Биография К.В. Балкунова как источник по истории русской эмиграции

Исторические связи России и Болгарии имеют многовековые традиции. Особую интенсивность взаимные политические, экономические и духовные связи приобрели в XIX в., когда Россия неоднократно выступала защитницей православных славянских народов на Балканах, помогала им бороться против Османской империи, поддерживая борьбу за независимость.

Во многих городах Болгарии улицы и площади носят имена известных государственных и военных деятелей, имевших отношение к делу освобождения страны от турецкого ига. В Софии это бульвар Царя Освободителя, площадь Александра Невского, улицы генерала Гурко, графа Игнатьева, генерала Скобелева, Тотлебена, Алабина, кн. Дондукова, улица Московская и др.

Согласно Нейискому договору от 27 ноября 1919 г. Болгария, как побежденная в Первой мировой войне страна, не имела права содержать на своей территории вооруженные силы. Поэтому формально солдаты и офицеры Русской Армии были разоружены и допущены в качестве беженцев на основании специального соглашения, подписанного между болгарским и южнорусским правительствами.[10]Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918-2000. Отв. ред. А.Д. … Continue reading

Как и в других странах, в Болгарии процесс интеграции русских беженцев в болгарское общество напрямую зависел от их правого статуса. Несмотря на то, что формально к русским беженцам применялись законы об иностранцах, фактически же государство обеспечивало им право на национальную и культурную автономию, создавая благоприятные условия для жизни. Правительство Болгарии одобрило и применяло на практике решения Конференции Лиги Наций, состоявшейся в Женеве 3-5 июля 1922 г. о выдаче государствами-реципиентами русским беженцам нансеновских удостоверений личности. Правда и до выдачи удостоверений юридическое положение русских в Болгарии было достаточно благоприятным – власти не ставили обязательным условием проживания в стране наличие подлинных российских паспортов. Они проживали на основании документов, выданных им дипломатической миссией A.M. Петряева.

Следует отметить, что русские беженцы принимались на государственную службу по согласованию с Народным Собранием, при этом не требовалось болгарского гражданства. Правительство не препятствовало созданию русскими эмигрантами многочисленных организаций и объединений.

Несмотря на благожелательный характер политики Болгарии в отношении русской эмиграции в целом, в силу сложного внутри- и внешнеполитического положения в стране отношение к «русскому вопросу» было достаточно противоречивым. Строго выполняя указания Верховного комиссариата по делам беженцев, кабинет А. Стамболийского все же рассматривал эмигрантов как гостей, то есть людей временных. Для военной части эмиграции ситуация значительно осложнилась в конце 1921 – начале 1922 г. В этот период во внутренней и внешней политике коалиционного правительства А. Стамболийского стали очевидны признаки политического сближения с коммунистической партией Болгарии, второй по политическому влиянию партии в коалиционном правительстве. Это повлекло за собой появление контактов с Советской Россией. И, как следствие, в адрес врангелевских частей были выдвинуты обвинения в организации заговора и подготовке государственного переворота. По стране прошли массовые протесты против их пребывания. В Народном Собрании обсуждался вопрос о статусе Русской Армии, о необходимости ее расформирования.  Согласно современному исследователю:

Из страны были высланы более 50 русских офицеров, из которых 35 были генералами. Среди них генералы А.П. Кутепов, П.Н. Шатилов, Ф.Ф. Абрамов, В.В. Вязьмитинов, И.П. Ставицкий. Отношение болгарских властей и русских беженцев стали настолько напряженными, что A.M. Петряев покинул Софию, и русская дипломатическая миссия была закрыта. В связи с отъездом A.M. Петряева в конце 1922 г. вопросами правовой защиты русских беженцев, выдачи удостоверений личности, актов о гражданском состоянии и т.д. занялся Комитет по делам русских беженцев, созданный декабре 1922 г. Членами комитета были инспектор отдела вероисповеданий МИД Болгарии Трифон Кунев, епископ Серафим Лубенский, кн. Лобанов-Ростовский, проф. И.А. Базанов.[11]Петрушева Л.И. Болгария и российская эмиграция. М: // Вестник ПСТГУ II: История. 2006. Вып. 5 (21). Стр. 12. … Continue reading

Ситуация нормализовалась лишь после государственного переворота 9 июня 1923 г., когда на смену кабинета А. Стамболийского к власти пришло правительство А. Цанкова, которое изменило политику в «русском вопросе». Вновь началось активное сотрудничество с русскими эмигрантами.

С августа 1923 г. правительство А. Цанкова в соответствии с рекомендациями Лиги Наций начало постоянное финансирование русских эмигрантов из государственного бюджета. Среди тех, кому оказывалась помощь, были 50 ветеранов Русско-турецкой освободительной войны 1877-1878 гг.

С середины 1930-х гг., когда были официально установлены советско-болгарские дипломатические отношения, положение русских эмигрантов в стране несколько ухудшилось, поскольку усилился контроль за их пребыванием в стране.

Безусловно, положение российских беженцев в Болгарии не было простым. Оно осложнялось тем, что страна после окончания Первой мировой войны была в тяжелом экономическом кризисе и выплачивала репарации. В этих условиях вопросы трудоустройства русских беженцев являлись ключевыми. Их решение коренным образом влияло на социальное положение русских беженцев в новой среде. Из-за слабого развития промышленности в Болгарии на рынке труда преобладали профессии, связанные с физическим трудом. Соотношение физического и интеллектуального труда было следующим: 96,2% и 3,8%. Тем не менее, русские беженцы, среди которых было много не только представителей военной эмиграции, но и представителей русской интеллигенции, довольно быстро влились в экономическую и культурную жизнь новой Родины.

4. Русские школы и гимназии в Болгарии

Для детей русских эмигрантов, оказавшихся после 1920 года в Болгарии, было создано несколько русских школ. Некоторые из них были основаны еще в России или в Константинополе, который являлся одним из самых больших эвакуационных пунктов для разгромленной Белой армии и для гражданского населения, оказавшегося на территориях, занятых Красной армией. Другие школы были созданы по инициативе Всероссийского союза городов (ВСГ) и Всероссийского Земского союз (ВЗС) в Болгарии.

Первые такие школы были предназначены для детей русских эмигрантов, прибывших в начале 1920 года из Одессы, Новороссийска и Крыма. 23 апреля 1920 года по частной инициативе С.И.Кононовича в Варне была основана русская гимназия, а в июне Русско-болгарский культурно-просветительский комитет во главе с епископом Стефаном открыл гимназию в Софии. В конце июня 1920 года в Варне уполномоченный ВСГ в Болгарии А.Арцишевский взял на себя организацию и финансирование русского учебного дела. В 1920–1921 годах ВСГ создает детские сады и подготовительные школы в Софии, Варне, Плевене, Созополе, Лясковце, Бургасе и в других городах, а в 1921–1922 – средние школы-гимназии и сельскохозяйственные школы в Болгарских монастырях.

Большая часть русских учебных заведений приезжает в упоминаемый период вместе с отступающей армией генерала П.Н. Врангеля и с помощью местных властей устраивается в Болгарии.  Согласно современному исследователю:

В стране обосновались 3 гимназии: Галлиполийская (основанная Главным командованием армии Врангеля 26 февраля 1921 года) – в Пловдиве, Крестовоздвиженская (созданная В.Нератовым 24 июня 1920 года в Константинополе) – в Пештере и Константинопольская (основанная ВСГ 1 января 1922 года в Константинополе) – в Шумене. Кроме упомянутых гимназий, вместе с военными частями приезжают и 5 военных училищ: Николаевское военное, Сергиевское артиллерийское, Донское атаманское, Кубанско-Алексеевское и Александровское-Корниловское. Таким образом, в 1922 году в Болгарии уже существуют 6 русских гимназий, 1 сельскохозяйственная школа и 5 военных училищ.[12]Постижение педагогической культуры человечества: В 2 т. Т.2. Отечественная педагогическая традиция / Под ред. … Continue reading

В короткий срок после приезда русских эмигрантов в Болгарию, благодаря политической и финансовой активности ВСГ и ВЗС, оформилась широкая сеть русских эмигрантских учебных заведений. В них обучались не только дети, но и молодежь, прервавшая из-за войны свою учебу. Основная цель русских школ – спасти учащихся от неизбежной денационализации, обеспечить им обучение на родном языке и воспитание в духе русских национальных традиций.

  

II. Русский Корпус и лагеря ДиПи (1941-1947 гг.)

1. К.В. Балкунов в русском корпусе и лагерях ДиПи

Мы помним, что в сентябре 1942 г. К.В. Балкунов заканчивает на хорошо и отлично французский торговый колледж Св. Августина г. Пловдива и получает диплом о 8-летнем образовании «средно търговско френско училище Г.Пловдив». А что же делать дальше молодому выпускнику? В своем дневнике он пишет:

В сентябре 1942 года я получил среднее образование и вполне естественно мечтал о поступлении в университет. Для этого мне пришлось бы ехать в Софию и там хлопотать о приеме на экономический факультет. Мечтал я так до начала войны СССР с Германией, и с ходом событий у меня настроения изменились. Я решил, что мое место там, где русские пошли сражаться за Россию.[13]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 2. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 1.

Таким образом, патриотические настроения взяли верх, и уже 11 сентября 1942 года он сходит с константинопольского поезда в Белграде в надежде попасть в Русский Корпус. Ему повезло, прямо на вокзале удалось пристроиться к колонне русских молодых людей и вместе с ними Константин оказался в казармах русского корпуса в Белграде, куда и был зачислен юнкером во 2-й юнкерский взвод 6-й роты 4-го полка.

В течение четырех месяцев юнкера под командой лихого корнета Гюнтера Николая проходили программу нормальных военных российских училищ. Утром под звуки маршевого оркестра они шли строем на теоретические занятия, а после обеда занимались практикой. Приходилось передвигаться ползком и окапываться, что очень пригодилось в дальнейших боевых действиях.

