Впечатления и размышления о второй конференции по новейшей истории Русской Церкви 13-16 ноября 2002 г. в Москве

Настоящая статья была написана по заказу московской Независимой Газеты, однако не была в ней опубликована.

По дороге из Шереметьево, смотря на заснеженную Москву, после трехлетнего в ней отсутствия я снова почувствовал, что попал в мир существующий по своим законам. Нью-Йорк, да и запад вообще скрылись где-то за океаном. — Ты один на один с Россией.

Встреча с церковной Россией, не явила того контраста – “восток-запад”, который я отметил при встрече с Москвой. Накануне я преподавал в Свято-Троицкой духовной семинарии, на севере штата Нью-Йорк, а сегодня сидел в Синодальной библиотеке, в бывшей Андреевской богадельне на Воробьевых горах. Контраста не было. В русской церковной среде ощущение было то же, что и среди прихожан Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ). Что, однако, бросалось в глаза, так это мощь русской церковной структуры. На этом фоне было удивительно сознавать, что конференция проводится здесь в Москве по инициативе Русской Зарубежной Церкви, чья лавра, благополучный по стандартам РПЦЗ Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, по количеству насельников далеко отстоит от одного из московских монастырей — Сретенского, где жили участники конференции. Сопоставление мощи и оскудения ощущалось и на конференции. Хотя важными были не столько доклады подготовленные священнослужителями РПЦЗ, но сам факт их участия, то что они, представляли здесь собою слепок, с ее духовенства и прихожан, выросших за границей – их реакции, проблемы и особенности восприятия. Если бы соединение РПЦ-МП и РПЦЗ о котором говорит Г.А. Рар в своем интервью “У Карловацкой Церкви нет будущего” (НГ-религии, 4-го дек. 2002 г.) уже произошло вряд ли эти священнослужители оставили бы свои многолюдные приходы ради того чтобы приехать на конференцию в Москву. Подобным образом и факт отсутствия евхаристического общения между иерархами обоих частей Русской Церкви может послужить ее катарсису.

Если, священнослужители прибывшие на конференцию представляли собой маститое духовенство РПЦЗ, то из числа нового поколения ее церковных деятелей нужно отметить инокиню Вассу (Ларину) из Мюнхена представившую доклад посвященный пониманию возможности спасения души в различных обстоятельствах (“икономии”) первоиерархом Русской Зарубежной Церкви митрополитом Анастасием (+1965 г.) и другими
современными ему иерархами РПЦЗ.

Из докладов сделанных российскими историками, для меня стало открытием сообщение С. Г. Петрова (Новосибирск): “Общины истинно-православных в судебно-следственных делах о самозванцах (1930 -1950 гг.}”, из которого, на основании документов советских карательных органов, неопровержимо следует, что Серафим Поздеев, от которого происходит так называемая катакомбная геннадьевская иерархия, являлся самозванцем.

Всего за три дня конференции было сделано 25 докладов и сообщений относящихся к событиям истории Русской Православной Церкви в России и за рубежом с 1930 по 1948 гг. Такой напряженный темп работы оставлял ограниченное время для дискуссий.

Оживленную дискуссию вызвал текст итогового документа. О. Николай  Артемов, секретарь Германской епархии РПЦЗ, благодаря которому появились на свет конференции по новейшей истории, оказался зажат “в тиски”, корректными, но нежелавшими уступить “ни на копейку” в формулировках итогового документа, сопредседателями конференции – о. Борисом Даниленко (директор Синодальной библиотекой) и о. Николаем Балашевым (Отдел Внешних Церковных Сношений – Московского Патриархата).

Признание в итоговом документе конференции наличия стереотипов исторического сознания сформировавшегося у обоих частей Русской Церкви, находившихся в разных условиях, отобразило всю проблематику конференции, — как не только академического, но и церковно-политического явления. Достижением итогового документа можно считать то что “…была подчеркнута заслуга Русской Православной Церкви за границей в сохранении традиции русского церковного благочестия и православных святынь”.

