Интервью с главным редактором журнала "Мы в России и Зарубежье"

Nikolai Bobrinski, editor-in-chief of the magazine My v Rossii i Zagranitsei (We in Russia and Abroad), talks about his wide-ranging and fascinating magazine, which was published in Moscow from 2005 to 2008. This unique phenomenon was a joint venture of young members of the Russian Church, including some born in the homeland and some in diaspora. Nikolai reflects on the difficulties faced by Russia in dissociating itself from the Communist past.

Журнал “Мы в России и Зарубежье” – православный общественно-политический журнал молодежи России и Русского зарубежья. Возобновленное издание молодежного журнала Мы, выпускавшегося в 30-х гг. в Югословаии. Издание возобновлено в 2005 году и продолжалось до начала 2008 года. Всего издано 15 номеров. В издании журнала участвовали православные молодые люди, прежде всего, студенты, из России и зарубежья, в частности, из РПЦЗ. Журнал получил благословение патриарха Алексия II и митрополита Лавра. Главный редактор журнала – Николай Бобринский. В своем интервью Николай говорит о сложностях отмежевания от коммунистического прошлого.

Расскажите пожалуйста почему Вы решили издавать журнал.

Основатели журнала – несколько друзей и единомышленников, в тот момент учившихся в одном институте (МГИМО). Познакомились мы на лекциях профессора Андрея Борисовича Зубова по истории религий. В какой-то момент стало ясно, что между собой мы главные темы обсудили, и что нам нужно что-то делать вместе. В это время к одной из участниц нашей компании, Ирине Зубовой, обратился Ростислав Владимирович Полчанинов и предложил возобновить молодежный скаутский журнал, который он в свое время издавал в Белграде. Мы творчески переосмыслили эту идею, решив, что журнал будет называться “Мы в России и Зарубежье”, чтобы подчеркнуть наше желание установить связь между православной молодежью эмиграции и России.

Если не ошибаюсь, то “Мы в России и Зарубежье” начал издаваться в Белграде, до Второй мировой войны Национальным Союзом Нового Поколения (впосл. НТС). Почему именно это издание Вы решили продолжить?

Думаю, отчасти это следствие стечения обстоятельств. Предложение возобновить журнал “Мы” мы получили как раз в тот момент, когда оказались готовы его принять. Кроме того, энтузиазм Ростислава Владимировича Полчанинова был очень заразителен. Надо сказать, что в это время как раз активно шли переговоры о воссоединении РПЦЗ и Московского Патриархата. Мы воспринимали это дело как одно из важнейших для Церкви и для России и хотели включиться в него на своем уровне, налаживая связи со сверстниками.

Из РПЦЗ с журналом регулярно сотрудничали Юрий Селинский (внук Р.В.Полчанинова), Варвара и Ульяна Артёмовы (дочери о.Николая Артёмова), Анастасия и Роман Горачек из Франкфурта, Евгения Раисова из Аугсбурга, Ирина Папкова (дочь о.Андрея Папкова). Еще несколько человек писали отдельные материалы”. В редколлегию с самого начала входили несколько “зарубежных” участников, и вообще пафос воссоединения русского общества был для нас очень важен.

Что касается связи с НТС, то для нас она заключалась в том, что выпуск журнала частично оплачивало издательство “Посев”, а также несколько членов попечительского совета журнала (в т.ч. Р.В.Полчанинов) состояли в НТС.

Какая тематика Вашего журнала?

Как следствие институтской специализации значительной части редакции журнала, основное внимание мы уделяли не собственно церковным, а скорее общественно-политическим и историческим темам. Это были как актуальные события общественной жизни, так и темы общего плана, как например соотношение патриотизма и национализма, христианство и имперская идея, элита общества, национальное покаяние. Немало писали и о истории и современной жизни русского зарубежья, поучаствовали в дискуссиях по поводу спорных вопросов, которые возникали в процессе воссоединения Церкви.

Что стало главной задачей Вашего журнала?

Своей задачей мы видели осмысление общественно-политической жизни с христианской точки зрения и поиск путей и форм политического участия христиан в современной России. А также – участие в восстановлении связей между Россией и русской эмиграцией, как максимум, вовлечение эмигрантов в российскую жизнь.

Отвечая на вопрос интервью Вы сказали, что “главная идея большинства статей, вышедших в различных номерах нашего журнала, это призыв: ‘Люди, не будьте равнодушными!’ Не будьте равнодушны к окружающей вас действительности, к тому, что происходит в обществе” (“Мы”, 4.48, 2007). Не пересмотрели ли Вы эту позицию?

Нет, конечно. Правда, часто вынужден обращать этот призыв к самому себе.

В Вашей статье о встрече с представителями движения “Молодая Русь” (“Мы”, 6.39, 2006) шла речь о необходимости участия православных в политической жизни. Наблюдаете ли Вы такое благотворное проникновение христиан в российскую политическую жизнь?

Скорее нет. Можно сказать, что единственный настоящий православный политик – это патриарх Кирилл. Помимо него в политике есть отдельные верующие люди, как и во всех других сферах общественной жизни. Но нет серьезных политических сил, ориентирующихся на христиан, нет православной повестки дня в политической дискуссии. Боюсь, что тон в современной российской политике задают люди, чьи убеждения и ценности далеки от православия. Такая ситуация – отчасти следствие ущербности российской политической системы, которая все более замыкается в себе и отрывается от общества и его интересов. С другой стороны, я не уверен, что христиане в политике должны открыто выступать в составе одной партии или движения. Ведь вера не предопределяет политические взгляды. Да и нужно ли публичным деятелям открыто заявлять о своей вере? С одной стороны, да – ведь мы должны свидетельствовать о ней перед окружающими. А с другой стороны – пусть лучше судят по делам.