Константин Васильевич вспоминал позднее: «После ужина работали с оружием, постигая его устройство и принципы правильного использования. Юнкеров посещал сам начальник корпуса генерал Б.А.Штейфон и был доволен их подготовкой».[14]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 2. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 6.

С начала 1943 г. в корпусе отменили увольнения в город, а в феврале 1943 г. 6-ю роту перебросили из Белграда в маленький городок на Дунае. С этого момента и начинается боевая служба Константина Балкунова. Само название «Русский охранный корпус» говорил о характере его действий. Части корпуса брали под охрану гражданские и военные объекты в Сербии, выставляя круглосуточные посты и караулы, посылая в разведку дозоры – отдельные части для слежения за перемещением противника – партизанами Тито.

Запись из дневника К.В. Балкунова свидетельствует:

“Лейтенант вызвал нашего корнета и сказал, чтобы он назначил одного человека на пост на ночь. Еще он сказал, что партизаны два дня назад сняли с поста 2-х человек. Это нас заставило призадуматься, так как местность нам была незнакома. Из-за холода стоять пришлось по часу, больше не выдержать. Я дежурил от 11 до 12 ночи и от 4-х до 5-ти утра. Во время второго дежурства метрах в 50-ти что-то грохнуло. Это партизаны бросили гранату. Я бросился на шум, из нашего барака выскочили юнкера отделения. Все стихло.” [15]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 2. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 15.

Через полчаса после нашего возвращения, уже в темноте, партизаны появились перед позицией на перевале и стали распространяться в стороны, беря ее в кольцо. Перерыв телефонной связи с с.Добротич показал нам, что кольцо замкнулось. Начался бой. Под прикрытием интенсивного огня противник приближался к проволочным заграждениям, но все попытки преодолеть их отбивались нашим огнем. Отхлынув, партизаны перегруппировывались и снова начинали обстрел. Часов после 12 их атаки начали слабеть и к 2-м часам ночи прекратились совсем. Дальше они лишь поддерживали огонь, по-видимому, выжидая результата атаки в с.Орлов Вис, куда был направлен их главный удар.[16]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Части корпуса все время перебрасывали на новые объекты. Передислоцировались в основном пешком, так как несли службу в горах, где дороги представляли собой скорее тропы.

Рассказывает Константин Васильевич:

“Наша рота шла по ущелью. Ребята вымотались, настроение было унылое. Тогда мне пришла мысль запеть. И я запел «Бородино». Наша песня в ущелье встрепенула всю роту, там тоже подпевали «Бородино» и могучая русская песнь покатилась по всему ущелью. Были некоторые больные в повозках, они тоже встрепенулись, подбодрились, начали растирать окоченевшие ноги, припевая. Песни я не подбирал и пел все, что в детстве выучил, главным образом, конечно, солдатские. В этот день мы прошли за 11 часов 52 километра.” [17]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 2. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 11.

Случались и радостные встречи, которые были неожиданны, но наполняли душу измотанных юнкеров радостью:

“Пройдя через поселок, мы подошли к заводу для переплавки медной руды. Здесь стояла доменная печь. Этот объект нам предстояло охранять. Неожиданно мы услышали русскую речь. Женщина средних лет подошла к нам и спросила – вы русские? Я ответил – да, я русский юнкер. Она очень обрадовалась и пригласила меня придти к ним на обед. Я побежал в отделение рассказать, что здесь есть русские и они очень рады нам. Потом я пришел к указанному дому. Оказался в чистенькой комнате и увидел на столе кастрюлю с бобами. Именно эту кастрюлю я накануне видел во сне. Это было чудо. Хозяин оказался местный инженер, он сказал мне, чтобы я не стеснялся. Я рассказал им свой сон про еду, они смеялись до упаду. Они сказали, что им теперь спокойнее, что они под нашей защитой.”[18]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 2. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 15.

Были и особые задачи. Так в Косово албанцы начали террор против сербского населения при молчаливом одобрении итальянских оккупационных властей. В ряде сёл на границе Косова и Сербии албанцы разрушили несколько православных церквей и препятствовали сербам восстановить их. Когда в эти сёла пришли корпусники, они не только восстановили эти церкви, но выставили около них охрану из числа чинов Корпуса.

Быстрая капитуляция Румынии и Болгарии в августе – сентябре 1944 года неожиданно поменяла весь ход военных действий. Подразделения Русского Корпуса вместе с отдельными немецкими частями отбивали неожиданные атаки советских войск, а также их союзников – коммунистов болгар и красных отрядов Тито. В это время (сентябрь – октябрь) из Белграда были эвакуированы семьи корпусников и все желающие уехать русские эмигранты.  Вспоминает современник событий:

В октябре 4-ый полк и часть 3-его были осаждены в городе Чачак и в течение семи недель сдерживали наступление советских войск. Только 21 ноября полки сумели прорваться из окружения и уйти в сторону Сараева. Вся весна 1945 г. прошла в напряжённых боях в Боснии и Герцеговине. 30 апреля 1945 г. в Загребе (где с октября находился штаб Корпуса) умер генерал Б.А.Штейфон (похоронен в словенском городе Крань). Командиром Корпуса стал полковник А.И. Рогожин.[19]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Капитуляция Германии застала Корпус в Словении. На предложении о капитуляции Рогожин ответил, что никогда не сдаст оружия советским представителям или титовцам, но будет пробиваться к англичанам. В течение четырех дней подразделения Корпуса смогли пробиться в Австрию и там, в районе Клагенфурта по отдельности капитулировали перед английскими войсками. К этому времени в составе Русского Корпуса оставалось всего 3500 человек, способных носить оружие. Разоружённые корпусники были помещены в лагерь Келлерберг, где Константин Балкунов имевший уже звание поручика находился до июня 1946 года. Но, и здесь он не терял времени даром, с 1.11.45 г. по 20.05.46 г. он учился и закончил на хорошо и отлично 8-й класс Russian High School в городе Фуссен в Баварии. Это был первый выпуск в русской гимназии. В июне 1946 г. Константин Балкунов перебрался в лагерь для перемещенных лиц Шлейсхейм, который находился на окраине Мюнхена. Переезд был связан с поступлением в Мюнхенский университет на факультет экономики, в котором он проучился в течение года до августа 1947 г. Обучение в университете было прервано в связи с отъездом К.В. Балкунова вместе с большой группой русских офицеров на работу в Марокко.

Во всех лагерях, где находился Константин Васильевич, он участвовал в службах русской православной церкви в качестве певчего, повторяя путь своего отца есаула Балкунова В.

2. История русского корпуса

Русский Корпус на Балканах стал первым из добровольческих антикоммунистических соединений, сформированных в годы Второй мировой войны. Он создавался в очень сложных условиях, когда после поражения Югославии в войне с Германией в апреле 1941 года на её территории шла борьба между основными силами – германскими оккупационными войсками, сербскими партизанами-четниками генерала Драже Михайловича и коммунистическими партизанами Тито.

Корпус официально начал формироваться 12 сентября 1941 г. в день памяти Св.Александра Невского. Основатель его, генерал-майор М.Ф. Скородумов, указал в приказе № 1, что назначение русского национального воинского соединения – продолжить борьбу с коммунистами для освобождения порабощенной ими России.

Приказ не отвечал замыслам германского партийного руководства в отношении русского народа и будущего Российского государства, и после выхода этого приказа генерал Скородумов был арестован немцами. Командиром стал начальник штаба Корпуса генерал-майор Б.А. Штейфон.

Создатели Корпуса исходили из того, что одержать победу над русским народом и полностью оккупировать страну немцы не смогут, зато могут способствовать падению сталинского режима, после чего сопротивление развернется уже на национальной основе и будет возглавлено готовой силой в лице Корпуса и подобных ему формирований. Однако германское руководство также не могло не учитывать эту возможность, и на Восточный фронт Корпус допущен не был.

Впрочем, что при формировании Корпуса германское командование обязалось использовать его только против коммунистов, а не против союзников России по 1-й мировой войне, и это обязательство выполняло.

Согласно историку Русского корпуса:

“Приказ о создании Корпуса вызвал небывалый подъем и привлек в ряды Корпуса множество русских людей в Сербии и Болгарии. В него, в частности, вступили 95% живших на Балканах первопоходников – в одном 1-м Казачьем полку состояло свыше 130 участников Первого Кубанского («Ледяного») похода. Корниловец полковник И.М. Кондратьев (19 ранений на 1919 год) привёз в Белград знамя 2-го Корниловского ударного полка, ставшее знаменем 3-го полка Русского Корпуса.” [20]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Формирование полков РК напоминало зарождение Добровольческой армии 20 с лишним лет назад. В части прибывали как ветераны гражданской войны, так и юноши, выросшие в эмиграции. Генералы, офицеры и рядовые, старики и их внуки, люди богатые и неимущие добровольно шли в Корпус, готовые занять рядовые должности. Сотни людей из семей белых эмигрантов, рассеянных как на Балканах, так и в иных частях света, посчитали своим долгом вступить в формируемые части.

Тот же историк Русского Корпуса вспоминает:

“Не дожидаясь приказа о создании корпуса, 7 сентября 1941 г. начал службу в РК взвод юнкеров роты допризывной подготовки молодёжи РОВС полковника М.Т. Гордеева-Зарецкого из выпускников Первого русского кадетского корпуса в Белой Церкви и русско-сербской гимназии, выставив караулы в гвардейских казармах на окраине Белграда (Топчидер), где днями позже стали размещаться первые добровольцы.” [21]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Сразу по окончании формирования, а в иных случаях не успев его закончить, части Корпуса отправлялись нести службу на боевые участки. Подразделения, от полков до рот и сотен, были разбросаны по территории Сербии, Македонии и Боснии отдельными караулами и гарнизонами, охраняя разные пункты и объекты, необходимые для их нормального функционирования. Командование РК (даже после его формального включения в состав вермахта), оказывало содействие всем сербским национальным частям (прежде всего, монархистам-четникам), защищая жизнь и имущество населения от любого произвола, часто с риском для себя и вопреки запрещению немецких властей.

