This article contains an analysis of the political circumstances that the ROCOR flock experienced in Manchukuo. Unfortunately, I could not establish the identity of the author and find information about this rare magazine, where I borrowed material.
Настоящая статья содержит факты и анализ политического положение паствы РПЦЗ в Маньджоу-го. К сожалению не удалось установить личность автора и найти сведения о редком журнале, откуда заимствован материал.
Японское командование эту задачу разрешает созданием «всероссийской фашистской партии», с одной стороны, и подчинением всего русского манчжурского населения, так называемому, «Бюро по делам российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го», с другой. Эти два учерждения, работающие совместно с японскими властями, выполняют задачу воспитания необходимых японскому командованию русских кадров и в силу этого являются ценными сотрудниками Кван-тунгского военного командования японской армии.
Учитывая обще-политическую обстановку и возможную военную коалицию с некоторыми европейскими государствами в войне против России, в первую очередь с Германией, японское командование способствует распространению подготовки этих кадров в Европе и во всех местах рассеяния, русской эмиграции. Пример японского командования находит весьма созвучный отклик в Германии и в иных странах, входящих в орбиту ее влияния, где в свою очередь начинается подготовка русской эмиграции, в соответствии с местными условиями, но, в конечном счете, по манчжурскому образцу.
Само собой разумеется, что фашизация русского населения в Манчжурии проводится насильственными средствами, причиняя огромную сумму моральных страданий большинству русского’ населения и сопровождаясь материальными и физическими преследованиями всех несогласных.
Внимательное изучение, исключительно по официальным источникам: распоряжениям и приказам «Бюро по делам российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го», по отчетам и статьям его официальной прессы, т.-е. дальневосточной фашистской, а также и по официозной японской прессе на русском языке: «Харбинское время» и т. п., дает ясный отчет о формировании своеобразного русского фашистского строя без российской территории, в целях его перенесения в соответствующий момент, т.-е. в случае войны, в захваченные Японией и ее союзниками российские области.
Но необходимо тут же указать, что, в предвидении подобной возможности, этот строй имеет свою, манчжурскую, территорию, где он играет весьма значительную подсобную роль при японском военном командовании, ибо, в виду враждебности огромного большинства манчжурского населения японской оккупации, японское Квантунгское военное командование использовывает создаваемые им русские фашистские кадры для обслуживания своих военных и административных интересов в самой Манчжурии. Оно находит в них людей, преданных ему, знающих прекрасно местные условия, нравы, обычаи, язык. При помощи этих кадров оно заставляет все русское население, представляющее по сравнению с местным населением огромную культурную силу, служить японским интересам в оккупированной стране, жестоко карая несогласных. Таким образом это русское население, уже до начала военных действий против России, является при помощи принуждения и под руководством «Бюро по делам российских эмигрантов» и фашистской партии драгоценным средством в руках Квантунгского военного командования. Из него формируются не только охранные отряды, вооруженной рукой борящиеся против манчжур и монголов и несущие контр-разведочную службу на границах, но и кадры железнодорожных служащих, офицеров, инженеров, строителей и т. п., обслуживающих японские нужды в покоренной стране. Фактически население Манчжурии, в свое время давшее приют русским и русской эмиграции, поставлено лицом к лицу перед двумя противниками: японцами и местными русскими, в огромном большинстве случаев насильственно превращенными в помощников японских завоевателей. В дальневосточных газетных сообщениях все время мелькают фамилии русских «охранников» и наименования особых русских «охранных отрядов», принимающих участие в вооруженных столкновениях на стороне японцев, как в самой Манчжурии, так и на границах Монголии и России. Эта подсобная роль, навязанная русским в Манчжурии, дает достаточно ощутительные результаты, в силу чего японское военное командование при содействии «Бюро по делам российских эмигрантов» и фашистской партии стремится к увеличению в Манчжурии числа русских эмигрантов, согласных на вышеуказанную роль, и способствует вербовке таких эмигрантов во всех местах русского рассеяния для отправки их на Дальний Восток.
В случае открытия военных действий против России и мобилизации по законам манчжурского государства (т.-е. японцами) русского населения в Манчжурии, кадры, подготовленные фашистской партией и «Бюро по делам российских эмигрантов», займут командные и административные посты.
По мере распространения японской оккупации в Северном Китае эта система японской обработки русских людей распространяется и на занятые японцами китайские области. В этих целях фашистская партия (а через нее и «Бюро») имеет свои ячейки во всех значительных китайских центрах, где находится русская эмиграция, пользуясь всесторонней материальной и дипломатической помощью Японии. В последнее время эти представительства учреждаются в Европе и других частях света. В Японии она ведет работу среди российской эмиграции, опираясь на полное содействие японских властей. Но самым ярким выразителем всей системы является манчжурский опыт, почему и необходимо его внимательное изучение.
Это изучение тем более необходимо, что оно вскрывает страшную картину тех насилия и произвола, в которые ввергнуто японским командованием и его эмигрантскими помощниками русское население Манчжурии. Оно вскрывает вопиющую картину систематического калечения разума и совести русских людей и особенно того невероятного воспитания русских детей и юношества, которое дается им в течении ряда лет в обстановке абсолютного подчинения всего российского населения вышеуказанному «Бюро российских эмигрантов в Манжу-Ти-Го» и его политическому выражению «Всероссийской фашисткой партии».
Рассчитанное на долгий ряд лет и проводимое всесторонне и планомерно, это воспитание стремится к созданию из русского молодого поколения в Манчжурии и в занятых японцами провинциях Северного
Китая особой искусственной породы русских, — по названию, — людей; породы, предназначенной быть военно-политическим средством в руках японского военного командования, как в целях освоения уже завоеванных китайских провинций, так и в целях завоевания и закрепления за Японией российских территорий в случае войны ее против России.
Во главе русской эмиграции на Дальнем Востоке, в качестве «верховного вождя» японское военное командование поставило атамана Семенова. Этот забайкальский казак, окончивший Оренбургское казачье училище (полумонгол, или выдающий себя за такового, по происхождению) во время гражданской войны, будучи в чине есаула, поднял восстание в районе Забайкальской железной дороги. Банды есаула Семенова причинили не мало вреда, главным образом, анти-большевистским войскам всех формаций в период гражданской войны 1918-1920 г.г. Семенов, под вывеской антибольшевизма, занимался открытым грабежом всех грузов, проходивших в занятом им районе, и ввел систему самого дикого насилия, грабежа и бессудных казней на занимавшихся им территориях. О злодеяниях Семенова существует обширная антибольшевистская литература. Тогда же он близко сошелся с японским оккупационным командованием и стал его верным союзником и помощником. Уйдя вместе с японскими войсками из Сибири, Семенов остался верен японцам и был ими выделен, как абсолютно верный агент, из среды всех остальных эмигрантских вождей японофильской ориентации. В последние годы, когда Япония начала вновь усиленно готовиться к войне против России и предприняла завоевание Манчжурии, Семенов был выдвинут японским Квантугским командованием на роль «Верховного вождя». Он живет в городе Дайрене (бывшем Дальнем) за городом, в парке, в «замечательной» вилле, на положении владетельного князя, куда приезжают к нему на доклад представители всевозможных эмигрантских организаций, подчиненных японскому командованию, и откуда он дает свои инструкции. Семенов является, вместе с тем, главным экспертом японского военного’ командования по русским делам. В распоряжение Семенова и его агентов японцами отпускаются средства, позволяющие им иметь обширную ежедневную и периодическую печать во всех значительных центрах Китая, издавать большое количество’ прокламаций, книг, военных и иных руководств, и содержать многочисленные организации.
