Летопись церковных событий Православной Церкви начиная с 1917 года. Часть III: 1939

1939: 15 марта чешские земли были оккупированы фашистской Германией. В Чехии и Моравии был создан имперский протекторат. Немецкие власти стремились всех православных, проживающих на территории протектората, подчинить Берлинскому архиепископу Серафиму (Ляде, 1883-1950), который состоял в юрисдикции РПЦЗ. 3 ноября 1939 г. было заключено соглашение о переходе приходов, управляемых епископом Сергием Пражским (викария митр. Евлогия), в ведение архиепископа Берлинского Серафима. На территории Словакии было провозглашено самостоятельное государство, находившееся в фактической зависимости от немецких властей. Закарпатье вошло в венгерскую зону оккупации. Мукачевский сербский епископ Владимир (Раич) был взят под стражу венгерскими властями. Православные приходы Закарпатья и Словакии также перешли в подчинение архиепископу Серафиму (Ляде).

1939: 30 июня Церковный Собор на престол Румынской патриархии избирает Ясского митрополита Никодима, в миру Николая Мунтяну, уроженца Нямецкого уезда (Молдова). Он был выпускником Киевской Дух. академии, 11 лет жил на покое в Нямецком монастыре и был его настоятелем.

1939: 21 июля на Патриарший престол Александрийской Церкви был выбран Митрополит Леондопольский Христофор II.

1939: 1 сентября, в первый день начала польско-немецкой войны митрополит Дионисий выпустил Первосвятительское послание, в котором писал: “Соизволением Божественного Провидения принуждены мы снова стать на защиту нашего величайшего сокровища, наивысшего блага — на защиту нашего Отечества, двадцать лет тому назад освобожденного жертвенной кровию своих наилучших сынов. Мы начинаем борьбу во имя правды и справедливости… В этой борьбе служить нам должен пример отважных и преданных сынов Речи Посполитой, наших предков — победоносного Гетмана Константина Острожского, доблестного Воеводы Киселя и др., совершивших для Отечества великие и памятные подвиги. Нерушимо верю, что Православные граждане Речи Посполитой ревностно исполнят этот святой и почетный долг, что станут все они в первых рядах нашей доблестной Армии. Те же, кто не удостоится этой великой чести и не будет призван непосредственно к пролитию своей жертвенной крови, могут быть также полезны Отечеству в сие время тяжких испытаний своей службой и гражданским трудом и тем посодействуют общей победе. Православные граждане! Любовь к Отечеству и преданность правому делу да будут тем крепчайшим звеном, которое объединит нас всех вокруг Вождя и направит нас на путь победы.

С нами Бог! Призываю благословение Господне на Вас и на Ваши жертвенные подвиги и труды Отечеству на пользу. Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое, победы благоверным на сопротивные даруяй, и Твое сохраняяй крестом Твоим жительство. Аминь”. (Свитич А.К.)

1939: 1 сентября начались заседания Архиерейского Собора РПЦЗ. Главным на Соборе стал вопрос — как помочь православным в Польше (то, что она окажется завоеванной Германией, было ясно с самого начала). Решено было дать архиепископу Серафиму (Ляде) указание: а) если будет необходимо, оказать помощь православной иерархии в Польше (так как она, как лояльная бывшему польскому правительству, могла подвергнуться репрессиям), б) а если в Польше иерархии не окажется (т. е. если она все-таки будет там репрессирована), принять на себя попечение о пастве, оказавшейся без архипастырского окормления. (Еп. Григорий (Граббе). Архиерейский Синод во II Мировую войну, с. 322.)

1939: 17 сентября без объявления войны Советский Союз вслед за Германией, в соответствии с договором Молотова-Риббентропа, напал на Польшу и оккупировал большую часть ее территории. По оккупации Западной Украины и Западной Белоруссии Волынская, Виленская, Полесская и большая часть Гродненской епархий вошли в состав Московской Патриархии. По присоединению города Вильно к Литве возвратился в Вильно и высланный в свое время из Польши в Ковну митрополит Елевферий (Богоявленский) (МП), принявший от архиепископа Феодосия (Федосьева) управление Литовско-Виленской епархией. Архиепископ Феодосий обратился с прошением в Московскую Патриархию, в котором указывал, что в 1923 году он не уяснил себе отношений между Польской автокефальной Церковью и Церковью-Матерью в лице Московской Патриархии и потому принял от автокефального управления назначение на Виленскую кафедру, каковую и занимал до последнего времени. Видя в разрушении Польского государства суд Божий и над разрушенной вместе с ним (государством) Польской автокефалией, архиепископ Феодосий из бесед с митрополитом Елевферием уразумел незаконность Польской автокефалии и свой грех отпадения от Матери-Церкви Российской и просил простить ему невольный его грех и принять в молитвенное общение с Церковью Российской.

Определением Московской Патриархии от 20 декабря 1939 года за №36 было постановлено: “Преосвященного Феодосия Федосьева, по принесении им должного покаяния перед духовником, принять в общение с Православной Патриаршей Церковью в сущем сане Архиепископа бывшего Смоленского, в состоянии на покое, впредь до новых распоряжений, с обращением его в ведение Преосвященного митрополита, Литовского и Виленского и с разрешением ему священнослужения по соглашению с местным Епархиальным архиереем на общем основании”. (“Церковное Обозрение”, Белград, Югославия, №3, март 1940 г., с. 5.)

1939: В октябре в занятой советскими войсками Западной Белоруссии церковное управление возглавил проживавший на покое (в ссылке) в Жировицком монастыре архиепископ Пантелеймон (Рожновский).

Он послал в Московскую Патриархию прошение принять его и возглавляемые им приходы вместе с духовенством в юрисдикцию Московской Патриархии и назначить правящим архиереем Пинско-Новогрудской епархии. Одновременно архиепископ Пантелеймон писал в Москву, что Гродненская епархия после бегства епископа Саввы (Советова) осталась без епископа и что он — архиепископ Пантелеймон — принимает эту епархию под свое архипастырское окормление.

Указом Московской Патриархии от 17 октября 1939 г. за №613 архиепископ Пантелеймон был назначен на Пинско-Новогрудскую кафедру и награжден бриллиантовым крестом для ношения на клобуке, а также ему был дан титул Белорусского Экзарха Московской Патриархии. (Архиеп. Афанасий (Мартос). Беларусь в исторической, государственной и церковной жизни). Еп. Митрофан (Зноско-Боровский) пишет, что архиеп. Пантелеимон в том же году был вызван в Москву:

“Митроп. Пантелеймон дважды, по вызову из Москвы, посетил Первопрестольную. Возвращался он оттуда пасмурный и безмолвный <…>, с радостью на лице говорил о Свете Христовом, излучающемся из сердец богомольцев, народа-страдальца, и с усмешкой щедро повествовал о богатых угощениях, которыми потчевали его хозяева страны и Московской Патриархии… М. Пантелеймон рассказал следующее, им лично в те посещения Москвы пережитое: “Наш м. Сергий — это пленник безмолвный. Молитесь о нем и о всей страдалице Церкви. Церковь пленена, но враги Христа боятся Ее и в Ее поверженном состоянии. Приехал я в первый раз. Торжественно меня встретили. Тепло, уютно, кругом красота неописуемая <…>, а на сердце Крест, перед глазами свежие капли Крови священной… Сидим мы с м. Сергием, после официальных встреч и беседуем. Но что это? Беседа в ее деловой, главной части, происходит в письменной форме. Что это? То ли по глухоте, старец Сергий боится громко говорить — за стеной подслушивают? Или может быть, повел разговор в письменной форме, чтобы легче было перед “недремлющим оком хозяев” отчитываться: не надо лично для ответа к ним являться и устно докладывать, берите, мол, и сами читайте… А вот когда приехал я в Москву во второй раз, из уст самого м. Сергия услыхал свидетельство о том, что он пленник, что Церковь там бессловесна.

Сижу у м. Сергия, к концу приближалась моя с ним вторая встреча. Раздается стук в дверь: “Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, помилуй нас”, — слышу дорогие мне, иноку, слова, и отвечаю за м. Сергия: “Аминь”. Входит инок, на вид инок, а кто он в действительности — один Господь знает. “Владыка, автомобиль подан”, — промолвил инок и удалился. “Ах да, поедем осматривать наши храмы московские”, — сказал м. Сергий и, подойдя вплотную, шепнул мне на ухо: “Владыка, помолитесь прежде, не я вас везу храмы осматривать, а нас везут… Куда завезут нас, сам я не знаю.” Вот и судите, каково там, в стране социалистической свободы, положение Церкви. Ложь миром управляет. А Отец Лжи, по слову Христа Спасителя, есть дьявол”, — закончил м. Пантелеймон”. (Еп. Митрофан. В защиту правды.)

1939: 2 октября в Варшаву вступили немецкие войска. В результате раздела Польши между Германией и Советским Союзом на польских землях было образовано так называемое генерал-губернаторство, а Автокефальная Церковь в Польше, возглавляемая митрополитом Дионисием, потеряла Волынскую, Виленскую, Полесскую и большую часть Гродненской епархии, отошедшие к СССР. После разгрома Польши все православное ее население, вошедшее в состав новообразованного генерал-губернаторства, сошлось в одном пожелании — как можно скорее ликвидировать незаконно проведенную автокефалию Церкви, причинившую так много вреда Православной Церкви в Польском Государстве. Православная Церковь той части оккупированной Польши, которая была под оккупацией СССР, вошла в каноническое подчинение Московской Патриархии. В части, которая отошла к Германии, возникло движение за присоединение к Берлинской епархии Архиепископа Берлинского и Германского Серафима (Ляде), подчинявшегося Синоду РПЦЗ. Представители самых разнообразных церковно-общественных кругов обратились к архиепископу Серафиму с просьбой прибыть в Варшаву и взять на себя управление Варшавской епархией. (Свитич.)

1939: 3 ноября между архиеп. Берлинским Серафимом (Ляде) и еп. Пражским Сергием (викарием митрополита Евлогия) было заключено письменное соглашение о том, что для “парижских” приходов “сохраняются их самостоятельность и внутрицерковная жизнь”, как и их “подчинение митрополиту Евлогию”; они лишь чисто юридически, согласно немецкому закону, входят в состав епархии архиеп. Серафима (РПЦЗ), который поэтому должен иметь доступ к их документации и право в случае необходимости предлагать те или иные дисциплинарные меры, поскольку несет ответственность за эти приходы перед немецким Министерством по церковным делам”. (Назаров М. Миссия русской эмиграции. Том I, 1994, с. 266.)

1939: 10 ноября архиепископ Серафим Берлинский прибыл в Варшаву и был встречен населением города с чувством горячей симпатии. Однако митрополит Дионисий первоначально не пожелал отказаться от автокефалии и от своих прав на управление Варшавской епархией. Наоборот, он предложил архиепископу Серафиму присоединить Германскую епархию к Польской Автокефальной Церкви. Это обстоятельство заставило архиепископа Серафима выехать обратно в Берлин, ограничиваясь обещанием моральной поддержки церковно-общественным кругам Варшавской епархии. Тогда эти круги сами оказали известное давление на митрополита Дионисия и убедили его в том, что ликвидация автокефалии и устранения от управления Церковью его, митрополита, является единодушным желанием верующих епархии. (Свитич.)

1939: 23 декабря митрополит Дионисий Варшавский отправил письмо архиепископу Берлинскому Серафиму (Ляде), в котором писал: “Распад независимого Польского государства, существованием которого была обусловлена независимость и автокефалия Православной Церкви в Польше, лишает Церковь возможности автокефального существования в дальнейшем. Новый государственный порядок, установленный на бывшей польской территории, которая ныне принадлежит к области германских имперских интересов, вызывает необходимость объединения бывшей Автокефальной Православной Церкви в Польше с церковными организациями, которые представляете Вы, Ваше Высокопреосвященство. Вследствие этого я прошу Ваше Высокопреосвященство в ближайшее время прибыть в Варшаву и взять на себя управление этой части бывшей Автокефальной Церкви в Польше, которая вошла в область германских имперских интересов. В связи с вышеизложенными основаниями я сообщаю Вам, что со дня принятия Вами на себя церковного управления отказываюсь от дальнейшего окормления вышеназванной Церкви”. (Heyer. Die Orthodox Kirche. S. 162.)

Отправив это письмо, митрополит Дионисий покинул Варшаву и снова выехал на свою дачу в Отвоцк. Получив от митрополита Дионисия указанное письмо, архиепископ Серафим вторично прибыл в Варшаву и вступил в управление Варшавско-Холмской епархией. Это управление носило скорее характер временного администрирования, так как официальной отмены автокефалии не последовало и митрополит Дионисий по-прежнему почитался Главою Церкви, а имя его возносилось за всеми Богослужениями. (Свитич.)

1939-1940: Министерство церковных дел Рейха прилагало усилия к созданию под эгидой РПЦЗ Берлинского Православного Богословского Академического Института, который должен был получить статус “рейхсштифтунга” — финансируемого государством образовательного учреждения. Проект не состоялся, потому что возглавление Германской епархии не захотело воспитывать в Институте “симпатизирующих рейху молодых православных священников”. (Никитин А.К., с. 327.)

1939: 30 ноября началась короткая, но кровопролитная советско-финская война, в результате которой погибло 250 000 русских воинов.

1940: 6 февраля (ст. ст.) во французском местечке Limmerais, на Луаре, близ города Amboise скончался архиепископ Полтавский Феофан (Быстров). С 1931 г. и до самой своей кончины он вел затворнический образ жизни, 9 лет прожил в пещере. На похороны его никто из известных ему епископов не приехал, а митр. Евлогий прислал телеграмму, в которой повелевал похоронить его как простого инока. Но похоронили его все же в архиерейском облачении.

1940: В феврале во результате советско-финской войны Валаамский монастырь подвергся бомбежке. Монастырь чудом остался цел, в одном из налетов участвовало 70 бомбардировщиков. Перед тем как монастырь заняли советские войска, братия эвакуировалась в Финляндию. Были вывезены ризница, чудотворные иконы, большая часть библиотеки (около 20 тысяч томов), архив. Недалеко от Паппиниеми на берегу озера была основана обитель, позднее получившая название “Новый Валаам”. В 1940 году на Валааме была устроена школа для юнг и боцманов. При наступлении немцев в 1941 г. часть братии вернулась, но в 1944 г. уже покинула его навсегда.

1940: 21 марта немецкий генерал-губернатор Польши Франк издал статут о временном церковном управлении в Люблинском округе, первый параграф которого гласил, что православные священники округа находятся в ведении православного архиепископа Берлинского и всей Германии как местоблюстителя Автокефальной Православной Церкви в генерал-губернаторстве. Архиепископом (впоследствии митр.) Серафимом (Ляде) был произведен целый ряд мероприятий, направленных к упорядочению канонической структуры Церкви. Так, он прежде всего отменил новый стиль и запретил духовенству бриться и стричься. Благодаря ходатайству архиепископа Серафима перед немецкими властями, на территории бывшей Польши было восстановлено свыше 75 церквей, отобранных ранее у православных, и восстановлен ликвидированный поляками Турковицкий женский монастырь. Архиепископ Серафим с первых же шагов своей деятельности в Варшаве вошел в тесное общение с церковной общественностью и организовал Св. Владимирское Братство, отделения которого должны были существовать во всех православных приходах. На Холмщине Владыка Серафим восстановил древнее Холмское Рождество-Богородичное Братство. Наконец, было реорганизовано и Церковное Управление: была упразднена Варшавско-Холмская духовная Консистория и вместо нее был создан Епархиальный Совет при Епископе. Однако статут этот действовал недолго. Бежавший в Румынию епископ Гродненский Савва (Советов) обратился с жалобой к Вселенскому Патриарху Вениамину на самоуправство архиепископа Серафима, и Патриарх объявил действия архиепископа Серафима, подчинившего своей юрисдикции Автокефальную Церковь в Польше, неканоническими. (Свитич.)

1940: Церковная политика архиепископа Серафима (Ляде) вызвала спустя некоторое время неодобрение со стороны администрации польского генерал-губернаторства. В это время в Кракове образован был Украинский комитет, состоявший исключительно из униатов-галичан, проводивших линию униатского митрополита Андрея Шептицкого. Под влиянием этого комитета в преддверии войны с Советским Союзом и оккупации Украины Франк взял курс на создание на территории генерал-губернаторства опорной базы по формированию православного епископата для Востока и преобразованию Православной Церкви в Украинскую. По рекомендации Украинского комитета подобраны были два кандидата на епископские кафедры из националистов-украинцев православного вероисповедания, но сочувствующих унии. Это были профессор Иван Огиенко и архимандрит Палладий Выдубида-Руденко. В прошлом Огиенко был министром исповеданий, а Выдубида-Руденко — заместителем министра финансов в правительстве Семена Петлюры. Архиепископ Серафим отказался хиротонисать этих лиц. (Свитич.)

1940: Июнь. Советские войска оккупировали Эстонию, она стала частью СССР.

1940: В июне, после заключения советско-германского пакта в 1939 г., Румыния потеряла Бессарабию и Буковину, передав их Советскому Союзу после советского ультиматума. После возвращения Бессарабии в состав Советского Союза значительная ее часть была включена в Одесскую епархию МП, а в Кишинев — в декабре 1940 г. Временно управляющим Кишиневской и Бессарабской епархией был назначен епископ Тульский Алексий (Сергеев).

1940: Летом все иерархи Западной Белоруссии и Западной Украины были вызваны в Москву для оформления их присоединения к Московской Патриархии. 25 июня они были приняты в состав Российской Церкви архиепископ Волынский и Кременецкий Алексий (Громадский) и епископ Камень-Каширский Антоний (Марценко), 10 июля — архиепископ Пантелеймон (Рожновский) и 21 августа — епископ Острожский Симон (Ивановский). Акт присоединения заключал в себе чтение соответствующей молитвы над присоединяемым, исповедь и совместное участие в Божественной Литургии. После этого присоединенные становились полноправными епископами Московской Патриархии.

Архиепископы — Феодосии (Виленский) и Александр (Полесский), а также епископ Луцкий Поликарп (Сикорский) в Москву не поехали. Отказ епископа Поликарпа (Сикорского) выехать в Москву для оформления своего присоединения к Московской Патриархии все же не помещал ему неоднократно сослужить Экзарху Московской Патриархии Архиепископу Николаю (Ярушевичу) и вместе с ним хиротонисать в Луцком Соборе во епископы архимандрита Вениамина (Новицкого), исполнявшего доселе обязанности Секретаря Духовного Собора Почаевской Свято-Успенской Лавры.

Патриарший Экзарх Николай (Ярушевич) одновременно стоял также и во главе новообразованной Луцкой епархии, выделенной Московской Патриархией из Волынской епархии, возглавлявшейся архиепископом Алексием (Громадским), которому было оставлено незначительное количество приходов, главным образом, в пределах Кременецкого уезда.
В июле 1940 г. Экзарх Украины Западной архиепископ Николай (Ярушевич) был также назначен и Экзархом Западной Белоруссии вместо архиепископа Пантелеймона (Рожновского), который был назначен правящим архиереем новосозданной Гродненско-Виленской епархии, насчитывавшей свыше 300 приходов. (Свитич.)

1940: 30 августа Синод греческих старостильных епископов-“флоринтийцев” выпускает энциклику №1844: “Греческой Церкви Истинно-Православных Христиан, Афины. Благословенным христианам, следующим отеческому календарю.

Относительно действительности или недействительности таинств, совершаемых новостильниками, мы остаемся при всем, что объявили в июне 1935 г., согласно чему “освящающая благодать таинств, согласно духу божественных и священных правил и нашему мнению, находится и действует через тех церковных служителей, которые хранят священные предания и правила Православной Церкви, не приняв никакого новшества, а не через отдалившихся от священных преданий и нарушивших божественные и священные правила, и, следовательно, находящихся под клятвами Святых Отцов. Чтобы новостильник был принят в нашу старостильную Церковь, он должен просьбой объявить свое священное намерение нам, иерархам, которым только и подобает оценить способ его принятия, либо через письменное заявление, как принимал еретиков и раскольников по церковной икономии Первый Вселенский Собор (Восьмое правило) и древняя Церковь, либо повторным миропомазанием, согласно Пятому правилу Шестого Вселенского Собора. Касательно того, что только мы, Епископы, компетентны, как представители Церкви — сокровищницы Благодати, прилагаем 39-е Апостольское правило, которое так определяет. Пресвитеры и диаконы без воли Епископа ничего да не совершают. Ибо ему вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их и т. д.
+ Димитриадский Герман
+ Бывший Флоринский Хризостом
+ Закинфский Хризостом”.
(Цит. по посланию епископа Матфея Вресфенского от 21-9-1944 г.)

1940: 15 сентября Священный Синод Болгарской Православной Церкви принял декларацию протеста против “Комиссариата по еврейским вопросам”. Св. Синод протестовал также против запрещения “лицам еврейского происхождения” вступать в брак с христианами и крестить детей от этих браков.

1940: 23 сентября в городе Кракове польский генерал-губернатор д-р Франк принял на торжественной аудиенции в Вавельском Замке митрополита Дионисия Варшавского, который прибыл туда в сопровождении профессора И.И. Огиенко, протоиерея Малюжинского и представителей Украинского Центрального Комитета. Здесь генерал-губернатором было заявлено митрополиту Дионисию, что он возвращается к управлению Православной Церковью на территории генерал-губернаторства, а митрополит Дионисий, принимая это утверждение, с своей стороны заявил, что он установит каноническую иерархию на территории генерал-губернаторства и возведет в епископский сан профессора И. Огиенко. Затем митрополит Дионисий сделал Генерал-губернатору следующее торжественное декларативное заявление:
“Мы, Дионисий, архиепископ Варшавский и Митрополит Св. Православной Автокефальной Церкви в генерал-губернаторстве, как Глава этой Церкви, обещаем генерал-губернатору верность и послушание. Изданные им законы и распоряжения будем в точности исполнять и будем стремиться к тому, чтобы подчиненное нам духовенство с такой же верностью и послушанием эти законы и распоряжения уважало и выполняло”.

На следующий день митрополит Дионисий прибыл в Варшаву и принял от архиепископа Серафима управление Варшавско-Холмской епархией. С момента возвращения к власти митрополита Дионисия возглавляемая им Православная Церковь в оккупированной немцами западной части Польши получила наименование “Автокефальная Православная Церковь в генерал-губернаторстве”. Очень быстро в жизни этой Церкви стал выявляться украинский характер. Верхняя Свято-Мария-Магдалинская митрополичья церковь в Варшаве была передана в исключительное распоряжение украинцев, для русского же населения Варшавы была предоставлена нижняя, пещерная церковь в том же митрополичьем храме, во имя Страстей Господних. В верхней части этого храма Богослужения стали совершаться на украинском языке, и в них неоднократно принимал участие и сам митрополит Дионисий. Украинизирована была и Варшавская Духовная Консистория, членами которой митрополит Дионисий назначил священнослужителей-украинцев. Делопроизводство в этой Консистории велось на украинском языке, а Синодальная Типография начала печатание также на украинском языке богослужебных книг и религиозной литературы. (Свитич.)

1940: В октябре в городе Холме состоялась торжественная хиротония во епископы известного украинского деятеля и ученого профессора Ивана Ивановича Огиенко, принявшего незадолго до этого монашеский постриг с именем Иларион. Хиротонию совершали митрополит Дионисий, епископ Тимофей и архиепископ Пражский и Чешский Савватий, специально для сего прибывший в Холм. В тот же самый день хиротонии епископ Иларион был сразу же возведен в сан архиепископа. Новый архиепископ Холмщины сразу же начал проводить украинизацию вверенной ему епархии. В самом Холме была организована Духовная Консистория, исключительно из украинцев, в богослужения была введена так называемая “украинская вымова”, в переданной в пользование украинцев конфискованной ранее немецкими властями одной из типографий начинается печатание на украинском языке богослужебных книг, популярной религиозной литературы и сочинений самого архиепископа Илариона. Украинцам теми же немецкими властями был передан древний Пречистенский собор в Холме, на горе короля Даниила, захваченный поляками в первые годы восстановления независимой Польши. В непродолжительном времени в городе Холме открылась и Православная украинская духовная семинария, во главе которой был поставлен известный украинский церковно-общественный деятель протоиерей Евгений Барщевский. (Свитич.)

1940: 28 октября Италия объявила войну Греции.

1940: С осени в Японии вступил в силу новый закон, согласно которому иностранцы не имели права возглавлять религиозные организации. Митрополит Сергий (Тихомиров) лишился права руководить Японской Православной Церковью и был вынужден покинуть свое место, передав на Соборе 1940 года временное управление Церковью одному из кандидатов в епископы, Арсению Ивасава Хэйкити. Он не был священнослужителем, и это вызвало недовольство верующих, расколовшихся на многочисленные группы, каждая из которых выдвигала своего кандидата в епископы. Группа, поддерживавшая Ивасаву, а это были в основном военные, после того, как он наотрез отказался стать Предстоятелем Церкви, выдвинула кандидатом в епископы протоиерея Иоанна Оно. В адрес временного управляющего делами Японской Церкви Арсения Ивасавы пришла телеграмма из Югославии от митрополита Анастасия (Грибановского), в то время первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, о необходимости скорейшего назначения им главы Японской Церкви и беспромедлительного посвящения для этого должного кандидата. Митрополит Анастасий был однокашником Арсения Ивасавы по Санкт-Петербургской Духовной академии и, по-видимому, поддерживал с ним связь.

1940: После присоединения Латвии к Советскому Союзу латвийское духовенство через покаяние было принято в юрисдикцию Московской Патриархии. Митрополит Рижский Августин (Петерсон) ушел на покой.

1940: 4 ноября в день Казанской иконы Божией Матери в Брюссельский собор пришли гестаповцы арестовывать архиеп. Брюссельского (Париж. экзархат) Александра (Немоловского).

Владыка отслужил литургию, в продолжении которой пришедшие за ним ждали в коридоре, разоблачился и вышел к гестаповцам. Храм был полон, боясь возмущения народа, чтобы владыку не узнали, его переодели, нахлобучив на голову широкополую шляпу и в таком виде увезли в гестапо. После допросов в наручниках и с нагрудной табличкой с надписью “Враг №2” перевели в тюрьму в город Аахен. Оттуда он попал в берлинскую тюрьму. Архиепископ Серафим (Ляде) (РПЦЗ) сумел вызволить владыку Александра (которого даже хотели расстрелять) из заключения, взяв его на поруки и поселив при русском храме в Тегеле, где последний и оставался до конца войны. (Шкаровский М. Нацисты и русское церк. Зарубежье.)

1940: 13 декабря. Послание Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Московского Сергия Митрополиту Таллинскому и всея Эстонии Александру №679. Москва.

“Ваше Высокопреосвященство!
I. В своем письме от 16 ноября Вы напоминаете, что Эстонская Церковь в свое время получила от Московского Патриарха автономию. В 1923 же году, желая иметь полную автокефалию, обратилась с ходатайством о том к Патриарху Константинопольскому. Ходатайство встретило благоприятный прием, однако, и Константинопольский патриарх смог учредить в Эстонии лишь независимую митрополию в юрисдикции Константинопольского патриарха, т. е. даровал, в сущности, тоже автономию, но с несколько большими правами. В результате Эстония лишь сменила одного Кириарха на другого: своего изначального и законного Кириарха Московского на приглашенного со стороны самими эстонцами и, неизвестно на каком основании, решившегося принять такое приглашение. Так как канонически достаточных оснований, которые оправдали бы такой разрыв с законным Кириархом, тогда не было, а разные политические соображения не оправдывали поспешности, с какой проведено было дело, то совершенная Эстонией перемена, пред судом предания нашей Христовой и Апостольской церкви, может быть оценена лишь как самочиние, раскол и неизбежно подпадает тем суровым прещениям, которыми наша Церковь карает в особенности неверность иерархии и клира, принятым ими обязательствам и обетам (напр. Двукр. 14-15 и мн. др.).

Однако едва ли можно сомневаться и в том, что вышеназванные прещения преследуют виновника лишь до тех пор, пока он пребывает в своем прежнем расположении: виновным себя пред Церковию не признает, свое деяние оправдывает и всего менее думает о восстановлении прежних отношений к своему Кириарху, столь незаконно порванных. Но если виновник внутренне уже и сам отказывается от своего деяния, сожалеет, что его совершил, готов исправить все его последствия, тем более, если просит принять его в прежние отношения и готов прекратить свои обращения к другому Кириарху, — такого виновника Св. Церковь встречает обычно словом Христовым: “Грядущего ко Мне не изгоняют вон”. В вашем письме Вы становитесь как будто на вторую из описанных выше позиций. Вы пишете не о тех Ваших наивысших достижениях, какие получены Вами ценою раскола со своим законным Кириархом и которые в данном деле, казалось бы, больше всего должны были бы Вас занимать. Наоборот, Вы просите о сохранении за Вами лишь автономии, дарованной Вам еще Московским патриархом, прежде чем обстоятельства и всякие внешние давления увлекли Вас в сомнительное предприятие с Константинополем. О последнем Вы как будто и забыли: вычеркнуть его совсем из Вашей истории, конечно, нельзя, но оно для Вас как будто уже не имеет никакой нормативной силы. В сущности, это равно полному отречению от главного, что нас разделило и теперь ставит в необходимость вести все эти переговоры о возобновлении между нами общения.

Остается лишь пожелать, чтобы все эти предполагаемые мысли и настроения: и осознание канонической незаконности совершенного, и сожаление о том, что совершилось, и отречение от этого, и желание возвратиться в союз с Церковию-Материю, и желание и обещание оставаться в союзе навсегда, — чтобы все это нашло себе вполне ясное и определенное выражение в Вашем ответе на настоящее мое письмо. Лучше же всего Вам привезти свой ответ сюда лично, захватив, может быть, с собою и кого-нибудь из Ваших ближайших сотрудников. В помещении патриархии мы бы оформили восстановление между нами церковного общения (как это мы делали, напр., с представителями б. Польской автокефалии), а потом явили бы наше единение совместным служением Божественной Литургии в одном из храмов Москвы. Если надумаете приехать сюда, благоволите меня известить. Мы тогда пришлем вам официальный вызов в патриархию по делам службы и постараемся выхлопотать у здешних властей вам разрешение на проезд в Москву и обратно в Таллин.

II. Что касается возбужденных Вами конкретных вопросов: 1) вопрос о границах отпадает. Мы с Вами ничего здесь не можем ни убавить, ни прибавить. По общему правилу церковные границы следуют государственно-административным: так что если со временем будет признано необходимым расширить или сократить территорию Эстон. ССР, соответственно изменятся и ваши церковные границы. 2) вопрос об автономии я бы советовал теперь не ставить. Он только осложнит наше дело, а чего-либо практического, осязательно полезного, в частности, для Вашей Церкви не принесет. Прежде всего, теперь и оправдать такую для Вас привилегию довольно мудрено. Автономия понятна для Церкви, находящейся на территории независимого государства, но теперь мы вас принимаем как граждан нашего же Союза, во всем с нами равноправных. По какому же признаку мы выделим вас в особую группу? Национальный признак опять-таки не годится, потому что в Эстонии проживают, хотя и в меньшинстве, и русские православные, да и немало соседних национальностей. Главное же, отдельная да еще автономная Церковь (не епархия) потребует для себя довольно громоздкой и сложной организации (и периодические соборы, и постоянный синод, и высший церковный совет, и архиерейский собор, и по епархиям съезды и советы и пр.), и все это будет стоить недешево. При союзе с государством финансовый вопрос разрешался для Церкви почти безболезненно. Теперь же совсем другое дело.

К тому же и оправдать необходимость столь сложной и дорогой организации будет не так легко. В силу того же отделения Церкви от государства, добрых 9/10 дел, проходивших через наши церковные учреждения, теперь изъяты государством и переданы в свои государственные учреждения. У нас остается почти только область, так называвшегося непосредственного Архипастырского окормления, дела чисто канонические и пастырские. Теперь даже наши прежние учреждения епархиального масштаба кажутся излишне громоздкими и неудержимо стремятся к сокращению: архиерей, при нем два-три помощника духовных, из которых один заведует канцелярией, и слава Богу! Несомненно, и у Вас будет то же самое. Поэтому, лучше и не задаваться многим, а возвратиться к более скромному…Так как мы с Вами уговариваемся о мире, то прошу Вас с миром принять в свою систему и все, что сделано по Вашей епархии нами отсюда (мной и Владыкой-Митрополитом Елевферием)… В ожидании благоприятного от Вас ответа остаюсь преданный Вам Патриарший Местоблюститель Сергий Московский”. (Sedmitza.ru).

1940: 27 декабря на расширенном заседании Синода Эстонской Апостольской Православной Церкви было принято решение о восстановлении канонических отношений с Матерью Русской Церковью.

1940: 31 декабря в Вильно от менингита скончался митрополит Елевферий (Богоявленский), на его место Московской Патриархией назначен митрополит Сергий (Воскресенский), которому был присвоен титул Митрополита Литовского и Виленского и Экзарха Прибалтики.

1941: 27 февраля с возведением в сан митрополита на Виленскую кафедру на место скончавшегося митр. Елевферия был назначен архиепископ Дмитровский Сергий (Воскресенский), одновременно ставший и экзархом Прибалтики.

1941: 1 марта Болгария заключила союз с Германией.

1941: 14 марта главой Японской Церкви стал протоиерей Иоанн (Оно), его хиротония во епископы была совершена в Харбине иерархами Русской Зарубежной Церкви во главе с митрополитом Манчжурским и Харбинским Мелетием (Заборовским). В Харбине же он принял постриг с именем Николая, а его матушка там же ушла в женский монастырь. Епископ Николай (Оно) первый архиерей-японец в Японской Православной Церкви. По возвращении в Японию часть его паствы не признали его хиротонии, заперли ворота и не пропустили епископа Николая (Оно) и пришедших с ним прихожан на территорию собора. Новому епископу ничего не оставалось делать, как проводить пасхальное богослужение в доме диакона. Постепенно острота конфликта спала и пребывающий на покое митрополит Сергий оказывал новому епископу помощь в управлении Церковью.

