К сорокалетию со дня кончины (1971-2001 гг.) готовится к печати биография яркого архиерея Русской Зарубежной Церкви чья жизнь, до войны в России, и после войны за границей была связана с ревнительством о Православии.
В 1922 году Василий Филиппович будучи 18-ти летним юношей поступил в Киево-Печерскую Лавру, послушником к архимандриту – впоследствии архиепископу исповеднику – Гермогену (Голубеву). Позже наряду с будущим начальником Русской Духовной Миссии в Палестине – архим. Димитрием (Биакай), о. Леонтий стал близким духовным чадом схи-архиепископа Антония (Абашидзе).
Время прихода о. Леонтия на церковное служение было ознаменовано борьбой с обновленцами и самосвятами. О. Леонтий не признавал обновленчества в никакой форме. Он два раза арестовывался и последние годы перед войной находился на нелегальном положении. После немецкой оккупации Украины по решению епископата Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата) архимандрит Леонтий был в 1941 году хиротонисан в Почаеве во епископа Житомирского.
Будучи жизнерадостным, открытым к людям человеком, архиепископ Леонтий тесно общался со многими церковными деятелями показавшими свою верность Православию, его воспоминания об этих встречах до сих пор не публиковались. Особый интерес представляет пастырская деятельность епископа Леонтия на оккупированной Украине, где с одной стороны, нацисты использовали церковь как инструмент для достижения своих целей, а с другой, украинские и советские партизаны оказывали давление на духовенство.
О. Леонтий не одобряя компромисса с советской властью митрополита Сергия (Страгородского), не одобрял и уход в Катакомбную Церковь. Однако оказавшись в эмиграции епископ Леонтий вполне воспринял идеологию Катакомбной Церкви. В 1960-х годах он установил переписку с одним из ее членов – иноком Феодосием Журбенко (будущим архиепископом Лазарем). При этом тех архиереев Московского Патриархата, которые старались действовать независимо, архиепископ Леонтий считал «своими». Так он уже в конце жизни восстановил знакомство с архиепископом-исповедником Гермогеном (Голубевым) и направил о.Лазаря (Журбенко) для хиротонии к архиепископу Вениамину (Новицкому). Тогда же архиепископ Леонтия против постановления Архиерейского Синода РПЦЗ отправился в Грецию, чтобы совершить архиерейские хиротонии для старостильников. Он в то же время был готов вмешаться в церковные дела сербской эмиграции отказывавшейся подчиняться церковному центру в титовской Югославии.
В личности архиепископа Леонтия ярко выразилась традиционная для истории Православной Церкви дихотомия между акривистами и икономистами. Оказавшись в эмиграции он столкнулся с тем, что бывший обновлеченский архиерей – Митрополит Серафим (Ляде) был принят в Русскую Зарубежную Церковь в сущем сане. Несмотря на то, что его дело исследовал Синод РПЦЗ еще при митрополите Антонии (Храповицком) архиепископ Леонтий отказывался признавать действительность хиротонии как его самого, так и тех кого он рукополагал. Свою деятельность по поддержке истинно-православных христиан в СССР и Греции Архиепископ Леонтий считал продолжением борьбы с обновленчеством.
Биография архиепископа Леонтия служит отображением целой эпохи в жизни Русской Зарубежной Церкви. В 1950-ые годы он принимает на жительство в Чили монахинь Горненского монастыря ушедших из обители после ее перехода в юрисдикцию Московского Патриархата. В Архиерейском Синоде в Нью-Йорке в 1950-ые и 1960-ые годы архиепископ Леонтий активно представлял курс оппозиции руководству РПЦЗ в отношении компромиссных решений. Архиепископ Леонтий был в гуще имевшего место в 60-ые годы конфликта вокруг вопроса о соборности, когда миряне выступали за расширение своих представительных прав в лоне РПЦЗ. В отношении примыкающего к этому конфликту дела о постройке собора в Сан-Франциско Архиепископ Леонтий активно поддерживал святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.
Архиепископ Леонтий был единственным на протяжении десятилетий русским архиереем служившим в Южной Америке выучившим испанским язык и свидетельствовавшим о Православии инославному миру. С его именем связанно знакомство с Православием Иосифа Муньоса – хранителя Иверской Монреальской иконы.
Судьба архиепископа Леонтия удивительным образом отразила противоречия истории Русской Церкви в ХХ веке: путь Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви , противостояние церовных течений “дипломатов” и ревнителей как на родине, так и за рубежом, отношение к таким насущным вопросам Православной Церкви как экуменизм, модернизм и опасности ревнительства.