Вместе с тем японцы в занятых ими областях Китая подчиняют Семенову русское население и русских эмигрантов этих областей и дают возможность его организациям жить, кроме того, выкачиванием средств из этого русского населения.
Главным центром деятельности атамана Семенова является Манчжурия, теперь целиком оккупированная японскими войсками. Подчинение ему русского населения Манчжурии производится двумя путями: политическим и административным. Политически это подчинение производится через «Всероссийскую фашистскую партию», а административно через ее административный орган, «Бюро по делам российских эмигрантов в Манджу-Ти-Го». Само собой разумеется, что и сам атаман Семенов, и фашистская партия, и «Бюро по делам российских эмигрантов» никакого самостоятельного значения не имеют и являются лишь выражением воли японского Квантунгского командования. В качестве такового, и только такового, они и подлежат изучению.
***
В то время, как в Южной Манчжурии, доставшейся японцам по Портсмутскому договору 1905 года, политическое положение не менялось, в Северной Манчжурии, где сосредоточена главная масса русского населения и русских эмигрантов, оно менялось, до 1932 года, непрестанно.
Целый ряд режимов маршала Чжанзо-Лина, затем его сына, ориентировавшегося на правящую китайскую партию Куоминтанг, и т. д., и т. д., не способствовали возможности создания в больших размерах русской японофильской партии. Тем более, что основной кадр русского населения в Манчжурии составляли до недавнего времени не эмигранты, покинувшие родину после революционных событий, а те русские поселенцы, которые колонизовали этот край еще со времени постройки КВЖД (Китайской Восточной железной дороги), то-есть начиная еще с конца прошлого столетия. Русское население жило и живет по всем пунктам КВЖД и, главным образом, в ее городских центрах. Поэтому все населенные пункты по линии дороги носят ясный колорит русского быта, русского уклада жизни и русской культуры. По внешнему облику города Харбин, Хайлар, Манчжурия и др. носят на себе все следы русского строительства и русского влияния. Когда после революции в эти пункты бросились значительные группы русских беженцев, они естественно попали в русскую среду, в русскую налаженную жизнь. Беженцы быстро сжились с местной обстановкой и неразрывно слились с основными кадрами местного русского населения.
«Начиная с 1922 года, — сообщает нам один весьма компетентный дальневосточный общественный деятель-эмигрант, — то-есть с момента проникновения в Манчжурию в качестве совладельца КВЖД правительства СССР, формально стало возможным, а временами даже необходимым, приобретение русским населением гражданства СССР. Так, например, по Советско-Мукденскому договору 1924 года права службы на КВЖД имели только граждане Китая и СССР. Поставки и подряды на дороге получали также только граждане названных государств. Благодаря этим условиям, русские служащие дороги без особых затруднений, путем надлежащих заявлений советскому правительству, восстановили права своего гражданства.
«Было бы ошибочным заключить, что только вышеуказанные «меркантильные» соображения толкали русских людей на приобретение советского гражданства. Нет, здесь были и искренние побуждения чисто национального свойства. Большинство старожилов (также как и большинство беженцев), не было в прямом смысле партийным, не принадлежало ни к каким политическим группам и, как только представилась возможность, не замедлило оформить свои права гражданства, совершенно правильно считая, что правительства могут меняться, но родина постоянна. Не имея прямой в том необходимости, большинство старожилов не видели никакого смысла в переходе на положение эмигрантов, когда можно было не терять своих прав гражданства, тем более, что это не требовало никаких политических выступлений, и что люди оставались тем, кем они были по существу.
«В силу этого все русское население в Манчжурии распределилось на две почти равные группы: одни имели гражданство СССР, другие числились эмигрантами. Это не значит, что эти группы разделялись по ясным политическим признакам. Нет, различие между ними было только по формальному признаку подданстве: среди эмигрантов можно было встретить людей, достаточно левого направления политических мыслей, и, наоборот, большинство граждан СССР составляли спецы, люди внепартийные и по своим симпатиям очень умеренные. И среди эмигрантов, и среди граждан СССР было одинаково много деятелей науки, технических специалистов, крупных финансовых и коммерческих деятелей и дельцов. И та, и другая группа имели в своем составе различные социальные слои населения. Поэтому в постоянной жизни между этими группами не было никакого видимого различия, они вели общую, смешанную и дружную жизнь, не считая отдельных, очень ограниченных по количеству, враждовавших между собой, крайних политических группировок. Различие между ними было, в конце концов, случайное и чисто формальное».
***
В моменты наибольшего влияния России в Манчжурии, численность русского населения достигала цифры не меньше 150.000 душ, в то время как в остальном Китае сна не превышала 100.000 человек. За последние десять лет положение резко изменилось: около 10.000 человек уехало из Манчжурии в Россию. В связи с продажей КВЖД Россией Манчжурии в Россию вновь уехало около 25.000 чел. Остальные сто с лишком тысяч человек ныне живут: половина в Манджу-Ти-Го, половина в Китае.
В Манджу-Ти-Го русские живут, главным образом, в Харбине — 30.000 человек, в Трехречьи, — в казачьих поселках, — около 11.000 человек, в городе Хай-ларе и в остальных местах.
В Китае распределение следующее: в Шанхае живет около — 30.000 человек, в Тяньзине — 5.000 человек и т. д., и т. д.
О вытеснении русских японцами из Манчжурии, происходящем за последние годы, можно судить хотя бы по тому факту, что в пограничном городке Манчжурии, где по сведениям 1926 года насчитывалось 18.000 русских жителей, теперь осталось всего 800…
Надо сразу отметить огромное значение русских в Манчжурии. Они были в течении последних 35 лет подлинными насадителями культуры в этой стране.
Ими фактически был создан главный центр Северной Манчжурии — современный Харбин (и ряд других городов) с его прекрасными зданиями, огромной торговлей, русскими банками и рядом низших, средних и высших учебных русских заведений, технических и иных школ, превративших этот город в рассадник просвещения и технического оборудования Манчжурии, нисколько по своему огромному размаху не соответствовавшему сравнительно небольшому числу руского населения. Создалась богатая ежедневная и периодическая печать, возникли театры, библиотеки, издательства, и русская культура, распространяясь из Харбина по всей Манчжурии (просачиваясь даже в Китай), подымала и оживляла заброшенный край. Русские инженеры, доктора, архитекторы, профессора, учителя, статистики, бухгалтеры, экономисты, ветеринары, артисты, писатели, издатели, адвокаты, словом вся гамма представителей либеральных и технических профессий, работали и формировались в этой отсталой китайской провинции, составляя ее единственную настоящую культурную арматуру.
Финансовые инвестиции русского насеелния были тоже весьма значительны и они-то, в прежнее время, способствовали, главным образом, экономическому, промышленному и финансовому оживлению страны.