РК состоял из 5 полков, и во время своей наибольшей численности летом 1944 года в его списках значилось около 12 тыс. человек. Наличный состав из-за большого количества потерь был гораздо меньше и к октябрю того же года составлял две трети от этого числа.

Итак:

1-й полк, сформированный 26 сентября 1941 г., сначала состоял из необстрелянной и наскоро обученной молодёжи (1-й «юнкерский» батальон), бывших чинов Русской армии разных родов оружия (2-й батальон) и кубанских казаков (3-й батальон). 29 октября 1941 г. Гвардейский дивизион (Дивизион лейб-гвардии Кубанских и Терской сотен) с тремя штандартами прибыл из Хорватии в столицу Сербии. 14 офицеров и 142 казака вошли Гвардейской сотней в состав 1-го полка.[22]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

2-й полк, трёхбатальонного состава, закончил формирование к концу октября 1941 г., но в ходе войны испытал ещё несколько переформирований.

В 3-м полку (формировался с ноября 1941 по май 1942 г.) 2-ю сотню 1-го батальона составили бывшие чины Сводно-гвардейского кавалерийского полка и кавалерийской дивизии генерала И.Г. Барбовича, конный взвод и 4-ю казачью сотню – кубанцы и терцы. Во 2-й и 3-й батальоны вошли добровольцы из Болгарии: корниловцы, дроздовцы, марковцы и донские казаки. Из первых двух прибывших в 1942 году из Болгарии групп, одна почти полностью состояла из бывших чинов Марковского полка, из неё сформировали 5-ю сотню (роту) 2-го батальона.[23]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

4-й полк формировался в апреле 1942 г. Второе формирование его из молодого пополнения из Бессарабии и Буковины началось в декабре 1943 г. Именно в этот полк и попал К.В. Балкунов.

5-й полк приступил к формированию из того же пополнения в феврале 1944 года и уже к концу марта его батальоны заняли боевые участки.

В зависимости от боевой обстановки части РК переформировывались, сводились из батальонов и рот других полков, были нужны не «число», а сильные части без излишних штабов и учреждений.

Согласно современному российскому исследователю:

“Бойцы РК окормлялись православной церковью за рубежом. Так, митрофорный протоиерей Борис (Молчанов) с января 1942 г. являлся полковым священником 3-го полка Русского Корпуса, с 26 мая 1945 г. исполнял обязанности священника 5-го полка. В это время он был в должности священника Русского Корпуса. После войны о. Борис в Австрии служил вторым священником, преподавал Закон Божий в лагере для русских беженцев в г. Парш.” [24]Корнилов А.А. Духовенство перемещённых лиц. Биографический словарь. Нижний Новгород, 2002, Стр. 31-32.

Штаб РК приступил к работе 8 октября 1941 г. в Белграде. Не имея оперативного и разведывательного отделений, он фактически исполнял лишь организационные и инспекторские функции. При штабе создали батальон «Белград» из 4-х рот для несения караульной, транспортной, снабжения, этапной и других служб. В начале октября 1944 года батальон был отправлен на фронт, попал в окружение и участвовал в боях.

Командир РК являлся не столько военачальником, сколько представителем и защитником перед немецкими и сербскими властями интересов своих чинов и всей русской эмиграции на Балканах.

Подготовка офицеров в Корпусе имела свои особенности и осуществлялась на Военно-училищных курсах по русской и по немецкой линии. Первоначально, из-за большой разбросанности подразделений, обучение происходило в полевых условиях с выездом преподавателей в места дислокации частей. Срок обучения, например, на курсах 1943 года в 3-м полку составлял 16 месяцев.

С 1942 года начались производства юнкеров Корпуса в офицеры. В 1-м полку они состоялись в 1-й (12 сентября в Лознице), 2-й и 3-й юнкерских сотнях. Окончившие Военно-училищные курсы производились в чин подпоручика, но в большинстве случаев продолжали службу на унтер-офицерских должностях и на положении рядовых и ефрейторов.

Опять слово историку Русского Корпуса:

“С переходом РК с 1943 года в вермахт (приказ от 30.11.1942 г.), для занятия офицерской должности нужно было пройти соответствующие курсы по немецкой линии – выпускникам присваивался чин лейтенанта. Так, 1-й Военно-училищный курс в Белграде сделал выпуск 9 марта 1944 г., 2-й курс – 12 мая, а 3-й курс – 7 сентября того же года (в биографических справках, курсы по немецкой линии условно названы офицерскими, поскольку произведённый в лейтенанты всегда занимал офицерскую должность).” [25]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Кадровым офицерам Русской армии – генералам и штаб-офицерам, занимавшим командные должности в частях РК с начала их формирования немецкие офицерские чины были присвоены с 1941 года. Для лиц, не состоявших на офицерских должностях и не прошедших обучения, эти чины были отменены (лейтенант начала войны мог стать ефрейтором).

Первоначально форма одежды РК напоминала форму Русской Императорской армии времён 1-й мировой войны. В однобортном походном югославском мундире защитного цвета стоячий воротник переделали на отложной, нашив на нём шинельные петлицы. На плечах из того же защитного сукна были нашиты старые русские погоны, обозначавшие последний чин в русской армии, служебного значения не имевший.

Историк Русского Корпуса сообщает:

“Чины и звания занимаемых в Корпусе должностей отмечались на петлицах. Лейтенант имел на петлице узкую серебряную полоску, обер-лейтенант – с одной, гауптман – с двумя квадратными звёздочками; майор – две серебряные полоски, оберст-лейтенант – с одной, оберст – с двумя звёздочками; генерал – золотую полоску, красный генеральский лампас и шинель на красной подкладке. Звания остальных чинов обозначались соответствующим количеством углов из той же серебряной тесьмы, нашитых на рукаве, выше локтя. Головные уборы: пилотка, фуражка русского образца и шлем с белым ополченским крестом.” [26]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

С начала 1942 года для чинов, занимающих офицерские должности, для ношения вне строя, установлена фуражка с околышем тёмно-синего сукна, одноцветного с воротником, с серебряными шнурами. Тулья фуражки из сукна по цвету мундира – защитно-зелёного или коричневого. На фуражке три канта из приборного сукна: для пехоты – малинового, для кавалерии – жёлтого, для казаков – голубого, для артиллерии, технических войск, Генерального штаба, военно-судебных, военно-санитарных и военно-ветеринарных – алого цвета.

С подчинением германскому командованию корпусников переодели в новое общеармейское обмундирование серо-зелёного цвета, и все русские отличия были упразднены. Замена обмундирования была вызвана, главным образом, чрезвычайной изношенностью старой русской формы и полной невозможностью в условиях того времени шить для Корпуса специальное обмундирование.

К осени 1944 года стало очевидным, что западные союзники уступили Балканы Сталину и продолжение борьбы бесполезно. Командир Корпуса принял решение о выводе всех частей на северо-запад, поставив в известность германское командование.

Тяжёлые бои поздней осенью и зимой 1944-45 гг. корпусники выдержали без смены другими частями. Чины РК имели опыт Великой и гражданской войн, но тогда они были молоды. Сейчас это были люди достаточно солидного возраста, средний возраст солдат, например, Запасного батальона генерала А.Н.Черепова составлял 58 лет.

Соединившиеся в Хорватии части РК продолжали движение на север через Загреб, Любляну и Любельский перевал в Австрию – с ночёвками под открытым небом, непрерывными боями с более многочисленным и несравненно лучше вооружённым противником. С огромными потерями, перевооружаясь за счёт партизан и уже деморализованных немцев, с недостатком боеприпасов и продовольствия, теряя время из-за задержек, чинимых немецкими властями, форсированными маршами шли части Корпуса на запад.

После смерти генерала Штейфона в командование РК 30 апреля 1945 г. вступил полковник А.И.Рогожин. При переходе границы Австрии в Корпусе состояло 4,5 тыс. человек вместе с присоединившимися в пути женщинами, детьми и гражданскими беженцами. Вот как закончилась война для РК: “12 мая 1945 г. в районе г. Клагенфурта корпусники сложили оружие в расположении англичан. С 18 мая штаб РК располагался в с. Кляйн-Сант-Вайт, 1-й Казачий полк и «Варяг» (около 500 офицеров и солдат этого полка до 15 мая присоединились к Корпусу) рядом в с. Тигринг, 4-й полк – в с. Нассвег и 5-й полк вместе с единственно сохранившимся батальоном 2-го полка – в с. Михельсдорф.”[27]Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний … Continue reading

Интернированные русские части в течение нескольких месяцев пребывания в разных местах Австрии сохраняли корпусную организацию вплоть до 1 ноября, когда они были собраны в лагере Келлерберг. Во второй половине мая офицерам было разрешено получить 400 винтовок и револьверы для несения караульной службы и защиты от нападений на безоружных людей отрядов коммунистических партизан.

Своей выдержкой и организацией за время интернирования корпусники обратили внимание английского командования – это предотвратило их выдачу на расправу Советам. РК избежал страшной участи, что постигла практически все антикоммунистические военные соединения на территории, объятой войной. И Русский Корпус стал первой воинской частью из всех, находившихся в плену в Австрии, чины которой были демобилизованы.

Всего около 18 тыс. человек прошли через ряды РК, свыше 1 тыс. убито, 3,5 тыс. ранены, около 2 тыс. пропало без вести.

1 ноября 1945 г. в лагере Келлерберг был основан Союз бывших чинов Русского Корпуса (СЧРК). После рассеяния корпусников по разным странам они создали в местах проживания отделы Союза (в США из самых многочисленных были отделы в Лейквуде и Патерсоне), а в Бразилии и Аргентине – Общество Св. Александра Невского на правах отдела. Они существуют и поныне.