1941: 25 марта под сильным давлением Германии и ее союзников Югославия была вынуждена присоединиться к Тройственному пакту, подписав соответствующий протокол в Вене. В ответ на это сербы и черногорцы вышли на улицы, протестуя против профашистского курса регента князя Павла Карегеоргиевича. В этих условиях часть высшего офицерского состава армии во главе с генералом Душаном Симовичем 27 марта свергла принца-регента Павла и его правительство. Королём был провозглашён молодой престолонаследник — 18-летний король Пётр II Карагеоргиевич, немедленно разорвавший пакт.

1941: В марте Эстонский митрополит Александр (Паулус) и Латвийский митр. Августин (Петерсон) посетили Москву и дали клятву в верности Патриархии. 28 марта митр. Александр и митр. Августин в Богоявленском соборе принесли всенародное покаяние в грехе раскола и были приняты в литургическое общение. 31 марта Эстонская Церковь воссоединилась с Русской Церковью. Она была включена в Прибалтийский экзархат, во главе которого стоял митрополит Литовский и Виленский Сергий (Воскресенский).

1941: 6 апреля гитлеровцы без объявления войны напали на Югославию. Утром около 7 часов немецкие бомбы обрушились на Белград и другие сербские города. Бомбы падали в непосредственной близости от входа в Белградский собор и Патриаршего двора. Днём 6 апреля сербский патриарх Гавриил (Дожич) был вынужден переехать в монастырь Раковица под Белградом, а 7 апреля он вслед за королевским правительством выехал из Раковицы в монастырь Жича и далее в черногорский монастырь Острог. Это было на Страстной седмице. На Пасху Патриарх служил во Введенской церкви Острожского монастыря. 14 апреля юный югославский король Пётр II Карагеоргиевич отправился из Острога в Грецию. На следующий день за Патриархом прилетел самолёт, на котором он должен был тоже уехать за границу. Но Патриарх отказался, сказав: “Я остаюсь с моим народом, и что будет ему, то пусть будет и мне”.

16 апреля югославские войска капитулировали. После недельного пребывания в Верхнем Острожском монастыре Патриарх переехал в Нижний монастырь, где был арестован гестаповцами 25 апреля, по наводке одного хорвата, который служил при югославском дворе, а потом перебежал к немцам. Патриарх простоял 6 часов под снегом и дождём в одной рясе на площадке перед монастырскими воротами, пока немцы грабили монастырь. После этого они погрузили награбленное в 6 автомобилей и, взяв Патриарха, острожского архимандрита Леонтия и Душана Дожича, племянника Патриарха, отвезли их в Сараево. Из Сараево Сербский Патриарх был переведён в Белград, где с 1 по 5 мая 1941г. провёл в тюрьме бывшего окружного суда на Александровой улице. После немцы перевели его в монастырь Раковицу, а затем в монастырь Войловицу в Панчево, где содержали вместе со святителем Жичским Николаем (Велимировичем) под стражей. В тюрьме Патриарх и жичский святитель отвергли все предложения нацистов о “сотрудничестве”.

1941: Выступая в Белградской Свято-Троицкой церкви с осуждением архиепископа Кентерберийского, призывавшего свою паству молиться о победе советского оружия, митрополит Анастасий говорил: “Молиться о победе советской власти — значит просить Бога о торжестве и утверждении большевизма, уже 24 года воюющего против Бога, умертвившего десятки тысяч его верных служителей, осквернившего бесчисленное множество храмов и иных святынь в искони православной России, и причинившего другие неисчислимые страдания и бедствия русскому народу”. (Маевский В. Русские в Югославии. С. 136-137.)

1941: 6 апреля немецкие войска вступили в Грецию.

1941: 15 апреля вождь хорватских нацистов-усташей Анте Павелич становится во главе нового Независимого государства Хорватия (Независна Држава Хрватска — НДХ). На территории, вошедшей в его состав проживало ок. 5 млн католиков — в основном хорватов, почти 2 млн православных сербов и ок. 750 000 мусульман. Simon Wiesenthal Center, одна из самых крупных независимых организаций, занимающихся вопросами геноцида, подсчитала, что нацистским режимом Анте Павелича было уничтожено 600 000 сербов (70% населения), 30 000 евреев (75%) и 29 000 цыган (97%).

1941: 28 апреля глава хорватской католической Церкви архиепископ Алоизий Степинац Загребский выпустил воззвание, восхваляющее новый режим усташей Анте Павлевича и призывающее всех католических священников сотрудничать с ним. Это произошло три дня спустя после того, как хорватское правительство выпустило серию указов о запрещении употребления кириллицы, о закрытии православных школ, об обложении патриархии социальным налогом, повелело сербам носить на рукаве цветные повязки с литерой “Р” (сокр. от “pravoslavac”) и запретило употребление термина “Сербская Православная религия”. (Владимир Мосс, Православная Церковь на перепутье. Гл. VI). В своем дневнике в это время архиепископ Алоизий Степинац писал: “Хорваты и сербы из двух разных миров, два разных полюса; они никогда не найдут общего языка, если только не произойдет чудо Божие. Эта схизма — величайшее зло в Европе, м.б. даже большее чем протестантизм. Тут нет морали, нет принципов, нет правды, нет справедливости, нет честности…” (Diary Entry for 28 March 1941 quoted in Dedijer along with a photograph of the original entry in Stepinac’s handwriting, p. 142.)

1941: За время Второй мировой войны Сербская Церковь потеряла девять архиереев. От рук хорватских усташей погибли митрополит Дабробоснийский Петр (Зимонич), епископ Банялукский Платон (Йованович), епископ Горнокарловацкий Савва (Трлаич), немецкими властями был расстрелян епископ Чешско-Моравский Горазд (Павлик). Митрополит Загребский Досифей претерпел пытки и издевательства в тюрьме Загреба и, после того как был перевезен в Сербию, скончался от полученных ран. Такая же судьба постигла епископа Захумско-Герцеговинского Николая, в албанской тюрьме скончался епископ Серафим Ряшко-Призренский. Многие епископы были изгнаны или интернированы оккупационными немецкими властями и не имели возможности окормлять свою паству. На своих кафедрах остались только девять архиереев.

В отсутствие патриарха Гавриила руководство Сербской Церковью осуществлял митрополит Скопльский Иосиф. В Сремской епархии было разрушено 44 храма и монастыря, в Горнокарловацкой 157 церквей, в Славонской 55 храмов было разрушено до основания, разорено три монастыря и 25 приходских домов. В одном только Босанском районе Далматинской епархии было разрушено и сожжено 18 церквей, многие храмы были осквернены, и совершение богослужения в них стало невозможным. Такое же положение было и в других епархиях на территории новообразованного Независимого Хорватского государства. Сотни православных священников были убиты, отправлены в концентрационные лагеря и изгнаны с родных мест вместе со своей многотысячной паствой. Часто православных христиан насильственно обращали в католичество. (Шестаков А. Сербская Церковь: краткий исторический экскурс.)

1941: В апреле, после оккупации Косово и Метохии итальянскими фашистами, албанские вооруженные банды, в задачу которых входило выселение неалбанского населения, безнаказанно орудовали повсюду. Активную пропаганду развернули проповедники великоалбанского национализма разжигавшие среди албанского населения ненависть к сербам. Развернувшийся террор вызвал массовое бегство сербского населения в Сербию и Черногорию. Один из участников этих трагических событий священник Димитрия Шекуларец 20 июля 1941 сообщал следующее:

“Приход я оставил потому, что перед этим был ограблен албанцами. Без всего, я, жена и наши шестеро детей убежали в тот момент, когда я должен был быть убит, а может быть, и моя семья, так как погибало большое количество сербов, а женщины и дети подвергались мучениям… Поджигают дома, убивают известных граждан… Слышны пронзительные крики женщин и детей. Вопль за воплем. Помочь никто никому не может. Немецкая армия еще не прибыла, наша в развале. Анархия торжествует. Албанцы немилосердны. Избивают, убивают, грабят. Сербский народ в панике… Мы пытались вести переговоры с их (албанскими — прим. автора) руководителями, и первым делом с председателями общин, которые в Югославии пользовались привилегиями… К нашему сожалению и горькой неожиданности, они стали для нас опасней, чем остальные.

Оставляется все имущество и богатство. Бегут женщины, старики, дети, многие босые и плохо одетые. Идут пешком, потому что телег нет — забраны на нужды армии вместе с лошадями и волами. У меня малолетние дети. Самому старшему 11 лет. Один потерял ботинок, другой не может идти, третий просит воды, четвертый хлеба. Настоящий ад. Бежим к Печи. Здесь находим епископа Рашко-Призренского. Он и нас двое священников спасаемся бегством. Идем вместе к командующему немецкими войсками, которые уже прибыли. Просим защиты, так как албанцы и там устраивают резню сербского населения. От немцев получаем ответ, что у них нет достаточно людей, чтобы защитить села, и что они могут гарантировать защиту только для города. Я пытаюсь перебраться через Чакор, но от Печи до Чакора опять орудуют албанцы. Транспортного средства у меня нет. Успеваю вернуться через Косовскую Митровицу в Рашку. Позднее снова возвращаюсь в Дреницу. Сейчас здесь вместо немцев итальянцы. Я объявляюсь. Жалуюсь руководителю членов Косовского комитета. Албанцы узнают. Поэтому сплю в лесу. Идут за мной по следу… Хотят меня убить. Часть жителей вернулась на свои пепелища, но убийства еще продолжаются – теперь по ночам. Моя церковь обезображена, приходской дом разрушен. Обстановка невыносимая. Мне снова с трудом удается перебраться в Рашку, и больше я не возвращаюсь, потому что меня подстерегают албанцы”. (Атанасиje Jевтић. Страда Срба на Косову и Метохии од 1941 до 1990 године, Приштина, “Единство”, 1990.)

1941: В апреле Греция была оккупирована нацистскими союзниками и разделена на три зоны: болгарскую, включающую западную Фракию и восточную Македонию; немецкую зону, состоящую из Солуни и Вардарской долины, Афин с прибрежными окрестностями и большей частью Крита; и итальянской зоной, состоящей из остальной части Греции.

1941: 7 мая сербский митрополит Загребский Досифей (Васич) был арестован хорватскими усташами. В день ареста он был болен и лежал в кровати. Его полураздетого вывели на улицу. Перед домом в это время стояла толпа католиков. Когда владыку вели по улицам Загреба, толпа издевалась над ним и била его. Когда его привели в больницу, он был почти без сознания. Владыку поместили в больницу католических сестер милосердия, которая стала для него не лечебницей, а настоящей тюрьмой. Католические монахини вместо лечения издевались над ним. Они чуть ли не ежедневно бичевали его, почти вся борода у него была выщипана. Через некоторое время он в тяжелом состоянии был перевезен в Белград.

По свидетельству одного из белградских тюремных врачей, однажды два эсэсовца в форме привели в его тюремный кабинет человека в лохмотьях, который тяжело дышал и был не в состоянии говорить. Все его тело было в синяках и кровоподтеках. Немцы сказали, что нашли его в Загребе в полицейской тюрьме и, узнав, что это сербский епископ, решили перевести его в Белград. По настоянию сербского правительства в Белграде епископ Досифей был отпущен из больницы. Тяжело больной он прибыл в Белград и долго лечился. 14 января 1945 года он умер от последствий мучений и был похоронен на кладбище Введенского женского монастыря в Белграде. Прославлен Сербской Церковью в 2000 г. (Шестаков А. Когда террор становится законом. Из истории гонений на Прав. Церковь в Хорватии в середине ХХ века.)

1941: В мае Кишиневский епископ Алексей (Сергеев) (МП) был возведен в сан архиепископа и стал правящим архиереем Кишиневской епархии, но через месяц началась Отечественная война и последовала новая оккупация Бессарабии Румынией, продолжавшаяся до августа 1944 г. Архиепископ Алексий (Сергеев) был эвакуирован в Центральную Россию.

1941: “В мае 1941 года им (Андрием Артуковичем, министром внутренних дел Независимого государства Хорватии (НГХ) был отдан приказ об аресте и заключении в концентрационный лагерь в Керестинеце с целью убийства Петара Зимонича, епископа православной церкви в Дабро-Босанском. Этот приказ был приведен в исполнение. Обвиняемый действительно приказал арестовать епископа Зимонича 12 мая 1941 года в Сараево, поместить его в концентрационный лагерь в Керестинеце, где он летом того же года после жестоких издевательств был убит. Точная дата смерти не установлена”. (Из обвинительного приговора А. Артуковича. Бранимир Станоевич. Усташский министр смерти: анатомия преступления Андрия Артуковича.)

1941: 25 мая хорватскими усташами были убиты без суда и следствия епископ Платон из Баня-Луки и депутат Душан Суботич из Босанска-Градишки. Их трупы были изувечены и в течение нескольких последующих дней не предавались земле. (Бранимир Станоевич. Усташский министр смерти: анатомия преступления Андрия Артуковича.)

1941: 22 июня началась Великая Отечественная война. Западная Белоруссия и Западная Украина были заняты немецкими войсками. Экзарх Западной Украины Николай (Ярушевич), возведенный к тому времени уже в митрополичий сан, был заблаговременно эвакуирован в Советскую Россию, Экзарх же Прибалтики и Митрополит Литовский и Виленский Сергий (Воскресенский) остался на месте. При приближении немцев советские власти, по-видимому, получили распоряжение эвакуировать и митрополита Сергия, но Патриарший Экзарх спрятался в подвале Рижского кафедрального Собора и не был найден его личным секретарем, повсюду разыскивавшим своего епископа.

1941: 22 июня, в воскресенье, в день Всех Святых, в земле Российской просиявших, митрополит Сергий (Страгородский), отслужив Литургию, собрался уже читать Акафист, как ему сообщили о начале войны. Местоблюститель тут же произнес проповедь, в тот же день размноженную на ротаторе и разосланную по немногим сохранившимся еще приходам для зачтения отцами настоятелями с амвона прихожанам. Следует учесть, что по действовавшим тогда законам, запрещавшим Церкви всякую деятельность вне церковных стен, а тем более вмешательство в политические и государственные вопросы, действия эти были наказуемыми. Проповедь была следующая:

“Пастырям и пасомым Православной Церкви.
Последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснется нашей страны, но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по плоти и по вере.

Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить Отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства. Вспомним святых вождей русского народа, например, Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, разбивших наголову Соловья Разбойника. Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.

Если кому-то именно нам нужно помнить заповедь Христову: “Большия сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя”. Душу свою полагает не только тот, кто будет убит на поле сражения за свой народ и его благо, но и всякий, кто жертвует собой, своим здоровьем или выгодой ради Родины. Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда Отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена Родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражался святитель Димитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за Родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу Родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что Родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей.
Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины.
Господь нам дарует победу.
Патриарший местоблюститель смиренный Сергий, Митрополит Московский и Коломенский. Москва, 22 июня 1941 года”.

1941: 2 июля Экзарх Московской Патриархии в Соединенных Штатах митрополит Вениамин (Федченков), выступая на многотысячном митинге в “Мэдисон-Сквер-Гарден”, говорил:

“Настоящее столкновение Советского Союза с Германией произошло в необычайный, знаменательный день. Есть единственный день в году, когда Русская Православная Церковь празднует память всех святых земли Русской от начала христианства до наших дней. И этот единственный день в нынешнем году совпал с 22 июня. Как раз именно в ночь под этот день по-американски и утром этого дня по-европейски немцы открыли войну против нас. Это знаменательное совпадение, несомненно, не случайно!.. Не буду говорить много о нем, но мы верим, что это есть знак милости русских святых к общей нашей Родине и это дает нам великую надежду, что начатая борьба кончится благим для нас концом”. (Правда о религии. С. 290-292.)

1941: В первый же день нападения Германии на СССР — 22 июня 1941 г. был произведен обыск в покоях митрополита Анастасия. В гестапо Владыка имел репутацию англофила, и агенты искали прежде всего компрометирующую его в этом плане переписку. Одновременно были произведены тщательные обыски в канцелярии Архиерейского Синода и на квартире правителя дел синодальной канцелярии Г. Граббе. Последний оказался на 3-4 дня подвергнут домашнему аресту. Изъятые при обыске делопроизводство Синода и множество других документов были отправлены в Германию для изучения. В 1945 они достались советским войскам и оказались перевезены в Москву. Сведений о политической деятельности митрополита гестапо найти не удалось, и оно оставило Владыку в покое. (Шкаровский М.В. РПЦЗ на Балканах в годы Второй мировой войны.)

1941: В июле, после оккупации Греции немцами, был возвращен из ссылки архиепископ Афинский Дамаскин (Папандреу), он заменил архиепископа Хрисанфа. Став во главе Церкви, архиеп. Дамаскин не скрывал своих антипатий к оккупантам и открыто призывал свою паству укрывать евреев в монастырях и своих домах от выдачи нацистам. Владыка Дамаскин был огромного роста, выше 2 м, в прошлом участник Балканской войны, борец-любитель, принял сан в 1917 г. Во время вызова на допрос в Гестапо он с собой принес веревку, и когда допрос принял особо острый характер он сказал: “Если хотите меня повесить, то вот веревка”.

1941: По инициативе митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского) — прибалтийского экзарха Московской Патриархии — в августе на оккупированную немцами Псковщину прибыла целая миссия из 15 священников-эмигрантов, в основном из Прибалтики, в их числе были и выпускники парижского “евлогианского” Богословского института. Миссию возглавляли поочередно прот. Сергий Ефимов, затем прот. Николай Коливерский, прот. Кирилл Зайц; в числе духовенства также прибыли о. Георгий Бенигсен (секретарь миссии) о. В. Толстоухов, о. Иоанн Легкий, о. Алексей Ионов и др. Миссия охватила оккупированную территорию Псковской, Новгородской, отчасти Ленинградской и Калининской областей — все они находились в ведении не тылового, а военного немецкого командования, которое не занималось проведением розенберговской политики по отношению к населению.

Хотя все храмы на этой территории были ранее закрыты или разрушены большевиками, религиозный подъем народа был столь огромным и неожиданным для эмигрантов, что один из них сохранил такое впечатление о первом богослужении: “Нам показалось, что не священники приехали укреплять народ, а народ укрепляет священников”… Миссия просуществовала до апреля 1944 г., открыв около 300 храмов, в которых служили около 174 священников. Многим из них, оставшимся в СССР, пришлось за это заплатить лагерями, а то и жизнью (Алексеев В.И., Ставру Ф. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории. Русское возрождение. Нью-Йорк. 1981. №14.)

1941: Летом экзарх Прибалтики митр. Сергий (Воскресенский) на требования нацистов отмежеваться от июньского 1941 воззвания Местоблюстителя митр. Сергия отреагировал след. заявлением: “Советская власть подвергла Православную Церковь неслыханному гонению. Ныне на эту власть обрушилась кара Божия… За подписью Патриаршего Местоблюстителя Сергия, митрополита Московского и Коломенского большевики распространили нелепое воззвание, призывая русский народ сопротивляться германским освободителям. Мы знаем, что блаженный Сергий, муж великой учености и ревностной веры, не мог сам составить столь безграмотное и столь бессовестное воззвание. Либо он вовсе не подписывал его, либо подписывал под страшными угрозами…” (Шкаровский М.В. Православие и Россия.)

1941: Летом многие православные в Хорватии стали принимать католичество ради сохранения жизни. Католический епископ г. Мостар на запрос главы хорватской католической Церкви архиепископа Алоизия Степинаца писал: “Когда новообращенные присутствуют на мессе, они (усташи — ред.) их хватают, мужчин и женщин, охотясь за ними, как за рабами. Из Мостара и Каплина в шести товарных вагонах матери, девочки и дети, которым еще не исполнилось восьми лет, были отправлены в Сурманцы, где их вывели из вагонов, отвели на высокий холм и сбросили живыми в глубокую пропасть. В приходе Клепца семьсот схизматиков из окрестных сел были уничтожены. Вице-губернатор Мостара, мусульманин, публично заявил (как государственный чиновник он должен был держать язык за зубами), что в одном только Любине 700 схизматиков были брошены в яму. В самом Мостаре сотни связанных были вывезены в вагонах за город и расстреляны как животные”. (Letter from Bishop of Mostar Alojzije Misic to Archbishop of Zagreb, Alojzije Stepinac. Quoted in Alexander, Stella. Church and State in Yugoslavia since 1945, p. 32.)

1941: Румынское королевство вместе с Германией вступило в войну против СССР. По германо-румынскому соглашению, заключенному в Бендерах 30 августа 1941 года, область между реками Днестром и Бугом передавалась Румынии в качестве вознаграждения за ее участие в войне против Советского Союза. Румынская зона оккупации получила официальное название Транснистрия (Заднестровье), в нее вошли левобережные районы Молдовы, Одесская область и часть территории Николаевской и Винницкой областей. Румынская Церковь распространила на эти территории свою каноническую власть. В сентябре 1941 года Румынский Патриархат открыл в Транснистрии православную миссию во главе с архимандритом Юлием (Скрибаном). При поддержке румынских военных властей здесь стали открываться храмы и монастыри, прекратившие свою деятельность при советской власти. На пустующие приходы направлялись румынские священники. Главное внимание уделялось восстановлению церковной жизни на территории Молдовы. Но и на украинских землях Румынский Патриархат стремился удержать за собой контроль над православными храмами. В Транснистрии была запрещена деятельность Украинских автономной и автокефальной Церквей, которые свободно существовали в рейхскомиссариате Украина. Румынское правительство с помощью Церкви стремилось румынизировать все Заднестровье. Большая часть духовенства Транснистрии была румынского происхождения. В богослужение вводился румынский язык, румынские литургические традиции, григорианский календарь. Для возобновлявших свою деятельность монастырей и храмов привозилась утварь из Румынии. Все это вызывало протесты славянского населения.

1941: После занятия Киева немцами, 27 сентября , в праздник Воздвижения Креста Господня, монахи во главе с схиархиепископом Антонием (Абашидзе) вернулись в Лавру. Владыке было тогда уже 84 года, но, несмотря на возраст, он возглавлял Лавру до самой своей кончины в 1942 году.

1941: 3 октября митроп. Пантелеимон (Рожновский) и еп. Венедикт получили письмо от немецкого Генерального комиссариата Белоруссии, в котором были указаны следующие условия для создания Белорусской Церкви: а) Православная Церковь в Беларуси руководствуется святыми канонами, а немецкая власть не вмешивается в ее внутреннюю жизнь; б) Православная Церковь в Беларуси должна называться: “Белорусская Автокефальная Православная Национальная Церковь”; в) проповедь, обучение Закона Божия и церковное письмоводство должны вестись на белорусском языке; г) назначение епископов, благочинных и священников не должно производиться без ведома немецкой власти; д) должен быть представлен статут “Белорусской Православной Автокефальной Национальной Церкви”; е) богослужения должны совершаться на церковно-славянском языке.

Митрополит Пантелеймон и епископ Венедикт устроили официальное заседание, на котором постановили: а) принять к руководству и исполнению условия, представленные в письме Генерального комиссариата Беларуси; б) перенести резиденцию митрополита из Жировицкого монастыря в столицу Беларуси — г. Минск; в) открыть духовную семинарию для обучения кандидатов в священный сан; г) присвоить митрополиту Пантелеймону титул Митрополит Минский и всея Беларуси. Протокол заседания озаглавлен “Акт № 1 деяния Собора Епископов Белорусской Православной Церкви от 6 октября 1941 года”. Протокол подписали: митрополит Пантелеймон и епископ брестский Венедикт. Впервые в истории Беларуси Православная Церковь в этом крае официально в акте православной иерархии названа Белорусской. По содержанию этого протокола было послано ответное письмо Генеральному комиссариату. (Архиеп. Афанасий Мартос.)

1941: 12 октября — завещательное распоряжение Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия о передаче полномочий в случае своей смерти митр. Алексию (Симанскому). (“Патр. Сергий…”, с. 282.)

1941: 19 октября митр. Сергий (Страгородский) прибыл в Ульяновск, куда был эвакуирован Св. Синод. Патриархии был отведен двухэтажный дом, на первом этаже которого устроили храм, а на втором покои митрополита. Сюда поступала вся корреспонденция церковного центра, за новыми назначениями приезжали епископы, здесь совершались хиротонии, проводились совещания. В Ульяновске митр. Сергий прожил 22 месяца, до лета 1943 г.

1941: В директиве Главного управления имперской безопасности рейха от 31 октября 1941 г. повторялся тезис из инструкций (раздел “Актуальные задачи в Восточных областях”), в которых подчеркивалось, что необходимо “изолировать”православное духовенство в связи с их взглядами на богоизбранный народ и заняться подготовкой новых кадров. Делался вывод:
“Разрешение церковного вопроса в оккупированных Восточных областях является чрезвычайно важной <…> задачей, которая при некотором умении может быть великолепно разрешена в пользу религии, свободной от еврейского влияния. Это влияние, однако, имеет своей предпосылкой закрытие находящихся в Восточных областях церквей, зараженных еврейскими догматами”. (Альтман И. Холокост и еврейское сопротивление на оккупированной территории СССР.)

1941: Послание митр. Сергия (Страгородского): “Гитлеровский молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч “на защиту религии” и “спасение” якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается лживой личиной благочестия только прикрывать свои злодеяния…
…Сердце христианина для фашистских зверей закрыто, оно источает только уничтожающую смертельную ненависть к врагу…” (“Патр. Сергий…”, с. 82.)

1941: Через месяц после начала войны ушедший на покой митрополит Латвийский Августин (Петерсон) обратился к немецким оккупационным властям с просьбой дать свое соизволение на восстановление Латвийской Церкви в юрисдикции Конст-го патриархата и на изгнание из Латвии Экзарха МП Сергия (Воскресенского). Но немцы поддержали не митр. Августина, а митрополита Сергия.

1941: 4 декабря в Хорватии был принят закон о том, что все церковные праздники могут отмечаться только по григорианскому календарю. Об этом власти специально сообщили и русским эмигрантам, угрожая карой за невыполнение. Глава РПЦЗ митр. Анастасий сразу же обратился к уполномоченному МИД Бенцлеру с просьбой сделать исключение для русских приходов. 8 января 1942 г. Владыка информировал об этом деле и германского евангелического епископа Хеккеля. В результате по сообщению германского посольства в Загребе от 26 марта 1942 г. местный русский священник получил разрешение праздновать по юлианскому календарю, но посещение таких богослужений были позволено только эмигрантам. (Шкаровский.)

1941: 24 декабря, внимая просьбам украинских политических и церковно-общественных деятелей, митрополит Дионисий Варшавский своим декретом назначил архиепископа Поликарпа (Сикорского) “Временным администратором Православной Автокефальной Церкви на освобожденных землях Украины”.

1942: Старостильный греческий митрополит Хризостом Флоринский выразил желание излечить раскол между двумя Греческими Старостильными Синодами. В связи с этим в том же году епископы Герман Кикладский и Матфей Вресфенский написали следующее письмо митрополиту Хризостому: “Афины, 27 января 1942. Преосвященнейшему епископу Флоринскому Хризостому.

Преосвященнейший, несколько дней тому назад, получив ваше приглашение прийти и посоветоваться 15/28 января о серьезных вопросах нашей священной борьбы в вашей канцелярии на улице Халкокондили, 7, мы вам передали послание через г. С., в котором уведомили вас, что, чтобы прийти к общению с вами и святым Димитриадским, надо сперва разрешить духовные причины разделения, которые нас принудили отвергнуть вас. Поскольку, как нас уведомляют, Вы желаете единства, как устно заявляете пред народом, мы совершенно ясно вам заявляем этим нашим посланием, что заседания и разговоры излишни, если Вы примете нижеприведенные вопросы веры, которые и вызвали наше разделение, и с того момента мы уже едины и можем встречаться и заседать:

1. Что Церковь Греции принятием папского календаря стала раскольнической.
2. Что таинства ее не имеют силы.
3. Что миро ее не имеет освящающей благодати.
4. Что детей злославных, приходящих в Православную Церковь, надо снова миропомазывать.

Когда объявите это злославной церкви через судебного исполнителя, чье приглашение Вы нам показали, и тем же образом отвергнете свои письма Министерству религии и все это объявите по церквам, тогда наше единство автоматически следует без заседаний и обсуждений; мы будем ожидать Вашего письменного ответа на эти наши вопросы в срок восемь дней с сегодняшнего дня. С братским целованием +Кикладский Герман, +Бресфенский Матфей”. (Свящ. Андрей Сиднев. Флоринский раскол в Церкви ИПХ Греции.) Митрополиты Герман Димитриадский и Хризостом Флоринский отвергли это предложение.

1942: Новый администратор Православной Церкви на Украине, архиепископ Поликарп, в начале февраля 1942 года приехал в город Пинск к архиепископу Александру (Иноземцеву) со словесным благословением и разрешением митрополита Дионисия на хиротонию во епископов двух протоиереев Волыни — Никанора Абрамовича и Иоанна Губы.
9 февраля протоиерей Никанор Абрамович, сохранивший при пострижении в монашество свое мирское имя, был Архиепископами Александром (Иноземцевым) и Поликарпом (Сикорским) и епископом Брестским Георгием (Коренистовым) хиротонисан во епископа Чигиринского. На второй день — 10 того же февраля был теми же иерархами хиротонисан во епископа Уманского и протоиерей Иоанн Губа, получивший при монашеском постриге имя Игорь. Все эти иерархи образовали Собор украинских епископов, на котором архиепископы Александр и Поликарп были возведены в сан митрополитов.

Этот же Пинский Собор положил начало так называемой “неолипковщине”. Пинский Собор вынес постановление о принятии кающихся священников и диаконов Украинской Автокефальной Церкви, рукоположенных иерархией 1921 года (“митрополита” Василия Липковского), в “сущем сане”. Епископов, к тому времени принадлежавших к “Липковщине”, на Украине уже не было. Митрополит Поликарп и новые украинские епископы Никанор и Игорь стали хиротонисать новых епископов, и таким образом, на освобожденных от большевиков землях Украины образовались две украинских церкви: Автокефальная, возглавляемая митрополитом Поликарпом (Сикорским), и Автономная, возглавляемая митрополитом Алексием (Громадским). Как в Киеве, так и в других главнейших епархиальных центрах Украины, пребывали епископы обеих украинских церквей — Автокефальной и Автономной. Епископы Автономной церкви и подведомственное им духовенство совершали Богослужения на церковно-славянском языке, иногда с т. н. “украинской вымовой”, тогда как Автокефальная Украинская церковь пользовалась богослужебным языком украинским. (Свитич.)

1942: 17 февраля Рейнхард Хейдрих, правая рука Гиммлера, главный претворитель в жизнь гитлеровского плана “окончательного решения еврейского вопроса”, человек не отличающийся особой сентиментальностью, в докладе рейх-фюреру СС Генриху Гиммлеру писал: “Число славян, уничтоженных хорватами наиболее садистскими методами, достигает 300 000… Сербам, живущим в Хорватии, если они принимают католичество, позволяется жить без преследований…” (Karlheinz Deschner. With God and Furher, p. 282.)

1942: В феврале д-р Привислав Грисогно, католик, член бывшего югославского кабинета, написал протест хорватскому католическому архиепископу Степинацу: “Наша Католическая церковь двояко участвовала в этих, худших, чем у язычников, преступлениях; но что еще ужаснее, католические священники становились командирами лагерей и отдавали приказы или же не препятствовали совершать дикие пытки, убийства и зверства в отношении крещеных людей. Один католический священник перерезал горло православному сербскому священнику… Епископы дают свое согласие, по крайней мере, своим невмешательством… Один епископ открыто поносил судьбу невинных сербских христиан, пострадавших больше, чем евреи в Германии. Я пишу это, чтобы спасти свою душу и предоставляю вам искать способ спасти вашу”. (Holy New Martyr Vukashin // Orthodox Canada. № 114 (1986) 3.)

1942: 4 марта Митрополит Николай (Ярушевич) из Москвы пишет письмо митрополиту Сергию (Страгородскому) в Ульяновск:

“Ваше Блаженство, Блаженнейший Владыко!
В ближайшие дни будем провожать а[рхиепископа] Алексия в Куйбышев. Он энергично готовится к отъезду.

С утешением мы можем рапортовать Вашему Блаженству, что на подарки ко дню юбилея доблестной нашей армии от храмов и причтов Москвы собрано всего (с дополнительными данными) 1 158 354 рубля, в том числе от Елоховского храма 215 000 руб. Подробная ведомость об этом направляется Вам отдельно.

В доме Вашем жизнь протекает тихо и мирно. Через 2-3 дня мы получим достаточное количество дров, и начнется не только нормальное отопление действующих комнат, но откроем и Ваш кабинет. Из-за замазки задержалась вставка стекол в окна, и это будет ликвидировано в ближайшие дни.

С Божией помощью оба первых великопостных воскресенья я служил в Елохове. Множество людей расспрашивали меня о здоровье Вашего Блаженства; по окончании богослужения я им рассказывал о Вашей жизни и трудах в Ульяновске. Видел много искренних слез при одном упоминании Вашего имени. Верующая Москва кровно связана с Вашим Блаженством, предана Вам, тоскует по Вас, с нетерпением ожидая Вашего возвращения.
Примите, Блаженнейший Владыко, мой сыновний земной поклон и помолитесь.
Мой сердечный, братский поклон Владыке Иоанну, приветы — отцу Иоанну, м[итрополиту] Александру и всем. Вашего Блаженства нижайший послушник м [итрополит] Николай”. (Архив Московской патриархии. Личное дело митрополита Николая (Ярушевича). Автограф.)

1942: 28 марта Определение Патриаршего Местоблюстителя о запрещении архиеп. Поликарпа (Сикорского) в священнослужении за учинение раскола на Украине. Послание митр. Сергия украинской пастве: “Я имею сведения, что в ответ на мое обращение епископ Поликарп называет меня самозванцем, будто бы незаконно захватившим должность Патриаршего Местоблюстителя, и продолжает свое недоброе дело…
…По 8-му правилу св. Григория Кесарийского, изменники христианства, участвовавшие вместе с варварами в ограблении христианских селений, в случае покаяния не принимаются даже в разряд кающихся впредь до особого о них суждения на Соборе (ср. Патриаршую анафему 1918 г. — Л.Р.). Тем непростительнее вина тех изменников православию, которые будут пользоваться нашествием варваров-фашистов, чтобы при их поддержке грабить украинцев духовно, увлекая их из спасительной ограды Церкви-матери на путь раскола и самочиния. Что же сказать о вине архиерея, который, изменив своей архиерейской присяге и совести, представил свое архиерейство на службу преступному предприятию?..”