По данным обследования, произведенного японской торговой палатой в Харбине, русские инвенсти-ции в Манчжурии даже на сегодня, после четырех лет
японского хозяйничанья, выражаются в следующпл вложениях, в иенах:
Торговые предприятия ………………… …… 8.703.000
Промышленные предприятия………….. …… 2.700.000
Банковский капитал (акционерный) ……….350.000
Вкладов в банках………………………… ….. 7.850.000
В недвижимость и в земельные участки….16.672.000
В железнодорожных ветках …………… 1.500.000
В угольной и лесной промышленности .. 6.000.000
В земледелии и животноводстве ……… 10.000.000
И т о г о ……………………… 53.775.000
При этом надо иметь в виду, что это — девальвированная ценность владений в связи с общим падением цен. В прошлом можно считать ценность этих вложений в 50 миллионов золотых рублей.
В процентном отношении к общей сумме иностранных вложений в указанных отраслях хозяйства значение русских капиталов составляет:
В торговых предприятиях … 22%
В недвижимости …………… 33% (ко всей сумме недвижимости, в том числе и китайской)
В земледелии……………….. 18%
В др. видах промышленности 28%
Не надо также забывать, что это’ капиталовложение только тех русских, которые значатся эмигрантами. Сюда совершенно не включены капиталовложения русских, являющихся гражданами СССР. Их капиталовложения значительно увеличивают роль русского влияния, особенно же в домовладении. Понятно, что вышеприведенные процентные отношения устанавливаются не в отношении коренного китайского населения, а в отношении иностранных инвестиций в Манчжурии, за исключением городской недвижимости: здесь, если взять без китайцев, русским принадлежит 70% имущества.
Таковы были в кратких, по необходимости, чертах положение и значение русского населения и эмиграции в Манчжурии в момент занятия ее японскими войсками.
Перед японским командованием, распоряжающимся решительно всем в завоеванной стране (главнокомандующий японскими войсками является в то же время дипломатическим представителем Японии и фактическим хозяином Манджу-Ти-Го) встала весьма сложная задача. Она может быть определена следующим образом:
- Вытеснение экономического, финансового и промышленного значения России и русских из Манчжурии.
- Перевод существующих культурных сил русской эмиграции на обслуживание японских интересов.
- Создание из русского населения и эмиграции военно-политической силы, необходимой, во-первых, для освоения Манчжурии, и, во-вторых, могущей быть употребленной для вооруженной борьбы против России.
Согласно этой задаче наметилась и линия поведения оккупационных властей.
Она совершенно ясна и вытекает из вышеприведенных заданий. Она идет по двум путям: по пути борьбы против русского населения, формально считавшегося в советском подданстве, и против той русской эмиграции, которая, несмотря на свой антибольшевизм, не желает превратиться в слепое орудие японских империалистических планов.
Вывод был прост: грубое преследование и разорение лиц, находящихся в советском подданстве, фактически насильственное выселение их, или перевод на эмигрантское положение, а по отношению к эмигрантам — подчинение их во всех отношениях подсобным органам японского командования.
То обстоятельство, что в Манчжурии, не находившейся в прежние времена в черте оседлости, поселилось в свое время значительное число русских евреев, послужило основанием для внесения в кампанию по вытеснению русских интересов антисемитизма, вообще чуждого японцам за неимением в их среде евреев. Таким образом антисемитизм явился боевым средством в руках японского командования, не только для формирования русских кадров для борьбы с Россией, «захваченной евреями», но и для вытеснения русских эмигрантских интересов из самой Манчжурии.
Надо отдать полную справедливость русскому еврейскому населению Манчжурии. Его- трудоспособность и коммерческая сметка способствовали в огромной степени внедрению русского влияния в стране и в Китае; его преданность России и русской культуре необычайно помогли проникновению и этой культуры.
Борьба с этой частью русского населения не могла не пойти по пути, уже намеченному естественным союзником Японии — германским национал-социализмом. Это грубый и открытый террор по отношению к евреям, сведение еврейства к коммунизму, и, конечно, обязательное связывание его с ГПУ и с… масонством!
Таким образом, в числе прочих средств военно-политической борьбы, японское командование в Манчжурии включило в свой арсенал и борьбу с «иудо-масонством», и просто с масонством… Отвечая местным японским надобностям, это средство служит также и для более далеких целей.
***
Для осуществления своих задач японское командование, как мы уже отметили выше, избрало путь полного политического и административного подчинения себе, — русскими же руками, — российской эмиграции и российского населения.
Среди этой эмиграции, бежавшей в Манчжурию после неуспеха гражданской войны в Сибири, в числе прочих организаций зарождались организации и фашистского типа. Однако, все фашистские попытки, в виду полного равнодушия к ним эмиграции и населения, оставались мертворожденными.
Положение начало меняться, когда, с одной стороны, в Германии развилось могущественное национал-социалистическое движение, а, с другой стороны, Япония открыто решила завоевать Манчжурию. Японские военные круги, вообще тесно связанные с германским национал-социализмом, видели в нем естественного союзника в возможной борьбе против России. Они, конечно, не могли не понять всех выгод устройства на занятых ими территориях русского фашистского движения, которое, питаясь уже готовой идеологией германского национал-социализма и применяя ее к местным условиям, явилось бы наиболее выгодной в японских целях «русской» организацией.. Существовавшая в свое время небольшая фашистская группа офицера Покровского, не принявшего руководства японцев, была ликвидирована, сам Покровский из движения был изгнан (а при преследованиях 1935 года жестоко пострадал), и фактическим руководителем русского фашизма сделался заручившийся содействием атамана Семенова и японского командования К. В. Родзаевский, довольно невежественный, но весьма энергичный молодой человек.
Проформы ради «президентом» партии был избран генерал Д. В. Космин, вождь «народно-монархической партии», фактически влившейся с этого момента в фашистское движение, которое 22-го июля 1931 года и было, переименовано в «Всероссийскую фашистскую партию». (‘Г. Космин известен, между прочим, своим чудовищным проектом, поданным им в Ставку Верховного Главнокомандующего в 1916 году. Проект этот предлагал заражение Рурского германского промышленного района бацлилами чумы при помощи авиации. Проект был признан Ставкой неосуществимым). Вскоре В. Д. Космин был изгнан из новообразовавшейся партии и создал свой «военно-монархический союз», который вскоре затем был разрушен, как и все иные, не подчинившиеся фашистам, организации в Манджу-Ти-Го. Новая «Всероссийская фашистская партия» велась отныне исключительно Родзаевским, стоявшим на точке зрения скорого «пробуждения и возрождения Азии Японией и необходимости работы с ней». Вместе с тем Родзаевским был немедленно выдвинут боевой лозунг «иудо-масонства». Смехотворная, казалось бы, деятельность «Всероссийской фашистской партии» приняла для русской эмиграции, с момента занятия Манчжурии японскими войсками, глубоко-трагический характер. Японское командование всецело пришло на помощь этой, и только этой, партии. В 1933 году она обзаводится уже большим ежедневным органом, «Наш Путь», издаваемым в Харбине. Вскоре затем происходит об’единение партии Родзаевского с фашистской американской организацией г. Вонсяцкого. Председателем «Цика» партии избирается Вонсяцкий, а его заместителем и генеральным секретарем Родзаевский. Местопребыванием партии назначается город Харбин, Это влияние фашистских организаций имело целью придания харбинскому начинанию всеэми-грантского фашистского характера и вовлечения в чисто японскую сферу влияния фашистских групп эмиграции в других странах. В июле 1935 года г. Вонсяцкий в свою очередь изгоняется из партии под тем не лишенным пикантности предлогом, что он, якобы, пытался «оказать недопустимое финансовое давление на «Наш Путь», заставляя его отказаться от выступлений против евреев и масонства». И в том же июле месяце «главой» партии провозглашается японский кандидат Родзаевский.