3. В лагере Келлерберг

30 октября 1945 года началась перевозка частей Корпуса английскими машинами в предназначенный ему для расквартирования лагерь Келлерберг. 1 ноября 1945 года полковник Рогожин отдал последний, прощальный приказ по Корпусу. Этим приказом заканчивалось существование последней Белой русской вооруженной силы, и был основан Союз бывших чинов Русского Корпуса (СЧРК), который впоследствии, в 1988 году, вошел в состав РОВСа.

Лагерь ко времени прибытия Корпуса был совершенно не оборудован — грязь и холодные бараки. Однако, как когда-то в Галлиполи, корпусники сразу приступили к благоустройству. Были назначены коменданты и старшие бараков, начались общелагерные работы. По всему лагерю устроили тротуары-дорожки, очищенные от грязи, в специально отведенных бараках поместились церковь и госпиталь. Артисты, музыканты и художники занялись организацией театра. Появились гимназия, детский сад, начальная школа, клуб. Через каких-то полгода лагерь невозможно было узнать — это был благоустроенный русский населенный пункт, где на возведенной при входе красивой арке сделали надпись: «Белый русский лагерь». Впоследствии полковник Рогожин писал:

“Я не могу вспомнить без душевного волнения, как бойцы Русского Корпуса стремились создать свои походные храмы в тех необыкновенно трудных условиях. Стремление это было стихийным. Все полки, по своему почину, создали свои церкви. На выбранном красивом месте в своём районе воздвигался алтарь, самого храма не создавали – молились под открытом небом. Материалом для постройки служили, главным образом, ветви, но всё было создано с таким вкусом и так много любви вкладывалось в это дело, что получалось красиво и оригинально. Часть церковного имущества полки привезли с собой в обозах, недостающую утварь быстро изготовили на месте в полках искусные мастера из консервных банок, дерева и т.п. Писались прекрасные иконы талантливыми иконописцами, используя для этого мешки… Таким образом, в расположении Корпуса было построено всего пять церквей, где регулярно совершались богослужения, умилявшие наши души и успокаивавшие наши смятенные сердца, наполняя их надеждой и верой в лучшее будущее”.[28]Рогожин А.И. Послесловие к очерку «Последние дни Корпуса» // Русский Корпус на Балканах во время II Великой … Continue reading

«Келлербергское сидение» продолжалось долгих шесть лет. Из них первые два были особенно тяжёлыми. Совершенно неблагоустроенный лагерь, форменный голод, холод, особенно в лютую зиму с 1945 на 1946 гг., а главное режим, который ввел комендант лагеря, англичанин майор Донгер, давали корпусникам всячески понять, что они всеми отвержены.  Вспоминает полковник Рогожин:

После того как главный недоброжелатель — английский начальник лагеря майор Донгер — был заменен на майора Томпсона, жизнь стала намного легче. С первых дней Томпсон увидел, что корпусники — не наемные солдаты, а идейные борцы, мечтавшие освободить свою родину от коммунистов. Под влиянием его докладов английскому командованию и, главное, благодаря неустанным трудам корпусников по превращению лагеря в образцовый культурный центр, который не шел в сравнение ни с одним другим лагерем для военнопленных, отношение англичан менялось к лучшему. Во время многочисленных визитов высокопоставленные англичане повсюду видели образцовый порядок и большую культурную работу русских. Здесь побывали и английский министр, и представители американского и французского командования, и бесконечное множество разных чинов оккупационных войск. Все они ехали посмотреть на «русское чудо».[29]Рогожин А.И. Послесловие к очерку «Последние дни Корпуса» // Русский Корпус на Балканах во время II Великой … Continue reading

Но, помимо невероятных бытовых трудностей и морального давления со стороны англичан, над келлербержцами нависала ещё одна беда – постоянная опасность быть выданными на расправу сталинским палачам, как это произошло с русскими пленниками в Лиенце, Платлинге, Дахау и в других местах.

А коммунистическое руководство рьяно добивалось этого от Великобритании. Советский нарком иностранных дел Молотов по радио обвинял англичан в том, что они в пределах Западной Австрии держат вооружённым «десятитысячный корпус Рогожина».

В этой тяжёлой обстановке, в английском плену, был выпущен небольшой информационный листок, выросший впоследствии в широко известный в Русском Зарубежье периодический военный журнал «Наши Вести». Официально первый номер «Наших Вестей» был выпущен 1 ноября 1945 года. Но фактически это издание родились ещё 14 мая 1945 года в лесу, на окраине австрийского города Клагенфурт, где были расположены биваком части Русского Корпуса, за два дня до этого сдавшие оружие английским гвардейским гренадерам. В тот майский день, в буквальном смысле в полевых условиях, был выпущен информационный листок, который и положил основание будущего журнала.

Постепенно, к началу 1950-х годов, корпусники покидали Келлерберг, переезжая из Австрии в другие страны, в большинстве своем – в США и страны Латинской Америки. 5 декабря 1951 года, с выездом бывшего командующего Русским Корпусом полковника Анатолия Ивановича Рогожина в США, «Белый Русский лагерь Келлерберг» закончил своё существование.

III. В Марокко (1947-1962 гг.)

1. Послевоенная жизнь К.В. Балкунова в Марокко

Новая жизнь для Константина Васильевича началась 2 августа 1947 г. Он и еще около 80 офицеров русского корпуса выехали в Мюнхен, чтобы оттуда через Париж и Гавр отправиться в северную Африку, в Марокко на строительство плотины на реке Умм-эр-Рбия в предгорьях Атласских гор.

К.В. Балкунов в дневнике пишет:

“Ровно в 6 часов утра я был уже на ногах, так как сегодня 2-го августа 1947 года я с моими друзьями покидал пределы Германии и собирался перекочевать на новый, доселе мне неизвестный континент – Африка. Само название меня бросало в дрожь, так как я видел себя окруженным дикарями, или меня заморозила на месте кобра, а иногда я бежал от когтей льва.” [30]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 1.

“Из Мюнхена нас повезли на Север, где к нашей группе присоединилась большая группа русских землемеров из Югославии. Мы все как-то сразу поняли друг друга, хотя в политических вопросах у нас была разница. Наше старшее поколение из военной среды все держались принципа монархического управления будущей Россией, а другая часть, молодежи и либеральных профессий была за республиканский строй.”[31]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 2.

Удивительное свидетельство из истории русских эмигрантов: они только что вышли из лагеря ДиПи, едут на работу в далекую Африку, где своих опасностей хватает и рассуждают о самом важном на данный момент – о политическом устройстве будущей, свободной России. Поразительный факт патриотизма и преданности своей Родине.

6 августа после небольшой таможенной проверки в г. Гавр произошла погрузка на корабль, который и должен был доставить всех пассажиров в Касабланку в Марокко. Константин Васильевич вспоминает:

“Никто ничего толком не знал, так как на самом пароходе царило волнение. В знак протеста, что нам разрешили ехать на французском пароходе в Марокко, моряки объявили трехдневную забастовку. Мы все были на пароходе, но он не тронулся с места и только на третий день, когда команда убедилась, что мы не были врагами Франции, наш пароход вышел в море и сразу взял курс на юг.” [32]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 3.

Конечно, русские переселенцы ощущали неприязнь со стороны французов во время плавания, и что им было делать? Как тут объяснишь все сложности и перипетии «русского вопроса» и для самих русских, и для других народов. Выход был найден удивительно простой, но уникальный и действенный. Вот как пишет об этом Константин Васильевич:

“…в одной из кают мне послышалось, что несколько стройных голосов разучивали какую-то украинскую песню. Я остановился и стал слушать. Маленький хор пел под управлением видно хорошего, опытного регента. Я сам пою и люблю хоровое пение, мои друзья – тоже певчии, я их позвал, чтобы они послушали. Неожиданно для нас дверь каюты раскрылась и мы увидели маленький хор в 12 человек. Нас было пятеро и мы попросили регента к ним присоединиться…На пароходе сразу закипела культурная жизнь. Все мы эмигранты сразу как-то ожили, все куда-то спешили и каждый стал что-то делать…Французские моряки смотрели на нас с презрением. Но, после первого концерта на палубе парохода, лед был пробит…и даже повар приговаривал: бедные русские, как жаль, что вы родились в России, а не во Франции.”[33]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 4.

Плавание длилось почти неделю. И вот 11 августа французский корабль «Колумбия», на борту которого находились русские, пришел в Касабланку. На автобусах их повезли в местечко Бурназель:

“Это было голое поле. На возвышенности вдоль дороги были построены бараки для французских солдат во время 2-ой мировой войны. Сейчас же они были все пустые, разбитые, без самых элементарных удобств…Слава Богу, что часть семейных получили два относительно сносных жилых бараков, конечно без воды и электричества, но с крышей над головой. Мы же холостяки устроились в поле под открытым небом.”[34]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 6.

Через три дня группу К.В. Балкунова погрузили в грузовик и повезли далее на юг в местечко Афурер, где осталась большая часть группы. А Константина Васильевича и его коллегу Жоржа С. с женой Лялей, через три дня отправили дальше в местечко Бин эль Ундах для работы в дирекции строительства плотины на реке Умм-эр-Рбия. В этом решении определяющую роль сыграл тот факт, что Жорж и Константин владели в совершенстве французским языком и могли работать в контакте с французскими специалистами. Плотина представляла собой громадное сооружение. Она должна была иметь высоту 109 метров, и предназначена для создания системы орошения огромного массива засушливых земель этой провинции. От Касабланки до места строительства было 240 км.

Сам поселок Бин эль Ундах находился уже в высокогорном районе Атласского хребта. За ним к месту работ нужно было повернуть направо, где на повороте была укреплена табличка, на которой путники увидели надпись:

“«Господа путешественники, сейчас вы въезжаете в зону небезопасную». Когда наша машина двинулась, я обратился к нашему шоферу Анри, чтобы он объяснил, что эта табличка значит. Анри нам ничего не ответил, а только глазами указал под наше сиденье, где лежали две винтовки.”[35]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 17.