Из постановления: “3. Если (чего мы не желаем) епископ Поликарп, “впадая в суд диаволь”, пренебрежет запрещением, признать епископа Поликарпа лишившим себя сана и монашества и всякого духовного звания с самого момента нарушения им запрещения”. (Регельсон Л.)

1942: 2 апреля митр. Сергий в своем Пасхальном послании писал: “Праздник Пасхи празднуем мы, а небо над нами все еще покрыто тучами, страна ваша все еще терпит лютое нашествие фашистов. Но тьма не победит света, хотя бы на время и заслоняла его. Тем более не победить фашистам, возымевшим дерзость вместо креста Христова признать своим знаменем языческую свастику. Не забудем слов — “Сим победиши”. Не свастика, а крест призван возглавить христианскую нашу культуру, наше “христианское жительство”.

В фашистской Германии утверждают, что христианство не удалось и для будущего мирового прогресса не годится. Значит, Германия, предназначенная владеть миром будущего, должна забыть Христа и идти своим новым путем. За эти безумные слова да поразит праведный Судия и Гитлера и всех соумышленников его и да откроет глаза тем, кто все еще не хочет видеть в Гитлере врага Христова.

Лобзая Христа в святые дни его спасительных Страстей, мы не можем в душе отдавать этого лобзания врагам Христовым. Что-нибудь одно — или свободное и мирное существование народов с их верой во Христа, с их стремлениями к истине, ко всему светлому, что есть в этом мире, или Гитлер с его фашизмом, мраком, насилием над всем лучшим, существующим в человечестве”.

1942: Митрополит Анастасий (РПЦЗ) в своем Пасхальном послании писал: “Настал день, ожидаемый им (русским народом), и он ныне подлинно как бы воскресает из мертвых там, где мужественный германский меч успел рассечь его оковы… И древний Киев, и многострадальный Смоленск, и Псков светло торжествуют свое избавление как бы из самого ада преисподнего. Освобожденная часть русского народа повсюду уже запела: “Христос Воскресе!”… (“Церковная жизнь”, 1942, №4.)

1942: 16 мая глава Восточного министерства А. Розенберг в своей речи перед генерал- и гебитскомиссарами в Риге заявил: “Русская православная церковь была политическим инструментом власти царизма, и теперь наша политическая задача состоит в том, чтобы там, где существовала русская церковь, образовать другие церковные формы. В любом случае мы будем препятствовать, чтобы великорусская православная церковь господствовала над всеми народностями… Следовало бы далее обдумать введение латинского шрифта вместо русского. Поэтому также целесообразно, если какие-то церкви останутся по возможности ограниченными областью одного генерал-комиссара… Для Эстонии и Латвии тоже является целесообразным, если они будут иметь свои собственные национальные церкви”. (Шкаровский.)

1942: Весной, год спустя после массового истребления православного сербского населения в Хорватии, глава хорватской католической Церкви архиепископ Алоизий Степенац посетил Римского папу Пия XII в Ватикане. Из письма посла нацистского хорватского режима при Ватикане Николы Разиновича министру иностранных дел Хорватии видно, что вопрос геноцида православных в Хорватии в докладе архиепископа не только не был затронут, но наоборот представлялся в свете выгодном нацистам: архиепископ Алоизий “представил доклад святому отцу на девяти страницах. Он показал его мне и я смею Вас уверить, что он выражает нашу точку зрения. Обвиняя сербов, четников и коммунистов, он нашел слова, о которых даже я не мог бы подумать. Никому не будет позволено нападать на Независимое Государство Хорватия и представить хорватов в дурном свете”. (Letter from Nikola Rusinovic, NDH Ambassador to the Vatican, to the Ministry of Foreign Affairs, Zagreb, May 9, 1942. Quoted in Falconi, Carlo. The Silence of Pius XII, p. 314.)

1942: 27 мая группа чешских парашютистов, заброшенных из Великобритании, расстреляла генерала полиции обергруппенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха. Священник пражского кафедрального собора святых Кирилла и Мефодия предоставил им убежище в крипте храма. Парашютисты пробыли здесь 22 дня, после чего место их нахождения было обнаружено гестапо. Епископ Горазд, священники кафедрального собора Вацлав Чикл и Владимир Петршик, а также староста храма Ян Сонневенд были взяты под стражу и 4 сентября 1942 г. расстреляны на военном стрельбище в Праге. 27 сентября того же года было запрещено существование Чешской Православной Церкви. Ее имущество конфисковано, храмы закрыты, духовенство подвергнуто арестам и заключениям, миряне отправлялись на принудительные работы в Германию.

1942: За отказ выполнять требования марионеточного Белорусского правительства митр. Минский Пантелеимон (Рожновский) был сослан в монастырь в Ляды. Временное управление Белорусской Церковью он передал архиеп. Филофею (Нарко) (буд. Берлинскому в РПЦЗ). От архиеп. Филофея белорусские деятели также стали требовать увольнения русских благочинных и членов консистории и заменения их белорусами, организовав при архиереях “рады” из лиц духовных и светских, известных белорусских националистов. (Архиеп. Афанасий Мартос.)

1942: 8 июня можно считать датой возникновения Хорватской Православной Церкви, просуществовавшей всего несколько лет. В этот день в Загребе, в церкви Преображения состоялось возведение в митрополиты 80-летнего архиеп. РПЦЗ Гермогена (Максимова), бывш. викария Донской епархии. Возведение произвел румынский патриарх Никодим. Этот беззаконный акт был совершен без благословения и отпускной грамоты Архиерейского Синода РПЦЗ. Митр. Гермоген принес клятву верности Независимому Государству Хорватии (НГХ) и поглавнику Анте Павеличу. Новая Хорватская Прав. Церковь пользовалась всемерной поддержкой властей, ей позволялось издавать газету “Глас Православия”. Согласно уставу, ХПЦ делилась на четыре епархии, но из-за отсутствия иерархов митр. Гермоген был вынужден назначить туда наместников. Все они были русскими эмигрантами.

1942: Во время подступа немцев к Москве Св. Синод РПЦЗ обратился к германским ведомствам со своими предложениями по организации церковного управления в России. В его июньском письме говорилось: “… в духе канонов Православной Церкви существует только одно решение в деле организации церковного управления, а именно созыв Собора русских архиереев старейшим среди них и назначение этим Собором временного главы Церкви и остального церковного управления”. Окончательная организация руководящих органов и выборы Патриарха по мнению Синода могли состояться только тогда, когда “будут назначены архиереи на все пустующие кафедры и в стране утвердятся нормальные отношения”. (Синодальный архив РПЦЗ в Нью-Йорке д. 15/41 л. 27-30.)

1942: 27 июля через МИД НГХ митр. Гермоген получил каноническое признание из Стамбула от Вселенского Патриарха. Постепенно пришло признание всех православных церквей, находящихся либо под оккупацией, либо под влиянием стран “Оси” как союзнических держав. Основными задачами Хорватской Пр. Церкви было способствование “похорвачиванью” сербов. Но за ХПЦ верующие не пошли, при всей поддержке хорватского правительства они остались верны патриаршей Сербской Церкви. После того как сообщение о поставлении митр. Гермогена достигло Св. Синода Сербской ПЦ, тот признал ХПЦ не каноничной. Все священники, пошедшие за ХПЦ, были лишены сана и подвергнуты церковному суду. СПЦ обратилась с жалобой к митрополиту Анастасию, главе РПЦЗ, на действия члена возглавляемого им Синода.

Митрополит Анастасий, узнав о раскольнической деятельности архиеп. Гермогена, запретил его в священнослужении, о запрещении было доведено до сведения Сербской Патриархии, однако напечатать это сообщение немцы не позволили. (Григорий (Граббе), еп. Завет святого Патриарха. М., 1996. С. 33.) В середине ноября 1942 г. состоялась Скупщина в Сербской Ясеници (на освобожденной партизанами территории НГХ), где “военные священники” СПЦ из партизанских отрядов в своем послании осудили основание ХПЦ как обычную “усташскую творевину”. (Усташи против четников. Илья Горячев, НГ-религии 22 августа 2001 г.)

1942: На оккупированной немцами территории Киевской епархии в этом году было открыто 8 монастырей и 318 храмов, в которых служило 434 священников. (Прот. В. Цыпин.)

1942 8 августа архиеп. Филофей (Нарко), временно управляющий Белорусской Церковью, получил от главы немецкого Генерального комиссариата письмо следующего содержания: “Представленные мне на одобрение статуты не могли получить моего одобрения. Они не только в своих постановлениях несовместимы с требованиями государства о правовом положении Церкви, но вообще непригодны во всем своем содержании”. Дальше в письме он указал §§ статута, которые подлежали отмене, например запрещал крестить евреев, открывать мастерские при монастырях, открывать духовные семинарии и академию без разрешения немецких властей, преподавать Закон Божий в школах; отменял юридическую силу церковных браков, поставил под вопрос православные церковные праздники и др. Стало ясно, что немецкие власти не намерены давать какие-либо права Православной Церкви в Беларуси.
(Архиеп. Афанасий Мартос.)

1942: 12 августа архиеп. Серафим Ляде пишет из Вены письмо митр. Анастасию: “По вопросу о посылке священников в Россию. К прискорбию, по всем данным, высшие правительственные власти относятся пока еще отрицательно к положительному решению этого вопроса. Я возбудил несколько таких ходатайств, но без успеха. По всей вероятности власти подозревают, что заграничное духовенство является носителем политической идеологии, неприемлемой для германских властей в настоящее время. Мне даже не удалось получить разрешение на переезд в Германию некоторых священников из заграницы (напр., о. Родзянко), а по дошедшим до меня сведениям, разрешение не было дано, потому что эти священники якобы работали вместе с политическими эмигрантскими организациями”. (Синодальный архив РПЦЗ в Нью-Йорке (СА), д. 15/л. 21, 37.)

1942: В сентябре старостильный епископ Матфей Вресфенский единолично рукоположил для кипрской паствы епископа Спиридона Тримифунтского, а затем, вместе с ним, Димитрия Солунского, Каллиста Коринфского и Андрея Патрского (буд. матфеевский первоиерарх), которыми затем сам был возведен в достоинство “Блаженнейшего архиепископа Афинского и всея Греции Церкви Истинно-православных Христиан Греции”.

1942: 22 сентября. Послание митр. Сергия по поводу измены родине митр. Рижского Сергия (Воскресенского). (“Патр. Сергий и его духовное наследство”, с. 89.)

1942: С конца этого года Румынскую миссию в Заднестровье возглавил бывший Черновицкий митрополит Виссарион (Пуи), выпускник Киевской духовной академии, который несколько приостановил процесс румынизации Заднестровья.

1942: В ноябре и декабре митр. Сергий (Страгородский) обратился к румынскому духовенству и солдатам румынской армии с призывами “окончить войну с русским народом, с которым румыны связаны узами христианского братства, и прекратить пролитие братской единоверной крови”. (Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М., 1943, с. 77.)

1942: В ноябре экзарху Прибалтики митр. Сергию (Воскресенскому) удалось добиться от германских ведомств открытия в Вильно Духовной семинарии при Свято-Духовом монастыре. Ректором ее стал бывший профессор и проректор Московской Духовной Академии протопресвитер Василий Виноградов. Средства для семинарии собирали в храмах экзархата. Выпускники ее, молодые священники, должны были прежде всего вести миссионерскую работу в России.

1942: В своем Рождественском послании глава РПЦЗ митр. Анастасий говорил: “К нашим обычным единодушным мольбам о восстановлении нашего страждущего отечества присоединим и наши молитвенные прошения об умирении всего мира, объятого пожаром войны, об укрощении языков, брани хотящих, о торжестве истины и правды, как незыблемом основании прочного международного мира, об умножении и укреплении Христовой веры и любви… Сколько раз в эти судьбоносные, отрадные для нас годы мы пытались читать в грядущих судьбах нашей Родины, строили определенные планы, приуроченные к тем или другим срокам, и с горечью должны были видеть, как жизнь разрушала наши мечты и гадания, как паутину, и шла своими, непредвиденными нами путями, а не теми, какие мы предначертали для нее”. (“Прав. Русь”, 1947.)

1942: В Антиохийской Церкви появилось движение православной молодежи (Mouvement de la Jeunesse Orthodoxe). Это движение, которое сегодня насчитывает около 7 тыс. членов и возглавляется преимущественно мирянами, всегда ставило на первое место христианское воспитание и образование. Оно выпускает газету “An-Nouru”, опубликовало более 120 книг. Оно также оказывает населению социальную и медицинскую помощь, ведет борьбу против бедности. Инициативы Движения православной молодежи имели особенно важное значение в годы войны в Ливане. Под эгидой ДПМ происходит возрождение монашества — как среди мужчин, так и среди женщин. Некоторые из членов движения сегодня занимают высшие посты в церковной иерархии, включая ныне действующего патриарха Игнатия IV (избран в 1979г.) и митрополита Гор Ливанских Георгия (Ходра) (Еп. Каллист (Уэр). ХХ век: греки и арабы.)

1943: 9 февраля монахиня Мария (Скобцова) была арестована фашистами в Париже за помощь движению Сопротивления и за укрывание евреев и содержалась до Пасхи в концлагере у форта Романвиль, затем в Компьенском лагере, а оттуда была увезена в Германию в Равенсбрюк. Погибла 31 марта 1945 г. в концентрационном лагере Равенсбрюк в газовой камере. Канонизирована Константинопольским Патриархатом в 2004 г. и причислена к лику святых. Сын ее Юрий Данилович Скобцов тоже мученически погиб в нацистских лагерях 10 февраля 1944 г. Вместе с матерью причислен к лику святых.

1943: В марте глава Элладской Церкви архиепископ Дамаскин отправился на прием к главе немецкой оккупационной власти Гюнтеру Алтенбургу с протестом против унизительного указа (25 февр.), запрещавшего евреям покидать пределы своих гетто и обязывающий их носить желтую звезду Давида на своей одежде. Гюнтер Алтенбург ответил, что решение об этом было принято в высших эшелонах власти и он не может отменить указа. (The Greek Orthodox Church and the Holocaust, George Margaritis, University of Crete, p. 11.)

1943: Глава “флоринского” старостильного Синода митр. Герман Димитриадский подал прошение в новостильный Синод Греческой Церкви о приеме его в общение. Прошение было отклонено. Митр. Хризостом Флоринский в связи с этим прервал общение с митр. Германом и объявил себя “синодальным председателем” Флоринского Синода (в котором кроме него тогда никого не осталось). Митр. Герман до самой смерти, последовавшей в 1944 г., продолжал служить на старом стиле. Современные “флоринцы”, ссылаясь на отсутствие самого прошения, считают, что оно было сфабриковано новостильниками, чтобы внести раскол в их движение.

1943: 1 апреля епископ Элладской Церкви о. Корфу Мефодий (Контостанос) по просьбе местного раввина велел зачитать в церквах указ об отлучении от причастия всех занимающихся осквернением еврейских кладбищ. Через год епископ Мефодий сделал безуспешную попытку спасти евреев острова от уничтожения, но его заступничество не имело успеха, из 2000 человек еврейского населения острова в живых осталось только 120. (The Greek Orthodox Church and the Holocaust, George Margaritis, University of Crete, p. 16.)

1943: 20 апреля был расстрелян фашистами греческий священник Ангелакис Константин по обвинению в участии в греческом народно-освободительном движении. (“Экклисиастики алифия”, 16. XII. С. 77.)

1943: В мае японские оккупационные власти в Маньчжурии опубликовали “Наставление верноподданным”. Документ этот предписывал, среди прочего, всему населению подконтрольных Японии территорий “благоговейное поклонение” языческой богине Аматерасу, по преданию считающейся основательницей японского императорского рода. Предписывалось в определенные дни совершать поклонения японским храмам, а статую предполагалось также, ни много, ни мало, разместить в православных храмах. Вопрос о недопустимости участия в ритуальных поклонениях обсуждался на Епархиальных собраниях Харбинской Епархии 8 сентября и 2 октября 1943 г. в присутствии архиереев Харбинской епархии: митрополита Мелетия, епископа Димитрия, епископа Ювеналия (архиеп. Нестор не присутствовал). По свидетельству Секретаря епископского совещания, свящ. Леонида Упшинского, “заседание было бурным, так-как некоторые возражали, что … Аматерасу Оомиками — не богиня, а прародительница”. Доклады епископа Димитрия Хайларского и проф. К.И. Зайцева (буд. архим. Константина), в которых был выражен официальный взгляд священноначалия о недопустимости участия в ритуальных поклонениях, было решено “принять полностью и направить к надлежащим властям”.

1943: На Украине оказалось две церковных организации — правильно канонически образованная Автономная Украинская Церковь, которую возглавлял митрополит Алексий (Громадский), и Автокефальная Украинская Церковь, возглавлявшаяся митрополитом Поликарпом (Сикорским). Обе были признаны немецкими оккупационными властями; однако Автокефальная Украинская Церковь очень скоро подпала под политическое влияние Украинского Национального Объединения, руководимого так называемыми “бандеровцами”, и оказалась орудием сложной политической игры. Против митрополита Алексия (Громадского) все время велась усиленная агитация как против врага Украины, и в результате больших церковных осложнений митрополит Алексий был 7 мая 1943 года убит из засады по пути из Почаевской Лавры в город Кременец. Вместе с митрополитом Алексием были убиты сопровождавшие его протоиерей Федор Юркевич, служащий Епархиального Управления Канаренко и шофер Марк Жихарев. Виновники этого злодеяния не были обнаружены. После убийства митрополита Алексия Автономную Украинскую Церковь фактически возглавил старейший по хиротонии Киевский епископ Пантелеймон (Рудык). (Свитич.)

1943: 18 мая глава хорватской католической Церкви архиепископ Алоизий Степенац пишет послание римскому папе Пию XII: “Восточная схизма пробивает ряды католиков и грозит достичь своей темной цели. Победа идеи Великой Сербии будет равносильна уничтожению Католицизма на Северозападных Балканах, в государстве Хорватия… Нет сомнения, что такие фатальные события будут иметь значительные последствия далеко за границами Хорватии. Волны Православия и наступление Византизма беспрепятственно будут обуревать границы Италии, пока же они разбивались о передовую хорватскую стену. К тому же, благодаря работе хорватских клириков, особенно францисканцев, был заложен фундамент для возрождения Католицизма в Болгарии путем обращения многих Павликиан, и остатки верующих в Скандерберговской Албании были спасены, и уничтожение основной католической нации на вечно кипящих православно-мусульманских Балканах, пагубно отразится на других разрозненных группах… В отчаянной борьбе за свое существование Хорватия на каждом шагу показывает, что она готова пребыть верной Католическим традициям и готова создать более чистую и лучшую переспективу для Католической Церкви в этой части мира…”

Далее архиепископ говорит об опасности для насильно или “страха ради” изменившим православной вере и перешедших в католичество православных сербов: “…не только около 240 000 новообращенных из Сербской Православной веры погибнут тут, но также и все католическое население этой местности вместе с их церквами и монастырями. В естественном порядке вещей, если только Бог не сотворит великого чуда, прогресс Католицизма тесно связан с прогрессом государства Хорватия…” (Trial of Lisak, Stepinac, Salic and co, Zagreb, 1946. Quoted in Novak, Viktor. Magnum Crimen, pp. 788-789. (First Edition, Zagreb). Translated by Sinisa Djuric.)

1943: 20 мая митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) отправляет письмо митрополиту Московскому Сергию (Страгородскому): “Долг имею почтительнейше донести Вашему Блаженству, что во исполнение предложения Вашего Блаженства в ленинградских храмах продолжается сбор на колонну им. Димитрия Донского, и в мае сего года переведено всего 1 230 000 рублей. Общая сумма взносов к сему числу равняется 5 451 343 рублям. 14 мая мною была послана И.В. Сталину телеграмма, копию коей при сем прилагаю. 17-го числа мною получен следующий ответ: “Высшая правительственная. Ленинград. Алексию, митрополиту Ленинградскому. Прошу передать православному духовенству и верующим Ленинградской епархии, собравшим, кроме внесенных ранее 3 682 143 рублей, дополнительно на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского, мой искренний привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин”. Сбор средств у нас продолжается.
Вашего Блаженства нижайший послушник Алексий, митрополит Ленинградский”. (Архив Московской Патриархии. Личное дело митрополита Алексия (Симанского). Автограф.)

1943: Гитлер потребовал от союзной Болгарии отправки в Освенцим всех евреев Болгарии, Македонии и Фракии, ок. 48 000 человек подлежали депортации. Глава Болгарской Православной Церкви софийский митрополит Стефан, узнав от председателя столичной еврейской общины главного равина Ашера Хаманеля о том, что “Комиссариатом по еврейским вопросам” уже подготовлены первые списки видных евреев, подлежащих высылке в гитлеровские лагеря смерти, открыто заявил: “Я укрою всех евреев в церквях и монастырях, но не выдам их на расправу”. Он лично направил требование премьер-министру Филову с просьбой отменить аресты евреев в ряде городов страны. Митрополит также направил письмо царю Борису, в котором писал: “Давайте не делать мерзостей, за которые когда-нибудь нашему добродушному народу придется испытывать стыд, а может быть и другие невзгоды”. Митрополит пообещал, что сам сядет под домашний арест, коли арестованные евреи не будут освобождены. За это он был обвинен местными фашистскими организациями в “родоотступничестве и предательстве”. Раввина Хаманеля, за которым охотилась полиция, митрополит спрятал на своем подворье. 24 мая, в день национального праздника святых Кирилла и Мефодия, тысячи людей вышли на улицы столицы, заявив, что не потерпят убийства своих сограждан. Другое высшее духовное лицо — пловдивский митрополит Кирилл, впоследствии болгарский Патриарх, тоже обратился с посланием к царю. В письме ему он потребовал, чтобы тот немедленно отменил варварский приказ, в противном случае, заявлял митрополит, он не отвечает за действия народа и духовенства. По воспоминаниям очевидцев он предупредил местные полицейские власти, что заявил евреям одного из беднейших кварталов города: “Я предоставляю вам свой дом. Посмотрим, удастся ли им выдворить вас оттуда”. А в письме к Филову заявил, что с крестом в руках пойдет в лагерь смерти в Польше впереди конвоя с евреями. Многочисленные акции протеста достигли своей цели и депортация была остановлена. Царь Борис III пригласил германского посла А. Бикерле и категорически заявил: “Евреи моей страны — ее подданные, и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам”. Премьер-министр Б. Филов записал в своем дневнике: “Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев”. Возвращаясь 28 августа 1943 года из ставки Гитлера, царь Борис скоропостижно скончался. Есть основания утверждать, что он был убит гитлеровцами за отказ исполнить волю фюрера. (Проф. Этингер Я.Я. Спасенные в Холокосте.)

1943: 31 августа митрополит Сергий возвратился из Ульяновска в Москву.

1943: 4 сентября И.В. Сталин вызвал к себе на прием митрополитов Сергия, Алексия и Николая. Сохранилась стенографическая запись этой встречи, сделанная Карповым: “На приеме присутствовали тов. Молотов и я. Беседа тов. Сталина с митрополитами продолжалась 1 час 55 минут. Тов. Сталин сказал, что Правительство Союза знает о проводимой ими патриотической работе в церквах с первого дня войны, что Правительство получило очень много писем с фронта и из тыла, одобряющих позицию, занятую церковью по отношению к государству. Тов. Сталин, коротко отметив положительное значение патриотической деятельности церкви за время войны, просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но неразрешенных вопросах.

Митрополит Сергий сказал тов. Сталину, что самым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве церкви, т. к. почти 18 лет [он] является патриаршим местоблюстителем и лично думает, что вряд ли где есть столь продолжительные вреды [трудности], что Синода в Советском Союзе нет с 1935 г., а потому он считает желательным, что[бы] Правительство разрешило собрать архиерейский Собор, который и изберет патриарха, а также образует орган в составе 5-6 архиереев. Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода и обосновали это предложение об образовании как наиболее желаемую и приемлемую форму, сказав также, что избрание патриарха на архиерейском Соборе они считают вполне каноничным, т. к. фактически церковь возглавляет бессменно в течение 18 лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий. Одобрив предложения митрополита Сергия, тов. Сталин спросил: а) как будет называться патриарх, б) когда может быть собран архиерейский Собор, в) нужна ли какая помощь со стороны Правительства для успешного проведения Собора (имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги и т. д.).

Сергий ответил, что эти вопросы предварительно ими между собой обсуждались и они считали бы желательным и правильным, если бы Правительство разрешило принять для патриарха титул патриарха Московского и всея Руси, хотя патриарх Тихон, избранный в 1917 г., при Временном правительстве, назывался “патриархом Московским и всея России”. Тов. Сталин согласился, сказав, что это правильно. На второй вопрос митрополит Сергий ответил, что архиерейский Собор можно будет собрать через месяц, и тогда тов. Сталин, улыбнувшись, сказал: “А нельзя ли проявить большевистские темпы?” Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то Собор мог бы быть собран и через 3-4 дня. После короткого обмена мнениями договорились, что архиерейский Собор соберется в Москве 8 сентября.

На третий вопрос митрополит Сергий ответил, что для проведения Собора никаких субсидий от государства они не просят. Вторым вопросом митрополит Сергий поднял, а митрополит Алексий развил вопрос о подготовке кадров духовенства, причем оба просили тов. Сталина, чтобы им было разрешено организовать богословские курсы при некоторых епархиях. Тов. Сталин, согласившись с этим, в то же время спросил, почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как Правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно. Митрополит Сергий, а затем еще больше митрополит Алексий сказали, что для открытия духовной академии у них еще очень мало сил и нужна соответствующая подготовка, а в отношении семинарий — принимать в них лиц не моложе 18 лет они считают неподходящим по времени и прошлому опыту, зная, что пока у человека не сложилось определенное мировоззрение, готовить его в качестве пастыря весьма опасно, т. к. получается большой отсев, и, может быть, в последующем, когда церковь будет иметь соответствующий опыт работы с богословскими курсами, встанет этот вопрос, но и то организационная и программная сторона семинарий и академий должна быть резко видоизменена. Тов. Сталин сказал: “Ну, как хотите, это дело ваше, а если хотите богословские курсы, начинайте с них, но Правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий”.

Третьим вопросом Сергий поднял вопрос об организации издания журнала Московской патриархии, который бы выходил один раз в месяц и в котором освещались бы как хроника церкви, так и статьи и речи богословского и патриотического характера. Тов. Сталин ответил: “Журнал можно и следует выпускать”. Затем митрополит Сергий затронул вопрос об открытии церквей в ряде епархий, сказав, что об этом перед ним ставят [вопросы] почти все епархиальные архиереи, что церквей мало и что уж очень много лет церкви не открываются. При этом митрополит Сергий сказал, что он считает необходимым предоставить право епархиальному архиерею входить в переговоры с гражданской властью по вопросу открытия церквей. Митрополиты Алексий и Николай поддержали Сергия, отметив при этом неравномерность распределения церквей в Советском Союзе и высказав пожелание в первую очередь открывать церкви в областях и краях, где нет совсем церквей или где их мало. Тов. Сталин ответил, что этому вопросу никаких препятствий со стороны Правительства не будет. Затем митрополит Алексий поднял вопрос перед тов. Сталиным об освобождении некоторых архиереев, находящихся в ссылке, в лагерях, в тюрьмах и т. д. Тов. Сталин сказал им: “Представьте такой список, его рассмотрим”.

Сергий поднял тут же вопрос о предоставлении права свободного проживания и передвижения внутри Союза и права исполнять церковные службы бывшим священнослужителям, отбывшим по суду срок своего заключения, т. е. вопрос был поднят о снятии запрещений, вернее, ограничений, связанных с паспортным режимом. Тов. Сталин предложил мне этот вопрос изучить. Митрополит Алексий, попросив разрешения у тов. Сталина, специально остановился на вопросах, имеющих отношение к церковной кассе, а именно: а) митрополит Алексий сказал, что он считает необходимым предоставление епархиям права отчислять некоторые суммы из касс церквей и из касс епархий в кассу центрального церковного аппарата для его содержания (патриархия, Синод), и в связи с этим же митрополит Алексий привел пример, что инспектор по административному надзору Ленсовета Татаринцева такие отчисления делать не разрешила; б) что в связи с этим же вопросом он, а также митрополиты Сергий и Николай считают необходимым, чтобы было видоизменено Положение о церковном управлении, а именно чтобы священнослужителям было дано право быть членами исполнительного органа церкви. Тов. Сталин сказал, что против этого возражений нет.

Митрополит Николай в беседе затронул вопрос о свечных заводах, заявив, что в данное время церковные свечи изготовляются кустарями, продажная цена свечей в церквах весьма высокая и что он, митрополит Николай, считает лучшим предоставить право иметь свечные заводы при епархиях. Тов. Сталин сказал, что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР, и что, как он говорил об организации духовных учебных заведений, не возражая против открытия семинарий в епархиях, так не может быть препятствий и к открытию при епархиальных управлениях свечных заводов и других производств. Затем, обращаясь ко мне, тов. Сталин сказал: “Надо обеспечить право архиерея распоряжаться церковными суммами. Не надо делать препятствий к организации семинарий, свечных заводов и т. д.”. Затем тов. Сталин, обращаясь к трем митрополитам, сказал: “Если нужно сейчас или если нужно будет в дальнейшем, государство может отпустить соответствующие субсидии церковному центру”.

После этого тов. Сталин, обращаясь к митрополитам Сергию, Алексию и Николаю, сказал им: “Вот мне доложил тов. Карпов, что вы очень плохо живете: тесная квартирка, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому Правительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от Правительства”. В ответ на вопрос тов. Сталина митрополит Сергий сказал, что в качестве помещений для патриархии и для патриарха он просил бы принять внесенные митрополитом Алексием предложения о предоставлении в распоряжение патриархии бывшего игуменского корпуса в Новодевичьем монастыре, а что касается обеспечения продуктами, то эти продукты они покупают на рынке, но в части транспорта просил бы помочь, если можно, выделением машины. Тов. Сталин сказал митрополиту Сергию: “Помещения в Новодевичьем монастыре тов. Карпов посмотрел: они совершенно неблагоустроенны, требуют капитального ремонта, и, чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение, предоставив вам 3-этажный особняк в Чистом переулке, который занимался ранее бывшим немецким послом Шуленбургом. Но это здание советское, не немецкое, так что вы можете совершенно спокойно в нем жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебелью, которая имеется в этом особняке…”

Вновь затронув вопрос о продовольственном снабжении, тов. Сталин сказал митрополитам: “На рынке продукты покупать вам неудобно и дорого, и сейчас продуктов на рынок колхозник выбрасывает мало. Поэтому государство может обеспечить продуктами вас по государственным ценам. Кроме того, мы завтра-послезавтра предоставим в ваше распоряжение 2-3 легковые автомашины с горючим”. Тов. Сталин спросил митрополита Сергия и других митрополитов, нет ли у них еще каких-либо вопросов к нему, нет ли других нужд у церкви, причем об этом тов. Сталин спросил несколько раз. Все трое заявили, что особых просьб больше они не имеют, но иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом, на что тов. Сталин обратил внимание и предложил мне в каждом отдельном случае принимать соответствующие меры проверки и исправления. После этого т. Сталин сказал митрополитам: “Ну, если у вас больше нет к Правительству вопросов, то, может быть, будут потом. Правительство предполагает образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви, и председателем Совета предполагается назначить тов. Карпова. Как вы смотрите на это?” Все трое заявили, что они весьма благожелательно принимают назначение на этот пост тов. Карпова. Тов. Сталин сказал, что Совет будет представлять собою место связи между Правительством и церковью и председатель его должен [докладывать] Правительству о жизни церкви и возникающих у нее вопросах.

Затем, обращаясь ко мне, тов. Сталин сказал: “Подберите себе 2-3 помощников, которые будут членами вашего Совета, образуйте аппарат, но только помните: во-первых, что вы не обер-прокурор; во-вторых, своей деятельностью больше подчеркивайте самостоятельность церкви”. После этого тов. Сталин, обращаясь к тов. Молотову, сказал: “Надо довести об этом до сведения населения, так же как потом надо будет сообщить населению и об избрании патриарха”. В связи с этим Вячеслав Михайлович Молотов тут же стал составлять проект коммюнике для радио и газет, при составлении которого вносились соответствующие замечания, поправки и дополнения как со стороны тов. Сталина, так и отдельные со стороны митрополитов Сергия и Алексия… Это извещение было опубликовано в газете “Известия” от 5 сентября 1943 г. Коммюнике было передано т. Поскребышеву для передачи в этот же день по радио и в ТАСС для напечатания в газетах.

После этого тов. Молотов обратился к Сергию с вопросом: когда лучше принять делегацию Англиканской церкви, желающую приехать в Москву, во главе с архиепископом Йоркским? Сергий ответил, что, поскольку Собор епископов будет собран через 4 дня, значит, и будут проведены выборы патриарха, англиканская делегация может быть принята в любое время. Тов. Молотов сказал, что, по его мнению, лучше будет принять эту делегацию месяцем позднее. В заключение этого приема у тов. Сталина выступил митрополит Сергий с кратким благодарственным словом к Правительству и лично к тов. Сталину”. (ГА РФ. Ф. 6991. On. 1. Д. 1. Л. 1-10. Подлинник.)

