московским Патриархатом из-за его предполагаемого «экуменизма», но в то же время смотрли толерантно или даже одобрительно на воспитание их внуков не в православной вере, а в какой-то другой религии. Мы выступаем против экуменизма, потому что это сводит к минимуму разницу между Православием и инославием. Самая большая опасность в экуменизме – направление людей в сторону от Православной Церкви.
Что Вам представляется самым значительным итогом воссоединения?
Самый очевидный результат проявляется в том, что теперь мы находимся в дружественных отношениях с другими православными в диаспоре, мы не изолированы. В большинстве стран мира православные христиане – меньшинство. Чем больше разделение меньшинства, тем меньше оно становится. Призывы к «ограждению себя от экуменизма» на самом деле привели к отгораживанию не от неправославных, а от наших единоверцев. Каждодневные контакты с инославными сохранились без изменения. Другим важным результатом окончания изоляции стало формирование у нас более сбалансированного взгляда на Православную Церковь: это помогает избегать неумеренных взглядов и крайних позиций. Несколько лет назад епископ Ирийский Даниил, говоря о примирении старообрядцев с остальной частью Русской Православной Церкви, отметил, что «после стольких лет эти две части по-прежнему прекрасно сочетаются». То же самое можно сказать и о нашем примирении с Церковью в России.
Краткая биография Епископа Манхеттенского Иеронимa
Беседовал Андрей Псарев