Стало ясно, что здесь на путников может быть совершено нападение. Только значительно позднее Константин Васильевич разобрался в ситуации в Марокко, которая была Французским Протекторатом, а местное население непрерывно вело вооруженную борьбу за свою независимость. Таким образом, и начались рабочие будни поручика К.В. Балкунова на строительстве плотины. Жили они в Бин эль Ундах, и ездили на работу на плотину. Каждый переезд мог быть последним, так как повстанцы-берберы хорошо видели машину, ползущую по горной дороге, а сами они были практически невидимы из-за нагромождения камней. Но, Господь хранил его жизнь, строительство продолжалось и К.В. Балкунов продолжал участвовать в нем.

Однажды, произошла памятная встреча, когда их машина была послана за продовольствием в долину и произошла неожиданная встреча:

“Дорога резко изменилась, мы выехали из ущелья и она стала шире и более гладкой. В ста метрах от нас стоял памятник, и что больше всего нас удивило, что это наш русский православный крест на нем…Когда мы подошли к памятнику вплотную, то мы заметили, что у подножия его лежала каменная плита, на которой было написано следующее: Помяни, Господи, рабов Твоих и далее имена 23-х русских моряков, которые служили в Иностранном Французском Легионе в 11 роте. Дата смерти 16 мая 1933 года.” [36]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 3. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 18.

Потом выяснилось, что именно в эти годы один из племенных вождей берберов организовал в горах вооруженные отряды, которые захватили большую территорию, включая несколько крупных городов. С большим трудом силами Иностранного Легиона восстание было подавлено.

При производстве работ на любом участке строительства русские всегда держались вместе, и можно обратить внимание на эту присущую первому поколению эмигрантов черту:

“Нигде русские офицеры-рабочие не поглощались общей массой. Они образовывали, как бы русские колонии при заводах… В их среде были широко развиты правила взаимной выручки и поддержки… только мысль о том, что эта бессрочная каторга кончится в момент освобождения Отечества – только эта мысль поддерживала и давала новые силы русскому офицеру.”[37]Тарусский Е. Беседы на бивуаках.//Часовой.Париж,1938.№ 207, Стр. 19-20.

После окончания строительства в 1951 г. К.В. Балкунов перебрался в Касабланку, где с 6 апреля 1951 г. по 10 августа 1962 г.  работал во французской фирме International Harvester France в отделе бухгалтерии, а в свободное время пел в Русском хоре, конечно посещал храм русской православной церкви, являясь певчим в церковном хоре Свято-Троицкого храма поселка Бурназель, где регентом служил Евгений Иванович Евец.

Интересно, что он поселился в том самом поселке Бурназель, расположенный в пригороде Касабланки, куда их привезли в августе 1947 г. Этот поселок являлся компактным местом проживания русских, приехавших в Марокко из беженских лагерей Германии, после второй мировой войны. Приехали они тогда на голое поле, а в 1951 г. это был образцовый русский поселок со всеми удобствами для проживания. Здесь активизируется общественная жизнь, которая концентрировалась вокруг православного прихода строящегося Свято-Троицкого храма.

В это время он сближается с капитаном Владимиром Николаевичем Бутковым, который прибыл в Касабланку в 1948 году из того же лагеря для ДиПи Шлейсхейм. Капитан Бутков В.Н. принял активное участие в создании и работе Марокканского Подотдела РОВСа, издавал ежемесячный бюллетень этого подразделения Союза. В 1952 году В.Н. Бутков был назначен Представителем русских эмигрантов при французском дипломатическом кабинете в столице – в городе Рабате на Северо-Западе Африки. А в 1954 году он организовал в Марокко Отдел Национальной Организации Русских Разведчиков (НОРР), который стал молодёжным филиалом Марокканского Подотдела РОВСа и был зарегистрирован в этой стране под названием «Молодёжь Ансьен Комбаттант».

Поручик К.В. Балкунов вместе с Бутковым В.Н. работал и в Марокканском Подотделм РОВСа, где являлся председателем ревизионной комиссии, и в марокканском отделе НОРР, здесь он непосредственно руководил работой летних лагерей русских разведчиков по крайней мере в 1955-56 гг. Оба офицера были членами Союза чинов Русского Корпуса (СЧРК).

Работе К.В. Балкунова в НОРР посвящена целая тетрадь его воспоминаний за 1955 г. Начинается она записью от 20 марта 1955 г., где прорабатывается программа отрядного сбора в летнем лагере НОРР:

“20.03.1955-Составление программы сбора

1. Азбука капитана Ярешко. Кто ты? – Я разведчик национальный смертельный враг Советской власти. Наша цель? – Национальная Россия. Кем ты будешь? – Я буду воспитателем нашей организации, которая заменит октябрят, пионеров и комсомол в России.

2. Схема отрядного сбора. Религиозный – молитва, беседа на тему. Идейный – организация, история, знак НОРР. Военный – строй, команда, рапорт и проч. Физическая – военные движения, снаряды. Специальная – практика разведчика, азимут, санитария, первая помощь. Песни – военные, национальные.

Тема: умение направлять энергию к добру. Материализм и идеализм. Ум и воля. Иметь контакт с Богом. Семья. История Белого движения по годам.”[38]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 4. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 1-2.

“В летний лагерь разведчики выезжали несколькими отрядами, разбивали лагерь, ставили палатки, укрепляли флагшток для лагерного флага. Планировали площадки для спортивных игр. Руководители лагеря делились на младших инструкторов, инструкторов, инструкторов по отдельным областям знаний. Сами же ребята делились на новичков, которые назывались орлята (мальчики) и пчелки (девочки), и уже разведчиков 1, 2 и 3-го разрядов. Для присвоения разряда надо было сдать квалификационные экзамены и практические занятия. Была введена строгая система отчетности, состоящая из Отчета отряда, Журнала взысканий. Рапорта, Входящего журнала (фиксация рапортов), Исходящего журнала (выходные документы) отряда.”[39]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 4. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 1, 2, 10, 11

Жизнь в лагере проходила в теоретических и практических занятиях по истории, военному делу, Закону Божьему, топографии: определение азимута, пользование компасом, маршрутной съемки. Проводились спортивные состязания, походы и костры. В лагере был строгий распорядок  дня, о чем свидетельствует запись в дневнике:

“Распорядок дня

8-00 Подъем.8-20 Зарядка.8-45 – Подъем флага.9-9.30 Завтрак.9.30-13 Занятия.13-14 Обед. 14-15.30 Отдых.15.30-17 Вольный час.17-17.30 Песни.17.30-18.30 Спорт.18.30-19.15 Ужин.19-15-19.30 Спуск флага.

Для самих инструкторов также предусматривались занятия, например: – Проблемы внешкольного воспитания. В дневнике также приведены тексты песен для разучивания разведчиками, это: Русь зовет, Тише, Святая Русь, Разведчицкая им. Великой княгини Ольги Николаевны и другие.”[40]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 4. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 22.

Интересны дневниковые записи о беседах с родителями, которые приезжали в определенный день на сдачу экзаменов на разряд, чтобы порадоваться вместе со своими орлятами и пчелками. Программа была очень насыщенной и интересной, но вот и пролетело время лагерной жизни. 15 августа 1955 г. лагерь завершал свою работу. Об этом так вспоминает Константин Васильевич:

“Накануне приезжал зам. начальника отдела РОВС В.Н. Бутков. Очень благодарил начальника лагеря и всех инструкторов. Говорил об организации НОРР, о ее значении для будущего России.

Вечером устроили костер. Пели песни. Было много стихотворений.

Понедельник 15.08.1955. Подъем в 4 утра. Быстрые сборы.

Последний день лагеря. В 7.30 тронулся поезд в Касабланку. Всю дорогу мы пели песни. Потом на перроне с трудом разошлись в разные стороны. Хорошая лагерная жизнь. С нетерпением буду ожидать следующего лагеря.”[41]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 4. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 50, 57.

Наряду с работой в НОРР, К.В. Балкунов являлся председателем ревизионной комиссии марокканского отдела РОВС, где занимался разработкой документов денежной отчетности и проверкой работы казначея. Эта часть его деятельности также отражена в дневнике:

“Денег нельзя выдавать без подписи начальника отдела. Выдает – казначей отдела. Казначея проверяет ревизионная комиссия (3 чел.). Проверяют все документы. Составляют акт о том, что все в порядке или нет – суммы, все ФИО, перечень документов. Приведена форма Расписки в получении денег. Дата – 07.01.1955 г. Указывается цель получения денег – на что и в каком количестве.”[42]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 4. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 14.

В 1953 году в Марокко началась национально-освободительная революция, и русские белые эмигранты стали вынужденно покидать эту страну. В 1958 году капитан Бутков перебрался с семьей в США, где вступил в Нью-Йоркское Отделение РОВСа. А в 1962 году и поручик Балкунов присоединился к нему, переехав в штат Нью-Джерси.

2.1. Появление русских в Марокко

Марокканский султанат в 20-е годы ХХв. находился в зависимости от Франции, в протекторате проживало около 4 миллионов местных жителей, к которым теперь стали присоединяться европейские колонисты. Властные структуры были заняты проблемой упорядочения вопросов, связанных с землей. Племена владели землей в соответствии с феодальными представлениями. Европейцы принесли свои понятия в этот вопрос. Маршал Лиоте, возглавлявший администрацию французского протектората 5 декабря 1923 г., выступая на заседании Сельскохозяйственной академии в Рабате, говорил:

“Многие племена сохраняют древний обычай коллективного владения землей. Мы постепенно дадим им понять, убедим их, что истинная форма владения есть владение индивидуальное.”[43]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 51.