Краснов-Левитин, очевидно, со слов участника встречи митр. Николая так описывает это историческое событие: “Митрополит Сергий заговорил спокойно, слегка заикаясь, деловым тоном человека, привыкшего говорить о серьезных вещах с самыми высокопоставленными людьми. Когда Сталин был семинаристом, митрополит Сергий был уже в сане епископа, ректором Петербургской Духовной академии. Митрополит указал на необходимость широкого открытия храмов, количество которых совершенно не удовлетворяет религиозные потребности народа. Он также заявил о необходимости созыва Собора и выборов Патриарха. Наконец, он заявил о необходимости широкого открытия духовных учебных заведений, так как у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей. Здесь Сталин неожиданно прервал молчание. “А почему у вас нет кадров?” — спросил он, вынув изо рта трубку и в упор глядя на своих собеседников. Алексий и Николай смутились… Всем было известно, что кадры перебиты в лагерях. Но митрополит Сергий не смутился. Старик ответил: “Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится Маршалом Советского Союза”. Довольная усмешка тронула уста диктатора. Он сказал: “Да-да, как же. Я семинарист. Слышал тогда и о Вас”. Затем он стал вспоминать семинарские годы… Сказал, что мать его до самой смерти сожалела, что он не стал священником. Уже в конце встречи вождь сообщил иерархам, что правительство намерено образовать при СНК СССР Совет по делам Русской Православной Церкви и назначить его председателем Г.Г. Карпова. При этом пошутил, что “бывший семинарист (Карпов — А.В.) лучше поможет нам понять друг друга”.

1943: 8 сентября открылся Собор 19 епископов МП для избрания патриарха и образования при нем синода. Состав Собора: 3 митрополита, 11 архиепископов, 5 епископов. На Соборе митр. Сергий единогласно был выбран Патриархом. Собор также обратился к христианам всего мира с призывом объединиться для окончательной победы над фашизмом.

1943: 12 сентября в Москве, в Богоявленском соборе состоялась интронизация Патриарха Сергия (Страгородского).

1943: 14 сентября при правительстве СССР был создан специальный орган — Совет по делам Русской Прав. Церкви во главе с полковником госбезопасности Г.Г. Карповым, который с 1940 г. возглавлял 3-й отдел 5-го управления, осуществлявший антицерковные акции. Некоторое время Карпов умудрялся совмещать эти две должности.

1943: Руководство Англиканской церкви в конце лета обратилось к советскому правительству с просьбой разрешить визит своей делегации в Москву. Накануне Тегеранской конференции такой визит был признан И. Сталиным желательным и полезным. Делегация во главе с Йоркским епископом Кириллом Гарбетом прибыла в Москву 19 сентября и за 10 дней своего пребывания несколько раз встречалась с Патриархом и иерархами Московской патриархии, осмотрела разрушенный фашистами Ново-Иерусалимский монастырь в г. Истре. Пропагандистская цель визита была полностью достигнута. Во время прощального посещения патриарха архиепископ Йоркский С.Ф. Гарбетт заявил: “По приезде в Англию, меня будут осаждать корреспонденты, они будут спрашивать “есть ли в России свобода отправления религиозного культа”, и я отвечу: “Безусловно, да”. А когда книга “Правда о религии в России” будет переведена в Англии на английский язык, она принесет много пользы в деле понимания в Англии разных сторон русской церковной жизни”. (“Русская православная церковь стала на правильный путь.”// Исторический архив, 1994, № 3, с. 143.)

1943: В сентябре вышел первый после отмены запрета номер “Журнала Московской Патриархии”.

1943: После избрания на всероссийский патриарший престол митр. Сергия Католикос Грузинский Каллистрат в поздравительной телеграмме выразил желание и надежду, что отныне Православные Церкви-сестры будут жить в мире и общении, согласно работая на ниве Христовой во славу Божию. В ответ Патриарх Сергий направил в Тифлис своего представителя архиепископа Ставропольского и Пятигорского Антония, дав ему поручение в случае благоприятном вступить от лица Патриарха и всей Русской Православной Церкви в евхаристическое общение с католикосом и подведомственным ему духовенством. Давно желанное примирение двух Церквей состоялось в воскресенье 31 октября 1943 г. В этот день в древнем кафедральном соборе г. Тифлиса торжественно совершил Божественную литургию Католикос Каллистрат в сослужении представителей грузинской иерархии и грузинского духовенства и архиепископа Атония.

Прибыв в Москву, архиепископ Антоний доложил Патриарху и Св. Синоду о своих переговорах в Тифлисе. Заслушав доклад, Св. Синод под председательством Патриарха Сергия вынес определение: “Ввиду того, что Святейший Патриарх, Католикос Грузии, от лица грузинской иерархии, клира и паствы засвидетельствовал неизменную решимость Грузинской Церкви как в прошлом, так и в настоящем и будущем пребывать в православной вере, переданной св. Апостолами и св. Отцами, хранить и соблюдать каноны церковные, “принимать, яже они прияша, и отвращаться всего, ижхе тии отвратишася”, признать:

1) молитвенное и евхаристическое общение между обеими автокефальными Церквами-сестрами, Русской и Грузинской, к нашей общей радости, восстановленным;
2) просить Святейшего Патриарха, Католикоса Грузии, приняв православные русские приходы в Грузинской ССР в свое архипастырское окормление, предоставить им сохранять в своей богослужебной и приходской практике те порядки и обычаи, которые они наследовали от Русской Церкви;
3) просить Святейшего Патриарха-Католикоса принимать к своему разрешению церковные дела и православных русских приходов, находящихся в Армении, которые хотя и проживают вне пределов Грузинской ССР, но по дальности расстояния и другим подобным внешним причинам затрудняются обратиться к подлежащей русской церковной власти”. (“ЖМП”, 1944, № 3, с. 7.)

О состоявшемся признании автокефалии Грузинской Православной Церкви и о восстановлении о ней молитвенного и евхаристического общения известительной грамотой Патриарха Сергия были уведомлены и прочие Автокефальные Православные Церкви. Константинопольский патриарх вплоть до 1990 г. не признавал Грузинскую автокефалию, ввиду того что она была признана РПЦ без его согласия, а лишь уведомления.

1943: Сентябрь. За все годы войны немцы ни разу не дали возможности архиереям РПЦЗ собраться на Собор или митр. Анастасию посетить территорию рейха. Но после выборов Патр. Сергия референт Рейхминистерства Церк. Дел Колреп отправил 23 сентября телеграмму в Белград о том, что запланированные в Вене переговоры митрополитов Анастасия и Серафима (Ляде) в связи с избранием Патр. Сергия имеют известное политическое значение, и сам Колреп теперь намерен с поездкой главы РПЦЗ согласиться, “тем более что этим нам предоставляется единственная в своем роде возможность для получения влияния на Белградский Синод”. (Шкаровский.)

21 октября в Вене митрополит Анастасий созвал совещание 8 заграничных епископов, которые признали избрание Московского Патриарха незаконным и недействительным. Основания к этому непризнанию на Венском Архиерейском Совещании выдвигались следующие:

1. Избрание Патриарха Сергия носит характер не церковный, а политический. Оно произошло по указке Сталина. Архиерейский Собор РПЦ МП обвинялся в нарушении 30-го правила святых апостолов и 3-го правила VII Вселенского Собора. Следует заметить, что желание снова иметь Патриарха в РПЦ на Родине было действительно общецерковным и давно желанным. И если того захотел и Сталин, дав разрешение на созыв Собора, то здесь произошло такое же совпадение между позицией Церкви и политикой правящего режима, как в случае с самим Архиерейским Совещанием РПЦЗ 1943 года в Вене и его непризнанием нового Патриарха.

2. Процедура выборов Патриарха на Московском Соборе в сентябре 1943 г. не соответствовала постановлению Поместного Собора РПЦ 1917-1918 гг., так как в выборах не участвовали клирики и миряне.

3. В Московском Архиерейском Соборе 1943 г. не участвовали епископы, находившиеся в ссылках и заключении, катакомбное духовенство, епископат, РПЦЗ и оккупированных областей вообще, насчитывавший более 30 архиереев, в то время как в выборах Патриарха Сергия участвовали только 19 Преосвященных. Совещание составило и направило германским властям меморандум, заключавший ряд смелых требований. Меморандум является наилучшим доказательством того, что Совещание принимало решения самостоятельно, а не по указке нацистов. В нем прежде всего следует выделить протест против недопущения нацистами зарубежного русского духовенства на оккупированную территорию СССР. Меморандум требовал “устранения всех препятствий, которые мешают свободному передвижению епископов с этой стороны фронта”, воссоединению архиереев “на занятых территориях и заграницей”. (Никитин А.К. Положение русской православной общины в Германии в период нацистского режима (1933-1945 гг.) // Ежегодная Богословская Конференция ПСТБИ. Материалы. M., 1998.)

Деятельным выражением этого протеста стала хиротония участниками Совещания епископа Григория (Борискевича). Он был рукоположен для Белорусской Автономной Церкви и получил титул епископа Гомельского и Мозырьского. На Соборе было принято воззвание к русским верующим, совещание не послало никаких приветствий Гитлеру или другим руководителям III рейха. Неожиданным для нацистских ведомств оказался третий принятый документ. Он фактически содержал критику германской политики в отношении Русской Церкви и включал требования, направленные на предоставление ей большей свободы:

“1) Свободное развитие и укрепление Православной Церкви в оккупированных областях и объединение всех православных освобожденных от советской власти церковных областей и Зарубежной Православной Церкви под одним общим церковным возглавлением служило бы залогом наибольшего успеха этих частей Русской Церкви в борьбе с безбожным коммунизмом; <…> 3) Необходимо предоставление русским рабочим в Германии свободного удовлетворения своих духовных нужд; 4) Ввиду большого количества разнообразных русских воинских частей в составе германской армии, необходимо учреждение института военных священников; <…> 6) Более энергичная проповедь православного религиозно-нравственного мировоззрения; <…> 9) Возбудить ходатайство о введении апологетических передач по радио; 10) Организация духовных библиотек при приходах; <…> 13) Предоставление православной церковной власти возможности открытия духовных школ и организации пастырских и религиозно-нравственных курсов”. (Шкаровский М.В. РПЦЗ на Балканах в годы Второй Мировой войны. Григорий (Граббе), еп. Архиерейский Синод во II Мировую войну.)

1943: 26-27 октября зарубежные архиереи в Северной Америке — архиепископ Виталий, епископ Иероним и епископ Иоасаф приняли участие в Архиерейском Соборе Северной Америки, где обсуждалось избрание митрополита Сергия на Российский Патриарший Престол. Была принята резолюция, признавшая избрание и указавшая, чтобы Патриарх Московский Сергий поминался за богослужениями, не отменяя при том поминовение митрополитов Анастасия и митрополита Сев.-Американского Феофила. Следуя этому соборному решению, митрополит Феофил издал указ от 11 ноября 1943 г. о поминовении всех трех иерархов во всех приходах Северной Америки. Под этим постановлением подписались также и архиепископы РПЦЗ: Виталий (Максименко), Тихон (Троицкий) и епископы Иоасаф и Иероним. (Прот. А. Лебедев. Пора уже нам знать свою историю.)

1943: 20-28 октября на заседаниях Свящ. Синода МП рассматривался доклад Патриаршего экзарха, митрополита Алеутского и Северо-Американского Вениамина об общем положении дел, образовании нового прихода в Буэнос-Айресе. Ему было поручено возбудить ходатайство перед правительством США о передаче Московской патриархии зданий и имущества, принадлежавших когда-то Русской Церкви. Кроме того, “Синод определил необходимым провести надлежащее выяснение об имуществе и зданиях, ранее принадлежавших Русской Православной Духовной Миссии в Палестине, после чего возбудить ходатайство о возвращении их”. (ГАРФ, ф. 6991, оп. 1, д. 3, лл. 21-21 об.)

1943: 27 октября митр. Сергий написал Г. Карпову след. прошение: “Прошу Вас возбудить перед Правительством СССР ходатайство об амнистии перечисленным в прилагаемом списке лицам, которых я бы желал привлечь к церковной работе под моим ведением. Я не беру на себя решать вопрос, насколько эти лица заслужили отбываемое ими наказание. Но я питаю уверенность, что оказанная им со стороны Правительства милость побудит их (и даст возможность) приложить все свое старание, чтобы показать свою лояльность Правительству СССР и без следа загладить прошлую вину”. К заявлению был приложен список на 26 священнослужителей, в том числе 24 архиереев. Большая часть их к тому времени уже оказалась расстреляна или погибла в лагерях ОГПУ-НКВД. Уцелевших освободили, но это была очень небольшая часть томившихся в тюрьмах и лагерях священнослужителей. (ГАРФ, ф. 6991, оп. 1, д. 5, л. 1.)

1943: В конце года Патриарх Сергий принял покаяние последних обновленческих иерархов: Михаила (Постникова), Корнилия (Попова), Сергия (Ларина) и др. Принимали их как простых монахов. На этом история обновленчества кончилась. Сергий (Ларин) через год был вновь хиротонисан в архиереи и в 1945 г. послан во главе делегации МП в Сербию.

1944: 5 февраля в Харбине открылся Съезд руководителей российской эмиграции в Маньчжурской Империи. Съезд начался молебном в Свято-Николаевском Соборе, после чего участники его прошли к японскому языческому храму Харбин-Дзиндзя, где совершили поклонение богине Аматерасу. 12 февраля харбинские архиереи откликнулись на это событие архиерейским посланием, которое было подписано митрополитом Мелетием, епископом Димитрием и епископом Ювеналием. В Послании, в частности, говорилось: “Так как всякого рода поклонения иноверным божествам и храмам запрещены заповедями Божиими <…>, православные христиане, послушные воле Божией и Закону Его, не могут и не должны совершать этого поклонения, ибо таковые поклонения противоречат основным положениям Православной Веры”. Архиепископ Нестор подписать послание отказался. В марте оба викария Харбинской епархии, епископ Димитрий и епископ Ювеналий, были вызваны в полицию, где их подробно допросили об обстоятельствах нелегального распространения Архипастырского Послания и об отношении паствы к этому вопросу.

28 апреля допросу подвергся Митрополит Мелетий. Разговор, продолжавшийся несколько часов, не принес результатов. Сославшись на крайнее переутомление и болезнь, владыка Мелетий просил перенести продолжение разговора на 1 мая. Разговор продолжался 7 часов, но вновь безрезультатно — принимавший участие в беседе епископ Димитрий категорически и резко протестовал против поклонений.
2 мая состоялось Епископское Совещание (архиепископ Нестор, как обычно, на нем не присутствовал), выработавшее следующие Тезисы:

“1. Поклонения храмам Кенкоку-Синбио и Дзиндзя, посвященным богине Аматерасу Оомиками, запрещается основными законоположениями нашей Православной Веры.
2. Эти законоположения не может нарушать не только духовенство, но и ни один верующий православный христианин.
3. В совещании 1 мая 1944 г. г-ном Начальником Департамента Полиции было предложено к принятию православными иерархами следующее пожелание: “Сейчас Маньчжуго — союзник Ниппон и ведет войну до победного конца, а потому о народных церемониях (коку мин гирей) не будем разговаривать до конца войны”. Это пожелание Кобаяси-сан может быть принято в том смысле, что будет соблюдаться осторожность в проповедях и в печати, но, конечно, при том условии, которое много раз повторялось на совещании и самим Митрополитом Мелетием, если не будет принуждения к таковым поклонениям.
4. Что касается вопроса об отобрании Архипастырских Посланий, то Епископское Совещание после обстоятельного обсуждения этой меры признало, что иерархам принимать участие в этом отобрании невозможно, так как это будет понято как отказ иерархов от своего Послания. А потому мы совершенно отказываемся принимать участие в отобрании Послания”.

Через несколько дней Митрополит Мелетий представил г-ну Кобаяси текст Тезисов Епископского Совещания. Кобаяси требовал дать письменное обещание не поднимать вопрос о поклонениях до окончания войны. Митрополит Мелетий просил добавить к предложенному тексту слова “если не будет принуждения к поклонениям”. Требование владыки Мелетия вновь вызвало спор, однако в итоге Кобаяси уступил. 31 августа харбинские архипастыри направили в адрес владыки Нестора письмо, где говорилось: “Сердечною благожелательностью и во Христе любовью снова просим и умоляем мы Вас — присоединитесь, вернитесь к нам, и да звучит голос Ваш кличем защиты чистоты Веры и ревности об исповедании ее. Подпишите (лучше поздно, чем никогда) наше Архипастырское Послание и заявите об этом открыто, как и где это найдете возможным…” Отвечая на письмо, владыка Нестор писал о том, что расхождения с собратьями архипастырями в вопросе о недопустимости поклонений храмам Аматерасу у него нет, и предложил рассмотреть текст своего Обращения к православным богомольцам, в котором подтвердил единомыслие с архиереями Харбинской епархии.

1944: 5 февраля Совет по делам религии принял постановление об официальном открытии первых 18 храмов.

1944: 4 марта отступающие немецкие войска перевезли чудотворный образ Тихвинской Божией Матери в Ригу. Здесь ее принял на свое попечение епископ Рижский Иоанн (Гарклавс) — усердный, смиренный и преданный Церкви служитель. Вскоре святыня продолжила свой долгий путь через опаленные войной Польшу и Германию — в далекую Америку. Епископ Иоанн до конца своей жизни находился в Американской Митрополии, икона хранилась у него дома. После его смерти его сын священник продолжал хранить икону, пока в 2005 г. она не была торжественно возвращена на родину.

1944: В марте при наступлении Красной армии глава Эстонской Автономной Церкви митр. Александр с многими священниками и мирянами бежал в Швецию.

1944: Ранней весной немцы решили активней заняться проведением в жизнь т. наз. плана “окончательного решения еврейского вопроса” в Афинах. Военным комендантом Афин был назначен генерал СС Йорген Струп, который руководил ликвидацией Варшавского гетто в мае 1943 г. Главному раввину Барзилаю было предложено немедленно представить список имен и адресов всех представителей еврейской общины города. Барзилай прекрасно знал, что за этим стоит, год назад из Солуни было депортировано 46 000 евреев в лагеря Аушвиц и Биркенау. Барзилай пробовал обращаться за помощью к греческим гражданским властям, но безрезультатно. Когда он обратился к главе Элладской Церкви архиепископу Дамаскину (Папандреу), то у него, духовенства и шефа афинской полиции Ангелоса Эверта встретил сочувствие. Архиеп. Дамаскин 23 марта писал греческому премьеру Логофетополусу и главе немецкого оккупационного правительства Гюнтеру Алтенбургу:

“Наша святая вера не признает различий, превосходства или недостоинства, основанных на национальных или религиозных признаках, придерживаясь учения, что пред Богом «нет ни эллина ни иудея», таким образом осуждая любые попытки дискриминировать людей по религиозным или национальным различиям… Если, тем не менее, они (немцы) будут требовать депортации, мы верим, что правительство, как носитель сохранившейся в стране власти, должно совершенно бескомпромиссно проявить свое отрицательное отношение к этому, и предоставить иностранцам нести полную ответственность за очевидную несправедливость. Пусть никто не забудет, что все поступки совершенные в это трудное время, даже лежащие за пределами нашей воли и власти, когда-то будут судимы всеми народами и подвергнутся историческим расследованиям. Если во имя нации лидеры побояться смело выразить протест против оскорбляющей наше национальное единство и честь, жестокой депортации греческих евреев, тогда это молчание вождей ляжет тяжелой грузом на совесть нации”. (“Chronika”, the newspaper of Greek Jewry, 1984).

Под этим обращением архиепископа подписались ректоры университетов, писатели, профессора, ученые, весь цвет греческой интеллигенции. Архиепископ не ограничился словами, он повелел всем мужским и женским обителям принимать к себе беженцев и дал тайный указ выдавать всем желающих ложные свидетельства о крещении с новыми христианскими именами, а Ангелос Эверт выдавал соответствующие документы, если бы Йорген Струп узнал об это, то им обоим неминуемо бы грозила смертная казнь. Таким образом они спасли около 1400 евреев. Архиеп. Дамаскин предоставил свой автомобиль, пользующийся неприкосновенностью, главному раввину Барзилаю, чтобы переправить его к партизанам. (The Greek Orthodox Church and the Holocaust, George Margaritis, University of Crete, pg. 13.)

1944: В Вербное воскресенье эвакуированная в Варшаву Украинская Автокефальная иерархия поднесла митрополиту Дионисию Варшавскому, как создателю неоавтокефальной Церкви на Украине, титул “Патриарха всея Украины”. Вручение особой грамоты о даровании митрополиту Дионисию столь редкого и высокого титула происходило в зале заседаний Св. Синода, в митрополичьих покоях. Принимая грамоту и новый титул, митрополит Дионисий произнес на украинском языке благодарственную по адресу автокефалистов речь. Имя митрополита Дионисия, как “патриарха всея Украины”, возносилось за Богослужениями в украинских автокефальных храмах.

Пред праздником Св. Пасхи того же 1944 года в Варшаве же состоялся Собор епископов Украинской Автономной Церкви, который возвел в сан архиепископа управлявшего Киевской епархией епископа Пантелеймона (Рудыка), а также принял ряд решений общецерковного значения.Епископы Украинской Автономной Церкви не возносили имени митрополита Дионисия за совершаемыми ими в Варшаве Богослужениями.

Быстрое приближение Красной Армии летом 1944 года к Варшаве и отступление немецких войск из Польши вызвало столь же быструю эвакуацию вглубь Германии всего пребывавшего в Варшаве епископата. В последних числах июля 1944 года Варшаву покинули митрополиты Дионисий, Поликарп, Иларион, а равно епископат как Украинской Автокефальной церкви, так и Церкви Автономной. (Свитич.)

1944: В начале года от мэра греческого острова Закинф, г-на Керрари, немцы потребовали представить список всех живущих на Закинфе евреев для депортации. Мэр обратился к местному архиепископу Элладской Церкви Хризостому, который на следующий день вместе с ним пошел в комендатуру. На повторное требование архиеп. Хризостом ответил: «Евреи не христиане, но они мирно жили на острове на протяжении веков. Они никогда никого не беспокоили. Они греки, как и прочие греки. Нам будет очень печально если они исчезнут». Завязался спор, наконец комендант, выйдя из себя, резко потребовал список имен. Архиепископ взял чистый лист бумаги и написал: «Архиепископ Хризостом» и передавая его коменданту сказал: «Вот ваш список евреев на острове Закинф». Командир пригрозил доложить об этом поступке архиепископа «куда надо». Архиепископ и мэр выйдя из комендатуры обратились ко всем закинфским евреям с призывом прятаться в горах и призвали местных жителей всячески им содействовать скрываться от выдачи. В октябре немцы уже покинули остров и никто не пострадал. В 1978 Yad Vashem удостоил архиеп. Хризостома титула “праведника среди народов”. (Museum of Tolerance online.)

1944: Доклад о положении Церкви председателя Совета по делам РПЦ Карпова И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берии: “В ночь с 15 на 16 апреля с. г. во всех городах и районах Союза, где есть действующие православные церкви, проводилась ночная пасхальная служба, так называемая “заутреня”. В г. Москве пасхальная служба проводилась в 30 церквах патриаршей ориентации и одной обновленческой, причем во всех церквах было большое переполнение верующих. Общее число посетивших церкви г. Москвы на первой «заутрени» ориентировочно составляет 120 тысяч человек, но в большинстве церквей в эту ночь было проведено по 2 и 3 службы. Примерно половину посетивших церкви составляли пожилые возраста, 25% — среднего возраста и 25% — молодежь. 75% всех составляли женщины… Почти во всех церквах города, в том или другом количестве, были военнослужащие офицерского и рядового состава, общим числом свыше 500 человек…

Выборочные данные о посещаемости церквей в эту ночь в Московской области показывают, что количество верующих в церквах было значительно выше, чем в праздник пасхи 1943 г. Так, например, в 30 районах области 90 действующих церквей посетило 148 тысяч человек, тогда как в прошлом году — 95 тысяч человек. Почти 80% посетивших пасхальную службу в районах области составляют женщины, молодежь — от 20 до 25%, но в некоторых районах, как, например Подольском, Мытищинском, Константиновском, Краснопахарском, молодежь составляла 50% всех присутствующих в церквах. В области также были посещения церквей офицерским и рядовым составом. Так, например, в Казанской церкви (села Коломенское Ленинского района) военнослужащих было 50 человек, в церкви Александра Невского (поселок Бирюлево Ленинского района) — 275 человек, в Троицкой церкви г. Подольска — 100 человек. Во всех церквах города и области во время пасхальной службы было зачитано церковно-патриотическое обращение патриарха Сергия. Никаких происшествий в церквах не зарегистрировано. 19 апреля 1944 г. Председатель Совета по делам РПЦ при СНК СССР Карпов Г.Г.” (ГАРФ, фонд 6991, опись 1, дело 2, листы 14 и 14 оборотный.)

1944: 29 апреля экзарх Прибалтики митр. Сергий (Воскресенский), его постоянный шофер из советских военнопленных, майор Кулаков, который всюду возил владыку и был ему очень предан, и пара, которую владыка подвозил: протодиакон Иона Фокиевич Ридикюльцев и его матушка выехали из Вильно в Ригу. Дорога проходила через район, в котором было очень много партизан.

Владыку в Ковно ждал представитель русского населения в Литве А. Ставровский, и когда владыка все не приезжал, то он поехал ему навстречу. Через некоторое время он увидел машину Владыки, стоящую на дороге. Он подъехал к ней и увидел, что все четверо, сидящие в ней, были мертвы… Как потом выяснилось, убийцы подошли к машине митрополита с его стороны и выстрелами из автомата убили Владыку и его шофера, нога которого была еще на тормозе. Потом обошли машину и сзади убили Ридикюльцевых. Отец протодиакон застыл, защищаясь рукой… Недалеко от машины нашли убитую девушку — случайную свидетельницу преступления (Серич А. “Виноградная лоза” № 11(54), 2002 г.).

1944: 5 мая председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР Карпов в своей докладной записке о состоявшейся беседе с Патриархом Сергием (Страгородским) между прочим писал:

“4) Патриарх Сергий поднял перед тов. Карповым вопрос о возможности назначения Тамбовского архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) на Тульскую епархию и мотивировал эту необходимость болезнью архиепископа Луки (малярия), заявив при этом, что представитель Наркомздрава РСФСР профессор Шапиро, наблюдающий за Сергием с урологической стороны, на днях ему заявил, что он, Шапиро, согласовал этот вопрос с наркомом здравоохранения РСФСР и считает возможным дать Войно-Ясенецкому, как профессору хирургии, место в Туле, вместо Тамбова. Тов. Карпов ознакомил Сергия с рядом неправильных притязаний со стороны архиепископа Луки, неправильных его действий и выпадов. В частности, что архиепископ Лука в хирургическом госпитале в своем кабинете повесил икону; перед исполнением операций совершает молитвы; на совещании врачей эвакогоспиталей за столом президиума находился в архиерейском облачении; в дни Пасхи 1944 г. делал попытки совершать богослужения в нефункционирующих храмах; делал клеветнические выпады по отношению к обновленческому духовенству и т. д. Сергий заявил, что он обратит на это внимание и примет меры воздействий, а тов. Карпов заявил патриарху Сергию, что он согласует вопрос с Наркомздравом РСФСР”. (ГАРФ. Ф. 6991. On. 1. Д. 4. Л, 24-26.)

1944: 15 мая скончался Патриарх Московский Сергий (Страгородский). Синод принял к исполнению завещательное распоряжение Патриарха Сергия о вступлении в должность Патриаршего Местоблюстителя — митр. Ленинградского и Новгородского Алексия. (“Известия”, 21 мая 1944 г., №120.)

1944: 17 мая епископ Леонтий — первый из иерархов Украинской Автономной Церкви — был принят в юрисдикцию РПЦЗ и указом Архиерейского Синода от 25 июля/7 авг. того же года назначен на кафедру викария Германской епархии РПЦЗ, но приступить к этому служению из-за различных обстоятельств не смог.

1944: 31 мая Собором Епископов Северной Америки под председательством митр. Феофила и с участием архиепископа Виталия (Максименко) был издан указ о поминовении во всех приходах Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Алексия (Симанского).

1944: Июнь. Митр. Хризостом, б. Флоринский, в своём окружном послании писал:
“Но мы, старостильники, не являемся отдельной и независимой Православной Церковью в Греции, потому что ни одна автокефальная Церковь не признала нас таковой, но внутри признанной Автокефальной Церкви Греции мы как некоторая стража, которая хранит установление православного календаря, которое нарушено большинством иерархии, и мы, представители светлого и неоскверненного ребра Автокефальной Церкви Греции, продолжаем еë историю в православном смысле. Поэтому мы, старостильники, несмотря на то, как выглядим снаружи и во внешнем проявлении веры, то есть имея свои молитвенные дома и собственных служителей, и оставаясь вне духовного общения с новшествующей иерархией, держась крепко божественных канонов и преданий веры, являемся канонически не отдельной Церковью по отношению к той, с которой по каноническим причинам временно прервали церковное общение, но только неусыпной стражей, как я сказал, которая бдит и сторожит на прочных рубежах единой Автокефальной Греческой Церкви.

Самочинники [парасинагоги] епископы, мыслящие иначе, впадают в ересь протестантизма и, совершая таинства во имя несуществующей церкви, лишаются всякой Благодати, сокровищницей которой является каждая признанная Православная Церковь. Поэтому пусть они нам скажут какой церкви принадлежат, если, присваивая дерзко право собора, как новые восточные папы, автокефальную Церковь Греции объявили и действительно раскольнической, во имя которой от нас получили епископский сан сошествием Всесвятого и чиноначального Духа. А поскольку известно, что их ни одна поместная Церковь из стоящих в отеческом и православном календаре не признала как составляющих автокефальную и независимую церковь, очевидно, что они не принадлежат признанной православной Церкви, но лишь церкви своих сторонников, и поэтому не могут иметь православный статус, но лишь протестантский. <…> Вот почему самочинники [парасинагоги] епископы Вресфенский и Кикладский не могут иметь православную Благодать и право передавать еë следующими им в этом церковном падении, ибо не принадлежат канонической Церкви, которая, согласно православному учению, единственная является сокровищницей божественной Благодати”.

1944: В середине сентября Патриарх Сербский Гавриил (Дожич) и святитель Николай (Велимирович) были переведены нацистами в зловещий лагерь Дахау. Потом их переводили из лагеря в лагерь, держали запертыми в подвале одной венской гостиницы во время самой страшной союзнической бомбардировки Вены.

1944: 12 сентября в Москве было подписано перемирие между Румынией и СССР, в результате которого была восстановлена советско-румынская граница по состоянию на 1 января 1941 года. Таким образом, Молдова и Северная Буковина вновь вошли в состав СССР. Южная Буковина осталась в составе Румынского королевства. На территориях, включенных в состав Советского Союза, была восстановлена церковная юрисдикция Московской Патриархии.

1944: В сентябре, за три недели до вступления советских войск в Белград, когда главная масса русских обитателей его устремилась в Вену, туда же эвакуировался вместе со всем составом Архиерейского Синода и его канцелярией митрополит Анастасий. В информационной записке МИД Рейха от 19 сентября говорится, что митр. Анастасий в сопровождении 14 человек прибыл в Германию и его нельзя размещать совместно с епископами, эвакуированными из восточных областей. Согласно заметке председателя Рейхсканцелярии по Церк. Делам Колрепа от 22 сентября, пригороды Берлина в качестве места размещения отвергались из-за близости к резиденции митр. Серафима (Ляде). Старая политика изоляции Синода и митр. Анастасия лично давала себя знать и за 7 месяцев до крушения III рейха. В конце концов 10 ноября служащие и члены Синода поселились в Карлсбаде, где 11 февраля 1945 г. скончался бывший архиепископ Берлинский и Германский Тихон Лященко. (Шкаровский.)

В Вене митр. Анастасий постоянно совершал богослужения в наших двух церквах — старой посольской и новой домовой, буквально под бомбами и среди пылающих пожаров. И здесь духовенство с Курской чудотворной иконой ежедневно обходили дома и убежища русских людей и даже некоторых австрийцев, проникнувшихся величайшим уважением к нашей святыне, вследствие бывших от неё явно чудесных знамений.

1944: В Москву на имя Местоблюстителя Всероссийского Патриаршего престола митрополита Ленинградского Алексия полетело многознаменательное письмо, подписанное протоиереем Иоанном Сокалем. Ввиду чрезвычайной важности приводим его практически полностью.

“Рапорт.

На основании постановления Св. Архиерейского Собора Сербской Православной Церкви от 18/31 августа 1921 г. на территории Королевства Югославии русской церкви предоставлены были автокефальные права. С этого времени русская церковь в Югославии имела свою высшую иерархию, Архиерейский Синод, Епископский Совет, священнослужителей, церковные общины и церковное управление. Но 7 сентября 1944 г. все русские архиереи во главе с митрополитом Анастасием и с канцелярией Архиерейского Синода выехали в Германию, оставив нам указ Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей <…>, который возложил на меня, как на старшего из оставшихся в Белграде протоиереев, возглавление Епископского Совета и управление русскими церковными общинами в Югославии на правах благочинного.

Между тем, высшая сербская церковная власть, видя ненормальность создавшегося положения, письменно запросила меня, на каких канонических основаниях и в каких условиях предполагается дальнейшее существование русской церкви… Получивши этот письменный запрос, я созвал 18 сент.[ября] 1944 года общее собрание Епископского Совета и церковно-приходского совета, на котором принята была единогласно резолюция: “Обратиться с просьбой Св. Архиерейскому Синоду Сербской Православной церкви, чтобы он принял Русскую церковь в Югославии под свое покровительство и чтобы назначил одного из архиереев для дел, требующих епископской санкции”. На основании этого постановления я обратился письменно с просьбой Св. Архиерейскому Синоду Сербской Православной Церкви <…>, где изложил постановление общего собрания. Сербский Архиерейский Синод, обсуждая каноническое положение русской церкви на территории Югославии, вынес временное решение, так как окончательным разрешением этого вопроса займется в будущем Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви.

Временно же Епископский Совет и благочинный русской православной церкви, которые остались без своей иерархии, взяты под покровительство Сербского Архиерейского Собора. Для дел, требующих Архиерейской санкции, назначен преосвященный Владимир (в мире Любомир Раич, окончивший Московскую [Духовную] Академию в 1907 году), епископ Мукачевско-Пряшевский. О своем решении Сербский Архиерейский Синод известил меня письменным актом от 23.IX.1944 г. <…> Таковы вкратце история и положение русской Православной церкви в Югославии, которая в настоящее время состоит из 11 церковных общин, двух монастырей (одного мужского и одного женского), 20 священнослужителей, 15 монахов, 32 монахинь и около 3 000 паствы.