К этому времени фашистской партии в Манчжурии было обеспечено полное содействие японского военного командования и в ее распоряжение были предоставлен ыбольшие материальные возможности. У нее имелся ряд органов печати, «коричневый дом» в Харбине и все остальные атрибуты национал-фашизма. В одном из заявлений партия так определила свой рост: в 1931 году 3 человека, в 1935 году в августе 19.800 человек. Фашистская литература вышла в 1931 году в количестве 5.000 экземпляров. Ниже мы скажем какими путями были достигнуты эти огромные, по сравнению с немногочисленным, в конце концов, русским населением Манчжурии, результаты.
Идеология фашистской партии несложна. В юбилейном выпуске «Нашего Пути» в 1935 году она говорит: «Мы видим пробуждение и возрождение Азии и приветствуем грядущую великую Азию, как водопад, на пути которого тоже препятствие, что и на нашем русском пути. И если “будет война СССР с каким либо государством, мы будем бороться с СССР в союзе с этим государством». И, определяя генеральную ли нию своей внешней политики, фашистская партия до бавляет: _
«Мы стремимся к сближению с германскими и нип-понскими националистами, ибо считаем, что и германские, и ниппонские националисты — имеют вместе с нами общих врагов — коммунистов, масонов и евреев, — врагов всякой самобытной национальной государственности. Мы стремимся войти в поток Пробуждения и Возрождения Азии, ибо считаем, что пан-азиатское движение также имеет тех же самых врагов, что и мы. Мы рисуем контуры новой карты мира, стремимся к грядущему Союзу Национальной России с Германией и странами Новой Азии с Ниплип си ишьс, считая, что только такой союз может создать подлинное и мировое равновесие, освободить Азию, упразднить раз навсегда Лигу Наций и подобные ей органы Фининтерна, разрешить кажущиеся неразрешимыми мировые вопросы, вроде вопроса еврейского, вопроса масонского»…
В полном соответствии с пан-азиатской теорией, принятой фашистской партией, она сотрудничает с пан-азиатской органзиацией Се-хо-хой, и с японским движением «Яматаизма», от которых и черпает свою пан-азиатскую, направленную к вытеснению всех не азийских национальностей из Азии, теорию… Конечно, все это было бы довольно комично, если бы не безусловная помощь японского военного командования. На третьем с’езде фашистской партии в Харбине, происходившем в 1935 году, в ее почетный президиум входили: приславший свое приветствие из Югославии митрополит Антоний, местные православные архиепископы Мелетий и Нестор, вождь японского империализма ген. Араки, атаман Семенов, ген. Хаяси (военный министр), ген. Минами (главнокомандующий войсками в Манчжурии), председатель «Бюро по делам российских эмигрантов» ген. Рынков, глава японской военной миссии в Манчжурии полковник, а теперь генерал, Андо, и, конечно, Гитлер и Муссолини. Если включение последних двух в почетный президиум носило «символический» характер, то нахождение в нем обладателей знаменитых японских имен было не только символическим. Совсем наоборот! Всевозможные юбилеи и торжества фашистской партии в Харбине всегда ознаменовываются ярко демонстративным, с произнесением программных речей, присутствием на них высших японских руководителей, как военных, так и административных, считающих необходимым для поднятия престижа партии делать все, что в их силах. На этих е’ездах и торжествах неизменно проповедуется доктрина союза трех империй: Японии, Фашистской России и Германии, долженствующих управлять миром, и неизменно приветствуются японская армия и японский национализм! Особыми задачами партии, провозглашаемыми в присутствии высших японских чинов, является и борьба с «иудо-масонством», с «иудо-масонскими государствами» и с Лигой Наций. Отдельное место уделяется Чехословакии, как «масонской державе». Провозглашается, что целью масонов является «разрушение национальных государств», а целью «иудо-масонских держав» — «создание второй войны нарюдов»!.. И тут же при полном одобрении японских властей заявляется, что фашистская партия существует легально и нелегально во всех странах мира, где имеются российские эмигранты.
Манчжурские фашисты участвуют даже в некоторых ‘ маневрах японо-манчжурских войск, а ряд «охранных» и особых «сыскных» отрядов, входящих в японо-мачжурскую армию, командуется фашистами.
Особую помощь фашистам и японцам оказывает местное высшее русское духовенство в лице архиепископов Мелетия и Нестора, епископа Димитрия, митрофорного протоиерея Филологова и других, ведущих открытую проповедь фашизма. Очень характерно, что эти пастыри православной церкви в своем японо-фашистском устремлении дошли до того, что провозгласили устами своих представителей следующее положение: «Русская церковь — помощник (манчжурских) властей». Митрофорный протоиерей М. И. Филологов, выражая общее мнение мачжурских православных архипастырей, кроме того и раз’яснил характер этой помощи, заявив: «Постановление властей, желающих видеть в нас ближайших помощников в деле распространения светлых принципов Ван-Дао мы встречаем с радостью и с готовностью пойдем на встречу».
Как известно, принципы Ван-Дао («Королевский Путь») являются конфуцианской доктриной, по которой «монарх — Сын Неба осуществляет волю Неба».
Таким образом православные иерархи с легкостью сочетают в угоду японцам служение Сыну Божию со служением конфуцианскому Сыну Неба.
Фашистская партия, опираясь на японские военные власти и пользуясь поддержкой местной православной церкви, ведет отчаянную борьбу против «заподозренных» в большевизме, каковыми являются, конечно, все несочувствующие фашизму, против евреев, преследует русских, женатых на еврейках, провозглашает, якобы, существующий «альянс между еврейским капиталом и ГПУ», и, связывая его с «масонством», терроризирует заподозренных в каких либо симпатиях к «евреям», «большевикам» и «масонам». ; Надо ли говорить, что это заподазривание является обычным приемом для преследования инакомыслящих…
Административным выражением воли японского командования и преданной ему русской фашистской партии является знаменитое «Бюро по делам российских эмигрантов в Манджу-Ти-го, мысль об образовании которого зародилась в рядах фашистской партии.
Для пркрыития чисто фашистского и просеменов-ского характера этого учреждения был выдвинут на формально первую роль эмигрант, генерал-лейтенант Рычков. Никакого’, само собой разумеется, общественного характера появление на свет этого «Бюро» не имело. Просто после закулисной подготовки небольшая группа лиц, подобранная японцами, возбудила частное ходатайство о разрешении им организовать «Бюро». Для порядка оформление «Бюро» показателен узаконивший его документ, перепечатываемый нами (в переводе с китайского) из газеты Правительственный Вестник» (№ 256, Синьцзин, 10 января 1935 года).
Резолюция министра внутренний дел № 113 на прошении Рычкова от 11 декабря 1934 года о разрешении учредить в Харбине организацию под названием «Бюро по делам русских эмигрантов в Манджу-Ти-Го. «Не встречая препятствия к удовлетворению просьбы о разрешении на учреждение в Манчжурской империи общественной организации «Бюро по делам русских эмигрантов в Манджу-Ти-Го», — каковая просьба вместе с уставом и прочими бумагами была предоставлена начальником полицейского управления в Харбине и доложена директором департамента полиции, —Министерство разрешает просимую организацию».
Министр Внутренних Дел
28.ХП.34 г. Чжан-Ши-И.