По всей стране активно создавались французские фермы. К 1923 г., за 11 лет французского присутствия, в Марокко переехало около 1000 колонистов. Племена бунтовали, легионерам приходилось защищать достижения «цивилизаторов».

В этом сложном, бурлящем марокканском котле находилось место для русских беженцев. Марокко становилось второй родиной, помогло выжить, устроить семейную жизнь. Одни с оружием в руках, нашли применение своим воинским способностям, другие строили дороги, причалы, третьи работали геодезистами и землемерами.

О том, что первые предложения о возможности устройства в Марокко стали поступать русским военным морякам, расквартированным в Бизерте, узнаем из официальных сводок за 1921 г. Издававшийся молодыми офицерами в Тунисе «Морской сборник» сообщал:

“16 декабря приехал представитель Морского правительства и предложил места в Марокко. Места правительственные инженерам, техникам, топографам, гидрографам, слесарям и прочим специалистам. Пока всего 110 мест. Записались из эскадры и лагерей. Условия вполне удовлетворительные и проезд даровой.”[44]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 50.

Таким образом, первая партия русских появилась в Марокко в январе 1922 г. Вновь прибывшие, немного освоившись, сообщали друзьям и знакомым, оставшимся на эскадре о своем положении. Те, в свою очередь, с нетерпение ждали вызова и решения своей судьбы.

Некоторое количество русских приехало также из Югославии и Болгарии. Определенную категорию составляли русские, служившие во французском Иностранном легионе. В Марокко их было особенно много.

2.2. Возникновение православных приходов в Марокко

Русская колония жила в окружении французов, испанцев, евреев и других людей, но существенно отличалась от своих европейских собратий, прибывавших в Марокко. В крупных городах было сосредоточено значительное количество европейского населения: рабочих, мелких служащих, чиновников правительственных учреждения, мелкой и средней буржуазии, интеллигенции. В подавляющем большинстве – это были люди аполитичные, покинувшие родину ради наживы. Напротив, приезд русских не был связан с целью наживы, это были люди крепкой патриотической закалки. Наши соотечественники, проживавшие в Марокко, были хорошими специалистами: геологами, строителями, агрономами, врачами, военными. Рассказывают интересный случай, когда вновь приехавший русский неожиданно, на улице встретил солдат, поющих русскую песню. Оказалось, что командиром этого подразделения был бывший кадровый царский офицер, он-то и научил марокканцев строевой песне.

С 1925 г. в русской среде особо остро стала наблюдаться потребность в организации церковной жизни, и возник приход. В 1927 г. из Парижа был прислан русский священник, который так здесь и остался на всю жизнь. Им был отец Варсонофий (Толстухин).

Очень многим приезжающим в Марокко помогала наша церковь. В приходском архиве сохранились десятки писем к отцу Варсонофию с просьбами помочь переехать в Марокко, а также запросы различных русских общественных организаций, помогавших русским специалистам устроиться на работу. Вот строки из письма с просьбой помочь в трудоустройстве: «Есть ли у Вас кто в приходе, у кого можно бы было организовать скромную квартирку или домик? Мне бы, хотя иметь только куда голову склонить, т.е. помещение. Бог даст, с голоду не умру. Ведь я фотограф, маляр и садовник.» В левом углу на этой бумаге рукой отца Варсонофия подписано: «24.08.32 г. Послал ответ».[45]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 54.

В русской общине велась большая социальная работа, которая предполагала создание кассы взаимопомощи, фонда по сбору и распространению средств среди безработных. Русские женщины хлопотали перед Обществом Красного Креста об открытии отделения этой организации.

Многие гражданские инициативы проходили в рамках прихода, так как церкви для эмигрантов были центрами всей общинной жизни. Очень интересный опыт сочетания церковного общественного служения и материальной заботы о своих прихожанах имел место в Касабланке, где после многочисленных просьб прихожан было устроено отделение кассы взаимопомощи, или заемного капитала. Смысл заключался в том, чтобы выдавать ссуды под проценты, равно как и принимать вклады на проценты. Участниками были члены прихода. Прибыль этого предприятия распределялась на благотворительные приходские нужды. Председателем правления этой кассы был церковный староста. Ревизионной комиссией в данном случае был Приходской совет, который пользовался правами неограниченного контроля. Ведением этих дел занимались Л.В. Цисвицкий и дамы княгиня Урусова, З.Н. Шкотт и другие. В частном письме архимандриту Варсонофию староста этого прихода писал:

“Нам не хочется отворачиваться ни от какого дела, содействующего развитию активной приходской жизни, хотя бы эта деятельность и была направлена на цели материальной помощи. Мне кажется, что если это дело сконструировать, как самостоятельное дело, лишь подконтрольное церковно-приходскому совету и существующее в рамках прихода, то это будет на пользу и самому делу и нашему приходу: вызовет приток и новых членов и большую заинтересованность. Конечно, при условии, что дело будет вестись людьми солидными.

Ассоциация Православной Церкви и Русский Очаг в Марокко (Association Eglise Orthodoxe et Foyer Russe au Maroc) была официально признана государственной властью. В 1927 г. специальным Дахиром султан утвердил ее в качестве юридического лица.”[46]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 55.

Русская община, развивала свою активность и в сфере музыкальной культуры. Приходской хор, объединенный в так называемый «Певческий фонд», помимо участия в богослужениях, устраивал концерты в разных городах страны, причем в нем выступали и французы, которые тянулись к русской культуре. Французы обычно, очень плохо восприимчивы к чужим языкам, а здесь учились петь русские песни. Хор неоднократно приглашался с выступлениями на радио в город Касабланку. Деятельность церковных хоров в диаспоре не была строго конфессиональной, а входила скорее, как составная часть в комплекс культурной работы. Церковные регенты сумели создать первоклассные хоры и обеспечить музыкальное сопровождение совершаемым богослужениям на должном уровне. Среди них: граф П.П. Шереметев, диакон о. Николай Шкарин, Георгий Брысин, Габриэлла Бода.

В Марокко были созданы благотворительные учреждения Красного Креста, Воинский союз, НОРР и Русский клуб (в Касабланке). Русский актив сотрудничал с Комитетами: Обеспечения высшего образования русского юношества за границей, Помощи русским туберкулезным, Помощи детям, с Правлением Союза русских военных инвалидов и другими.

Заботой о сохранении здоровья и воспитании детей были проникнуты педагогические инициативы. Особую роль для решения этих задач сыграла национальная организация русских разведчиков (НОРР), созданная в Марокко в 1954 году. Современный исследователь сообщает:

“У кого были деньги устраивались поосновательнее. Так возникли, так называемые «дворянские выселки». Некий Дезире, француз по происхождению, но выходец из России, в память о русском поместье дал своему марокканскому владению южнее Рабата название «Устиновка». Вокруг «Устиновки» постепенно появлялись участки и строения других русских. Так возникло небольшое российское поселение.”[47]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 56.

Но в основном стремились в города, где легче могли применить свои силы. Так в пригороде Касабланки возник поселок Бурназель, на месте вселения членов Русского корпуса, куда их привезли в августе 1947 г. Этот поселок являлся компактным местом проживания русских, приехавших в Марокко из беженских лагерей Германии, после второй мировой войны. Приехали они тогда на голое поле, а в 1950 г. это был образцовый русский поселок со всеми удобствами для проживания, в котором возникла необходимость устройства церкви, т.к. для многих было неудобно ездить в центр города на богослужения в Успенский храм.

В 1950 г. община на собрании под председательством адмирала А. Русина, поднимала вопрос о строительстве нового Свято-Троицкого храма и даже целого подворья. В это время среди жителей Бурназеля было 780 человек русских. Около 100 человек приняло участие в собрании, на котором был заслушан доклад отца Митрофана, затем приступили к решению организационных вопросов. Старостой общины был избран адмирал А. Русин.

На тот момент времени земля в размере 1000 кв. м  была уже куплена. Временно, до постройки своего храма, богослужения стали проводить в бараке. Так получилась своеобразная домовая церковь, посвященная Святой Троице. О пасхальных торжествах 1952 г., проходивших в этом временном храме имеются записи очевидцев:

“Еще задолго до полуночи русская часть поселка бывших французских комбатантов ожила… Как в прошлые годы, съехалось много французов, уже по привычке встречающих русскую православную Пасху… Церковь не могла вместить множества молящихся, – большинство стояло во дворе. От многочисленных зажженных свечей издали было видно зарево вокруг церковного барака. Эффектное, приятное русскому сердцу впечатление, производила зеленая луковка с восьмиконечным православным крестом… Куполок освящался прожекторами, ярко горели буквы «Христос Воскресе» на транспаранте при входе в церковь, как и освященный образ Воскресения Христова. Вход украшен зеленью и пальмовыми ветвями…Пасхальные песнопения с особенным подъемом исполнявшиеся хористами, тихая, теплая ночь, все это вызывало в душе и сердце молящихся особенное умиротворение, умиление и будило воспоминания о прошлых пасхальных заутренях, о родных и близких, утерянных и разбросанных по всему Западному миру… Более 500 человек молящихся дружно и громко отвечали священнику: «Воистину Воскресе!» и чувствовали, что этот момент, эта пасхальная заутреня под африканским небом вновь ободряют, укрепляют слабеющие сердца изгнанников, вселяют в них новую силу, веру и уверенность в бессмертие русского православного и национального бытия, уверенность в освобождении и возрождении Национальной, вечной России!”[48]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 130.

Регентом церкви был Евгений Иванович Евец. Родился он в 1905 г. в Гродненской губернии. После революции произошло изменение государственной границы, это была уже территория Польши. С 1933 по 1936 гг. Евгений учился в Варшавской консерватории, далее работал, музыкальным педагогом и хормейстером. В результате второй мировой войны оказался в Германии. В 1947 г. принимал деятельное участие в организации православной церкви в лагере Менхегоф, близ г. Кассель (Германия), был регентом этой церкви. В 1948 г. переехал в Марокко, где руководил церковным хором.