От имени всех духовных лиц, оставшихся и ныне пребывающих в Белграде, и от лица всех русских церковных людей, поддерживающих тесную и постоянную связь с русской церковью, выражаю искреннюю радость по случаю славных побед русского оружия, освободивших славянские земли от наших старых поработителей-врагов и давших нам, русским людям в раcсеянии сущим, возможность обратиться непосредственно к Вам, Ваше Преосвященство, с покорнейшей просьбой, исходатайствовать нам право возвращения на родину с тем, чтобы мы вошли в состав Русской Церкви, под непосредственным управлением Вашего Преосвященства и, честно работая на ниве Христовой, могли бы принести посильную пользу как церкви, так и своей родине. Испрашивая Ваших Святительских молитв, остаюсь любящим и преданным сыном своей церкви и родины, Ваш смиренный послушник Протоиерей Иоанн Сокаль”.

1944: 28 сентября. Еп. Сумский Корнилий отправил Местоблюстителю митр. Алексею доклад о закрытии местными властями в епархии 30 храмов. Это явление приняло такой массовый характер, что встревожило руководство Совета по делам РПЦ. 5 октября в докладной записке В. Молотову Г. Карпов приводит ряд фактов «административного и самочинного» закрытия храмов. Он выдвинул ряд предложений: 1) Воздержаться от закрытия приходских церквей, хотя бы они были открыты и в период временной оккупации… 3) В целях борьбы с нелегальными церковными группами там, где они приняли широкие размеры, и в тех областях и районах, где настойчиво ставится вопрос об открытии церквей, пойти на расширение сети действующих церквей до 2-3 на район… 5) Не препятствовать церковным приходским советам в производстве необходимого ремонта <…> строительство же новых молитвенных зданий <…> не разрешать”. (Религ. Организации в СССР в годы Вел. Отеч. Войны (1943-1945). Публ. М.И. Одинцова. Отечественные архивы, 1995, № 3, с. 62-63.) Большая часть предложений Г. Карпова была одобрена, и 1 декабря Совнарком принял соответствующее постановление.

1944: 12 октября немецкие войска покинули Афины и через несколько дней туда вступили английские. Греция вплоть до 1947 г. попадает под сферу влияния британского правительства, которое назначало и увольняло греч. премьер-министров.

1944: В ноябре через штаб 4-го Украинского фронта представители Мукачевско-Пряшевской епархии попросили о принятии их в юрисдикцию Московской патриархии. 8 декабря делегация от епархии посетила митр. Алексия, а 11 декабря Карпова, через которого передала письмо Сталину о желании, не только Церкви, но и всей Карпатской Руси (входившей до войны в состав Чехословакии) воссоединиться с великой Россией. (“Русская православная церковь стала на правильный путь” // Исторический архив, 1994, № 4, с. 266-268.)

1944: 21-23 ноября в Москве состоялся Собор епископов, на котором был обсужден проект положения об управлении в Церкви и определен порядок избрания Патриарха. При обсуждении последнего вопроса архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) напомнил постановление Поместного Собора 1917-1918 гг. о том, что Патриарх должен избираться тайным голосованием и жребием из нескольких кандидатов. Это предложение не встретило поддержки, был выдвинут единственный кандидат — митрополит Алексий. (Шкаровский М. Влияние Всероссийского Поместного Собора в советскую эпоху.)

На этом Соборе митр. Алексей выступая с докладом о положении Русской Церкви, Алексий отмечал: “Условия для развития церковной жизни — благоприятны, со стороны правительства нашего мы видим полную поддержку в наших церковных и патриотических начинаниях. За последний год по всему нашему Союзу открыто сверх имеющихся более 200 церквей, все ходатайства об открытии храмов тщательно рассматриваются; дело это продолжается и будет продолжаться и впредь. Открыт в Москве Богословский институт и Богословско-пастырские курсы; такие же курсы могут быть открываемы и в епархиях, и, таким образом, можно надеяться, что у нас постепенно пополнятся кадры пастырей, которые пойдут на это служение не по принуждению, не по необходимости, а по искреннему влечению к работе на церковной ниве” .

1944: Ноябрь. Обращаясь с напутственным словом к участникам Русского Освободительного Движения при обнародовании Манифеста КОНР Митрополит Анастасий (Грибановский) сказал: “На русской земле искони существовал такой обычай, по которому на всякое доброе дело, особенно общее, всегда прежде его начинания, испрашивали благословение Божье. И вы, дорогие братья и соотечественники, вы, деятели и вдохновители русского национального движения, собрались здесь, показывая этим историческую связь великого дела освобождения России с деяниями наших отцов и прадедов… Нас соединяет ныне всех одно чувство — смертельная непримиримость к большевицкому злу и пламенное желание искоренить его на Русской земле. Ибо мы знаем, что до тех пор, пока оно царит там, невозможна никакая разумная человеческая жизнь, никакое духовное продвижение вперед; пока это зло угрожает как нашему отечеству, так и всей Европе, повсюду будет утверждаться смерть и разрушение. И поскольку Вы, дорогие братья и сестры, стремитесь сокрушить это страшное зло <…>, вы творите подлинно патриотическое, даже более того, мировое дело, и Церковь не может не благословить вашего великого и святого начинания… Дорогие братья и сестры, объединимся же все вокруг этого нашего Освободительного Движения, будем каждый подвизаться на своем пути и содействовать общему великому делу освобождения нашей Родины, пока не падет это страшное зло большевизма, пока не восстанет со своего одра наша измученная Россия. Аминь!” (Солоневич И.Л. Россия в концлагере. “Воля народа”, 22 нояб. 1944 г.)

1944: Скончался глава “флоринского” Синода митр. Герман Димитриадский. Незадолго до смерти он пожелал вернуться в новостильный Синод Греческой Церкви, хотя ему было отказано, отпевание было совершено новостильными епископами. В том же году, после смерти Митрополита Германа Димитриадского, двое из иерархов, которые вернулись в Новостильную Церковь в 1935 году, — Христофор Хаджис и Поликарп Лиосис вновь присоединились к Митрополиту Хризостому Флоринскому.

1944: 26 декабря Уинстон Черчилль, американские и французские представители прибыли в Афины, где встретились с враждующими между собой греческими повстанцами. В примирении двух партий, левой — ЭАМ и правой — монархистов, принял деятельное участие архиеп. Дамаскин Афинский. Черчилль, заручившись поддержкой американцев, уговорил греческого монарха сделать архиеп. Дамаскина (Папандреу) Афинского временным главой правительства, с условием, что коммунисты в него не войдут. (Winston Churchill. Road to Victory.)

1945: В январе митр. Алексий (буд. патриарх) активно содействовал изжитию болгарской схизмы и снятию Константинопольской патриархией прещений с Болгарской Православной Церкви.

1945: 13 января сербский епископ Рашко-Призренский Серафим (Йованович) скончался в албанской тюрьме в Тиране, куда он был интернирован во время этнической чистки албанцами Косова и Метохии.

1945: 31 января — 2 февраля состоялся Поместный собор Русской Церкви. Присутствовали: митр. Алексий, митр. Николай, митр. Иоанн, митр. Вениамин; 41 архиепископ и епископ, 126 представителей клира и мирян. Гости: патриархи — Александрийский Христофор, Антиохийский Александр III, Грузинский Калистрат; представители Константинопольской, Румынской, Болгарской, Сербской и др. Церквей. Всего было 204 участника. На Соборе было
принято “Положение об управлении Русской Православной Церковью”, в котором не содержалось указаний о необходимости созыва новых Соборов в определенные сроки. Поместные Соборы должны были собираться, лишь когда имелась необходимость выслушать голос клира и мирян и существовала “внешняя возможность”, при этом все же Поместному Собору принадлежала высшая власть в области вероучения, церковного управления и церковного суда.

Права Патриарха, по сравнению с имевшимися ранее, согласно решениям Собора 1917-1918 гг., возрастали. Усиливалась и единоличная власть епископа, избрание которого оставалось прерогативой Священного Синода под председательством Патриарха, а утверждение архиерея уже целиком принадлежало Патриарху.

Св. Синод состоял из шести членов, в том числе трех постоянных – митрополитов Киевского, Ленинградского и Крутицкого. Епископ мог учреждать Епархиальный совет, этот коллегиальный орган создавался лишь в соответствии с его волей. О благочиннических собраниях и советах в 1945 г. речь не шла, как и о выборности благочинных. Не произошло и восстановление Приходского устава: согласно “Положению”, настоятель прихода не зависел от органов приходского управления, имея непосредственное подчинение епархиальному архиерею. Патриархом 2 февраля открытым голосованием единогласно был избран митрополит Алексий (Симанский), интронизация которого состоялась 4 февраля 1945 г. (ЖМП, № 2, 1945. Шкаровский М. Влияние Всероссийского Поместного Собора в советскую эпоху).

Из доклада Карпова правительству о Соборе: “Собор явился наглядным доказательством отсутствия преследования религии в СССР и имел также некоторое политическое значение. Московская Патриархия, в частности, договорилась с патриархами Александром, Христофором, представителями Константинопольского и Иерусалимского патриархов о прекращении связей с митрополитом Анастасием и о необходимости совместной борьбы против Ватикана”. (РЦХИДНИ, ф. 17. Оп. 132. Д. 111. Л. 27.)

1945: 14 февраля вышел указ Патр. Алексия: «Святейший Патриарх Московский и всея Руси и Священный Синод, рассмотрев представленный прибывшим из Америки Епископом Алексием доклад о желании американских епархий воссоединиться с Матерью-Церковью Русской и о проекте устроения Американской Церкви после этого воссоединения, считают отвечающими пользе церковной и канонически возможными следующие положения:

1. Все епархии Северной и Южной Америки, а также Канады, составляют митрополичий округ — экзархат Московской Патриархии. Митрополит этого округа, кроме титула своего епархиального города, носит титул Патриаршего Экзарха всея Америки и Канады.

2. Не позже дня Преполовения Пятидесятницы 1945 года в Америке созывается всеамериканский Православный церковный Собор, составляемый из всех епископов, представителей клира и мирян – как нынешнего экзархата, возглавляемого Митрополитом Вениамином, так и митрополичьего округа, возглавляемого Митрополитом Феофилом. На Соборе председательствует Архиепископ Ярославский и Ростовский Алексий, нарочито делегируемый в Америку Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.

3. Собор: а) выявляет решение американских Православных епархий воссоединить с Матерью-Церковью Русской; б) декларирует от лица американской Православной Церкви отказ от политических выступлений против СССР и дает соответствующее об этом распоряжение всем приходам; в) избирает согласно существующему в Америке порядку не менее 2/3 голосов, митрополита — главу митрополичьего округа и представляет избранного на утверждение Московской Патриархии.

Примечание 1. Московская Патриархия со своей стороны рекомендует Собору кандидатами в митрополиты — экзарха всея Америки и Канады Митрополита Вениамина и Архиепископа Алексия, не стесняя Собор в праве выдвинуть и избрать и своего кандидата на этот пост.
Примечание 2. Московской Патриархии принадлежит каноническое право отвода избранного кандидата, если он Патриархией будет признан несоответствующим, по каким-либо мотивированным основаниям, званию митрополита-экзарха.

4. В виду отдаленности Американского Митрополичьего Округа от Матери-Церкви Русской и некоторой затрудненности в сношениях, Митрополиту-Экзарху, с собором местных епископов, Московской Патриархией могут быть представлены несколько расширенные полномочия по сравнению с другими экзархатами Московской Патриархии, но право утверждения кандидатов в епископы, право награждения духовенства высшими наградами, право апелляционного суда в отношении епископов и клириков и пр. остаются за Московской Патриархией.

5. В случае принятия вышеуказанных положений Собором епископов, возглавляемым м. Феофилом, тотчас до Всеамериканского церковного собора снимается запрещение, наложенное на американскую церковь Московской Патриархией 4 января 1935 года.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий.
Печать Управделами Московской Патриархии.
№94. 16 февраля 1945 г. Прот. Н. Колчинский. г. Москва”. (Солдатов Г.М. Архиерейский Собор РПЦЗ 1946 г.)

1945: 18 февраля митр. Евлогий Зап.-Европейский обращается к своей пастве с открытым церковно-патриотическим призывом: “Мать святая Церковь Русская зовет нас к возвращению в лоно свое. Уклонимся ли мы от этого материнского призыва? Довольно настрадалась душа наша в изгнании на чужбине. Пора домой. Высшая власть церковная обещает нам спокойное развитие церковной жизни. Хочется облобызать родную русскую землю. Хочется успокоения в лоне родной Матери Церкви и нам, старикам, чтобы найти последнее упокоение, а молодым и зрелым чтобы поработать над возрождением Родины, залечить ее зияющие раны. Без страха и сомнения, без смущения войдем в родную землю: она так хороша, так прекрасна…” (Путь моей жизни, с. 613).

1945: 15 марта Г. Карпов писал Сталину, что Православная Церковь “может и должна сыграть значительную роль в борьбе против римско-католической церкви. Совет предлагает: а) организовать в г. Львове православную епархию; б) предоставить епископу и всем священнослужителям данной епархии права на проведение миссионерской работы; в) организовать внутри униатской церкви инициативную группу, которая должна будет декларативно заявить о разрыве с Ватиканом и призвать униатское духовенство к переходу в православие”.

Для привлечения Патриархии правительство пошло на значительные уступки в западных областях СССР. Так, например, 28 августа 1945 г. Совет утвердил представленный патриархом проект типового устава православных духовных братств, подлежащих организации во Львове, Минске, Вильнюсе и других городах. Согласно уставу братствам разрешалось не только издание листков, брошюр, молитвенников, но и благотворительная деятельность. Подобные уступки вызвали заинтересованность части иерархов.

Первоначально униатскому епископату предложили “самоликвидироваться”. Некоторое время глава Церкви митрополит Иосиф (Слепый) вел переговоры с Московской Патриархией. Когда же определенно выяснилось, что все 5 униатских архиереев не желают переходить в православие, в апреле 1945 г. их арестовали. Через месяц появилась “инициативная группа” по воссоединению во главе с протопресвитером Г. Костельниковым, которая развернула широкую агитацию. (Шкаровский.)

1945: В марте 1945 года министр культов Румынии священник Константин Бурдуча заверил Патриарха Алексия “в самых искренних и дружественных чувствах” и просил “передать маршалу Сталину, руководителю государства, епархиям Православной Церкви, руководителям остальных культов и всему православному народу СССР выражения нашей решимости приступить к упорной работе с целью пробуждения сознания, отравленного фашизмом, за демократизацию нашей общественной жизни…” (АВП РФ. Ф. 8. Оп. 6. Пап. 10. Д. 957. Л. 1.)

1945: 10 апреля состоялась беседа Сталина с Патриархом Алексием в присутствии митр. Николая Крутицкого и прот. И. Колчицкого. В беседе также принимал участие В.М. Молотов. Обсуждались вопросы патриотической деятельности Церкви, ее организационного и материального укрепления внутри страны, а также вопросы установления связей с православными церквами Европы и Ближнего Востока. (“Известия”, 11 апр. 1945. ЖМП, № 5, 1945, с. 25).

1945: В апреле 1945 года митрополит Сергий Японский был арестован японской жандармерией по подозрению в шпионаже в пользу СССР и подвергнут пыткам. Когда его освободили после сорокадневного заключения, его здоровье было необратимо подорвано, и через три месяца, 10 августа 1945 года, за пять дней до окончания войны, митрополит Сергий в одиночестве скончался в однокомнатной квартире в Итабаси, на окраине Токио. Ему было семьдесят четыре года, из них половину — тридцать семь лет он посвятил служению Японской Православной Церкви. Митрополит Сергий покоится на кладбище Янака рядом с святителем Николаем (Касаткиным).

1945: 8 мая в местечке Кицбил, в Тироле 36-я американская дивизия освободила из заключения святителя Николай (Велимировича) и Сербского Патриарха Гавриила, которые провели два года за колючей проволкой. Святители стали невольными свидетелями жесточайших издевательств над человеком, которое история когда-либо знала. За время своего заключения владыка Николай написал молебный канон и молитвы Богородице и “три молитвы в тени немецких штыков”, которые читаются как молитвенный дневник его заключения.

1945: 9 мая. День Победы совпал со светлыми днями Пасхи Христовой. Во всех храмах Русской Церкви совершались благодарственные молебны и служились панихиды по воинам «на поле брани живот свой положившим». Особое торжество было совершено Патриархом Алексием с сонмом иерархов и множеством духовенства в Богоявленском соборе. Слово Патриарха Алексия I в день победы на фашистами:

“Бог посрамил дерзкие мечты злодеев и разбойников, и мы видим их теперь несущими грозное возмездие за свои злодеяния.
Мы уверенно и терпеливо ждали этого радостного дня Господня, — дня, в который изрек Господь праведный суд Свой над злейшими врагами человечества, и Православная Русь, после беспримерных бранных подвигов, после неимоверного напряжения всех сил народа, вставшего как один человек на защиту Родины и не щадившего и самой жизни ради спасения Отечества, ныне предстоит Господу сил в молитве, благодарно взывая к Самому Источнику побед и мира за Его небесную помощь в годину брани, за радость победы и за дарование мира всему миру.

Но только ли сознание радости несет победа? Она несет также сознание обязанности, сознание долга, сознание ответственности за настоящее и будущее, сознание необходимости усилить труд, чтобы закрепить победу, чтобы сделать её плодотворной, чтобы залечить раны, нанесенные войной. Много еще предстоит нам трудного дела, но мы теперь можем дышать свободно и радостно приняться за труд — тяжелый, но созидательный.

Если во время войны в непоколебимой вере в конечное торжество правого дела мы победоносно преодолели все трудности, все лишения, все тяготы на фронте и в тылу, то с какою же удвоенной силой мы примемся за воссоздание наших городов, из которых каждый — герой войны, наших дорогих и священных памятников, всего того, что создала могучая воля и державная мощь нашего великого народа.

С благоговением вспоминая подвиги нашего доблестного воинства и тех наших близких и родных, кто положил за наше счастье временную жизнь в надежде восприять вечную, мы никогда не перестанем молиться о них и в этом будем черпать утешение в скорби о потере дорогих сердцу и укреплять свою веру в бесконечное милосердие Божие к ним, отошедшим в горний мир, и во всесильную помощь Божию нам, оставленным для продолжения земного подвига и для благоустроения жизни во всем мире.

Да исправится же молитва наша, яко кадило пред Господом. Да пройдет небеса. Да принесена будет святыми молитвенниками за землю Русскую к Престолу Господню. Бог мира да продолжит благословения Свои на родную землю нашу и да споспешествует вождям и правителям нашим мирным оружием государственной мудрости и правды побеждать всё, что враждебно миру и благу великого Отечества нашего и совокупными трудами народов-победителей установить во всем мире такой порядок, при котором невозможно было бы повторение ужасов войны.

Святую Церковь нашу в лице ее архипастырей, пастырей и верных чад призываю с таким же усердием и с такою же пламенной верой молиться о мирном преуспеянии нашей страны, с какими она молилась в годину испытаний за победу над врагами нашими. И да будет эта молитва так же благоугодна пред Богом. “Благословен еси, Боже, звери укротивый и погасивый огнь…” (Канон службы Похвалы Божией Матери)”. (ЖМП, 1945, №5.)

1945: В мае Великобританию посетил митр. Николай (Ярушевич), встречавшийся с королем Георгием VI, архиепископом Кентерберийским и эмигрантской русской общиной. Он прозондировал почву для организации в Лондоне приходов Московской патриархии, участия англичан в планируемой всемирной конференции христианских церквей в Москве. В ходе визита архиепископ Йоркский выступил с антикатолическими заявлениями, назвав Ватикан общим врагом православия и англиканства. Это дало повод Г. Карпову в отчете ЦК ВКП(б) сделать вывод, что “Англиканская церковь, так же как и Русская православная церковь, отрицательно относится к Ватикану и готова принять участие в тех или иных мероприятиях, направленных против Ватикана, хотя и занимает пока в этом вопросе пассивные позиции”. (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 125, д. 407, л. 37.)

1945: В мае-июне Патриарх Московский Алексий (Симанский) отправился с официальным визитом к Иерусалимскому и другим восточным патриархам. В Святом Граде Патриарх попытался убедить монастыри и общины, находившиеся в юрисдикции РПЦЗ, перейти под омофор Московской Патриархии. Глава Духовной Миссии архим. Антоний (буд. архиеп. Лос-Анжелесский) занял твердую позицию и на уговоры не поддавался. По согласованию с предстоятелем Иерусалимской Церкви патриарху Алексию было позволено посетить Елеонский и Гефсиманский монастыри.

Примечательны в этой связи воспоминания матери Таисии: “За несколько дней до его (Патриарха Алексия — ред.) приезда в Палестину архимандрит (о. Антоний Синькевич, буд. архиеп. Лос-Анжелесский) был предупрежден иерусалимским губернатором об этом событии: дано понять, что ворота обители должны быть открыты для посещения Патриархом, но предоставлена полная свобода в характере приема… Его посещение было назначено в 4:30 ч. веч., время нашего вечернего богослужения. Незадолго до его приезда у ворот обители появился наряд моторизованной вооруженной английской полиции, которая возвестила о прибытии гостей. Служба уже началась. Все сестры были в храме. Я вышла в притвор, чтобы лучше видеть всех сестер; оглянулась назад, и увидела вдали нашей длинной аллеи, ведущей от врат обители, странное шествие: два белых клобука (Патриарха и митрополита Николая Крутицкого), окруженных духовенством греческим, сирийским и своим и целой толпой в черных рубашках чекистов; по обе стороны их шли по два английских полицейских с ручными пулеметами, готовыми на прицел…

С приближением шествия к храму, я прошла внутрь его. Патриарх и все его окружение дошли до середины церкви и остановились; ни одна сестра не двинулась. В момент его входа в храм, певчие пели псалом: “Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых…” Царские врата оставались закрытыми. Греческий Архиепископ Афинагор прошел в алтарь и раскрыл царские врата. Патриарх прошел через южные [двери] и все духовенство за ним… Архидиакон, сопровождавший Патриарха, проходя с ним к выходу, обратился к сестрам, стоявшим по обе стороны храма, с опущенными вниз глазами, со словами: “Матушки, что вы не подходите взять благословение у Святейшего? Все сестры продолжали стоять и молились”.

Такой же прием ожидал Патриарха в обители Святой Марии Магдалины в Гефсиманском саду. Патриарх был раздосадован таким поворотом событий, но вместе с тем, как человек благородного происхождения, не смог не восхититься твердостью и послушанием сестер. Матушка Таисия вспоминает: “Кто-то из стоявших рядом с патриархом расслышал его реплику: “Ну и дисциплина у архимандрита Антония!” (Тальберг Н. Святая Русь на Святой Земле, Православная Русь, 1958, № 16, с. 8.)

1945: На 1 июня, по подсчетам Совета по делам РПЦ, общее количество действующих храмов МП составляло 10243, в том числе на Украине — 6072, в РФСР — 2297. В том же году еще функционировало 104 монастыря (вместе с 22 закарпатскими), в которых проживало 4632 насельника (Шкаровский М. Русск. Прав. Церковь и религиозная политика сов. Государства в годы войны.)

1945: 24 июня, в день парада победителей на Красной площади, среди почетных гостей на трибунах у мавзолея В.И. Ленина присутствовал Патриарх Алексий и его ближайшие помощники.

1945: Июль. Свят. Иоанн Шанхайский в своем послании пастве писал: “В конце июля прошлого года мы получили известие, что харбинские иерархи постановили просить Святейшего Патриарха Московского о принятии их в свое ведение. Мы немедленно написали архиепископу Виктору, что, не имея сведений о судьбе Заграничного Синода и не будучи вправе оставаться вне подчинения высшей Церковной власти, мы должны также войти в сношение со Святейшим Патриархом Московским и при отсутствии препятствий подчиниться ему”. (Из послания свят. Иоанна Шанхайского от 2 авг. 1946 г.)

Тогда же, 31 июля 1945 г., владыка Иоанн писал Начальнику Пекинской Миссии архиеп. Виктору: “После решения Харбинской епархии и ввиду отсутствия сведений о Заграничном Синоде в течение ряда лет, иное решение нашей епархии сделало бы ее совершенно независимой, автокефальной епархией. Канонических условий для такой независимости не имеется, так как сомнений в законности <…>признанного Патриарха не имеется. Отношения с той (московской — ред.) церковной властью также делаются возможными, так что неприменим Указ от 7 ноября 1920 г. В настоящее время пока нет никаких оснований оставаться на положении самоуправляющейся епархии, нам надлежит поступить как Харбинская епархия. Возношение имени Председателя Заграничного Синода пока должно быть сохранено, так как по 14-му прав. Двукратного Поместного Собора нельзя самовольно прекращать поминовение своего митрополита. Возношение же имени Патриарха <…> необходимо Вашим Указом ввести безотлагательно во всей епархии… В данное время нам не поставлены условия идеологического порядка, послужившие причиной нашего изменения в церковном управлении за границей. Если вновь будут поставлены неприемлемые условия, сохранение теперешнего порядка церковного управления станет задачей той церковной власти, которую удастся создать в зависимости от внешних условий”. (Архив ОВЦС МП, д. № 24.)

Архиепископ Виктор в августе 1945 г. телеграммой просил Патриарха Алексия принять его и святителя Иоанна в свою юрисдикцию. Младшая сестра вл. Виктора О.В. Кепинг вспоминала: «В конце 1944 г., еще во время японской оккупации, архиепископ Виктор отправил в Советское посольство в Пекине своего родственника, мужа своей сестры Бориса Михайловича Кепинга, который отнес туда официальный рапорт на имя Патриарха Московского и всея Руси с просьбой о воссоединении с Патриаршей Церковью». (Кепинг О.В. Последний Начальник Российской Духовной Миссии в Китае — архиепископ Виктор: жизненный путь// Православие на Дальнем Востоке: 275-летие Российской Духовной Миссии в Китае. Спб, 1993. С. 95.)

1945: 16 июля архиепископ Финляндский Герман (Аав) обращается с письмом к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, в котором просит Патриарха признать его сущим в молитвенном единении с Русской Православной Церковью. Однако молитвенное обращение с Матерью Церковью восстанавливается не сразу. Для канонического обращения необходим был приезд самого архиепископа Германа в Москву, но архиеп. Герман от поездки отказался.

1945: В июле от рук титовских партизан погиб глава Хорватской Православной Церкви, 84-летний митр. Гермоген (Максимов). Когда советские войска приближались к Загребу, митрополит Гермоген, уступая просьбам своей паствы, согласился покинуть город. Но его автомобиль захватили партизаны, и митрополита вместе с сопровождающим зверски убили. Согласно другой версии, после освобождения Загреба митр. Гермоген был арестован и осужден вместе с Алоизием Степинацем. Но Степинац получил шестнадцать лет, отсидел два года и вышел на свободу, а митр. Гермоген был казнен вместе с настоятелем Преображенского храма в Загребе. (Усташи против четников. Илья Горячев, НГ-религии 22 августа 2001 г.)

1945: Из Вены митрополит Анастасий со всем Синодом переехал сначала в Карлсбад, а затем, уже по окончании войны, летом 1945 г. — в Мюнхен (Германия), который на время сделался крупным центром русской церковной и общественной жизни. В одном Мюнхене с его ближайшими окрестностями образовалось около 14 приходов и шла весьма интенсивная церковная жизнь с ежедневными богослужениями. Летом того же 1945 г. митрополит Анастасий в Мюнхене, совместно с митрополитом Серафимом (Лядэ), хиротонисал во епископа Киссингенского викария германской епархии, настоятеля Мюнхенского прихода архимандрита Александра (Ловчего). Желая восстановить связь после нарушенного войной единения отдельных частей Русской Зарубежной Церкви с Архиерейским Синодом, митрополит добился разрешения на поездку в Швейцарию, и из Женевы быстро наладил письменные сношения со всеми странами, где находились подведомственные Русской Зарубежной Церкви церковные общины, чем укреплена была пошатнувшаяся было организация РПЦЗ. В Швейцарии митрополит оставался около 7 месяцев и за это время совершил, совместно с прибывшим из Америки епископом Иеронимом, две архиерейские хиротонии — архимандрита Серафима (Иванова) во епископа Сант-Ягского и архимандрита Нафанаила (Львова) во епископа Брюссельского и Западно-Европейского. (Архиеп. Аверкий. Жизнеописание Блаженнейшего Митрополита Анастасия.)

1945: 25 августа, находясь в Мюнхене, митр. Анастасий пишет письмо главнокомандующему американскими войсками в Европе ген. Эйзенхауеру: «После семи лет ужасной войны — солнце мира взошло над страждущей землей. Этот мир завоеван героизмом Союзных Войск и мудростью, отвагой и самоотверженной доблестью их вождей. Среди их имён Ваше имя стоит на первом месте. Эти имена будут благословляться теми народами, которым победа Союзных Войск вернула свободу. С чувством глубокого удовлетворения эта победа была встречена беженцами из разных стран, которые сейчас проживают в Германии…

Только одни русские, которых в Германии было больше, чем представителей любой другой нации, были лишены этой радости. Они были принуждены оставаться на чужбине потому, что между ними и их Домом — стена, переступить которую не позволяет им их совесть и здравый смысл…

Русские, конечно, любят свою родину не менее, чем французы, бельгийцы или итальянцы любят свою. Русские тоскуют по родине. Если, несмотря на это, они всё же предпочитают оставаться на чужбине, не имея жилища, часто будучи голодными и не имея юридической защиты, то это только по одной причине: они хотят сохранить самую большую драгоценность на этой земле — свободу: свободу совести, свободу слова, право на собственность и личную безопасность. Многие из них уже состарились и хотели бы умереть на родине, но это невозможно, покуда там господствует власть, которая основана на терроре и подавлении человеческой личности.

…Замечателен тот факт, что не только интеллигенция, но и крестьяне и простые рабочие, которые покинули Россию после 1941 года, когда она вступила в войну, и которые были воспитаны в условиях советской жизни, не желают возвращаться в Советскую Россию. Когда пробовали их депортировать силой, они взывали в отчаянии и молили о милосердии. Они даже иногда кончают самоубийством, предпочитая смерть на чужой земле, чем возвращение на родину, где их ожидают одни страдания.

Такое трагическое происшествие мело место 12 августа в Кемптене. В этом месте, в лагере Ди-Пи, — большое скопление русских эмигрантов, т. е. людей, которые покинули Россию вскоре после революции, а также бывших советских граждан, которые несколько позднее выразили своё желание остаться заграницей. Когда американские солдаты явились в лагерь с целью разделить этих эмигрантов на две категории и выдать бывших советских граждан в советские руки, то они нашли всех эмигрантов в церкви, горячо молящихся Богу, дабы Он их спас от депортации. Будучи крайне беззащитными и покинутыми, они считали церковь своим последним и единственным убежищем. Никакого активного сопротивления не было оказано. Люди, стоя на коленях, только молили о помиловании, стараясь, в полном отчаянии, целовать руки и даже ноги офицеров. Невзирая на это, они были силой изгнаны из церкви. Женщин и детей солдаты волокли за волосы и били. Даже священников не оставили в покое. Священники всячески старались защитить свою паству, но безуспешно. Одного из них, старого и уважаемого священника, выволокли за бороду. У другого священника изо рта сочилась кровь, после того как один из солдат, стараясь вырвать из его рук крест, ударил его в лицо. Солдаты, преследуя людей, ворвались в алтарь. Иконостас, который отделяет алтарь от храма, был сломан в двух местах, престол был перевёрнут, несколько икон были брошены на землю. Несколько человек было ранено, двое пытались отравиться; одна женщина, пытаясь спасти своего ребёнка, бросила его в окно, но мужчина, который, на улице подхватил на руки этого ребёнка, был ранен пулей в живот.

Можно себе легко представить, какое огромное впечатление произвёл этот случай на всех свидетелей. Особенно он потряс русских, которые никак не ожидали такого обращения со стороны американских солдат. До сих пор они видели от них лишь помощь и поддержку. Американские власти всегда оказывали уважение и доброжелательство русским церквям и церковным организациям. Надежда на защиту доблестной американской армии и побудила так многих русских стремиться попасть в американскую зону оккупации…

Считая трагедию в Кемптене единичным случаем, имевшим место по недоразумению, русские люди твёрдо верят, что ничего подобного никогда больше не повторится. Они надеются, что им, как и раньше, будет оказана благожелательная помощь. Они уверены, что победоносная Американская Армия, Армия страны, которая славится своей любовью к свободе и человечеству, поймёт их желание отстаивать свои наилучшие национальные и религиозные идеалы, ради которых они страдают уже более 25 лет. Мы с радостью отмечаем, что мы, русские эмигранты в Европе, не одиноки в этом отношении.

Недавно мы получили сообщение от епископов нашей Церкви в Соединенных Штатах о том, что они не согласились признать новоизбранного патриарха в России. Они считают, что было бы несовместимо с их чувством достоинства и священнической совестью быть в подчинении у учреждения, которое находится под полным контролем Советского правительства, старающегося воспользоваться этим в своих целях. Голос наших собратьев говорит об убеждении их многочисленной паствы в США… Мы укрепляемся в вере, что стоим на правильном пути, отстаивая свою независимость от Московских церковных и политических властей до времени установления нового порядка в нашей стране, основанного на принципе истинной демократии, т. е. свободы, братства и справедливости. Одержав славную победу вместе со своими союзниками, и раздвинув свои границы, Россия могла бы стать самой счастливой страной, если бы она вернулась к здоровой политической и социальной жизни. Будучи уверенными, что победа вечной правды наконец восторжествует, мы всегда молимся, чтобы настали для неё, России, как можно скорее лучшие дни, и чтобы мир и благополучие во всём мире установились бы по прошествии дней войны. Благословение Господне да будет на Вас. Ваш покорный слуга Митрополит Анастасий”. (Прот. А. Кисилев. Облик ген. А.А. Власова. Приложение VI.)

