Мне часто приходится летать по своей очень обширной епархии, посещая приходы и иногда даже отдаленные общинки верующих нашей Церкви. И бывают неожиданныя встречи: это Промысел Божий в судьбах людей.
Раз я возвращался самолетом в Монреаль и думал, что на этот раз я ничего не смог привезти домой! Я сидел, погрузившись в свои думы, пока слух не был поражен взрывом хорошого, чистого смеха небольшой группы пассажиров, окруживших небольшую, можно сказать, крохотную девочку, совсем еще ребенка, звучный голос которой, как колокольчик, звенел и не мог быть заглушен ни гулом самолета, ни шумом голосов. Я стал прислушиваться и присматриваться к этой группе. Эта маленькая девочка своей непосредственностью, искренностью и чистотой заворожила всех. Она прямо смотрела всем в глаза своими голубенькими глазками и смело спрашивала, как кого зовут, почему он летит, откуда он летит, куда он летит, и задавала другие, самые неожиданные вопросы. Когда она видела, что ей не удается смягчить человека, она пыталась влезть ему на колени, обнять его, поцеловать в щеку. Никто не мог избежать ее внимания. Как мать ее ни старалась оттянуть ее к себе и заставить сесть и вести себя паинькой, но это ей не удавалось. Очень подвижная, непосредственная и чрезвычайно внимательная, она ускользала снова в проход между двумя рядами кресел и снова к кому-то подходила и обвеивала каждого теплом своего чистого детского сердца. Вот в Оттаве сел новый пассажир, мужчина крупный, с небольшой бородой, очень серьезный, не то видный чиновник, не то профессор, полный сознания своей значительности, человек, к которому просто не подойдешь, которого просто не спросишь. Он очень скоро сделался обектом внимания этого ребенка. Она уставила на него свои глазки и также непосредственно задавала ему самые простые вопросы. И вот совершилось чудо: господин вдруг весь изменился, его лицо украсилось хорошей улыбкой, глаза, до сих пор серьезные и даже суровые, зогорелись искрой умиления. Перед вами сидел другой человек!
Но вот пришла и моя очередь. Она как-то незаметно выросла у моих ног и попросила позволения сесть рядом со мной, блого что два места не были никем заняты! Она меня спросила, кто я. Весь мой необычный для нея, казалось бы, вид совсем ея не смутил. Она указала на мою панагию и спросила — что на ней изображено. Я сказал, что это наш Спаситель Иисус Христос. Она спросила, есть ли у меня мама и папа, где я живу и т. д. Сколько мне лет? Я ответил — за 60. Она сказала, что не умеет считать дальше 20, но затем поняв, что моя цифра, видимо, большая, — обещала мне помочь понести мой портфель, будучи сама крохотной, миниатюрной четырехлетней девочкой. Затем она прильнула головкой ко мне и поцеловала панагию. Я сделал знамение св. Креста над ее головкой. Она не заметила моего движения, но зато своей чистой душой почувствовала Божию блогодать на себе и стала целовать мои руки. Это было так неожиданно, так непосредственно, что я был крайне умилен и потрясен этим ребенком, которого, конечно, никто никогда не учил целовать руку архиерею. Воистину — «душа человеческая по природе христианка».