Судя по журналу — Россия, чаемая редакцией журнала, — это явно, демократическое, гражданское общество, а не православная монархия, как можно это объяснить?

А почему Вы считаете, что Россия должна быть именно православной монархией? Я отнюдь не противник монархии, более того, конституционная монархия представляется мне для России лучшей формой правления. Такая монархия вполне сочетается с демократическим режимом, в котором гражданское общество играет главную роль. Если под православной монархией понимать монархию абсолютную, как в нашей стране до 1905 года, то, боюсь, это сейчас недостижимый идеал (отмечу, что и дореволюционная монархия от этого идеала отстояла далеко). Для его воплощения нужно, как минимум, наличие православного большинства в обществе, чего нет и не предвидится. В нецерковном обществе православие как основа государства станет лишь идеологией, как коммунизм в СССР.

Насколько успешно проходит в России процесс осуждения коммунистического прошлого?

Это тема для отдельного разговора. Начиная с того, каковы критерии “успеха”. Уверен, что назад пути нет – и это важнейшее достижение последних 20 лет. Но нет ни общественного согласия, ни государственной позиции по поводу коммунистической власти и ее преступлений. Сейчас президент Медведев, кажется, готовит новую попытку дать политическую оценку советскому режиму. Посмотрим, что из этого выйдет.

Если возможно, то давайте остановимся поподробнее на этой важной теме.

О самой инициативе президентского совета по правам человека пока мало что известно. Говорили и о увековечении памяти жертв репрессий, и об открытии советских архивов, и о политико-правовой оценке тоталитарного режима на законодательном уровне и даже о признании НКВД преступной организацией. Общая картина из этого пока не складывается. Впрочем, нужно дождаться конкретных предложений, которые, как сообщалось, будут представлены президенту Медведеву в январе этого года.

В целом же осуждение коммунистического прошлого в современном российском обществе вряд ли возможно. У большинства людей – от власти до простых обывателей – другого прошлого просто нет. Пожалуй, за что действительно надо бороться, так это за признание на государственном уровне октябрьского переворота – противоправным, политических репрессий – преступлениями, а сопротивления коммунистическому режиму – правомерным. Это позволит, во-первых, восстановить правовую и политическую связь с дореволюционным российским государством, во-вторых, дать хотя бы символическую оценку совершенным преступлениям. Хотелось бы, чтобы в итоге наше общество признало борцов против коммунистического режима, в том числе борцов духовных – новомучеников – подлинными героями прошлого века.

Активность журнала была связана с активизацией процесса поустановлению единства между РПЦ-МП и РПЦЗ. В статье “Помогите РПЦЗ!” (“Мы”, 2.46, 2007), Вы писали об РПЦЗ: “Что ее ждет в новом состоянии, сейчас трудно предугадать кому бы то ни было, а ведь оснований для полного доверия нам у них, если нам быть честными с самими собой, нет.” Теперь когда единство достигнуто, как Вы оцениваете положение РПЦЗ внутри единой Русской Церкви.
К сожалению, я последние два года не так внимательно следил за новостями из РПЦЗ, как раньше, поэтому общие выводы делать не буду. По моему впечатлению, разделение постепенно остается в прошлом. “Зарубежников” здесь все меньше воспринимают как чужих, есть взаимный интерес к общению друг с другом. С другой стороны, то недоверие, о котором я тогда говорил, оно было более характерно для взаимоотношений между иерархией, клиром РПЦЗ и МП. Ушло ли оно сейчас в полной мере – не знаю. Но, думаю, что теперь это вопрос времени.

Наверное протоиерей Борис Бобринский, ректор парижского Свято-Сергиевского Богословского института, приходится Вам родственником, в журнале активно участвовали прихожане РПЦЗ. Какой впечатление осталось у Вас от знакомства с Архиепископией Русских Православных Церквей в Западной Европе и Русской Зарубежной Церковью?

Действительно, мы с отцом Борисом в относительно дальнем родстве. В журнале, хотя и менее активно, участвовали молодые люди из Парижской архиепископии. О впечатлении от нее коротко не скажешь. Отношение к ней определяется прежде всего уважением к “парижской” богословской школе. Ее роль в современной церковной мысли России достаточно велика. О современном положении архиепископии предпочел бы не говорить – не так хорошо знаком с ним.

Мне жаль что Ваше издание прекратило существование. Оно было достойно белградских “нацмальчиков”. Недаром уважаемый Р.В. Полчанинов принял участие в Вашем журнале. Чем Вы занимаетесь теперь?

Конечно, нам тоже было жаль оставлять это дело. Сам журнал в какой-то момент стало делать очень сложно. По-любительски уже не хотелось, выходить на профессиональный уровень не было возможности. Особенно трудно было с распространением – даже при 1,5-тысячном тираже эта задача в конечном счете оказалась для нас непосильной. Мы планировали продолжить выпуск в интернете, но заново собрать команду на это дело не удалось. Хотя не исключаю, что журнал все же в той или иной форме возродится – уже с новым составом редакции. Тем не менее, прекращение журнала не привело к распаду нашей группы – дружеские и деловые отношения сохранились. О нашей нынешней деятельности пока рассказывать не буду. Мы ее только начинаем и не хотелось бы предвосхищать события.

Планируете ли Вы создание нового журнала, возможно посвященное научному анализу процессов происходящих в эмиграции?

Таких планов нет.

Спасибо, Николай, за интересное интервью.

Ниже приведены ссылки на все выпуски журнала для скачивания в формате pdf.