1945: В сентябре состоялось воссоединение 75 евлогианских приходов с Московской Патриархией в результате поездки во Францию митрополита Николая (Ярушевича). Вопрос о запрещении, наложенном на митр. Евлогия (и его духовенство) 15 лет до этого, не обсуждался, был как бы предан забвению, и приехавший митрополит служил соборне с митрополитом Евлогием и его духовенством в Александро-Невском храме. 11 сентября выходит указ Московского Патриархата № 1171 о воссоединении — с постановлением о сохранении Экзархата западноевропейских церквей, а митрополита Евлогия, его возглавляющего, предписывается считать экзархом патриарха Московского.

Правда, данное достижение в конечном итоге оказалось временным. Уже 25 декабря 1945 г. заместитель наркома иностранных дел В. Деканозов с тревогой писал Г. Карпову: “Успехи митрополита Николая Крутицкого вовсе не закреплены и могут быть легко разрушены. Тов. Богомолов (посол во Франции) считает, что следует поспешить с присылкой в Париж постоянных представителей Московской патриархии и закрепить первоначальные успехи Николая, иначе англо-американцы захватят заграничные православные организации в свои руки и обратят их в орудие борьбы против нас”. (ГАРФ, ф. 6991, оп. 1, д. 65, л. 452.) Митр. Евлогий дважды обращался к Вселенскому Патриарху за разрешением вернуться под юрисдикцию Москвы, но ответа не последовало. Поэтому до конца жизни он оставался в зависимости от Константинополя и назывался также экзархом Вселенского Патриарха. (Путь моей жизни, с. 613.)

1945: В сентябре воссоединился с Московской Патриархией и глава Западно-Европейской епархии РПЦЗ митрополит Серафим (Лукьянов). После смерти митр. Евлогия он был возведен в экзархи МП, но парижская паства его не приняла, впоследствии он опять вернулся в РПЦЗ, а затем вновь перешел в МП и стал митрополитом Одесским. В одном из своих писем за границу вл. Серафим писал, что за ним тут полный уход и к нему приставлена постоянная “няня”.

1945: 28 сентября преосвященный Иоанн Шанхайский получил телеграмму из Женевы от митрополита Анастасия — Первоиерарха Зарубежной Церкви — с уведомлением о том, что Зарубежный Синод действует (телеграмму было бы невозможно послать архиеп. Виктору в Пекин из Женевы, потому она и была направлена его викарию в Шанхай), и ему следует и дальше подчиняться Синоду. Из Шанхая 29 сентября 1945 г. свят. Иоанн передал в Пекин телеграфное сообщение о восстановлении контакта с Синодом митрополита Анастасия — возможно, эта телеграмма и не дошла. Свят. Иоанн, сознавая необходимость подчинения своей законной церковной власти, сразу оставил попытки перейти в подчинение к Московской Патриархии. По устному преданию братии обители преп. Иова, телеграмма была послана настоятелем обители архим. Серафимом (Ивановым) от имени митрополита, т. к. связь с последним временно была прервана в связи с передвижением линии фронта и переездами Синода из Белграда в Мюнхен, затем в Женеву. Говорят, что, узнав о таком “самоуправстве”, владыка митрополит поблагодарил о. Серафима, но попросил впредь его именем не пользоваться.

1945: 18 октября в Финляндию приехал митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий, принял в каноническое общение Коневецкий и Валаамский монастыри, два прихода в Хельсинки и взял письменные обязательства архиереев Финляндской Православной Церкви о скором возвращении их из Константинопольской патриархии в Московскую. (Шкаровский М.В. Моск. патриархия на международной арене. В центре “большой политики” // “Христианское Чтение” №12, ЖМП, № 11, 1945, с. 5.)

1945: 26 октября, после переговоров с делегацией Московской Патриархии, пять дальневосточных архиереев РПЦЗ во главе с митр. Мелетием Харбинским перешли в Московскую Патриархию.

1945: Октябрь. Из послания митр. Анастасия к русским православным людям по поводу “Обращения Патриарха Алексия к Архипастырям и клиру так называемой Карловацкой ориентации”.

“Поскольку нынешний глава Русской Церкви подражает примеру и заветам своего предшественника в своих отношениях к Советской власти (о чем он неоднократно заявлял в печати) и даже идет дальше его в приспособлении к духу века сего, мы не находим возможным для себя войти с ним в каноническое общение и подчиниться его власти…. Если многие зарубежные епископы и с ними большое число духовенства и верных мирян остаются вне канонической связи с нынешней церковной властью в России, то их побуждает к этому не «гордость» — мать всех ересей и расколов, а голос их церковного сознания и православной совести, которая повелевает повиноваться более Богу, чем людям (Деян. 4:19).

Чтобы побудить русских изгнанников отказаться от занятого ими непримиримого положения к Советам и созданному ими почти невыносимому строю жизни на Руси, им стараются внушить убеждение, что времена переменились, что гонения на веру давно, прекратились в России, что власть оказывает ныне открытую поддержку и покровительство Церкви и старается поощрять везде лучшие национальные стремления Русского Народа. Нас радовал бы каждый просвет в жизни наших страждущих братьев в России, если бы могли быть уверены, что он существует на самом деле. К сожалению, достоверные известия, привезенные прибывшими оттуда во время войны вполне авторитетными духовными лицами и другими преданными Церкви людьми, и особенно тот факт, что некоторые из поверивших добрым обещаниям и настойчивым призывам Советов и поспешивших возвратиться после войны на Родину снова поспешили бежать из нее за границу, не дают нам возможности успокоиться на этой мысли.

Не подлежит сомнению, что, уступая требованию иностранного общественного мнения и идя навстречу пробудившемуся русскому национальному самосознанию, подъем которого был так существенно нужен для успешного окончания войны, советская власть решила изменить свое прежнее ярко отрицательное и недоброжелательное отношение к Церкви, дав ей и всем верующим некоторую свободу в выражении своей веры во вне. Но льготы, предоставленные им, были слишком незначительны, чтобы искупить все зло, причиненное Советами Церкви в прежние годы.

К тому же они, как и все, что делается вынужденно и неискренне, кажутся непрочными. (Ведь основных законов против религии не отменили.) Многие опасаются, что эти льготы могут быть отняты с такою же легкостью, с какой даны, когда минует в них политическая необходимость. Но особенно печально то, что Церковь за полученную ею ограниченную долю свободы должна была заплатить дорогой ценой потери своей внутренней независимости. В благодарность за оказанное ему доверие духовенство от высших своих представителей до низших обязывалось стать деятельным сотрудником и пропагандистом Советской власти. Соединив свою судьбу с правительством, которое не перестает заявлять себя безбожным, оно потеряло способность исповедовать истину. В угоду власти даже высшие и наиболее ответственные иерархи не стыдятся распространять повсюду заведомую неправду, что религиозных гонений при Советском управлении в России никогда не было, и тем кощунственно насмехаться над сонмом русских священномучеников и мучеников, которых они открыто именуют политическими преступниками… Неудивительно, что авторитет таких лукавых пастырей настолько пал в глазах верующих людей, что они часто опасаются ходить к ним на исповедь, видя в них обуявшую соль… О стесненном положении духовенства в России <…> присоединяются свидетельства <…> иностранных корреспондентов…

В иллюстрированном американском журнале “Life” (July 2, 1945) помещена статья под заглавием “Russia’s own Church elects a Patriarch” и несколько фотографических снимков, изображающих разные моменты торжества интронизации Патриарха с характерными комментариями к ним. Так, под снимком, изображающим председателя Совета по церковным делам при Совнаркоме Г. Карпова, представлявшего правительство на этих празднествах, автор дает следующее пояснение: “Real boss of the Church is an atheist, Communist Georgy Karpoff, chairman of the State Council of Church Affairs (Действительный (реальный) начальник церкви есть атеист коммунист Георгий Карпов, председатель государственного совета по церковным делам)”.

Не менее знаменательно связанное с тем же именем замечание корреспондента в тексте вышеозначенной статьи: “A Communist official, who really governs the Church, gave Patriarch Alexei his blessing (Коммунист чиновник, который реально управляет Церковью, дал свое благословение Патриарху Алексию)”. Не напрасно выражение «Советская Церковь» и «Советский Патриарх» стало теперь обычным на языке русских людей. Зависимость нового возглавителя Русской Церкви от советского правительства так реальна и очевидна для всех, что она заранее опорочивает и лишает канонической силы прещения, какими Патриарх угрожает непокорным епископам и клирикам, ибо при нынешних условиях русской жизни они, очевидно, не могут быть свободным изъявлением воли церковной власти, как не были таковыми и раннейшие, исходившие от Святейшего Патриарха Тихона и еще более от Митрополита Сергия. Не напрасно Русские епископы в С. Америке на соборе в Чикаго объявили последние как не бывшие….

Вполне правомочным судией между Зарубежными епископами и нынешним главою Русской Церкви мог быть только свободно и законно созванный и вполне независимый в своих решениях Всероссийский церковный Собор с участием по возможности всех заграничных и особенно заточенных ныне в России епископов, пред которым мы готовы дать отчет в каждый момент во всех своих деяниях за время нашего пребывания за рубежом… Не будучи, очевидно, уверен сам в действительности своих церковных прещений, Патриарх Алексий пытается перевести дело с канонической на политическую почву, и старается обвинить (очевидно, прежде всего, пред Советской властью) Заграничный Архиерейский Синод в том, будто он «дал церковное благословение историческому врагу России — Германии на разгром и захват России». В доказательство этого он ссылается на благодарственный адрес Адольфу Гитлеру, поднесенный ему Архиерейским Синодом в 1938 году, но умышленно умалчивает при каких обстоятельствах и за что был поднесен этот адрес.

Вскоре после своего прихода к власти Гитлер узнал, что Русские Православные люди в Берлине не имеют своей церкви, после того как сооруженный ими храм был отобран у прихода за неуплаченные за него долги. Это побудило его тотчас же сделать распоряжение об отпуске значительных денежных средств, на построение новой православной церкви, на отведенном для этого прекрасном участке земли, в германской столице. Следует заметить, что Гитлер предпринял этот шаг без какой-либо нарочитой просьбы русской православной общины, и не обусловил своей жертвы ничем, что могло бы, так или иначе, компенсировать ее. Архиерейский Синод, также как и все Русское Зарубежье, не могли не оценить этого великодушного акта, который совпал с тем временем, когда в России беспощадно закрывались, разрушались или обращались по совершенно несвойственному им назначению (превращались в клубы, кино, безбожные музеи, склады для продуктов и т. п.) – православные храмы и монастыри и оскорблялись или осквернялись в России другие святыни. Этот факт и отмечен был в адресе, но никакого «благословения на разгром и захват России» Синод, конечно, не давал. Также неверно заявление Патриарха, будто «руководители церковной жизни русской эмиграции совершали публичные молитвы о победах Гитлера». Архиерейский Синод никогда не предписывал таких молитв и даже запрещал их, требуя, чтобы русские люди молились в это время только о спасении России.

Нельзя, конечно, скрывать того ныне общеизвестного факта, что истомленные безысходностью своего положения, доведенные почти до отчаяния царившим в России террором русские люди, как заграницей, так и в самой России возлагали надежды на Гитлера, объявившего непримиримую борьбу коммунизму (этим, как известно, и объясняется массовая сдача русских армий в плен в начале войны), но когда стало очевидным, что он стремится на самом деле к завоеванию Украины, Крыма и Кавказа и других богатейших районов России, что он не только презирает русский народ, но стремится к его уничтожению, что по его приказанию наших пленных морили голодом, что германская армия при своем отступлении сжигала и разрушала до основания встречавшиеся ей на пути русские города и села, истребляла или уводила с собой их население, обрекала на смерть сотни тысяч евреев с женщинами и детьми, заставляла их заранее рыть для себя могилы, тогда сердца всех благоразумных людей обратились против него, кроме тех, кто «хотели быть обманутыми». Тогда всем стало ясно, что Гитлер не только не несет миру новой эры мира и социального и хозяйственного благополучия, как он обещал в своих речах, но готовит гибель себе, своему народу и всем, кто связывал с ним свою судьбу, что и случилось на самом деле…

Оторванные от непосредственного общения с родной землей, русские изгнанники никогда не изменяли ей и не забывали о постигшей ее тяжкой доле. Всего менее, конечно, могли оставаться равнодушными к ее судьбе русские православные архипастыри и пастыри. Они для того и ушли в добровольное изгнание, чтобы остаться верными священным заветам нашей истории, в созидании которой принимала такое живое и плодотворное участие наша Церковь. Сидя, в течении четверти века, на реках Вавилонских, они всегда устремляли свой взор к Родному Сиону и жили одними и теми же мыслями, чувствами и упованиями со своим многострадальным народом. Они всегда верили в великое историческое призвание и несокрушимую нравственную мощь России и поддерживали эту веру в рассеянии сущих ее сынах, когда те изнемогали и впадали в уныние под тяжестью своих скорбей и лишений. Они внимательно всматривались в знамение времен, стараясь усмотреть в них приближающиеся времена и сроки воскресения своей Родины. Ныне эти сроки, быть может, действительно приблизились к нам…
† Митрополит Анастасий”. (Архиерейский Собор РПЦЗ 1946 г. Под ред. Г.М. Солдатова. Миннеаполис, 2003.)

1945: Новый греческий старостильный “флоринский” Синод, состоящий из трех иерархов: Хризостома Флоринского, Поликарпа Диавлийского и Христофора Мегаридского в газете сделали следующее заявление:

“Категорически опровергаем сообщение, опубликованное в ежедневной печати, что мы якобы намереваемся совершить хиротонии епископов. Заверяем церковные и государственные власти в том, что, полностью сознавая, что мы являемся только простыми хранителями установления всеправославного значения, каковым является отеческий церковный календарь, а не представителями бунтующей Церкви, мы никогда и в ни коем случае не приступим к таким церковным действиям, как хиротонии епископов. Также с праведным негодованием опровергаем, что, якобы, в канцеляриях старостильников собралось 60 клириков нашей православной группы, чтобы избрать кандидатов в епископы. Также заявляем, что мы как религиозная организация не принадлежим ни к одной политической партии или партийной группировке, но наши действия имеют чисто церковную цель.

Сообщаем также церковным и политическим властям и общественности, что никакого отношения и церковного общения наша православная и консервативная группа не имеет с самочинниками епископами, Германом В. и Матфеем К, которых за их антиканонические действия, совершенные без нашего одобрения, мы осудили и, следовательно, не несем никакой ответственности за их антиканонические действия, включая и совершенные ими в будущем”.
(“Элевферия”, 14 нояб. 1945 г.)

1945: 4 ноября Патриарх Алексий телеграммой просил Патриарха Конст-го Вениамина дать благословение Митрополиту Евлогию, его духовенству и пастве на воссоединение с Матерью-Церковью Российской. (“Церковный вестник Западноевропейской епархии”, № 2, 1946 г.)

1945: Переход дальневосточных архиереев из РПЦЗ в МП. Определение Синода МП от 27 декабря 1945 г. за №31 по слушании доклада преосвященного Елевферия о результатах поездки делегации Московской Патриархии в Харбин: “Считать воссоединенными с Русской Православной Церковью с 26.10.45 архипастырей: митрополита Харбинского Мелетия, архиепископа Димитрия, архиепископа Нестора, архиепископа Виктора, епископа Ювеналия и начальника Корейской Миссии архимандрита Поликарпа (Приймака), клир и мирян Харбинской епархии…” В пределах Китая и Кореи был образован единый Митрополичий округ с присвоением митрополиту титула Харбинский и Восточно-Азиатский.

Высокопреосвященнейшему митрополиту Мелетию по болезни предоставлялся отпуск. В декабре Московской Патриархией в пределах Китая и Кореи первоначально был создан единый Митрополичий округ. Временно управляющим округом был назначен архиепископ Камчатский Нестор (Анисимов). (Свящ. Д. Поздняев. Православие в Китае.)

1945: Митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) был принят в Лондоне архиепископом Кентерберийским доктором Фишером. В ходе визита было выяснено, что англичане, также как и Русская Церковь, отрицательно относятся к Ватикану и “готовы принять участие в тех или иных мероприятиях, направленных против Ватикана, хотя и занимают пока в этом вопросе пассивные позиции”. Участники встречи, ограничившись общими фразами, конкретных мероприятий не обсуждали. Учитывая, что в антиватиканском блоке участие Англиканской Церкви было бы целесообразно, правительство рекомендовало Совету по делам Русской Православной Церкви “разрешить Московской Патриархии приглашение в 1947 г. в Москву архиепископа Кентерберийского на предмет получения согласия последнего на совместные действия против Ватикана”. Для советского правительства отношения с Ватиканом являлись основным внешнеполитическим направлением, к которому следовало привлечь Русскую Православную Церковь.

1945: Архимандрит Николай (Гиббс), бывший преподаватель английского яз. у детей Царя-мученика, последовавший за Царской семьей в Тобольск и Екатеринбург, перешел из РПЦЗ в Московскую Патриархию. Этому переходу способствовали беседы с митрополитом Николаем (Ярушевичем), посетившим тогда Англию.

Архиеп. Василий (Кривошеин) вспоминал: “На архимандрита Николая (Гиббса) митрополит Николай произвёл самое сильное впечатление, он ценил его ум и находился под действием его привлекательной личности, хотя по свойству своего крайне подозрительного характера и как «заядлый англичанин» относился к нему с некоторой осторожностью. Его смущали «миротворческие» выступления митрополита Николая с их предельно резкими нападками на Западный мир. Я ему много возражал (и это было моё искреннее убеждение), что всем этим «мирным» выступлениям митрополита Николая не надо придавать никакого значения, так как они вынуждены, и он это делает ради блага Церкви и как бы взамен на те льготы и послабления, которые Сталин в послевоенные годы, несомненно, предоставлял Церкви. Должен признаться, что эти политические выступления митрополита Николая на страницах ЖМП я почти не читал, настолько мне они казались малоинтересными. Но я жалел о том вреде, который они приносили доброму имени Русской Православной Церкви на Западе и среди наших церковных раскольников”. (Воспоминания архиеп. Василия Кривошеина о митр. Николае Ярушевиче.)

1945: В этом году у обращенного в Православие французского священника о. Лукиана Шамбо появляется новый помощник — о. Иоанн Петерфальви, они вместе решили положить начало западному православному монашеству по уставу св. Венедикта Нурсийского. О. Лукиан Шамбо постригается с именем Дионисий, а затем постригает по бенедиктинскому чину о. Иоанна, а несколько месяцев спустя — о. Георгия Лямотта. Возникает монашеское братство православных бенедиктинцев, которое утверждается Московской Патриархией в 1945 г., во время приезда в Париж Патриаршей делегации. В 1948 г. архимандрит Дионисий представлял Зап. Европейский эказархат на Всеправославном совещании в Москве и участвовал в комиссии, обсуждавшей проблемы экуменизма.

1945: Возвращение в Московскую Патриаршую Церковь группы “непоминающих” во главе с епископом Ковровским Афанасием (Сахаровым).

В письме своей духовной дочери, объясняя свое возвращение, владыка Афанасий писал: “Только одно обстоятельство (может оправдать непоминовение — ред.) — если священнослужитель начнет открыто, всенародно с церковного амвона проповедовать ересь, уже осужденную на Вселенских Соборах, не только дает право, но и обязует каждого и клирика и мирянина, не дожидаясь соборного суда, прервать всякое общение с таковым проповедником, какой бы высокий пост в Церковной иерархии он ни занимал…

Ереси, отцами осужденные, Патриарх Алексий и его сподвижники не проповедуют. Никакой законной высшей иерархической властью Патриарх Алексий не осужден, и я не могу, не имею права сказать, что он безблагодатный, и что таинства, совершаемые им и его духовенством, недействительны. Поэтому, когда в 1945 году, будучи в заключении, я и бывшие со мною иереи, не поминавшие Митрополита Сергия, узнали об избрании и настоловании Патриарха Алексия, мы, обсудивши создавшееся положение, согласно решили, что так как кроме Патриарха Алексия, признанного всеми Вселенскими Патриархами, теперь нет иного законного первоиерарха Русской поместной Церкви, то нам должно возносить на наших молитвах имя Патриарха Алексия, как Патриарха нашего, что я и делаю неукоснительно с того дня”. (Письмо епископа Афанасия от 9/22 мая 1955 года.) Эта группа священнослужителей послала первоиерарху поздравительное письмо с просьбой принять их в общение. Еп. Афанасий написал также окружное послание в катакомбные общины и скиты с призывом «вернуться в лоно» Патриаршей Церкви.

1945: В югославском законе об аграрной реформе для отдельных религиозных общин определено право владения землей в количестве 10 гектаров обрабатываемой площади, а для религиозных объектов культурно-исторического значения это количество составляет 30 гектаров обрабатываемой земли и 30 гектаров леса. Доходы принадлежат религиозным объединениям при значительных налоговых льготах.

Льготами в отношении налогообложения пользуются не только религиозные общины, но и сами служители Церкви. Несмотря на то что Церковь отделена от государства, последнее прямо или косвенно — освобождением от налогов и путем различных льгот — субсидирует функционирование церковных властей, оказывает помощь в реставрации культурно-исторических памятников, в строительстве религиозных объектов, помогает бедным священникам и церковным школам. (Журнал «Югославия» за 1966 год (июль – август).

1945: На призыв патриарха Алексия вернуться “в ограду” Матери-Церкви, первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Анастасий отвечал, что ее члены “никогда не считали и не считают себя находящимися вне ограды Православной Русской Церкви, ибо никогда не разрывали канонического, молитвенного и духовного единения со своею Матерью-Церковью…

Не перестаем благодарить Бога за то, что Он судил нам оставаться свободной частью Русской Церкви. Наш долг хранить эту свободу до тех пор, пока не возвратим Матери Церкви врученный ею нам драгоценный залог. Вполне правомочным судиею между зарубежными епископами и нынешним главою Русской Церкви мог бы быть только свободно и законно созванный и вполне независимый в своих решениях Всероссийский Церковный Собор с участием по возможности всех заграничных и особенно заточенных ныне в России епископов, перед которыми мы готовы дать отчет во всех своих деяниях за время нашего пребывания за рубежом…” (“Православная жизнь”, № 6, 1976.)

1945: Сразу же после Поместного Собора Московской Патриархии 1945 г. Карпов в отчете правительству докладывал: “В дальнейшем внешняя деятельность РПЦ направляется Советом в следующих направлениях:
1. Воссоединение с Московской Патриархией русских православных церквей за границей.
2. Установления тесных и дружественных отношений с православными церквями славянских стран.
3. Дальнейшее укрепление связей с главами других автокефальных церквей и влияние в решении международных церковных вопросов”. (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 407. Л. 12.)

1945: Согласно положению, принятому в этом году за подписями Католикоса-Патриарха всея Грузии Каллистрата и всего епископата Грузинской Церкви, законодательная и высшая судебная власть принадлежит Церковному Собору, который состоит из духовенства и мирян и созывается Католикосом-Патриархом по мере необходимости. Католикос избирается Церковным Собором путем тайного голосования (принятие монашества не обязательно) и дает Собору отчет в управлении. При Католикосе-Патриархе действует Св. Синод, состоящий из правящих епископов и викария Католикоса. Церковной жизнью епархии, подразделяемой на благочиннические округа, руководит епископ. Действующей епархией считается та, в которой служат не менее двух священников. Приходом управляет Приходской Совет, в состав которого входят все члены причта и не менее трех представителей мирян, избранных Приходским Собранием на трехлетний срок. Председателем Приходского Совета является настоятель храма. (Прот. Василий Заев. Конспект лекций по истории Поместных Прав. Церквей.)

1945: В своем послании на имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия І игумен Русского Свято-Пантелеимонова монастыря архимандрит Иустин писал:

“Ваше Святейшество, милостивейший Архипастырь и Отец, благословите!
Русский монастырь Святого Великомученика и Целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонской сыновне шлет настоящим письмом свои искреннейшие и теплейшие поздравления Вашему Святейшеству по случаю избрания Вас на древний Московский Патриарший престол и торжественного поставления Святейшим Патриархом Московским и всея России. Недавнее восстановление патриаршества в России, избрание на Патриарший престол сначала Вашего приснопамятного предшественника — блаженно о Господе почившего Патриарха Сергия, а теперь и Вашего Святейшества наполнили наши сердца, русских православных людей, чувствами глубокой радости и благодарности Богу. Отрадно думать, что святая православная вера, как и в древние времена, вновь сияет на Святой Руси, что в эти тяжелые годы войны с исконным внешним врагом-завоевателем Святая Православная Церковь в лице Святейшего Патриарха Сергия и Вашем воодушевляла и наставляла (как и во все трудные времена истории России) верующий русский народ на святое дело защиты Родины. Еще с большею радостию слышим мы отовсюду, что православная вера и Церковь в России обладают сейчас полной свободой и что правители державы Российской относятся к Церкви Христовой с подобающим ей уважением и доброжелательством. Радостно также, что Русская Православная Церковь вновь занимает подобающее ей почетное место среди других Автокефальных Церквей и что в Москве обсуждаются и решаются во благо Православия важнейшие вопросы, касающиеся всей Православной Церкви в целом…

Пользуясь случаем этого первого после многих лет перерыва письменного общения с Русской Церковью, мы обращаемся от имени нашего Русского монастыря Святого Пантелеимона и всех русских монахов Святой Горы к Вашему Святейшеству с нижеследующей просьбой: Вот уже 30 лет, как Святая Гора Афонская перешла без согласия на то России во власть греков. С этих пор наш монастырь и все русские обители на Афоне начали подвергаться тяжелым стеснениям со стороны греческого правительства…

Негреческие обители Святой Горы обречены на верное и сравнительно быстрое вымирание и уничтожение, за которыми последует общая гибель Святой Горы как особой монашеской автономной области. Мы вместе с тем сознаем, что в нашей беде, беде русских людей на далеком Афоне, нам может помочь одна лишь Россия. Поэтому мы умоляем Ваше Святейшество: взять нас под свое отеческое духовное покровительство…

Почтительнейше испрашивая святых молитв Ваших и благословения, честь имеем быть Вашего Святейшества нижайшими послушниками и смиренными богомольцами.
Игумен Русского на Афоне Пантелеимонова монастыря Архимандрит Иустин со всею о Христе братиею”. (Положение русского монашества на Св. Горе Афон. Prav.Ru.)

1946: В рапорте Патриарху Алексию архиеп. Виктор Пекинский писал, что прибыл в Шанхай в феврале 1946 г., уже имея ответ от Патриарха из Москвы. В Шанхае святитель Иоанн заявил Начальнику Миссии: так как восстановлено сообщение с Заграничной церковной властью, перейти в ведение иной церковной власти можно только лишь по распоряжению митрополита Анастасия, иначе это было бы каноническим нарушением, особенно если принять во внимание, что епископская кафедра в Шанхае, да и в Пекине была учреждена Зарубежным Синодом. Начальник Миссии, принципиально не возражал против этого, так как имелось решение представителя Синода — митрополита Мелетия — о переходе в подчинение Московской Патриархии.

Однако оставалась надежда на то, что удастся решить вопрос без нарушения канонов. Все надеялись на положительное решение со стороны митрополита Анастасия, к тому же зимой 1946 г. еще не было известно решение Патриарха по Пекинской епархии — повторная телеграмма была получена только в апреле, в Великую Субботу 1946 г. В своем обращении к пастве Шанхая епископ Иоанн 2 августа писал: «Зарубежное церковное управление признало полезным для Церкви продолжать и дальше иметь о нас духовное попечение, о чем и известило нас, а нами о том был поставлен в известность Высокопреосвященный Начальник Миссии. В силу того мы не считаем возможным принять какие-либо решения по сему вопросу без указания и одобрения Русской Зарубежной церковной власти. Еще на Соборе 1938 г., в котором мы принимали участие, было постановлено, что когда настанет час возвращения на Родину, иерархи Зарубежья не должны действовать разрозненно, и вся Зарубежная Церковь должна представить Всероссийскому Собору свои деяния, совершенные во время вынужденного разъединения…

Сообщение о беспрепятственном восстановлении канонически-молитвенного общения с Московской Патриархией, полученное архиепископом Виктором в Великую Субботу в ответ на обращение его к Святейшему Патриарху Алексию в августе прошлого 1945 г., искренно нас порадовало, ибо в том мы узрели начало взаимного понимания между двумя частями Русской Церкви, разделенными границей, и возможность взаимной поддержки двух объединяющих русских людей центров, внутри и вне нашего Отечества. Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно в зависимости от условий, в которых каждая из них находится, Церкви внутри России и за рубежом, успешнее смогут достигать как общую, так и свои особые задачи, имеющиеся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения. В настоящее время Церковь внутри России должна залечивать раны, нанесенные ей воинствующим безбожием и освобождаться от уз, препятствующих внутренней и внешней полноте ее деятельности. Задачей Зарубежной Церкви является предохранение от распыления чад Православной Русской Церкви и сохранение духовных ценностей, принесенных ими с Родины, а также распространение Православия в странах, в которых они проживают. К сему были направлены и деяния Собора Зарубежных иерархов, состоявшегося в годовщину поражения Германии в занятом союзниками городе Мюнхене…

Мы будем повиноваться тем архипастырям, которым наша Высшая Церковная власть признает за благо нас подчинить или удалимся от всех дел церковных, если преемники рукополагавших нас епископов снимут с нас ответственность за здешнюю паству, хотя и тогда не перестанем молиться за тех, которых сии годы духовно опекали. Мы молим Господа, да ускорит Он наступление того вожделенного и чаемого часа, когда Первосвятитель всея Руси, взойдя на свое Патриаршее место в первопрестольном Успенском Соборе, соберет вокруг себя всех русских архипастырей, от всех Русской и чужих земель сшедшихся». (Архиеп. Иоанн Шанхайский. Послание православной пастве Шанхайской. Шанхай. 2 августа 1946 г.)

1946: В начале года председатель Совета по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР Г.Г. Карпов предложил Сталину «усилить влияние на восточные патриархаты, которые хотя и малочисленны, но считаются авторитетными в православном мире, с целью использования их в будущем на своей стороне при решении ряда важных церковных вопросов». (Васильева О.Ю. Кремль против Ватикана, с. 39.)

1946: К весне 997 из 1270 униатских священников Западной Украины подписали заявления о присоединении к “инициативной группе”, и 8-10 марта на Львовском Соборе греко-католического духовенства и мирян было принято решение о воссоединении с Православной Церковью и упразднении Брестской унии 1596 г. Как видно из документов ЦК ВКП(б), осуществление акции контролировал пеервый секретарь компартии Украины Н.С. Хрущев, который по всем значительным деталям запрашивал санкции Сталина. (Шкаровский.)

1946: 25 марта митрополит Серафим Ляде писал в одном частном письме: “…Теперь я вышел из состава Архиерейского Синода. Ясно, конечно, почему Митрополит Анастасий занял такую позицию. Он хочет теперь зарекомендовать себя как противника Германии. Я ведь немец. Но я заявил графу Граббе: “Пусть подумают, что моя защита может стать опасной для кого-то”. Ведь не я просил о месячном пособии в размере 600 марок от прежнего германского правительства, а Архиерейский Синод через покойного генерала Бискупского. Не я получил незадолго до катастрофы 3 тысячи марок от национал-социалистического правительства, а Архиерейский Синод. Не я состоял в числе тех, которые выполняли определенные задания прежней Германской власти, а кое-кто из братии Владимировской обители. А теперь эти господа выступают в роли моих противников, потому что я немец… Многое я мог бы сказать на эту тему, но время неподходящее и наша церковная жизнь не вынесла бы новых потрясений”. (Якунин В.Н. Внешние связи МП и расширение ее юрисдикции в годы Вел. Отеч. войны 1941-1945 гг. гл. 4.)

1946: 27 марта епископ Николай (Оно) и Консистория Японской Православной Церкви обратились к Св. Патриарху Алексию I с прошением о воссоединении с Матерью-Церковью. 3 апреля Патриарх Алексий I сообщил епископу Николаю (Оно) об урегулировании этого вопроса. Однако каноническому устроению положения Японской Православной Церкви воспрепятствовало вмешательство в ее жизнь Штаба Верховного командования американской армии, осуществлявшей тогда оккупацию Японии. Советником главнокомандующего при этом штабе генерала Д. Мак-Артура служил полковник Борис Паш, сын митрополита Феофила (Пашковского; † 1950), возглавлявшего Митрополичий округ Северной Америки, находившийся вне канонического общения с Московской Патриархией. Борис Паш по заданию митрополита Феофила, который был противником нормализации канонических отношений Митрополичьего округа с Московским Патриархатом, и осуществил отторжение от него Японской Православной Церкви.

1946: 4 апреля был учрежден Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП).

1946: 5 апреля в Токио, в Воскресенском кафедральном соборе открылся чрезвычайный Собор Японской Православной Церкви. Главным на Соборе был вопрос об отношениях с Матерью-Церковью (Московской Патриархией). В постановлении Собора указывалось: “Японская Православная Церковь, в соответствии с ее традицией и историей, признает Московскую Патриархию с ее вероучением и обрядами и сохраняет с ней дружеские тесные связи”. Но в то же время в этом документе говорилось, что “Японская Православная Церковь для восстановления церковной деятельности, возобновления проповеди, образования священнослужителей полагается на руководство и помощь Американской Православной Церкви при посредничестве главного штаба Союзных держав”. В это время Московская Патриархия направила в Японию двух епископов Бориса (Вика) и Сергия (Ларина), чтобы они на месте сделали все необходимое для восстановления и развития церковной жизни. Они прибыли во Владивосток, чтобы оттуда отплыть в Токио, но американские военные власти ген. Макартура не выдали им разрешения на въезд в страну.