Характерным ‘Обстоятельством является то, что это первая и единственная организация, получившая разрешение и при том с молниеносной быстротой.. Остальные организации, добивавшиеся легализации в течении ряда лет, так ее и не добились.
Вместе с тем эта организация, которой в порядке усмотрения присвоены, как мы увидим ниже, функции органов законодательной, административной и юридической власти, может быть во всякое время дня и ночи ликвидирована японцами с тем, чтобы (если изменятся ‘Обстоятельства) возложить на нее ответственность за все безобразия. При чем ответственность будет в таком случае возложена на нее, как на организацию общественную, иначе говоря, когда производящийся японцами через «Бюро» погром русского дела в Манчжурии закончится, в этом погроме японцы обвинят самую эмиграцию, как превысившую, в лице «Бюро», свои функции и незаконно просвоив-шую себе непринадлежащие общественной организации права и прерогативы…
Пока же что японская военная миссия и японское жандармское управление навязали русскому населению Манчжурии «Бюро», как единственного вершителя его судеб…
«Бюро по делам российских эмигрантов в Манджу-Ти-Го» немедленно по своем образовании, в декретном порядке, начало при помощи приказов регламентировать всю жизнь русского населения по фашистскому образцу и под диктовку Родзаевского и других семеновских подручных, ген. Бакшеева и ген. Власьевского. Родзаевекий получил пост управляющего культурно-просветительным отделом и полную возможность зачисления в фашистское движение всей молодежи. Впрочем, комедия с ген. Рычковым скоро закончилась естественным путем. Он в середине 1935 года умер и «Бюро» приняло свой настоящий вид. Вот как оно зафиксировано в официальном сообщении в «Нашем Пути»:
«Руководителем «Бюро» в связи со смертью ген. В. В. Рычкова стал заместитель председателя «Бюро», ген. А. П. Бакшеев. Был создан президиум в составе ген. А. П. Бакшеева, ген. В. А. Кислицина и К. В. Роз-даевского. Был создан исполнительный орган президиума — секретариат в составе В. Л. Сергеева, Д. И. Закржевского и М. А. Матковского.
«Увеличившееся к этому времени число отделов было стабилизировано в виде 8 отделов: 1-го, руко-!,, водимого ген. А. П. Бакшеевым, 2-го, культурно-просветительного, руководимого К. В. Родзаевским, 3-го, регистрационного (начальник Н. Р. Грассе), 4-ГО’, торгово-промышленного (начальник М. Н. Гордеев), 5-го, социальной помощи (начальник Н. П. Чисто-сердов), 6-го, трудового, (начальник М. А. Матков-ский), 7-го, юридического (М. А. Касакин) и 8-го (ген. Кислицин)».
Таким образом, созданный японцами «русский» фашизм встал уже и официально во главе «Бюро». Ген. Кислицин, бывший представитель Кирилла Владимировича, лишенный этого представительства за новую ориентацию, имеет своей задачей приведение к японской ориентации и к фашизму офицерского состава дальневосточной эмиграции; ген. Бакшеев занимается тем же по отношению- к казакам; а «глава партии» Родзаевский является маховым и идеологическим колесом всего учреждения. Все инструкции получаются ими от японской военной миссии и атамана Семенова, имеющего при «Бюро» в Харбине своего представителя ген. Власьевского.
Декретная деятельность «Бюро», открывшего во всех городах Манчжурии свои отделения и насадившего всюду фашистов, сразу же была направлена на разгром всех русских общественных -организаций, подрыв всех могущих конкурировать с японцами экономических русских фирм, банков и других учрежде-С ний, и на нисльственное вовлечение в японо-русский фашизм всего русского населения. .
Нет такой области русской жизни в Манчжурии, которая не была бы регулирована в порядке приказа этой «общественной организацией».
Первым делом «Бюро» явилась обязательная, насильственная регистрация всего русского населения, а также и русских, перешедших в свое время в китайское подданнство (с самой полной автобиографической анкетой региструемых, с указанием заработков, окладов и имущественного положения, — на случай поборов), изгнание инакомыслящих из всех учреждений и насаждение на их места угодных «Бюро» лиц. Все русские, например, служащие Китайско-Восточной железной дороги были приняты «на службу по рекомендации японской военной миссии и под ответственность Бюро» (из речи к служащим полковника Андо, начальника японской военной миссии в Харбине).
Конечно, «Бюро» незамедлило в виду этого ввести коллективную ответственность -всех служащих.
Вслед затем «Бюро» приступило в декретном порядке к корпоративному устройству эмиграции, в полном соответствии с фашистской доктриной и под руководством фашистов. Сначала были об’единены приказами в фашистские синдикаты все рабочие по профессиям, затем все торгово-промышленные служащие, затем весь автотранспорт, затем все домовладельцы, торгово-промышленники, землевладельцы и пр. К настоящему времени обязательное корпоративное устроение всей эмиграции и всего русского населения закончено. Кроме того, бывшие военно-служащие также насильственно прикреплены к «Дальневосточному Союзу военно-служащих» с председателем ген. Кислициным при «генеральном советнике» Родзаев-ским, а казаки были закрепощены при таком же союзе ген. Бакшеева.
Зачисление в надлежащие корпорации и союзы производилось весьма легко, -благодаря произведенной раньше обязательной (и насильственной) регистрации.
Одновременно все школы в Манчжурии были переданы манчжурскими властями в распоряжение Главнокомандующего, за исключением Института Св. Владимира, перешедшего в ведение Министерства Народного Просвещения, и харбинских школ, отданных «Бюро».
Но все вообще меркнет перед декретом «Бюро», по которому в созданное Родзаевским «Об’единение Русской Молодежи» в обязательном порядке «зачисляются все молодые люди, российские эмигранты, имеющие антикоммунистические убеждения, без различия пола, состояния в той или иной партии или организации, личных взглядов и антипатий, в возрасте от 17 до 30 лет». Об’единение же это, по заявлению Родзаевского, организовано’ «на основах религиозности, активного национализма, здорового русского быта и самобытности».
В возрасте до 17 лет все русские дети зачисляются в руководимые госпожей Рычковой «Союз крошек» и «Авангардисты». Чем занимаются эти «крошки» и «авангардисты» можно судить по помещенным в прессе отчетам об «отличниках» и «отличницах» (с портретами), из коих следует, что десятилетняя, имярек, Таня или Маня, удостоена этим званием за прекрасное сочинение против… масонства, или за неменее замечательную работу об… еврействе!
О том, как ведется воспитание «крошек», «авангардистов» и «молодежи от 17 до 30 лет», на каких основах воспитываются учащиеся школ и университета, переданных в вотчину Родзаевского, можно судить по официальным исповеданиям последнего. Из них явствует, что «основоположником фашистской партии является Св. Владимир», что основой «мировоззрения является православие, которое и заложило основы фашизма». Князь Галицкий (по опере Бородина) есть никто иной, как «основоположник гнилого либерализма», а князь Игорь (все по опере!) первый российский фашист. Опричнина Грозного — первая организация фашизма. Борис Годунов, Минин и Петр Великий — фашисты. Павел Первый — гений, убитый за английские деньги масонами. Александр Невский, Андрей Боголюбский, Димитрий Донской, Сергей Радонежский, Пересвет и Ослабя исповедывали’фашистские взгляды, как, впрочем, исповедывали их Пушкин, Лермонтов, Глинка, Даргомыжский, Римский-Корсаков, Бородин, Мельников-Печерский, Гоголь, Тургенев, Майков/Фет, Менделеев, Блок и др.