В Рабате в 1950 г. благодаря усилиям РПЦЗ также возник самостоятельный приход, который был устроен в подвальном помещении частного дома. Священником там стал протоиерей Григорий Баранников. Вот сведения об этом приходе, которые публиковались в парижской газете «Русская мысль»:

“С прибытием в Марокко новой группы эмигрантов, в 1947 г. и позже, бежавших от кремлевского коммунистического ига, возник вопрос о духовной пище для этой группы верующих…Таким образом, в 1950 г. возник в Рабате второй приход православной русской общины. Усилиями прихожан нанято подвальное помещение, старательно сделаны иконостас, иконы, церковная утварь.”[49]Колупаев Ростислав, игумен. Русские в Северной Африке. Обнинск: 2004. Стр. 128.

На кладбище Рабата нашли свой покой выходцы знатных фамилий: Долгорукие, Трубецкие, и др. Здесь покоится прах графа Владимира Алексеевича Игнатьева (31.03.1904-27.08.1969 гг.) и многих других. Много русских могил и в других городах – в Танжере, Фесе, Мараккеше, Мухамедие, Мекнесе, Кенитре.

3. История Национальной организации русских разведчиков (НОРР)

Возникновение национальной организации русских разведчиков (далее НOPP) связано с именем полковника Павла Николаевича Богдановича и осо­бенностями идейно-политических воззрений первой волны русской эмиграции.

Павел Николаевич Богданович, полковник Гене­рального Штаба родился в 1883 г. Окончил Киевское военное училище и Николаевскую военную академию. Участник 1-й мировой войны, в 1914 г. во время боев русской армии в Восточной Пруссии попал в плен. Бежал из плена в Голландию. С 1922 г. на службе в военной миссии при русском посольстве в Париже. Приглашён генералом A.П.Кутеповым для работы в отделении его штаба. В 1929 г. оставил штаб генерала в связи с загруженностью делами НОРР.

В это время НОРР как раз и возникала, обретая свое неповторимое лицо, отделяясь от своего родителя – скаутского движения. П.Н. Богданович придал этой организации яркие национальные и патриотические черты.

Пришедший в начале XX столетия в Россию скаутинг с самого начала своего возникновения пол­ностью копировал британскую модель, созданную основателем всемирного скаутского движения сэром Робертом Баден-Пауэллом, что выразилось в программах, символике и внешнем облике русских скаутов.

В.Ф. Жуков вспоминает:

“В молодости я записался было в скаутскую организацию, и когда я приехал на каникулы домой, то отец начал меня спрашивать, что это за организация… На это отец мне сразу сказал, что лучше бы было мне быть в русской организации, потому что в России было очень много ценных и до­стойных людей, с которых нам и следует брать пример.”[50]Терзов А.С. История и идеология русских эмигрантских молодежных организаций на примере национальной … Continue reading

В условиях изгнания, когда у русских эмигрантов обострялось чувство тоски по Родине и желание сохранить Россию за рубежом, а также воспитать своих детей в русском национальном духе, иностранное влияние в русском скаутинге было подвергнуто резкой критике. Игнорирование подобной критики со стороны руководства скаутов, привело к отпочкованию отдельных отрядов, дружин и целых организаций.

Эти организации переходили к П.Н. Богдановичу, который исповедовал русский национальных дух. В короткий срок НОРР создал свои отделы и представительства в Австралии, Англии, Болгарии, Венгрии, Китае, Маньчжурии, США, Ту­нисе, Франции, Чехословакии, став в Зарубежье по количеству детей и юношей на первое место среди мо­лодежных организаций.

Покровительство над новой организацией взя­ли на себя представители Императорской фамилии: Великий князь Александр Михайлович, внук импе­ратора Николая I, затем его супруга Великая княгиня Ксения Александровна, сестра последнего импера­тора Николая II, а после её кончины их сын – князь Никита Александрович.

Для того, чтобы подчеркнуть национальной ха­рактер организации, в 1933 г. была изменена традиционная скаутская униформа и символика, введенная еще в начале века основателем движения английским полковником Р. Баден-Пауэллом. Об этом сообща­лось инструктором Я.П. Репнинским в журнале «Часовой»:

“С ноября месяца шапочки пилотки, заменив­шие у разведчиков чуждые нам ковбойские широкие шляпы, будут украшены не ничего не говорящей рус­скому сердцу бурбонской лилией, а «ополченским» крестом с вензелем и изображением имени императо­ра Петра I – новым знаком организации.

Этот новый знак должен постоянно напоминать разведчикам о великом служении Родине незабвенного преобразователя и пробуждать следовать Его высокому примеру. Даты 1682-1932. выгравирован­ные на знаке, подчеркивают память о первом лагере потешных перед Кремлевским дворцом – бывшим 250 лет тому назад.

Затем разведчики будут отныне считать день Преображения Господня 6-19 августа – праздником организации, а Преображенский марш – своим маршем. Звездочки. носимые на груди разведчиками за количество лет пребывания в организации, приняты в форме звезды Св. Георгия Победоносца.”[51]Часовой. Журнал: 1933, № 100, Стр. 48.

Все эти, на первый взгляд незначительные изме­нения в форме разведчиков, имеют однако очень боль­шое значение. Они лишний подчеркивают национальный характер организации.

С 1938 г. согласно приказа начальника НOPP № 23. девизом организации стал воинский девиз «За Веру, Царя и Отечество!», изменивший существо­вавший ранее «За Россию».

Таким образом, НOPP и внутренне (по своему духу и идеологии), и внешне (униформа, символика, девиз и проч.) отмежевалась от скаутского движения. Образец для под­ражания был найден в Петре Великом и его потешных, прообразах Российской императорской армии, показав таким образом, что НOPP это не новое, а забытое ста­рое. Нововведения должны были подчеркнуть военизированный характер организации, что импонировало русским белым офицерам, которые не только отдавали своих детей в НОРР, но и сами вступали и организацию, пополняя её руководительский состав. Они рассматривали НOPP как молодежный подотдел РОВС.

До 2-й мировой войны отделы и представитель­ства НOPP существовали в Австрии, Англии, Бол­гарии, Венгрии, Китае, Тунисе, Франции, Чехосло­вакии и Югославии. По количеству детей и юношей НOPP занимало первое место среди молодёжных организаций. Наиболее сильными группами были отделы во Франции, Болгарии и на Дальнем Востоке (Маньчжурия).

С началом Второй мировой войны прервалась связь между центром, находящимся в Европе и от­рядами НОРР в США и Австралии, что и привело к их последующей самоликвидации. Отдел в Китае просуществовал до 8 сентября 1945 г. С приходом советс­кой армии многие руководители, не успевшие уехать из Китая, были арестованы и подвергнуты репрессиям.

Болгарский Отдел НOPP из выросших разведчиков и молодых руководителей со­здал в июле 1941 г. «Петровский Союз». Большая часть руководителей и старших разведчиков отдела активно включились в антикоммунистическую борьбу за осво­бождение России. Более 100 петровцев в течение 1942 г. вступило в Русский охранный корпус в Сербии. Быв­ший начальник НOPP в Болгарии полковник Уринжевский командовал батареей в чине обер-лейтенанта. Подполковник Плонский в чине хауптмана командовал юнкерской ротой.  Согласно современному исследователю:

“С занятием советской армией Болгарии болгарский отдел НОРР прекратил свое существование. Многие уцелевшие руководители оказались во Французском Марокко. Здесь стараниями капитана В.Н. Буткова в 1954 году был создан отдел НОРР, официально зарегистрированный под названием «Молодежь Ансьен Комбаттант».”[52]Терзов А.С. История и идеология русских эмигрантских молодежных организаций на примере национальной … Continue reading

Жизненный путь В.Н. Буткова оказался весьма близок судьбе К.В. Балкунова, несмотря на то, что Владимир Николаевич был на 6 лет старше. Судьба сводила их сначала в Русском Корпусе, затем в лагере ДиПи Шлейсгейм. После войны они оказались в Марокко и далее вынуждены были оба переселиться в США.

В.Н. Бутков родился 19 июня 1916 г. Вместе с семьей, а его отец был полковым свя­щенником Дроздовской стрелковой дивизии, эмигрировал в Болгарию. Окончил при III от­деле РОВСа унтер-офицерские, затем и Военно-училищные курсы (с наградой). Был произведён в чин корнета. С началом советско-германской войны поступил в Русский Корпус, произведён в чин капитана. По окончании войны оказался в лагере ДиПи Шляйсхайм. В декабре 1948 г. в составе группы из 20 белых офицеров покинул лагерь и прибыл в Марокко, в Касабланку. Организовал отдел НOPP. Принял активное участие в работе Марокканского подотдела РОВС, издавал ежемесячный бюллетень этого подотдела. Был назначен представителем русских эмигрантов при французском дипломатическом кабинете в г. Рабате (1952). В результате начавшейся в Марокко революции (1953) был вынуж­ден перебраться с семьей в США (1958), где вступил в Нью-Йоркское отделение РОВС.

Марокканский отдел просуществовал 6 лет, пока русские белоэмигранты, чины РОВС и НOPP, не разъехались в страны Южной и Северной Америки. В 1955 г. НOPP возродилась в США, где и существует по сегод­няшний день. Организацию возглавлял подпоручик Русского корпуса Василий Федорович Жуков.

Таким образом, следует отметить, что возникновение НOPP было закономерным явлением, обусловленным желанием русской белой эмиграции воспитывать детей в духе непримиримости к новой советской власти и верностью ис­торической России. Именно эти воззрения легли в основу идеологии НOPP, что, естественно, способствовало росту организации, который продолжался до начала Второй мировой войны. Вторая мировая война обескровила организацию и изменила географию присутствия НОРР. Уцелевшие после окончания войны старшие разведчики и руководители возродили НOPP, которая продолжала существовать до падения режима Советской власти в России.