1946: 5 апреля на Архиерейском Соборе в Мюнхене было принято 12 архиереев. Из Белорусской Автономной Церкви:
митрополит Пантелеймон (Рожновский) (†1950) (после принятия тут же покинул РПЦЗ и до конца пребывал вне общения с кем-либо),
архиепископ Венедикт (Бобковский)(† 1951) б. Гродненский и Белостокский (назначение получил в Германию),
архиепископ Филофей (Нарко) б. Могилевский и Мстиславский (†1986) (получил назначение в Германию),
епископ Афанасий (Мартос) б. Витебский и Подольский (†1985) (назначен в Австралию),
епископ Стефан (Севбо) б. Смоленский (†1965) (назначен на Венскую кафедру),
епископ Павел (Мелентьев) б. Брянский (в 1948 г. отпал в латинство),
епископ Григорий (Борискевич) б. Гомельский (†1957) (назначен в Канаду, затем переведен в США),
епископ Феодор (Рафальский) б. Брестский (†1955) (получил назначение в Австралию).
Из Украинской Автономной Церкви:
архиепископ Пантелеймон (Рудык) б. Киевский и Галицкий (†1968) (назначен в Аргентину, в 1957 г. изгнан из РПЦЗ за мужеложество и в 1959 г. ушел в МП),
епископ Леонтий (Филиппович) б. Житомирский и Волынский (†1971) (назначен в Парагвай, затем в Чили),
епископ Евлогий (Марковский) б. Винницкий (†1951) (назначение получил в Сев. Америку),
архиепископ Димитрий (Маган) б. Екатеринославский (†1968) (в 1948 г. перешел в Американскую Митрополию).

1946: 19 апреля Святейший Патриарх Алексий I, уважая просьбу американской паствы, разрешил совершение панихиды по митр. Платону (Рождественскому), кот. скончался в 1934 г., с тем чтобы с этого момента наложенное на него церковное прещение считалось посмертно снятым.

1946: В пасхальные дни после 25-летнего перерыва возобновились богослужения в Троице-Сергиевой Лавре, а братии монастыря были переданы властями мощи преподобного Сергия Радонежского. Тогда же начались восстановительные, ремонтные и реставрационные работы в Лавре.

1946: 6 мая был созван Собор Зарубежных епископов, в котором приняли участие епископы Автономной Украинской и Белорусской Церкви, на одинаковых правах с представителями других округов. На этом Соборе присутствовало 15 архиереев, а остальные, из далёких стран, прислали свои пожелания и письменные мнения по вопросам повестки. 9 мая избрание патриарха Алексея было признанно незаконным и на его призыв к покаянию был дан след. ответ: “Мы не находим для себя нравственно возможным пойти навстречу этим призывам до тех пор, пока высшая церковная власть в России находится в противоестественном союзе с безбожной властью, и пока вся Русская Церковь лишена присущей ей по ея Божественной природе истинной свободы”. (Польский М. Каноническое положение высшей церковной власти и СССР и за границей. Джорданвилль: Свято-Троицкий монастырь, 1948, с. 120.)

Собор постановил отметить приближающийся юбилей митрополита Анастасия — пятидесятилетие священнослужения, сорокалетие епископского служения и десятилетие возглавления им Русской Зарубежной Церкви — принятием им титула “Блаженнейший”, правом ношения двух панагий и преднесением креста. Но Владыка митрополит категорически отверг всё это, как и проекты празднования его юбилея, заявив, что “теперь не время праздновать”. Несмотря на это, в Мюнхене празднование этого знаменательного юбилея состоялось, но без самого юбиляра, укрывшегося от чествования в тихой иноческой обители. 1946: На том же Соборе соборяне потребовали от еп. Рославльского Павла (Мелетьева) письменное заявление в том, что он не принимал католичества, на словах еп. Павел отрицал свой переход в католичество, но письменное заявление об этом дать отказался, ввиду этого он не был допущен к участию в Соборе. В том же году он перешел в католичество.

9 мая соборяне приняли след. резолюцию: «Собор Епископов Русской Православной Церкви заграницей, состоявшийся в Мюнхене и объединяющий 26 епископов, из которых 15 лично присутствовали на Соборе, а остальные прислали свои полномочия, ознакомившись с «Посланием Московского Патриарха к клиру и мирянам т. н. Карловацкой ориентации», ответом на него Председателя Синода Митрополита Анастасия, а также обращением по поводу него Настоятеля Братства преп. Иова архимандрита Серафима, новым обращением Московского Патриарха уже против Архимандрита Серафима и ответом последнего, а также с Пасхальными посланиями Митрополита Анастасия и Московского Патриарха, единодушно выражают свое полное согласие и единомыслие со своим Председателем в занятом им положении по отношению к Московской Патриархии. Высшее церковное управление в России в лице нынешнего главы Русской Церкви Патриарха Алексия уже неоднократно обращалось к Зарубежным Епископам с увещеванием войти в каноническое подчинение Патриархии, но, повинуясь велениям своей пастырской совести, мы не находим для себя нравственно возможным пойти навстречу этим призывам до тех пор, пока Высшая Церковная власть в России находится в противоестественном союзе с безбожной властью и пока вся Русская Церковь лишена присущей ей по ее Божественной природе истинной свободы.

Мы не хотим закрывать глаза пред тем фактом, что Советская власть со времени войны должна была возвратить Церкви некоторые из отнятых у нее законных прав. Однако, свобода, данная Русской Церкви, носит очень ограниченный и при том более внешний и кажущийся чем подлинный и существенный характер. Эта свобода должна быть искуплена, кроме того, такими обязательствами, возложенными властью на духовенство, какие не отвечают высокому достоинству Церкви. Если коммунистическое правительство в России хочет показать действительное уважение к Русской Церкви и создать нормальные условия для ее деятельности, оно должно предоставить ей полную свободу в осуществлении указанного ей свыше призвания на земле, и обеспечить ей такое правовое положение, каким она искони пользовалась в Православной России.

Прежде всего власть обязана раскрыть двери темниц и концентрационных лагерей, чтобы освободить томящихся там доныне архипастырей и пастырей, явивших себя истинными исповедниками Православия и предоставить духовенству полную свободу устной и письменной проповеди слова Божия и религиозного воспитания молодых поколений. Глубоко сожалея о тяжелом и зависимом нынешнем положении иерархии и духовенства в России, мы не хотим требовать от них непосильных жертв и возлагать на их рамена непосильного бремени, однако, не можем со скорбью не указать на то, что Высшая иерархия русской Церкви стала на неверный и опасный путь, поскольку она, с одной стороны, замалчивает горькую для советской власти правду, представляя положение церковной и общественной жизни в России не таким каково оно есть в действительности и, забывая изречение Григория Богослова, что в таких случаях «молчанием предается Бог», а с другой – сознательно утверждает кощунственную неправду будто гонений на Церковь не только нет, но и никогда не было в России со стороны большевистской власти, и, таким образом, глумится над страдальческим подвигом множества священномучеников и мучеников, которых она дерзает приравнивать к политическим преступникам, понесшим якобы справедливую кару со стороны правительства. Это есть подлинно великий грех хулы на их священную память и клеветы на нашу матерь Церковь, за который иерархия и особенно ее возглавитель дадут тяжкий ответ пред Богом и судом истории.

Склоняясь с благоговением пред образом наших великих страстотерпцев, пострадавших за веру и Божию правду, мы усердно молимся об упокоении их, как и о других многочисленных русских людях, особенно о тысячах военнопленных, принявших мученическую кончину от жестокой руки так называемых немецких нацистов. Уповаем, что жертва тех и других была не напрасна, что на их мученических костях воздвигнется новая свободная Русь, сильная своей православной правдой и братской любовью, которой она искони светила миру. И тогда все рассеянные сыны ее, без всякого насилия, но свободно и радостно устремятся отовсюду в материнские объятия ее. В сознании своей неразрывной духовной связи с нашей Родиной, усердно просим Господа, чтобы Он возможно скорее залечил раны, нанесенные нашему Отечеству, в столь тяжелую для него, хотя и победоносною войной и благословил его миром и полным благоволением». (Архиерейский Собор РПЦЗ 1946. Под ред. Г.М. Солдатова. 2003.)

1946: На Соборе сербских епископов 19-20 мая было дано согласие на то, чтобы Церковь в Чехословакии возглавил русский епископ. Окончательное разрешение перехода Чешской Церкви в юрисдикцию Московской Патриархии было дано Архиерейским Собором Сербской Православной Церкви 15 мая 1948 года.

1946: 9 июня вышел указ № 108 Зарубежного Синода о возведении епископа Иоанна Шанхайского в сан архиепископа, выделении Шанхайского викариатства из Пекинской епархии и предоставлении ему прав самостоятельного епископа.

1946: Китай. Указом от 11 июня №664 Св. Патриарх Алексий преобразовал Митрополичий Округ в Восточно-Азиатский Экзархат. Патриарший Указ гласил: «Имели суждение по вопросам доклада архиепископа Нестора, временно управляющего Восточно-Азиатским Митрополичьим округом. Постановили: 1. Преобразовать Восточно-Азиатский Митрополичий округ в Восточно-Азиатский Экзархат Московской Патриархии. 2. Ввиду кончины митрополита Мелетия назначить архиепископа Нестора Экзархом Московской Патриархии по Восточной Азии, с возведением его в сан Митрополита Харбинского и Маньчжурского».

Указ этот был доставлен в Харбин 8 августа, а 9 августа владыку Нестора поздравил причт Скорбященского собора, насельники и друзья «Дома Милосердия». Первое богослужение в сане митрополита в Кафедральном Свято-Николаевском соборе владыка Нестор совершил в воскресенье 11 августа 1946 г. в сослужении архимандритов Поликарпа (Горбунова), Иосифа, Филарета (Вознесенского, буд. первоиерарха РПЦЗ), Иннокентия (Мельникова), Вениамина (Гаршина), кафедрального протоиерея Леонида Викторова, соборного причта и многочисленного духовенства. Между Божественной Литургией и Молебном протодиакон о. Симеон Коростелев зачитал Указ Патриарха Алексия. Молебен был совершен сонмом городского духовенства при громадном стечении молящихся. («Хлеб Небесный». Харбин: 1946. № 9,10. С. 33.)

1946: 15 июня архиеп. Виктор Пекинский объявил указ об освобождении святителя Иоанна Шанхайского от управления викариатством и назначении викарием еп. Ювеналия — архиеп. Виктор еще 2 июня послал о том просьбу Патриарху в Москву. 16 июня свят. Иоанн после поучения на поздней Литургии объявил молящимся, что он получил указ об освобождении от управления Шанхайским викариатством, но этому указу он не подчинится: «Я подчинюсь этому указу лишь в том случае, если мне докажут священным писанием и законом любой страны, что клятвопреступление есть добродетель, а верность клятве есть тяжкий грех». (“Русский Паломник”. 1994, № 9. С. 16.)

20 июня свят. Иоанн объявил Указ от 19 июня 1946 г., где говорится, что радиограммой из Архиерейского Заграничного Синода, собравшегося 20 мая 1946 г. в Мюнхене решено выделить Шанхайский округ в самостоятельную епархию во главе с вл. Иоанном, а архиепископа Виктора разрешить от управления Шанхайской епархией. Произошел раскол, четыре шанхайских священника признавали своим правящим архиереем архиеп. Виктора и 12 священников архиеп. Иоанна. Православное население Шанхая разделилось на две юрисдикции: патриаршую — до 10 000 и зарубежную — до 5000 человек. Первые все состояли в гражданстве СССР, последние оставались эмигрантами.

1946: 8 августа в Париже, в церковном доме на рю Дарю при кафедральном Александро-Невском соборе скончался митрополит Евлогий (Георгиевский). В своем духовном завещании почивший указывал на архиеп. Владимира (Тихоницкого) как на своего преемника. 12 августа в Александро-Невском храме состоялось торжественное отпевание митрополита при участии шести архиереев. Московскими делегатами были митр. Григорий и архиеп. Фотий.

1946: 14 августа митр. Григорий передал архиеп. Владимиру (Тихоницкому) указ Патриарха Московского, заключающий в себе два пункта: “1) Временную юрисдикцию Вселенской Патриархии над Западно-Европейскими приходами, установленную в 1931 г., считать фактически и формально прекратившей свое действие, а означенные приходы вновь безраздельно находящимися в юрисдикции МП, о чем почтительно известить Его Святейшество Вселенского Патриарха Максима. 2) Экзархом Западно-Европейских русских приходов назначить преосвященного митрополита Серафима (Лукьянова) со включением приходов его области в состав Западно-Европейскаго Экзархата”.

Одновременно архиеп. Владимиру было вручено обращение к нему, сообщавшее, что вследствие указа о назначении митр. Серафима он освобождается от управления епархией. Архиеп. Владимир ответил, что до сношения с Вселенским Патриархом он может принять их только к сведению, но не к исполнению. В тот же день в Александро-Невском храме состоялось пастырское собрание, на которое прибыло ок. 60 священников, включая и духовенство МП в Париже. На этом собрании большинством голосов было решено без благословения Конст-го Патриарха не переходить в МП. (Митрополит Владимир святитель-молитвенник. Париж, 1965 г. с. 105-107.)

1946: 26 августа на своем заседании Учебный комитет при Священном Синоде постановил преобразовать Московский православный богословский институт в Московскую Духовную академию с четырехлетним курсом обучения. Причем III и IV курсы института стали I и II курсами МДА, а подготовительные курсы и два первых курса института — иеминарией с четырехлетней программой обучения. Академия и семинария были объединены под единой администрацией. Обязанности ректора МДАиС исполнял бывший ректор Богословского института протоиерей Тихон Попов, всего преподавателей насчитывалось 15 человек. После вступительных экзаменов в сентябре 1946 года в МДС учащихся было 147 человек, а в МДА — 14.

1946: Осенью митрополит Дионисий Варшавский возвратился из эмиграции в Польшу. В сентябре Варшавская Духовная Консистория в своем циркуляре за №1708 предлагает духовенству возносить за Богослужениями моления за “Господина нашего. Блаженнейшего Дионисия, митрополита Варшавского и всея Польши”, а также за “Пресветлую Республику Польскую, Высокое Правительство и Христолюбивое воинство Ее”. Тем же циркуляром предложено было духовенству во время благодарственных молебнов в дни Национальных и Государственных праздников прочитывать особую молитву о благоденствии “Пресветлой Речи Посполитой, Президента Краевой Национальной Рады (Совета), Высокого Правительства и Христолюбивого Польского воинства”. (Свитич.)

1946: Сербский Патриарх Гавриил после освобождения из Дахау поселился в Италии и долгое время не желал переезжать в Югославию, ожидая возвращения в страну короля Петра. Только переговоры осенью 1946 г. с представителем Московской Патриархии архиепископом Елевферием (Воронцовым) заставили его изменить решение. В докладе Г. Карпова в ЦК ВКП(б) от 14 февраля 1947 г. отмечалось, что архиеп. Елевферий “по поручению патриарха Алексия, провел с Гавриилом ряд бесед и убедил его в необходимости вернуться в Югославию и сотрудничать с демократическим правительством Тито, оставив надежды на восстановление монархии. Сербский Патриарх в декабре 1946 г. заявил, что остается верным традиционной дружбе с Россией и категорически отметает ориентацию на Запад. Патриарх Гавриил высказывал также мысль о необходимости всем Православным Церквям иметь единый фронт по всем общим для них вопросам и что для этого необходимо собраться в Москве представителям всех Православных Церквей.

На Всеславянском Конгрессе в Белграде в декабре 1946 года Патриарх Гавриил высказал то, что с таким нетерпением ждали в Москве: “Он считает, что первенство в православном мире должно принадлежать Московскому Патриархату, и Русская Церковь должна стать Матерью для славянских церквей”. Развивая эту мысль и констатируя антиславянскую и антисоветскую “подрывную” работу Ватикана, Патриарх Гавриил сказал: “Вот почему нам нужно быть вместе с русским народом и Русской Церковью, чтобы противостоять всем козням и вражеским замыслам всего Запада во главе с Римским Папой и его сторонниками”. (РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 125, д. 407, л. 27.)

1946: Святитель Николай (Велимирович) переезжает из Сербии в Америку, где остается до своей кончины, последовавшей в 1956 г.

1946: 28 сентября, в результате плебесцита, когда большинство населения одобрило предложение о возрождении монархии, греческий король Георг II возвращается в Афины.

1946: 14 октября была воссоздана закрытая в 1918 г. Ленинградская Духовная академия и семинария.

1946: 16 октября в аудитории Богословского института в Париже открылось чрезвычайное Епархиальное Собрание Парижского экзархата. На Собрании был принят целый ряд резолюций, из которых последние гласили:

“4. Епархиальное Собрание с глубоким нравственным удовлетворением и признательностью преклонятеся перед мужественным решением временнаго Возглавителя нашего Экзархата высокопреосв. архиеп. Владимира, не принимать к исполнению указа Московской Патриархии, неканонически посягающего на упразднение над нами власти Вселенского Патриарха. К этому решению архиеп. Владимира Епархиальное Собрание всецело присоединяется.
5. Епарх. Собрание просит высокопр. архиеп. Владимира представить Вселенскому Патриарху наше ходатайство о том, чтобы поскольку на территории Западной Европы не существует Поместной Православной Церкви, сохранить наш Экзархат на прежних основаниях в качестве автономного Русского Экзархата в лоне Вселенской Патриархии согласно с грамотами Патриарха Фотия II (17.2.1931) и Патриарха Вениамина (29.12.1939).
6. Епархиальное Собрание просит высокопр. архиеп. Владимира представить на уважение Вселенского Патриарха нижеследующее наше постановление:
На основании предоставленного нам уложением Всероссийского Собора 1917-1918 гг. права предызбирать голосами епархии своих епископов, настоящее Епархиальное Собрание единодушно предызбирает своим Архиереем архиеп. Владимира и просит Его Святейшество Вселенского Патриарха Максима благосклонно одобрить и канонически утвердить это наше предызбрание”. (Митрополит Владимир — святитель-молитвенник. Париж, 1965. С. 109-110.)

1946: Утром 19 октября начальник Пекинской Миссии архиепископ Виктор в своих покоях в Архиерейском доме в Шанхае был арестован китайскими властями и препровожден в тюрьму в общую камеру с китайскими преступниками, на его рясу был поставлен арестантский номер. Китайские власти инкриминировали вл. Виктору участие в Антикоминтерновском союзе Северного Китая и русских фашистских организациях, а также сотрудничество с японскими оккупационными властями. Предъявлено было около 15 пунктов обвинения. 24 октября при активном вмешательстве советских дипломатов и помощи сына Чан Кайши — Цзян Цзинго архиеп. Виктор был отпущен на свободу.

1946: 22 октября Указом патриарха Московского и всея Руси Алексия I за №1424 архиепископ Пекинский и Китайский Виктор был утвержден в должности начальника Российской Духовной Миссии в Китае. Аналогичного содержания указ за №2544, поручающий исполнять обязанности начальника Миссии архиепископу Шанхайскому Иоанну, был издан Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей 26 ноября 1947 г. Китайское правительство в Нанкине признало законным начальником Миссии свят. Иоанна. Шанхайское духовенство было на стороне своего владыки, миряне разделились во взглядах. 5000 шанхайцев впоследствии эмигрировали в Америку и остались живы, о судьбе 10 000, выехавших в СССР, можно только гадать — некоторые вышли живыми из сталинских лагерей… Для вл. Иоанна советское гражданство было как раз тем неприемлемым идеологическим условием, о котором он предупреждал вл. Виктора.

1946: 4 ноября в послании главы Американской Митрополии митрополита Феофила (Пашковского) говорилось: “Исходя из очевидной необходимости оказать поддержку нашей Сестре Японской Православной Церкви, Архиерейский Собор Православной Церкви в Америке единогласно выразил решение направить в Японию Преосвященного Вениамина (Басалыга), епископа Питсбургского и Западной Вирджинии, для рукоположения священников и ознакомления с внутрицерковными делами”. Недовольная этим и желавшая возобновления связей с Русской Православной Церковью МП группа верующих вместе с епископом Николаем (Оно) и священником Антонием Такаем отошли от Японской Православной Церкви. Несколько приходов сохранили верность РПЦ МП. Один из них окормлял епископ Николай (Оно).

1946: 26-29 ноября состоялся 7-й Кливландский Собор клира и мирян. Для этого Собора был применен Устав Всероссийского Собора 1917-18 гг. Устав был специально рассмотрен, и утвержден Архиерейским Собором и пропечатан в официальном органе Митрополии “Русско-Американском Церковн. Вестнике”, №1 за 1946 год. По этому Уставу, Епископское Совещание (т. е. присутствующие на Соборе Епископы, как ответственное за Церковь юридическое лицо) имеют решающий голос по всем постановлениям Собора, кроме финансовых и хозяйственных дел, а и решения Общего Собрания Собора подлежат утверждению Совещания Епископов и приемлют силу лишь по подписании их последними (параграфы 35 и 37).

На Общем собрании Кливлендского Собора прот. И. Пиштей, вставши, заявил: “Наше Собрание, как самая высшая инстанция, может отменить этот устав”, что и было сделано простым большинством голосов. А в Соборную резолюцию уже позже было внесено, что высшим законодательным и административным органом Американской Митрополии являются эти самые Общие Собрания Церковных Соборов. Так что авторитет Епископов был сведен к нулю, соборность подменена игрой в голоса, притом с отменой всякого сдерживающего и регулирующего органа… Митрополит Феофил, несмотря на свой долг и на просьбы соборных епископов, отказался обсудить с ними этот вопрос. Даже более этого: он после Кливлендского Собора совсем не видался с ними, а уведомил письменно, что за непризнание резолюции общего собрания Кливлендского Собора они исключены из его Митрополии, а по приходам перед самой Пасхой дал распоряжение не поминать их за богослужением.

Так Митрополия, несмотря на протесты 5 епископов против 4, порвала свое 12-летнее объединение с Заграничной Русской Церковью и вошла в союз с порабощенной большевиками Московской Патриархией. После этого 5 епископам, остававшимся верным РПЦЗ оставалось одно — восстановить свою, еще до объединения в 1935 г. с Митрополией зачартированную, Соборную епархию, подведомственную Заграничному Собору и Синоду. Указ о чем был своевременно прислан за подписью м. Анастасия. (Архиеп. Виталий. Мотивы моей жизни.)

1946: 1 декабря в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле приехало Братство преп. Иова Почаевского, подвизавшиеся до того в Ладомирово (Чехословакия) в количестве 14 монахов и присоединились к местной братии.

1946: 25 декабря была учреждена Австралийско-Новозеландская епархия РПЦЗ.

1946: Два голландских бенедиктинских монаха приняли православие и основали первый православных приход в Голландии для голландцев.

1947: 4 февраля Патриарх Конст-ий Максим пишет письмо Патриарху Алексию I, в котором спрашивает последнего: «Принять ли и в какой форме участие в так наз. экуменическом движении, охватившем собой все прочие христианские общины мира, кроме Римо-Католической Церкви?»

1947: Из письма Совета по делам Русской Православной Церкви на имя заместителя председателя Совета министров СССР тов. Белышева.

“Секретно. Совет министров Союза ССР своим Постановлением N1132-465/сс от 29 мая 1946 г. разрешил Совету по делам Русской православной церкви дать согласие Московской Патриархии на проведение в Москве Вселенского предсоборного совещания с участием глав всех автокефальных православных церквей мира для обсуждения вопросов о выработке общей линии по борьбе с Ватиканом, об отношении к так называемому экуменическому движению, о созыве Вселенского Собора и некоторых других. В соответствии с этим Московская Патриархия разработала предварительную программу проведения Вселенского предсоборного совещания и обратилась в Совет с ходатайством разрешить ей созвать совещание в первых числах октября с.г. 21 марта 1947 года.
Зам. Председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Белышев”. (АВП РФ. Ф. 7. Оп. 12. Пап. 9. Д. 111. ЛЛ. 20, 21.)

1947: В июне на Архиепископский престол Кипрской Церкви, при участии представителей Константинопольской Церкви, возведен бывший митрополит Пафский Леонтий. Через 37 дней после восшествия на Архиепископский престол он скончался. Его преемником в конце 1947 года был поставлен бывший митрополит Киренийский Макарий II. Одновременно были хиротонисаны митрополиты на все исторически сложившиеся епархии: на Пафскую — Клеопа, Киренийскую — Киприан и Китайскую — Макарий (впоследствии Архиепископ Новой Юстинианы и всего Кипра Макариос III). Так после четырнадцатилетнего перерыва Кипрская Православная Церковь вновь получила полную каноническую иерархию.

1947: 16 июня Александрийский Патриарх Христофор прислал свой письменный отказ на предложение Патриарха Алексея I принять участие в Всеправославном Совещании в Москве, изложив подробно причины: “Когда в минувшем году Высокопреосвященный Митрополит Ленинградский Кир-Григорий, по поручению Вашего Блаженства, рассуждал со мною о возможности созыва такого Собора в Москве, мы ответили ему, что мы не согласны собираться в Москве, а предпочитаем или Иерусалим, как место Великого и Всехристианского поклонения, или Св. Гору, где есть особо пригодное место для христианской молитвы и аскетических подвигов и где бы мы были совершенно избавлены от великого земного житейского смятения и всякого политического вмешательства и давления. Но теперь, когда прекратились и утихли страшные политические бури, возможно, чтобы немедленно и в том же году на мирной Св. Горе был созван этот Собор, но возможно это и в Иерусалиме, и гораздо меньше – в Москве. По всем этим причинам, Блаженнейший брат о Господе, мы полагаем, что в настоящее время у нас нет доводов в пользу созвания Всецерковного Собора именно в Москве”. (ЦГА Спб. Ф. 9324. Оп. 2. Д. 17. Л. 3. Цит. по: Васильева О. Я хочу сильного Православия). Такой же отказ был получен 3 июля от Патр. Иерусалимского Тимофея: «Мы не готовы к участию в предложенном Совещании».

1947: 7 декабря Патриарх Алексий (Симанский) посылает Патриарху Христофору II Александрийскому разъяснительное письмо по поводу его приглашения на Всеправославное совещание в Москву: “Полагаю, что тут имеется большое недоразумение. Мы поставили вопрос о созыве не Вселенского Собора, а лишь Совещания. Предстоятелей Православных Церквей, каковое Совещание, как по своему составу, так и по своей компетенции существенно отличается от собора. Священные каноны требуют, чтобы на Соборе присутствовали все Епископы (1-го Всел. Пр. 5; IV, 19; VI, 8), кроме тех, коим есть препятствие (Карф. 84), и кто без причин не явился на Собор, тот винит сам себя (Лаод. 40) и подвергается епитимий (IV, 19; VI, 8; Карф. 84 и 85). Между тем, мы пригласили на Совещание только Предстоятелей Церквей, над которыми мы не имеем никакой власти, и поэтому их прибытие на Совещание зависит только от их доброй воли.

Тогда как постановления Собора являются обязательными, постановлениям Совещания будет следовать лишь тот, кто с ними согласится и, притом, если и Епископат данной церкви будет согласен со своим Предстоятелем… Вы желаете уверить нас, что греческие церкви неповинны в том, что греческая печать пишет против русской Церкви. И нам хотелось бы, чтобы это было так и на самом деле. Но разве мы можем закрыть глаза на статью в официальном органе Элладской Церкви и притом принадлежащую перу митрополита Закинфского Хризостома, где заявляется, что славянские церкви являются столь же опасными врагами церквей греческих, как и папизм, и что ни одна православная церковь не должна сотрудничать с Московским Патриархатом… (“Екклесиа”, №29-31, 1947 г.). И, насколько знаем, ни один греческий иерарх не нашел мужества возразить против такого странного утверждения в защиту единства греко-славянского православного мира, против которого ополчается лукавство инославных”. (ГАРФ, ф. 6991, оп. 2, д. 65, л. 79-85.)

1947: Во главе Западно-Европейского экзархата становится митр. Владимир (Тихоницкий). Это был монах, молитвенник, далекий по духу от парижских богословов, по его собственному признанию, членам братства преп. Иова, которые навестили его в Нице во время своего переезда в Америку. (Из личных воспоминаний архим. Киприана Пыжова, которыми он поделился с автором летописи.) Его близким другом был архиеп. Виталий (Максименко), первый игумен св. Троицкого монастыря в Джорданвилле, с которым он во время учебы в Дух. академии разделял келию и до конца поддерживал переписку. Митр. Владимир был далек от властолюбия, встав во главе экзархата он почти сразу предложил митр. Анастасию войти в подчинение Зарубежному Синоду если тот в свою очередь войдет в состав Константинопольского патриархата, на что митр. Анастасий не пошел и митр. Владимир остался с Константинополем. Назначенный в Западную Европу Зарубежным Синодом архиеп. Нафанаил (Львов) сразу нанес визит митр. Владимиру и Сергиевскому подворью (его принимали все профессора), он сослужил владыке Владимиру. В мае 1947 г. в общежитии русских мальчиков в Веррьере был Съезд деятелей молодежи, и была литургия при сослужении двух архиереев. А потом Владыка Нафанаил, уже один, служил молебен, при сослужении ему духовенства обеих юрисдикции. (Из воспоминаний архиеп. Серафима Брюссельского и Зап.-Европейского. “Русский пастырь”, №36, 2000 г.)

1947: Митр. Берлинский Серафим (Ляде) в беседе с протоиереем А. Закидальским говорил: “Жить мне осталось недолго. На сделки со своею совестью мне уже идти нельзя. Патриарха [Алексия I] я считаю вполне законным и каноническим. Одной ногой я стою уже в могиле. Православие принял по убеждению… Теперь, перед смертью, моим желанием является умереть в мире с русской православной церковью. Анастасий о моих настроениях знает и поэтому всеми силами старается меня из Синода выгнать. Рано или поздно, между нами разрыв наступит… Если мне почему-либо не удастся войти в юрисдикцию Патриарха Московского, тогда я войду в подчинение Патриарха Вселенского. Против Православной Русской Церкви, против Русского народа я никогда не выступал. Если выступал, то только против коммунизма”. (ГА РФ. 6991. Оп. 1. Д. 129. Т. 1. Л. 185.)

1947: 30 декабря румынский король Михай отрекся от престола. Была провозглашена Румынская Народная Республика. В стране начались социалистические преобразования. Это отразилось и на жизни Церкви.

1947: В декабре скончался схиархимандрит Алексий (Кабалюк), выдающийся карпаторусский миссионер, благодаря подвижническим трудам которого около миллиона карпатороссов вернулось из унии к вере отцов — святому православию. В феврале 1999 года были обретены его нетленные мощи, а в 2001 г. он был прославлен в Украинском экзархате МП.

1947: Старостильный греч. митроп. Хризостом Флоринский в своем меморандуме для буд. Всеправославного Собора писал: “Триумф Церкви Христовой [в СССР] был достигнут всемогущей силой Христовой, Который как свои средства и органы использовал выдающегося руководителя Сталина и его великолепных соратников, политиков и генералов. Это “изменение десницы Всевышнего” (Пс. 76:11). (Иерей Андрей Сиднев.)

1947: Во главе Комиссии по вероисповеданиям Югославии правительством Тито был поставлен католик. Патриарх Гавриил Сербский на Всеправославном Совещании в июле 1948 г. говорил, что “в последнее время арестовано много православных священников, в том числе один младший викарий, осужденный на 11 лет каторги за то, что заявил с амвона, что не пятилетка поднимает благосостояние народа, а Бог. Этого викария в тюрьме обрили и угнали на каторжные работы…» (АВП РФ. Ф. 7. Оп. 21. Пап. 7. Д. 8. Л. 30.)

1948: К январю этого года в Московском Патриархате было зарегистрировано 11 846 священников, 1 255 дьяконов и 85 монастырей.

1948: 27 февраля на 83 году жизни скончался Румынский Патриарх Никодим.

1948: “15 мая Израиль объявил себя независимым государством, и в числе первых, кто признал новое правительство, был СССР. Первый руководитель Израиля Бен-Гурион был признателен Советскому Союзу за решающую поддержку в ООН и за чешское оружие, доставленное к берегам Израиля в самый трудный период войны за независимость. Израиль объявил все русское имущество “брошенным” и все имущество Русской Духовной Миссии и Православного Палестинского Общества, находившееся на территории Израиля, было, по распоряжению правительства, передано СССР. Передача имущества, находившегося на территории Израиля, была проведена поспешно и порою жестоко. Многие монахи и монахини были просто выдворены из страны.

Следует отметить, что значительная часть имущества, переданного израильскими властями якобы во владение Русской Православной Церкви в 1948 году, была затем продана израильскому государству советскими властями в 1964 г. Всего было продано 36 объектов недвижимости, которые находились во владении Императорского палестинского общества и Русской духовной миссии в Иерусалиме. Половина из них была продана Хрущевым за смехотворную даже по тем временам сумму в 4,5 миллиона долларов. При этом Государство Израиль выплатило Москве наличными лишь 1,5 миллиона, а остальные обязалась компенсировать поставками апельсинов. (“Известия”, № 229, 29 ноября 1994 г.). Горненский монастырь был также передан МП, его игумения Елизавета с монахинями переселилась в Англию, где основала обитель в Лондоне.

1948: 14 июня митрополит Маньчжурский и Харбинский Нестор (Анисимов), патриарший экзарх в Китае, собирался отбыть в Москву на Всеправославное Совещане, но неожиданно за несколько часов до отъезда его покои были окружены китайскими солдатами и он был арестован, как выяснилось впоследствии, по просьбе советских представителей. В этот же день в Харбине были арестованы секретарь Епархиального Совета профессор Евгений Николаевич Сумароков и секретарь издательского отдела Экзархата священник о. Василий Герасимов, а в Хайларе монахиня Зинаида (Бридди). Китайские следователи упорно добивались признания владыки в том, что он является японским шпионом. Ему пришлось впервые столкнуться не только с моральными, но и физическими истязаниями. К заключенному применялись по-восточному изощренные пытки, под ногти загоняли иголки.

18 ноября владыка Нестор уже был на Лубянке. После 4 месяцев следствия Приговор выносился во внесудебном порядке Особым Совещанием при МГБ СССР. Всем обвиняемым инкриминировались преступления по ст. 58-3 ч. 1 и ст. 58-10 УК РСФСР. Приговоры Е.Н. Сумарокову (10 лет), В.А. Герасимову (10 лет), Е.П. Бриди (8 лет) были вынесены 18 декабря. Митрополиту Нестору кроме шпионажа, инкриминировались написание книги “Расстрел Московского Кремля” и совершение панихид по убиенным в Алапаевске родственникам семьи Императора Николая II. Сам Владыка после освобождения рассказывал, что ему припомнили все. Следствию, в данном случае не пришлось что-либо придумывать. Все основные этапы жизни и деятельности Владыки периода революции, Гражданской войны и эмиграции нашли широкое отражение в его книгах и статьях, а также в публикациях о нем в периодической печати. Эти материалы на протяжении многих лет коллекционировались библиофилами из Генконсульства СССР в г. Харбине и исправно пересылались в Москву.