Желание понять то, как в действительности проходили и развивались события церковной истории в XX веке, их нравственное достоинство, безусловно можно считать заслугой конференции. По моему убеждению, это качество –непредвзятое стремление разобраться с фактами плохо согласующимися с историческими стереотипами той или другой “партийной линии”, нужно считать главным достижением конференции по новейшей истории Русской Церкви. Однако речь не идет о каком-то индиферентизме. Миссия Русской Зарубежной Церкви, в моем понимании, состоит в том, чтобы представить свободному обсуждению Русской Православной Церкви церковную позицию архиереев, считавших курс митрополита Сергия (Старгородского, + 1943 г.) узурпацией соборного права епископата участвовать в управлении Церковью. В России наиболее сильно эту позицию представил священномученик митрополит Кирилл Казанский (+ 1937 г.). Несмотря на жизнь в богоборческом государстве он стал достойным оппонентом “мудрейшему” Сергию, не находя возможным примирить свою совесть с диктатом архиерейскому собору Русской Церкви. В учиненной митрополитом Сергием при помощи “канонической диалектики” расправе –запрещениях, наложенных на митрополитов Кирилла, Иосифа, Антония и др. епископов на родине и за рубежом, на мой взгляд и заключается весьма спорный аспект деятельности митрополита Сергия, требующий церковно-канонической оценки полноты Русской Церкви в свете, как решений всероссийского церковного Собора 1917-18 гг., так и позиций патриарха Тихона Московского (+ 1925 г.) и священномученика митрополита Петра Крутицкого ( + 1937 г.). По этим же критериям собором должна быть дана церковно-каноническая оценка курсу Русской Зарубежной Церкви. Однако, в настоящее время проведение собора ставившего себя в преемство со поместным собором 1917-18 гг., тогда еще неразделенной Русской Церкви, выглядит фантастикой.

Конференции по истории Русской Православной Церкви в ХХ-м веке представляются необходимым подготовительным этапом на пути к такому собору. Но, до сих пор труды первой конференции проходившей в Венгрии, не могут найти своего издателя в церковной России! Как же донести деланиеконференции до всей Русской Церкви? Создается впечатление, что силы внутри Русской Православной Церкви-Московского Патриархата, желающие диалога с Русской Зарубежной Церковью менее влиятельны, чем те, кто занимает, выжидательную позицию в отношении “не имеющей будущего Карловацкой Церкви”.

На одной конференции возможно рассмотреть лишь 30 лет исторического периода. Следовательно, нужно еще несколько лет чтобы охватить весьпериод с 1917-го по конец XX века. Какие события произойдут за это время? — Невозможно вывести закона, по которому развиваются события истории, так как всегда приходится оставлять место фактору неожиданности.

Первая конференция, проходила в ноябре 2001 года в Венгрии, на “нейтральной территории” – находящейся в ведении Сербской Православной Церкви. На той конференции, все докладчики в священном сане, являлись клириками РПЦЗ. Российскую сторону представляли независимые профессиональные историки. Всего было 11 участников с докладами.Ответной реакцией на венгерскую конференцию можно считать семинар ОВЦС-МП проходивший в мае 2002 г. в Москве. В утвержденном Синодом МП итоговом документе участники семинара делают заключение, что “в сфере отношений с РПЦЗ коструктивной альтернативы диалогу” нет. В моем переводе эта фраза является признанием того, что монолог в виде призывов вернуться в лоно матери Церкви приводит в тупик. С другой стороны в “Ответе Архиерейского Собора РПЦЗ 2001 г. на братское послание иерархии Московской Патриархии” говорится, что: “мы не подвергаем сомнению, что и мы где-то делали ошибки, и в нашей церковной жизни возможны грехи. Будем признательны если вы без обиняков укажите нам эти недостатки для нашего исправления”. Факт, что конференции проводятся по инициативе Русской Зарубежной Церкви является подтверждением ее открытости к диалогу с церковной Россией. Вопрос в том удастся ли в ходе начавшагося процесса восстановить картину событий истории Русской Церкви в XX веке во всей ее противоречивой полноте и дать им православную оценку?