Весь этот бред вкупе с совершенно невообразимым вздором о «масонстве», с безумной расовой и погромной травлей, с непредставляемым для нормального русского человека восхвалением Ниппона, Манджу-Ти-го и «пробуждения Азии» — вся эта невероятная смесь православия с язычеством, с подлинной ненавистью ко всему, что не мракобесно и не японофиль-ско (и даже когда оно мракобесно, но не японо-фильско), составляют те основы воспитания детей, юношей и молодых людей в возрасте от 17 до 30 лет, которым навсегда калечатся души молодых поколений и создается какая то искусственная русско-манчжурская человеконенавистническая порода.
На все это вопиющее безобразие, на эту грубую подделку русской истории, русской литературы и общественной мысли, долженствующую создать в душах молодежи своеобразную фашистскую «русскость», прикрывающую откровенные японские задания, нет никакого отпора. На него молча глядят сорганизованные в обязательный (под руководством Родзаевского) «Союз» родтиели; это калечение душ производится при сотрудничестве организованного в. обязательное об’единение (под тем же руководством) профессорского и учительского состава; и на все этом неслыханном надругательстве культуры и христианства почиет благословение эмигрантских православных архипастырей, не только с готовностью взявшихся за проповедь «светлых принципов Ван-Дао», но и прямо выполняющих задания японского командования по вербовке русских эмигрантов на службу к японцам. Один из них, архиепископ Нестор, дошел до того, что об’ездил Европу и вел японскую пропаганду, при чем облыжно для возбуждения большей «симпатии» уверял эмигрантов в том, что генерал Араки… православный! и что- зовут его Савва Данилович!
Впрочем, вернемся к мероприятиям «Бюро». «Бюро» подведомственны (в лице Родзаевского) театры, спектакли, концерты, доклады и пр., и пр. Оно назначает и отменяет репетиции, дает и отказывает в раз-реешниях. Все это сопровождается заполнением соответствующих анкет. Этот порядок введен декретом.
«Бюро» вводятся в порядке приказа правила всевозможных, в том числе и торговых, обществ, утверждаются их правления и декретируется параграф о круговой материальной ответственности. В порядке приказа «Бюро» назначает ликвидационные комиссии банков, акционерных обществ и т. д., и т. д.
«Бюро» приказом подчинило себе даже Комитет Харбинской Биржи, зарегистрировав его «русской организацией», и завершило правовое положение русской экономики и промышленности в Манчжурии, учредив приказом арбтиражный суд» (с Родзаевским в составе членов), постановления которого обязательны.
Было бы излишним перечислять все остальные декретированные мероприятия «Бюро» против банковых и торговых обществ, промышленная политика которых не отвечает взглядам Бюро. Эта борьба заканчивается, как правило, учреждением по приказу «Бюро» ликвидационных комиссий…
Травля, поднятая на этой почве против Франко-Азиатского Банка, закончилась самоубийством его директора Буяновского, обгонявшего в предсмертном письме причины своей смерти. Это письмо с циничными примечаниями редакции было опубликовано в… «Нашем Пути».
Затем началась борьба против старейшей русской фирмы в Манчжурии, Чурина. Обоснования этой борьбы чрезвычайно интересны и поучительны. Фашистская партия в «Бюро» (то-есть японцы) потребовала, чтобы фирма Чурина стала базой для «реального сотрудничества русского, ниппонского и германского капитала», базируясь на поддержке представителя Гонконг-Шанхайскелю банка, немца Фюте-рера. Причем свое вмешательство в пользу немцев и против русских владельцев эти японо-германские пособники об’яснили тем, что Фютерер, хотя и немец, защищает лучше русских действительные русские интересы. В виде финала последовал арест непокорных директоров Н. А. Касьянова и Бабинцева, а затем освобождение их без пред’явлений обвинений, изгнание из фирмы и включение в штат служащих… ген. Власьевского, представителя атамана Семенова, и дочери Бакшеева. Фютерер и ниппоно-германское сотрудничество победили…
«Бюро», само собой разумеется, учреждает также и свой собственный банк, расписывая по зарегистрированным у него торговым предприятиям соответствующее число паев и обзаводится в качестве своего «подотдела» «техническо-строительным бюро». Это бюро, возглавляется инженером Кораблевым, одним из самых первых соратников Родзаевского по фашизму. Оно принимает на себя выполнение заказов по постройке и ремонту зданий, железо-бетонным работам, центральному отоплению, водопроводам, канализации и электро-техническим работам. «Бюро» обзаводится рядом подсобных коммерческих предприятий всевозможных видов, насаждая на все места фашистов и японофилов.
Так производится раззорение «русскими» руками всего, что русские за почти полувековую деятельность создали упорным и культурным трудом в этой стране…
***
«Бюро» занимается, конечно, и высокой религиозной политикой. Оно ведет через фашистов и архипастырей жестокую борьбу против русских сектантов, особенно адвентистов, осмеливающихся утверждать, что и «среди китайского населения появится Сын Божий», что, конечно, не гармонирует с преданностью «светлым принципам Ван-Дао» и велениями «Сына Неба». Но оно зато активно участвует в устроении «братства дальневосточных (то-есть находящихся в Сибири) мусульман с мусульманами Ниппона и Ман-джу-Ти-Го». Это братство осуществляется под покровительством «Бюро» под лозунгами:
«Да здравствует Великая Манчжурия, да здравствует Великая Ниппонская Империя, да здравствуют наши духовные вожди Курбан-Галеев и Ахун-Чжан».
Эта работа «Бюро» находится в полном соответствии с пан-азиатскими заданиями японцев по вытеснению России из Азии, как чуждой «азиатизму» стране. И, конечно, то же самое «Бюро» борется против мусульман, придерживающихся иной ориентации, как оно борется против харбинских представителей всех национальностей России, не желающих связывать своей судьбы с предначертаниями японского агента Семенова и его помощников.
У «Бюро», — вернее у японского командования, — имеются особые, «сыскные» и «охранные отряды», борющиеся против манчжур, Монголии и России. Фашисты, как полагается, обмундированы и обучаются военному искусству. Имеются все соответствующие курсы и военное издательство.
Особого внимания в деятельности «Бюро» заслуживает его участие, в качестве подсобного органа, в преследованиях, производимых японскими властями. «Меморандум» с Дальнего Востока и «обращение» эмигрантских собраний в Париже, посланные Лиге Наций и Оффису Нансена при ней, говорят об этой позорной и страшной деятельности очень подробно (cм. № 1 «Оборонческого Движения»).
Именно по доносам и представлениям «Бюро» японо-манчжурскими властями производятся единичные и массовые обыски, высылки в СССР и на юг Китая, снимаются с мест, лишаются заработка и разгораются русские эмигранты. При «Бюро» имеется и застенок, где «русские» палачи избивают и пытают русских же эмигрантов самым невероятным образом, заставляя их подписывать всевозможные небылицы в качестве, якобы, собственных «признаний».
Особое место, по описанию этих обращений к Лиге Наций, занимают пытки специальными избиениями, голодом и… даже заливанием керосина или кипящей воды в ноздри пытаемого!