Постановлением Особого Совещания от 25 декабря 1948 г. митрополит Нестор был осужден за активную враждебную деятельность против СССР к заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на 10 лет. На свободу митр. Нестор вышел в 1956 г. (Караулов А.К., Коростелев В.В. Арест Экзарха // Русская Атлантида, Челябинск, 2003, № 10. С. 11-26.)

1948: Вселенский Патриарх переживал тяжелые времена: в Турции усилилось клеветническая кампания против Патр. Максима. Его обвиняли в том, что он не выступал открыто на стороне греческих монархо-фашистов, не отлучает коммунистов от Церкви, не уступает Патриаршего престола кандидату американцев — Нью-Йоркскому архиепископу Афинагору. Последнее обстоятельство особенно волновало советское руководство, т. к. выдвигая своего кандидата на Вселенский престол, американцы тоже стремились к влиянию на православный мир. И если Православные Церкви стран “народной демократии” из-под влияния Москвы увести было трудно, то на колеблющихся Восточных Патриархов можно было давить. И на Московское совещание Патриарх Максим все же отправил своего Экзарха по Центральной и Западной Европе, митрополита Фиатирского Германа, который, по мнению компетентных органов, “преследует цель привлечь Русскую и Православные церкви Балканских стран в экуменическое движение с тем, чтобы предотвратить срыв предстоящей Амстердамской Ассамблеи”. (Васильева О. Я хочу сильного Православия.)

1948: Летом в Москву прибыли делегаты Православной Церкви в Польше, которые представили Святейшему Патриарху Алексию I и Священному Синоду Русской Православной Церкви следующее обращение:

«1. Польская автономная Церковь признает неканонической и недействительной автокефалию Польской Церкви, провозглашенную Томосом Константинопольского Патриарха Григория VII от 13 ноября 1924 г. (№ 4588) и испрашивает благословение Матери-Русской Церкви на каноническую автокефалию.
2. Ввиду того, что Митрополит Польской Церкви Дионисий пребывает в отдалении от Матери — Русской Православной Церкви, причем он не раз в письмах Патриарху Московскому утверждал, что Польская Церковь получила от Церкви Константинопольской каноническую автокефалию, Польская Церковь не может продолжать с ним молитвенного и литургического общения и не будет впредь возносить его имя за богослужением как имя своего Предстоятеля.
3. Равным образом, Польская Церковь прекращает молитвенное общение со всеми священнослужителями и мирянами Польской Церкви, разделяющими упомянутое заблуждение Митрополита Дионисия, впредь до их раскаяния». (ЖМП, 1950, № 8, с. 44.)

1948: 22 июня Св. Патриарх Алексий I и Священный Синод Русской Церкви определили:
«1. Принимая во внимание отказ Польской Церкви от ее неканонической автокефалии, Святейший Патриарх и Священный Синод ныне же восстанавливают с ней каноническое молитвенное и литургическое общение и дают ей право на полное самостоятельное управление.
2. По утверждении Собором епископов Православной Русской Церкви автокефалии Польской Церкви, Польская Церковь избирает Главу своей Церкви. К этому времени Польская Церковь получает устройство, требуемое канонами для автокефалии». (ЖМП, 1950, № 8, с. 45.) Во главе Польской Православной Церкви временно стал архиепископ Белостокский и Бельский Тимофей.

1948: 8 июля открылось Совещание глав и представителей Поместных Православных Церквей, посвященное 500-летию автокефалии Русской Церкви. Глава Совета по делам Церкви Г. Карпов сказал приветственную речь, которая готовилась в высших эшелонах власти:
«На данном Высоком Собрании представлены Православные церкви всех стран, в которых народы по своему свободному волеизъявлению установили новый общественный и политический порядок, обеспечивающий их быстрое и успешное материальное и духовное развитие. Отрадно отметить, что Православные церкви во всех этих странах поддерживают этот новый порядок, не поддаваясь разнообразным попыткам извне поколебать занимаемую ими позицию. В наши дни, когда мир разделился на два лагеря, можно с полным основанием сказать, что только в странах новой демократии, где церковь не стесняется государством, она может свободно строить свою жизнь внутри страны и иметь общение с церквями других стран”. АВП РФ. Ф. 7. Оп. 21. Пап. 7. Д. 8. Л. 30.)

Рабочие дни Совещания — 9 и 10 июля — проходили там же, строго соответствуя намеченной программе (отношение к Ватикану, экуменистам, Англиканской церкви). Митрополит Герман сразу же отказался от участия в Совещании, хотя и собирался пробыть в Москве до 19 июля. По его словам, на это он имеет категорическое указание Патриарха Максима, оговоренное в мандате. Митрополит Хризостом, глава Греческой (Элладской) церкви, прибыл с таким же указанием. В отчетах Карпова о первых днях работы митрополиту Герману уделяется большое внимание. То “он известен как английский разведчик”, то он дает интересные ответы на вопрос о состоянии здоровья Вселенского Патриарха, заявляя “что он долго болел шизофренией и в ближайшее время должен уйти на покой” (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 8. Л. 30. Цит. по: Васильева О. Я хочу сильного Православия.)

На Совещании была принята след. Резолюция по вопросу “Экуменическое движение и Церковь”: «Мы пришли к полному и согласному пониманию, что в настоящий период времени на Православную Церковь направлено влияние инославия по меньшей мере с двух сторон. С одной стороны, возглавление Римско-католической Церкви в лице папства, как бы потеряв чувство спасительной веры в неодолимость Церкви Христовой вратами адовыми, и в заботах о сохранении своего земного авторитета, идя по пути использования политических связей с сильными мира его, пытается соблазнить Православную Церковь на соглашение с ним. К этой последней цели папство стремится посредством создания разного рода униональных, по направлению, организаций. С другой стороны, протестантство, во всем его многообразии и раздробленности на секты и толки, изуверившись в вечности и незыблемости христианских идеалов, в своем горделивом презрении апостольских и древнеотеческих установлений, стремится выйти на путь противостояния римскому папизму. Протестантство ищет союзника для этой борьбы в лице Православной Церкви, чтобы приобрести для себя значение влиятельной международной силы. И здесь Православию предстоит еще больший соблазн — уклониться от искания Царства Божия и вступить на чуждое его целям политическое поприще. Такова практическая задача экуменического движения.

Вместе с собственно Православием тому же влиянию подвергаются и Армяно-Григорианская, Сиро-Яковитская, Абиссинская, Коптская и Сиро-Халдейская не-римско-католическке Церкви, а также и старокатолическая церковь, столь родственные Православию. Принимая во внимание, что
а) целеустремления экуменического движения, выразившиеся в образовании «Всемирного Совета Церквей» с последующей задачей организации «Экуменической церкви», в современном нам плане, не соответствуют идеалу Христианства и задачам Церкви Христовой, как их понимает Православная Церковь;
б) направление своих усилий в русло социальной и политической жизни и к созданию «Экуменической церкви», как международной влиятельной силы, есть как бы падение пред искушением, отвергнутым Христом в пустыне, и уклонение Церкви на путь уловления душ человеческих во мрежи Христовы и нехристианскими средствами;
в) Экуменическое движение, в современном плане работы «Всемирного Совета Церквей», не в пользу Церкви Христовой и слишком преждевременно отвергло уверенность в возможности воссоединения Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви; преобладающий протестантский состав Эдинбургской конференции 1937 г., потерпев ли неудачу или только в предвидении ее, поспешил покончить с попытками к благодатному воссоединению Церквей; в целях самосохранения протестантизм пошел по пути меньшего сопротивления, по пути отвлеченного унионизма на социально-экономической и, даже, политической почве. Это движение и дальнейший план своей работы построило на теории создания нового внешнего аппарата «Экуменической церкви», как учреждения в Государстве, так или иначе с ним связанного и обладающего мирским влиянием;
г) в течение всех истекших десяти лет (с 1937 по 1948 г.) идея воссоединения Церквей на догматической и вероучительной почве документально больше уже не обсуждается — ей дано второстепенное педагогическое значение для будущего поколения. Таким образом, современное нам экуменическое движение не обеспечивает дела воссоединения Церквей благодатными путями и средствами;
д) снижение требований к условию единения до одного лишь признания Иисуса Христа нашим Господом умаляет христианское вероучение до той лишь веры, которая по слову Апостола, доступна и бесам (Иак. II, 19; Мф. VIII, 29; Марк. V, 7), и констатируя такое современное положение, наше Совещание Предстоятелей и Представителей Православных Автокефальных Церквей, молитвенно призвав содействие Святого Духа, определило:

Сообщить «Всемирному Совету Церквей», в ответ на полученное всеми нами приглашение к участию в Амстердамской Ассамблее в качестве членов ее, что все Православные поместные Церкви, участники настоящего Совещания, принуждены отказаться от участия в экуменическом движении, в современном его плане.
+ Смиренный Алексий, Божиею милостию Патриарх Московский и всея Руси.
+ Смиренный Каллистрат, Католикос-Патриарх всея Грузии.
+ Патриарх Сербский Гавриил.
+ Смиренный Юстиниан, Божиею милостию Патриарх Румынии.
+ Смиренный Стефан, Экзарх Болгарский.
От Антиохийской Церкви: Митрополит Эмесский Александр, Митрополит Ливанский Илия.
От Александрийской Церкви: Митрополит Эмесский Александр, Митрополит Ливанский Илия.
От Польской Автокефальной Православной Церкви: + Смиренный Тимофей, Архиепископ Белостокский и Бельский.
От Албанской Православной Церкви: + епископ Корчинский Паисий.
+ Экзарх Московской Патриархии в Чехословакии Елевферий, Архиепископ Пражский и Чешский.
Армянская Церковь присоединяется к принятому решению по вопросу об экуменическом движении. Георг VI, Верховный Патриарх-Католикос всех армян”.

На том же Совещании была создана Комиссия по докладам о положении Святой Горы Афонской. Резолюция, принятая этой Комиссией, гласила: “Московское Совещание считает своим долгом привлечь внимание Святейших и Блаженнейших Предстоятелей всех Автокефальных Православных Церквей на судьбу афонского монашества в настоящее время, и в особенности на трудное положение монахов негреческой национальности: русских, болгарских, сербских, румынских, грузинских, албанских и других; от древности имеющих там свои обители, но лишенных в данное время тех прав, которыми они пользовались до недавнего времени в силу канонических и международных законодательных положений о Святой Горе Афонской, например права свободного вступления в свои имеющиеся там обители, права свободного допуска паломников и ученых исследователей и т. д. Поэтому Совещание просит всех православных Предстоятелей обратиться к своим правительствам за содействием об улучшении положения афонских монахов негреческой национальности путем переговоров с правительством Греции”. Далее Совещание, опираясь на международные договоры и в силу освященной веками традиции, заявило о необходимости восстановить и гарантировать права афонского монашества (Деяния Совещания…, том 11, с. 358-359.)

1948: 15 июля 1948 года в честь участников Совещания был дан праздничный обед, устроенный Советом по делам Русской Православной Церкви. На нем присутствовали около 200 человек. Приветственные речи лились рекой. Так, представитель Болгарской церкви Димитров предложил тост за Сталина и за премьер-министра Болгарии Димитрова, Карпов еще раз напомнил о том, что гости лично убедились в Москве, что Русская Православная Церковь вполне свободна и независима от государства. Митрополит Герман Фиатирский остановился на деятельности Совета, называя Карпова министром, который “способствует укреплению и процветанию православия в Советском Союзе”. Самые правдивые слова о всем, что происходило вокруг, произнес митрополит Ливанский Илия, представитель Антиохийской Церкви. Он подчеркнул, что православие должно быть сильным и единым, таким, как говорил Сталин, заявивший, что он хочет “сильного православия”. (Разговоры гостей слушал, а позже записал в своем отчете чиновник МИДа С.М. Кудрявцев). Потом Владыка подумал и сказал, что, может, Сталин и не говорил этих слов. Но он, Илия, лично считает, что только благодаря Сталину обеспечено процветание Русской Православной Церкви и православия во всем мире (Васильева О. Я хочу сильного Православия.)

1948: В июле в Амстердаме произошло объединение двух экуменических движений «Вера и церковное устройство» (Faith and Order) и «Жизнь и деятельность» (Life and Work) во Всемирный Совет Церквей. На вопрос профессора М.В. Зызыкина о возможности его участия в амстердамском конгрессе, ему был послан ответ из Архиерейского Синода (11/21 февраля 1948 г.), о том, что, к сожалению, он не может быть назначен представителем Русской Зарубежной Церкви, так как Синод не получал приглашения из Амстердама и что «мы не участвуем в Экуменическом совете» (Архив Архиерейского Синода, дело 5-48).

О том, что линия фронта «холодной войны» разделила как новосозданный Всемирный Совет Церквей, так и экуменическое движение, свидетельствует письмо от 1 августа 1948 года митрополита Крутицкого Николая, полученное за несколько дней до открытия первой ассамблеи Всемирного Совета Церквей в Амстердаме, в котором выражается благодарность за приглашение и сообщается об отказе Русской Православной Церкви участвовать в экуменическом движении, а также выражается надежда, что Всемирный Совет Церквей не будет расценивать в качестве представителей Русской Православной Церкви как тех русских православных верующих, кто находится под омофором Константинопольского Патриарха, так и «раскольников» из группировок митрополита Феофила в Америке и митрополита Анастасия в Мюнхене, которые не имеют ничего общего с Русской Православной Церковью. (The Moscow Patriarchate and the First Assembly of the World Council of Churches. The Ecumenical Review, 12, Winter, 1949. p. 188-189.)

Представители Православных Церквей Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалими, Эллады и Румынии принимали участие в заседаниях, но не в совместных молитвах, за исключением представителей Константинополя (The struggle against Ecumenism….). Прот. Иоанн Мейндорф утверждает, что в заседаниях принимали участие только представители Константинопольской, Элладской и Кипрской Церквей. (The Orthodox Church, pg. 219.)

1948: 22 августа митрополит Дионисий Варшавский пишет Патриарху Алексею I покаянное письмо: “Ваше Святейшество, Святейший Владыка Патриарх Алексий! “У Бога нашего милосердие и прощение” — этими словами святого ветхозаветного пророка, исполненный уничижения, скорби и сокрушения о грехах своих, обращаюсь к Вашему Святейшеству и молю Вас быть моим Предстателем и Ходатаем перед Великой Матерью-Церковью.
Тяготы прещения, постигшие меня от Вашего Святейшества купно со Св. Синодом, не в состоянии вынести душа моя, и по долгу совести я умоляю Вас принять мое, хотя и запоздалое, но искреннее покаяние во всех содеянных мною по отношению к Матери-Церкви прегрешениях.

Сознавая временность и каноническую неполноту автокефалии, дарованной Святейшим Константинопольским Патриархом в 1924 г., я признаю и исповедую святую необходимость благословения Великой Матери — Церкви Российской на автокефальное бытие Ею юнейшей дщери — Польской Православной Церкви. Я сыновне молю Ваше Святейшество не лишать меня в дальнейшем литургического и канонического общения с Великой Матерью — Церковью Российской, которая меня воспитала и вознесла на высоту Епископства; ни с ее вернейшей Дщерью — Церковью Польской, с которой связывает меня двадцатипятилетняя страда святительского служения и труда.

Устами Псалмопевца взываю к Вашему Святейшеству: “Господи! Услыши глас мой, вонми гласу моления моего. У Тебе бо прощение, да благоговеют пред Тобою!” Теми же мыслями и чувствами преисполнен и я, грешный, в настоящее время и жестоко терзаюсь и страдаю. Все же я не теряю надежды и твердо уповаю и верю во всепрощающую любовь Вашего Святейшества и Великой Матери — Церкви Российской: “Надеюсь на Господа, надеется душа моя, на слово Его уповаю”. Вашего Святейшества нижайший послушник Митрополит Дионисии”. (Свитич.)

1948: 26 августа старостильные греки-“матфеевцы” собравшись на Собор, в котором приняли участие епископ Вресфенский Матфей и 18 архимандритов, священников и иеромонахов, приняли следующее решение: “(Следуют имена участников — ред.), обсудившие состояние нашей Священной Борьбы касательно хиротоний новых Епископов и неисчислимый и постепенно увеличивающийся вред, который нашей Св. Борьбе приносит теплохладное отношение Архиереев, мыслящих иначе, чем мы, быв. Флоринского Хризостома и остальных его сотрудников, которые нисколько не желают единства с нами и усиления нашей Св. Борьбы через хиротонию новых Епископов, из-за чего мы им надоедали посланиями и другими духовными средствами, как известно всем ИПХ Греции, мы единогласно решили следующее: чтобы Выскопреосвященный Епископ Вресфенский Г. Г. Матфей приступил к хиротонии новых Епископов, поскольку другие псевдоепископы ИПХ Греции не собираются ни исповедать Православие, ни соединиться с нами, и не соглашаются совершить хиротонию.

Мы ему передаем полномочие совершить одному выбор лиц и их непосредственную хиротонию, согласно божественным и священным канонам и заключениям специалистов канонистов, а также и практике всей Церкви Христовой, которая приняла во время нужды (что и сегодня имеет место) такую икономию, как мы недавно слышали от нашего протосинкелла, протоиерея Евгения Томброса, который относительно этого подробно изложил вопрос действительности единоличной хиротонии епископа, согласно законам Православной нашей Церкви. То есть, хиротония, как мы выше сказали, совершится по икономии над первым рукополагаемым Епископом, в то время как остальные совершатся формально канонически двумя Епископами, тремя и так далее. Мы это решили после совещания в Святом Духе и по Его вдохновению и наитию, ради усиления нашей Св. Борьбы, которая, как мы видим, находится в опасности осиротеть и остаться без Православных Епископов. Участники Св. Собрания Церкви ИПХ Греции”. (Священник Андрей Сиднев. Флоринский раскол в Церкви ИПХ Греции.)

1948: В сентябре епископ ИПХ Греции Матфей Вресфенский произвел хиротонию еп. Спиридона Тримифунтского, затем вместе с еп. Спиридоном он хиротонисал еп. Димитрия Солунского, еп. Каллиста Коринфского и еп. Андрея Патрского.

1948: В сентябре епископ РПЦЗ Леонтий (буд. Чилийский) приехал в Буэнос-Айрес, вступил в общение с протопресв. Константином (Изразцовым) и был принят митроп. Феофилом в состав Сев.-Американской митрополии (ныне ОСА) со званием епископа Аргентино-Парагвайского. Владыка Леонтий полагал, что ему удастся объединить во едино разделившихся православных христиан, которых он призывал к любви. (Псарев А. Архиеп. Леонтий Чилийский, “Русский инок”.)

1948: 14 октября была открыта Свято-Троицкая семинария в Джорданвилле.

1948: 18 октября Священным Синодом Константинопольской Церкви была принята отставка Патриарха Максима V под предлогом “психической недееспособности”. Он был противником экуменизма. Когда его в 1965 г. спросили, в чем была причина низложения, он ответил: “Не стоит комментировать, каким образом они меня низложили”. (Hagios Agathangelos # 138. Jul.-Aug. 1993.)

1948: В октябре росчерком пера нового коммунистического правительства Румынии в стране была ликвидирована Униатская Церковь. До войны Униатская Церковь, как и Православная, имела в Румынском королевстве статус государственной. Теперь же ее деятельность на территории Румынии была полностью запрещена. В ЖМП это событие так освещалось: “36 священников и 2 протоиерея униатов, являющиеся представителями 423 священников, встретились 1 октября в Клуже и единодушно голосовали за представление прошения о присоединении к Православной Церкви. Кроме того, конференция обратилась с воззванием к униатам, склоняя их к принятию этого решения. Униатская делегация отправилась в Бухарест для изложения решения конференции Православному Патриарху. Делегаты были приняты на сессии Синода и затем приняли участие в специальном (особом) литургическом богослужении, переданном по радио по всей стране.

Униатов в Румынии насчитывается приблизительно 1 250 000 человек. Они составляют часть Римской Церкви с 1697 г. — даты подписания в Блаже , Трансильвания, договора объединения. Униатская Церковь обладает приблизительно 1700 церквами и располагает 700 священниками, управляемыми Митрополитом, и четырьмя епископами. Объединение униатской Церкви с Церковью Православной обсуждалось уже некоторое время, потому что в момент своего введения в сан, в мае текущего года Патриарх Юстиниан предложил униатам объединиться с православием”. (ЖМП, №1, 1949 г.) Однако воссоединение униатов, инициированное светской властью, оказалось непрочным. После падения коммунистического режима значительная часть населения Трансильвании вернулась в унию.

1948: 1 ноября Патриархом Константинопольским был избран американский подданный, Экзарх Северной и Южной Америки Архиепископ Афинагор (Спиру).

Когда митр. Анастасий узнал о выборах нового патриарха, то в греческий собор в Сан-Франциско послал представителей Русской Зарубежной Церкви — прот. М. Польского и сопровождавшего его протодиакона Ф. Задорожного. Патриарх пригласил их сослужить ему и заявил, что он одинаково относится ко всем русским, независимо от их юрисдикции (П.Р. №-24,48). Новоизбранный патриарх прибыл в Истанбул на личном самолете американского президента Трумана «Air Force One». Вместо себя экзархом С. Америки патр. Афинагор назначил архиеп. Михаила Коринфского (1948-1958).

1948: 9 ноября на заседании Св. Синода Московской Патриархии было заслушано покаянное письмо митрополита Дионисия Варшавского. Патриарх Алексий и состоящий при нем Св. Синод, выслушав принесенное митрополитом бывшим Варшавским Дионисием “искреннее покаяние во всех содеянных по отношению к Матери-Церкви прегрешениях” и его ходатайство о снятии с него тяготеющего на нем прещения Матери-Церкви и о принятии его в каноническое общение, постановили:

“1. Удовлетворить ходатайство Митрополита Дионисия и ради искреннего его раскаяния считать каноническое общение его с Матерью — Русской Церковью восстановленным.
2. Считать возможным оставление за ним, в виду исполнившегося 35-летия его служения в епископском сане, — сана Митрополита, но без присвоенного ему в период его выхода из юрисдикции Московской Патриархии титула “Блаженнейший”.
3. Сообщить Преосвященному Митрополиту Дионисию о состоявшемся 22 июня 1948 г. постановлении Патриарха Московского и Епископата Русской Православной Церкви о даровании Православной Церкви в Польше прав автокефалии”.

Таким образом, принимая покаяние Митрополита Дионисия “в грехе автокефалии”, отказ его от незаконной автокефалии, дарованной Патриархом Григорием VII и, в частности, от титула “Блаженнейший”, Московская Патриархия не нашла возможным оставить его во главе Польской Православной Церкви, которой была дарована законная автокефалия, в силу которой избрание Главы Церкви стало ее внутренним делом. (Свитич.)

1948: В декабре после хиротонии Еп. Матфея Вресфенского митр. Хризостом Флоринский обратился к Греческому Министерству религии: «С глубочайшей печалью и мы получили информацию о церковном перевороте, совершенном Епископом Вресфенским, рукоположившим епископов антиканонически и без какой-либо церковной нужды, но только ради корысти и служения собственным и личным интересам. Осуждая это безумное действие всей силой души и с омерзением, заявляем, что не несем никакой ответственности за это антиканоническое действие, ибо известно, что упомянутый епископ с нами не находится в церковном общении, что он публично осужден как самочинник [парасинагог] за многочисленные и неоднократные антиканонические действия, на которые его призывает его окружение. <…> Все это нас глубоко печалит, и мы молимся, что компетентные церковные власти (новостильный Синод) будут достойны своей задачи и исцелят зияющую рану календарного вопроса». (“Врадини”, 20 декабря 1948 г.)

1948: До конца 1948 г. правительство Филиппин приняло 6000 русских эмигрантов из Шанхая, около 5000 из которых были выходцами из России. Среди них был и архиепископ Шанхайский Иоанн (Максимович) со своей паствой и клиром. Он покинул Шанхай 4 мая 1949 г. Большая часть имущества была вывезена, документы Совета Миссии частично уничтожены.

1948: 1 декабря Военный губернатор Иерусалима обратился к иерод. Мефодию (РПЦЗ), уполномоченному на израильской территории уехавшим на Елеон (территория Иордана) начальником миссии архим. Антонием заведовать имуществом миссии: «Господину иеродиакону Мефодию. Настоящим предлагаем Вам передать ключи и все другие вещи Русской Духовной Миссии представителям православной Церкви, прибывшим из Москвы, каковыми являются архимандрит Леонид и священник о. Владимир» (Из письма архим. Антония (Синькевича) от 25 июля/7 августа 1948 г. Архив периодического издания «Православная Русь» в Джорданвилле, США).

Эта записка была доставлена отцу Мефодию названными представителями МП в сопровождении группы крепких молодых мужчин в штатском из советского посольства и нескольких наблюдателей от израильского правительства. Отец Мефодий наотрез отказался сдавать ключи вверенного ему храма. Тогда молодые люди в штатском окружили священнослужителя и стали его избивать. Израильские наблюдатели в избиении не участвовали, но и не защищали его. Сила взяла свое: избитого до потери сознания, о. Мефодия бросили в канаву, ключи от храма сорвали с его пояса, и «передача имущества» состоялась. (Прот. Виктор Потапов. РПЦЗ и судьбы русской Палестины.)

1948: Была основана Аргентинская епархия РПЦЗ под управлением архиепископа Пателеимона с приходами в Аргентине, Парагвае, Уругвае и Чили.

1948: Глава Албанской Православной Церкви архиеп. Христофор Тиранский был низложен коммунистическим правительством и заключен в тюрьму за “враждебную деятельность по отношению к албанскому народу”.

1948: 24 мая собор Румынской Церкви выбрал на Патриарший престол митрополита Молдавского Юстиниана (в миру Иоанн Марина).

1948: Антиохийская Церковь под давлением американских арабов, без материальной поддержки которых ее существование было бы крайне затруднительным, переходит на новый календарь.

1949: 3 апреля почил о Господе иеросхим. Серафим Вырицкий (Муравьев). Господь обильно наградил иеросхимонаха Серафима разнообразными духовными дарованиями: рассуждения, прозорливости, исцелений, духовного утешения, власти над лукавыми духами, молитвенных созерцаний, предсказаний и пророчеств.

Еще по Александро-Невской Лавре о. Серафим был знаком со многими известными в то время людьми: учеными, врачами, деятелями культуры. Академик И.П. Павлов — отец современной физиологии, часто приходил на исповеди и беседы к иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). В течение многих лет Иван Петрович был почетным старостой двух петроградских храмов: Знаменской церкви на Лиговском проспекте и церкви апостолов Петра и Павла в поселке Колтуши. Иеросхимонаха Серафима почитали выдающийся астроном своего времени, один из основателей Русского астрономического общества, академик Сергей Павлович Глазенап, а также один из создателей современной фармакологической школы, профессор Михаил Иванович Граменицкий. Одним из любимейших воспитанников о. Серафима был известный во всей России профессор-гомеопат Сергей Серапионович Фаворский, которого называли “светилом Петербурга”. Частыми гостями в Вырице были выдающиеся русские ученые, академики с мировыми именами — физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики и теории относительности, и биолог Леон Абгарович Орбели, ученик и последователь Ивана Петровича Павлова.

Три дня шел ко гробу праведника нескончаемый людской поток. Все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, словно у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. В первый день после кончины старца исцелилась слепая девочка. Мать подвела ее ко гробу и сказала: “Поцелуй дедушке руку”. Вскоре после этого девочка прозрела. Преп. Серафим Вырицкий был прославлен в лике святых на Архиерейском Соборе МП в 2000 г.

1949: 11 августа епископ Леонтий писал митрополиту Анастасию: “Возношу Ваше святое имя и вошел в единение с Сев.-Американской митрополией в конце июня с.г.”. 13 августа епископ Леонтий Архиерейским Синодом в качестве предупредительной меры пресечения был запрещен в священнослужении. Владыка подчинился, тяжело переживая запрещение от канонической церковной власти, и 7 сентября обратился с прошением к митрополиту Анастасию: “Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивый Архипастырь и отец! Вняв Вашему отеческому призыву вернуться обратно в Архиерейский Синод, я подал прошение в Сев.-Американскую митрополию о своем выходе из ее юрисдикции, а также порвал связь с о. Константином Изразцовым… Я вступил в общение с протопр. Константином, надеясь, что этим самым я принесу мир для Церкви Божией. Но ввиду того, что зло спеет на горшее, я предпочел вернуться обратно в Архиерейский Синод… Конечно, мне надо было все терпеть до конца…”

На следующий день после этого письма владыка вернулся к месту своего служения в Парагвай. 14 сент. Архиерейским Синодом запрещение было снято с него. В другом своем письме, написанном осенью того же года Высокопреосвященнейшему Анастасию, владыка Леонтий поясняет причины своего возвращения в лоно РПЦЗ: “Возвращение мое обратно в Архиерейский Синод было также продиктовано мне моей личной совестью, а не какими-либо другими обстоятельствами. Сев.-Американская митрополия и о. Константин ко мне отнеслись хорошо, что доказывают их последние письма ко мне. Главным побудителем был Ваш призыв и желание, дабы Архиерейский Синод из-за меня не впал в искушение, даже располагая формально канонами, как обвинительным материалом против меня, а также дабы не искушать своих близких (имеется в виду братия — сост.), на которых вся эта история производит убийственное впечатление”. 22 дек. 1949 г. Архиерейский Синод РПЦЗ постановил: судебное дело Преосвященного Леонтия прекратить, восстановив его во всех иерархических правах; освободить Преосвященного архиеп. Феодосия от управления Парагвайской епархией; Преосвященному Леонтию вновь вступить в управление Парагвайской епархией на правах епархиального архиерея. (Псарев А. Архиеп. Леонтий Чилийский…)

1949: 25 августа епископ Корчинский Паисий был избран Архиепископом всей Албании.

1949: Протоиерй Адриан Рымаренко (впоследствии архиепископ Андрей) приехал в США и основал близ Нью-Йорка женский монастырь Ново-Дивеево.

1949: 21 декабря Патриарх Алексей I отслужил молебен в Богоявленском патриаршем соборе в день празднования семидесятилетия И.В. Сталина. На молебен о здравии вождя собрались настоятели всех московских храмов, перед началом молебна Патриарх сказал след. слово:
“Сегодня наша страна празднует день рождения и семидесятилетие своего вождя, Иосифа Виссариоиовича Сталина. Со всех концов мира несутся к нему выражения любви, приветствия, благожелания, признание его великих заслуг пред Родиной, пред всем тем нравственно-высоким, что составляет идеал стремлений человечества. Он — признанный всем миром Вождь не только народов Советского Государства, но и всех трудящихся; он первый в ряду поборников и защитников мира среди народов, мира во всем мире.

Мне нет нужды, ибо это всем нам хорошо известно, излагать здесь его великие заслуги перед Родиной нашей в деле укрепления ее мощи, в деле её необыкновенного преуспеяния во всех отношениях, во всех отраслях труда; нет надобности напоминать вам и о том, что, благодаря его гениальному руководству, наша славная армия в годину тягчайших испытаний, постигших наше Отечество, когда на него напал сильный и злобный враг, одержала победу над этим врагом, и Родина наша вышла из горнила испытаний еще более сильной, славной и мощной.
Всякий, кто лично знаком с нашим Вождем, поражается обаянием его личности; он покоряет собеседника своим внимательным отношением ко всякому делу; ласковостью; своей необыкновенной осведомленностью во всяком деле; силой и мудростью слова; быстрым и благоприятным решением каждого представляемого ему дела и вопроса.

Мы, церковные люди, должны благодарить его особенно за его участливое отношение к нашим церковным нуждам; всякий церковный вопрос, соприкасающийся с гражданскими сферами, он разрешает в благоприятном для Церкви смысле. Святая Церковь наша имеет в нем верного защитника. Мы собрались сегодня в великом множестве в храмах наших, чтобы, как это свойственно нам, верующим и церковным людям, молитвою принять участие, в праздновании этого знаменательного для него и для всех нас дня и испросить у Господа ему и в дальнейшем благословение на его великий подвиг служения родному Отечеству и народу и успех во всех его благих начинаниях.

Да даст ему Господь много лет в здравии и. благоденствии стоять у кормила, правления родной Страной, и да процветает Страна наша под его мудрым водительством многая и многая лета на радость и счастье ее народов. Аминь”.

“Видимым знаком благодарного чувства русских церковных людей к Вождю нашей страны явился “Приветственный Адрес от духовенства и мирян Русской Православной Церкви”, поднесенный И.В. Сталину за подписью Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия и всех епархиальных архиереев. Этот Адрес был вложен в ларец художественной работы, на крышке которого, с внутренней стороны, прикреплена золотая пластинка с надписью: “Иосифу Виссарионовичу Сталину в день его семидесятилетия от Русской Православной Церкви”. (ЖМП, №1, 1950 г.)

1949: 20 декабря Патриарх-Католикос всея Грузии Каллистрат послал поздравительную телеграмму И.В. Сталину: “В день семидесятилетия Вашего мы, верующие и духовенство Грузинского Католикосата, шлем Вам, родной и дорогой Иосиф Виссарионович, горячие и сердечные поздравления и. пожелания нерушимого здоровья и долголетней жизни на благо всего человечества.

В течение первого семидесятилетия Вашей жизни, неустанною деятельностью и бессмертным творением — Вашей Конституцией, Вы упрочили в сердцах трудящихся всего мира евангельские заветы братства, единения и свободы, что и вызывает несогласие в тех, которые мнит себя путеводителями слепых, светом для находящихся во тьме и наставниками невежд и стараются заглушить проснувшееся в людях сознание высокого своего человеческого достоинства.
Зная твердо, что трудно идти против рожна, уповаем, что в первые же годы второго Вашего семидесятилетия противники истины и справедливости прозрят, придут к Вам и скажут: прав ты, Иосиф премудрый, и справедливы суды твои, научи же нас, как зажить в мире с братьями, сыздавна нами обижаемыми и унижаемыми. Буди, Господи, буди”. (ЖМП, №1, 1950 г.)

1949: Скончался глава Элладской Церкви архиепископ Афинский Дамаскин (Папандреу).