От издевательств, арестов и мучений не спасают ни личные заслуги, ни культурное, ни имущественное положение, ни даже священническая ряса. Ибо пыткам был подвергнут и один православный священник, не согласившийся сочетать служение религии с преданностью японским интересам.
Были разгромлены все общественные организации, в том числе и крайне-правые, вплоть до монархических и до Обще-Воинского Союза ген. Миллера, почему либо не пожелавших признать руководства «Бюро». Их руководители — генералы, профессора и т. п. были высланы из Манчжурии.
«Да здравствует Манчжурская Империя, аван-пост всеазиатского господства! Да здравствует Ниппон, идущий в авангарде пробуждения и возрождения Азии’», восклицает Родзаевский, фактический руководитель «Бюро».
«Мы азиаты, — говорит он, — ибо «европеец» звучит пошло, а «азиат» звучит гордо». Эти откровения он излагает по поводу участия «Бюро», а под его руководством и русского населения, в противоавиационной обороне Манчжурии…
Мы должны, — заявляет «Бюро», — заняться созданием «всеманчжурского Авиохима». И именно «Бюро» японцы поручили собирать поборы на воздушную оборону, как с русских, так и со всех остальных иностранцев.
И «Бюро» же предписывает всем русским служащим заняться изучением японского языка, который «нужен нам, как воздух», а всему русскому юношеству и детям — научиться петь фашистский гимн…
Так рука об руку идут служение Ниппону, фашизация русского населения и разрушение русской самодеятельности в Манчжурии. «Русскими» руками не :’.-” только убивается русское дело, не только накладывается каиново клеймо на честь русской эмиграции, но и куется тот реванш, о котором японские «самураи» не могли даже мечтать. Русские офицеры, когда то ведшие по танджунским сопкам и-равнинам в бой против японских «макак» войсковые части под звуки известной песни:
«Если нам не покоритесь, Пропадете, как трава, Наша Матушка Расея Всему свету голова…»,
теперь являются проводниками планов этих самых «макак» против России. Прежнее недостойное национально-расовое презрение к японцам сменилось у бесконечных генералов, полковников и прочих чинов бывшей русской армии, поступивших на службу к пан-азиатизму, собачьей преданностью врагам России. А эмигрантские архипастыри, благословлявшие русские войска на борьбу против «язычников», теперь взялись с такими же усердием и легкостью за распространение «принципов Ван-Дао» в борьбе против собственнего народа…
Фашисты и их «Бюро» ведут, конечно, работу и в других странах. Во всех китайских центрах русской эмиграции существуют фашистские группы, пользующиеся общим презрением большинства эмиграции. Но по мере захвата той или иной китайской провинции, эти группы делаются центром насильственной организации всех эмигрантов и сразу же приобретают большое и трагическое значение. В Японии эту работу ведет фашист Балыков, всюду выступающий совместно с вождями японского фашизма. В странах Европы фашистские представители «Бюро» и Родзаевского существуют повсюду. В Югославии, например, это племянник генерала Рычкова, в Болгарии наиболее яркой фигурой является князь Ливен, воспевающий в харбинской прессе новооткрытую эру болгарского фашизма.
Но по мере укрепления национал-социализма в Германии туда переносятся европейские упования харбинских фашистов.
В 1936 году, 20-25 мая, в Берлине состоялась конференция «Всероссийской Фашистской Партии» и «русских национал-социалистов» под председательством Б. И. Тедли (из Швейцарии). Эта конференция, провозгласившая в качестве одного из догматов, что «еврейский вопрос есть вопрос политической благонадежности русского эмигранта», и явилась, очевидно, первым актом деятельности произведенного в «фюреры» русской эмиграции ген. Бискупского. Г. Тедли назначен временным «резидентом для Европы» с местопребыванием в Берлине. Представителем для Германии назначен некий Аверкиев, вместо «смещенного за провокационную деятельность С. Иванова».
Таким образом, японское военное командование через «Бюро» и фашистов пытается вести соответствующую работу во всех местах русского рассеяния и естественно сосредотачивает ее центр в союзной национал-социалистической Германии.
Нелишне упомянуть, что для большей «соблазнительности» японской ориентации в глазах офицерского состава эмиграции усиленно пропагандируется нелепая легенда о том, что будто бы «адмирал Колчак передал перед смертью все права Верховного Правителя атаману Семенову». Адмирал Колчак сыграл весьма печальную роль в истории гражданской войны и России. Но тем не менее общеизвестно, что к японцам он относился весьма холодно, боялся и остерегался их. Отношения же Колчака и Семенова были открыто враждебными. Семенов не признавал вообще Колчака и не раз грабил его грузы. Легенда о передаче «прав» Семенову имеет целью установление своеобразного легитимизма», и она не раз развивалась во всей своей «полноте»: — Николай II, Михаил Александрович, Временное Правительство, «Верховный Правитель» адмирал Колчак и заключительное звено этой «законной» «преемственности»… атаман Семенов!.., то- есть японское военное Квантунгское командование.
Было бы весьма опрометчиво отнести страшный пример русско-манчжурского опыта за счет «местных условий». Местные условия только благоприятствовали развитию до предельных размеров построения «активистской» пораженческой эмиграции в боевой порядок. Это логический вывод из предпосылок «дктивизма», строящего свои рассчеты на вооруженной борьбе иностранных государств против России. Русская «активистская» пораженческая эмиграция может быть только слепым орудием, только послушным проводником заданий враждебных России сил. Так было в эпоху русско-польской войны 1920 года, тоже самое происходит в Манчжурии, такое же приблизительно использование эмигрантского «активизма» проводит национал-социалистическая Германия в лице берлинского «Бюро» при недавно назначенном ген. Бискупском, и его помощнике, убийце Набокова, г. Таборицком… Совершенно естественно, что лишь абсолютные мракобесы и ренегаты, вроде Семеновых, Бакшеевых и Родзаевских, могут явиться настоящими исполнителями воли врагов России. Смешно, — как это делают другие пораженческие организации, — плакаться на «интриги» Семенова или Бискупского, якобы «оттеснивших» их на задний план. Военные командования враждебных России государств знают, что делают. Они выбирают из среды «активистской» эмиграции своих наиболее верных агентов, подчиняют их железной руке всю остальную эмиграцию, проводят в управлении ею принцип единоначалия и требуют полного подчинения всем своим предначертаниям. Будучи в корне враждеоны-г ми и русской культуре, и русскому влиянию, и русской самодеятельности во всех ее видах, они требуют от этих своих, облеченных властью агентов, полного разрушения в подчиненной им эмигрантской среде всех начал, как подлинной «русскости», так и всего того, что могло бы заставить задуматься подневольных и вольных бойцов за чужие интересы в правильности их поведения. Только ненависть может явиться достаточным побудителем к предательству для опустошенных злобою и невежеством душ. Это и есть логическое завершение пораженческой теории.
Но сколько несчастий, слез и горя, сколько калечений наивных и простых душ, сколько преступлений против русских людей и молодого поколения несет с собой завершение этой теории…
Мы не сомневаемся, что описанный нами выше действительно завершенный режим пораженческого фашизма вызовет у многих и многих пораженцев русского рассеяния вместе с чувством восхищения и чувство зависти к манчжурскому пораженческому раю. Многие из них найдут в этом описании пример, достойный подражания, готовый образец того, что надо делать при изменении обстоятельств в благоприятную для пораженцев сторону. Ведь там, в Харбине, их мечта воплощена целиком и, притом, в самой яркой форме…
Мы не боимся «рекламы», сделанной нами этому образцу. Мы не разделяем ни тактики замалчивания, происходящего на Дальнем Востоке, ни тактики презрительно-насмешливого отношения к нему. Через-чур серьезное, — более того, трагическое значение имеет оно для русской эмиграции.
Оно ставит вопрос в острой, недвусмысленной форме: или — или…
Или с Россией против врагов, или с врагами России против нее. Все глубокомысленные рассуждения организаций и групп, не причисляющих себя к пораженческому лагерю, о том, что еще есть время для решения этого вопроса, зависят исключительно от… географии. От немедленного решения этого вопроса, как будто, можно уклониться в местах русского рассеяния, входящих в состав демократических государств, как будто можно даже общаться с пораженцами — «ведь они такие же эмигранты». Но стоит только обстоятельствам измениться, — как то произошло в Манчжурии, — и на сцену выходит во всем своем зверином облике пораженчество, и без всякого стеснения забивает в кандалы всю остальную эмиграцию, неуспевшую решить для себя этого основного вопроса.
Пораженчество — моральная смерть. Чем ярче, чем определеннее произойдет разграничение между пораженцами и всей остальной эмиграцией, тем лучше для последней. Это вопрос жизни или смерти, и при обсуждении его не может быть ни компромиссов, ни отсрочек, ни прятанья за географическими обстоятельствами, какими бы «авторитетами» не почитали себя прячущиеся.
Испанское восстание дает наглядный пример того, к какому идеалу стремится пораженческая эмиграция. Под всеми географическими широтами и долготами она готова участвовать в контр-революционных мятежах, вмешиваться вооруженной рукой во внутреннюю жизнь приютивших их стран, способствовать фашистским реакционным переворотам, вызывая тем самым у народных масс ненависть к русской эмиграции вообще.
В номере от первого августа 1936 года харбинский официоз «Бюро по делам русских эмигрантов в Ман-джу-Ти-Го» и фашистской партии «Наш Путь», с восторгом дает интервью испанского профессора Е. Афенисио. Интервью предпослан аншлаг на всю страницу: «Испанское восстание подняли русские эмигранты, чины иностранного легиона в Марокко».
Это интервью настолько характерно, что мы считаем необходимым передать его полностью:
— «Вы знаете — кто- поднял восстание у нас, в испанском Марокко, — заявил он вчера в беседе с «Нашим Путем», — это сделали,’как я совершенно убежден, — ваши русские эмигранты.
«Убеждение мое основывается на том факте, что, во-первых, я только 35 дней назад, видел моих друзей, приехавших -перед моим от’ездом из Марокко1, которые мне передавали о замыслах иностранного легиона, где русские составляют наибольший процент, как солдат, так и офицеров, а с другой стороны и теми настроениями, которые окружали русских в Испании.
«Первые события, какие я знаю из телеграмм, начались в Мелилле и Цеуте, гарнизонах испанского Марокко, где как раз” стояли части, исключительно состоящие из русских эмигрантов.
«Полки, которые начали восстание, мне лично хорошо известны. Во главе их стоят старые испанскиеофицеры, не желающие служить в самой Испании и переведшиеся на более трудную службу в Марокко, в иностранный легион, где существует сильная дисциплина.
«Эту дисциплину поддерживали именно русские, о чем уже давно поговаривали в Мадриде и указывали на этот факт, как на явление, которое тревожило новую власть.
«Как известно, в последнее время у нас к власти пришел «народный фронт», находящийся под влиянием Москвы. Красные комиссары были ‘фактическими руководителями политики Мадрида.
«Поэтому красные, которые уже давно косились на белых эмигрантов, в последнее время подняли вопрос об их выселении из пределов Испании вовсе.
«Русских же в самой Испании живет немного, но в колониях — достаточно большое число. Они все были связаны узами симпатии с нашими националистическими организациями, в частности, им очень сочувствовал ген. Кальво Сотело, который был убит незадолго до поднятия восстания.
«Русские эмигранты платили красным такой же ненавистью и всячески старались уже давно- уговорить своих испанских друзей выступить против красных комиссаров. Русские при этом делились своим опытом в борьбе с большевиками, и к их мнению очень прислушивались в военных наших кругах.
«Поэтому я убежден — закончил г. Е. Афесио, — что восстание в Марокко, которое перекинулось сейчас и на континент, — дело рук ваших соотечественников, которые первые предоставили в распоряжение восстания свою реальную силу в лице полков нашего иностранного легиона».
Конечно, дальневосточный фашизм, с радостью приветствуя сообщение г. Е. Афенисио, посвятил все последующие номера пропаганде вооруженного вмешательства русской эмиграции во внутренние дела приютивших их страны, вмешательство на стороне мирового фашизма. Комментарии излишни. Как в Болгарии в 1923-1924 г.г., как в Манчжурии и Китае, так и в Испании, пораженческие убеждения толкали исповедывающих их русских эмигрантов на определенный и пагубный для русской эмиграции и чести русского имени путь. Эти убеждения, превращают русских людей в слепое орудие врагов мира и прогресса, также как и во врагов собственной Родины.
Вот почему генерал от кавалерии Е. Кислицын, он же и начальник 8-го отдела дальневосточного «Бюро по делам эмигрантов», совершенно логично мог написать в харбинском фашистском «Нашем Пути» от 17 июля 1936 года пространный призыв, заканчивающийся следующими словами:
«Я, как начальник Дальневосточного Союза военных, призываю всех русских, как здесь, так и там, за рубежом, в святой молитве помянуть имена наших Царских Мучеников, кровью своей запечатлевших, свою любовь к Родине, и перед Их памятью еще теснее сплотить свои ряды, вокруг «Бюро по делам Российских эмигрантов», в полной готовности принести свою жертву а, если нужно, и жизнь за спасение и возрождение России по зову нашего обожаемого Вождя генерал-лейтенанта атамана Семенова, в чем да поможет нам Бог».
Распространив понятие Родины на весь мировой фашизм, «Бюро по делам русских эмигрантов», пока что, «сплачивает» русскую эмиграцию на служении интересам японского фашизма, на покорении ему ман-чжур и на шпионской службе против России.
Русская эмиграция не пораженческого толка должна дать ясный и недвусмысленный ответ на поставленный жизнью вопрос.
Те, кто стремятся быть пушечным мясом для врагов России, не могут рассматриваться, как российские эмигранты. Они только враги России. Это надо громко и открыто сказать и сделать все соответствующие выводы.
По отношению же к манчжурскому опыту российская непораженческая эмиграция тоже обязана принять определенную линию поведения. Если в ней осталось хоть капля чувства своего (не говоря уже о национальном) достоинства и человеческого сострадания к эмигрантскому же несчастью, она должна вопить против происходящего в Манчжурии. Она должна, — ибо иначе она сама себе подпишет приговор моральной смерти, — сделать все возможное и невозможное в борьбе против чудовищного японо-манчжурского опыта насильственного превращения русских и русской молодежи в шпионов и агентов иностранных сил и предателей своей Родины. Последние же события: расстрел русских крестьян в Трехречьи, куда вселяются 50.000 японских крестьян, и восторги по этому поводу русских дальневосточных фашистов ставят вопрос о борьбе против фашизма в очень острой форме.
- И.З. Белоборовцева, Русский фашизм в зеркале русского большевизма: натаска фашистских «крошек»