4. История Русского Общевоинского Союза (РОВС)

Основной организацией русской белой военной эмиграции, объединявшая всех чинов белых армий за рубежом являлся Русский Общевоинский союз. РОВС был образован генералом П.Н. Врангелем 1 сентября 1924 г. непосредственно из Русской Армии путем преобразования ее в организацию, объединяющую кадры ее воинских частей. Практически РОВС включал почти все остальные русские воинские организации, сохранявшие свои названия, порядок внутреннего управления и самостоятельность во внутренней жизни. Во «Временном положении о Русском Обще-Воинском Союзе» от 1 сентября 1924 года говорилось: «РОВС образуется с целью объединить русских воинов, сосредоточенных в разных странах, укрепить духовную связь между ними и сохранить их как носителей лучших традиций и заветов Российской ИМПЕРАТОРСКОЙ Армии».[53]Иванов И.Б. Русский Обще-Воинский Союз. Краткий исторический очерк. СПб: 1994. Стр. 2.

Организации РОВСа (делившегося на отделы) были трех типов:

1. Организации, объединяющие кадры войсковых частей 1-го армейского и Донского корпусов, Кавалерийской и Кубанской дивизий (сохранялись штабы и кадр всех частей и соединений армии, существовавших в 1921-1924 гг.). Организациями этого типа являлись: войсковые группы в данной стране 4-х основных соединений: 1-го армейского и Донского корпусов, Кавалерийской и Кубанской дивизий. Начальникам таких групп подчинялись как воинские части, так и группы чинов этих соединений, проживавших в данной стране. Войсковые части, имеющие в данной стране своих начальников и штабы; полковые и дивизионные группы, объединяющие всех чинов своей части в стране пребывания.

2. Организации, объединяющие военнослужащих по принадлежности в прошлом к частям русской армии (полковые объединения, общества выпускников военных академий, училищ, кадетских корпусов, Северной, Северо-Западной белых армий и отдельных их соединений), специальностям и родам войск и т.п.

3. Организации, объединяющие чинов РОВСа, проживающих в данном населенном пункте или районе. Они, в свою очередь, могли делиться на группы (подгруппы) указанных выше соединений. Подведомственность по части полковой жизни (взносы, назначение начальников) шла только по строевой линии — через командиров частей — начальникам дивизий и командирам корпусов.

Начальникам отделов РОВС были непосредственно подведомственны только высшие инстанции этих организаций. Зарубежный союз русских военных инвалидов формально не входил в РОВС, но находился с ним в теснейшей связи. С 1926 г. в полковые объединения и войсковые части был открыт прием эмигрантской молодежи, а 5 июня 1930 г. введено в действие «Положение о приеме в воинские организации Р.О.В.Союза молодых людей, ранее в войсках не служивших». Члены союза имели ежегодно обновляемые членские карточки. При союзе существовали Суды чести. Официальный орган (с 1930 по 1941 г.) — журнал «Часовой».

В период своего расцвета, в начале 30-х годов РОВС насчитывал до 40 тыс. членов

16 ноября 1924 г. письмом на имя генерала барона П.Н. Врангеля Великий Князь Николай Николаевич объявил о своем вступлении в руководство как армией, так и всеми военными организациями. Одновременно принцип выборности председателей воинских союзов и обществ был заменен принципом назначения с предоставлением последним права вывода из состава правлений нежелательных членов.

9 февраля 1939 года вышел приказ № 5 начальника РОВСа, предлагающий единение всех национальных Зарубежных Организаций под водительством Великого князя Кирилла Владимировича.

После 2-й мировой войны произошло качественное изменение функций РОВСа, по-прежнему остававшегося душой белой эмиграции, но превратившегося как по возрасту его членов, так и по условиям существования из боевой организации кадров белой армии в «ветеранскую» организацию. Кроме идеологической, основной задачей организации была взаимопомощь и поддержка бывших воинских чинов в условиях эмиграции. Из краткой истории РОВСа мы знаем:

“В это время идеологическая борьба стала для РОВСа почти единственно возможной и самой действенной формой сопротивления советской власти. В связи с этими изменившимися формами борьбы многие чины РОВСа сменили винтовку на перо и перешли к борьбе идеологической. Героями РОВСа на этом фронте стали: бессменный редактор журнала «Часовой», капитан Василий Васильевич Орехов и выдающийся русский философ Иван Александрович Ильин, сделавшийся главным идеологом Русского Обще-Воинского Союза.”[54]Иванов И.Б. Русский Обще-Воинский Союз. Краткий исторический очерк. СПб: 1994. Стр. 12.

14 марта 1948 г. начался выпуск «Наших Задач» – серии статей профессора философии И.А. Ильина, издаваемых  «только для единомышленников» (всего до 1954 г.  издано 223 выпусков бюллетеней).

Сентябрь 1949 г. памятен тем, что было отмечено 25-летие основания РОВСа. По случаю этого юбилея для чинов РОВСа  учреждён серебряный жетон. В 1956 г. издан типографским способом двухтомник «Наши Задачи».

6 октября 1957 г. в «Русском лесу» близ г. Вейнгартена (Германия), в присутствии Начальников II и VII Отделов РОВСа, а также многих русских генералов и офицеров, торжественно открыт мемориал на братской могиле суворовских солдат и офицеров, сооружённый на средства, собранные чинами РОВСа.

1 декабря 1958 г. генерал А.А. фон Лампе утвердил новое «Положение о Русском Обще-Воинском Союзе», пересмотренное и исправленное специально назначенной для этого комиссией из старших чинов РОВСа.

В июне 1986 г. – наиболее важные документы архива РОВСа переданы из Парижа на сохранение в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле (США).

 

IV. В Соединненных Штатах Америки (1962-2010 гг.)

1. Жизнь К.В. Балкунова в США (1962-2010 гг.)

В 1962 году для Константина Васильевича начинался новый этап жизни, который сложился весьма благоприятно. К.В. Балкунов переехал в США в г. Лейквуд, штат Нью-Джерси. Здесь он обратился за содействием в Общеказачий центр США, который в 1947 г. объединил десятки эмигрантских станиц, хуторов и групп, преимущественно американ­ских, которые вошли в центр на основах автономности. Общеказачий центр имел отдел помощи казакам в Европе и в Америке с адресным столом и общежитиями для прибывающих в двух домах Центра, приобретенных им около Лейквуда.

Сотрудники центра помогли новоприбывшему соплеменнику на самом важном этапе адаптации к жизни в США, пока тот не устроился на работу и не приобрел материальную независимость. Во время пребывания в Лейквуде Константин Васильевич посещал приход церкви св. князя Александра Невского, который был создан в 30-е годы русскими эмигрантами первой волны. После рассеяния членов Русского Корпуса по разным странам они создали в местах проживания отделы Союза.  В США такие отделы в Лейквуде и Патерсоне, где и проживал К.В. Балкунов, были самыми многочисленными.

В 1955 году рядом с храмом в Лейквуде было построено здание Культурно-просветительного общества «Родина», которое взяло на себя значительную часть общественных и благотворительных функций церковной общины.  В те далекие годы энтузиазм и общий духовный подъем русской общины, обретшей новую «Родину» за океаном, вершили чудеса. Здесь очень пригодился музыкальный дар К.В. Балкунова, поскольку буквально с первых дней существования церковной общины большое внимание уделялось воспитанию и образованию детей, а хоровое пение пользовалось особым вниманием. Ведь в пении народных песен формировалась русская душа ребенка, а церковное пение активно включало в жизнь церкви. В Лейквуде Константин Васильевич провел 1960-е годы, поддерживая связь с В.Н. Бутковым, проживавшем в г. Сиракузы. Кроме того, он регулярно посещал приход храма иконы Всех Скорбящих Радосте в г. Филадельфия, где служил протоиерей о. Евгений Лызлов хорошо знакомый К.В. Балкунову по лагерю ДиПи Шлейсгейм в период 1946-47 гг.

Эта радостная, спокойная жизнь в маленькой «Родине» прихода св. князя Александра Невского давала ощущение уверенности, что испытания окончены, что самое тяжелое уже позади.

В это время Константина Васильевича явственно посетила Благодать Божия, о чем свидетельствует запись в дневнике за 1968 год. Он пишет:

“Начало новой жизни. Так звучит это странно: – «начало новой жизни». Какой? – я сам себя спрашиваю, и почему она новая, когда мне уже 45 лет. Да, она новая, обновленная, в которой растворилась вся старая и прошлая моя жизнь. Ей дала начало любовь, эта необъятная сила, которой наградил человека сам Бог.”[55]Балкунов К.В. Дневники. Тетрадь № 1. Архив прихода храма Архангела Михаила в г. Патерсон, Стр. 1.

В дальнейшем Константин Васильевич поселился вблизи города Патерсон, работал по своему традиционному направлению в бухгалтерском учете местной фирмы и пел в церковном хоре прихода храма Архистратига Божия Михаила г. Патерсон. А, в 1970-1980-ые годы являлся бессменным регентом этого хора. Надо отметить, что приход основан протопресвитером Иулианом Ольховским и в 1960-е и 1970-е являлся самым большим приходом РПЦЗ на восточном побережье США, причем прихожанами в это время преимущественно являлись казаки. С 1959 г. 28 лет приход возглавлял прот. Иоанн Легкий (член Псковской духовной Миссии в 1941-1945г.г., впоследствии епископ). В храме находятся: прекрасный иконостас и иконы работы о. Киприана (Пыжова), росписи Николая Папкова, замечательные паникадила греческой работы. Сам храм очень хорошо обустроен, имеется приходской зал, где проводились приходские обеды, праздники, детские ёлки. В реализации музыкальной части всех приходских праздников существенную роль играл регент храма Константин Васильевич Балкунов.

В конце 1990-х годов он удалился на покой в Русский Православный Старческий Дом, который находится в Ставропигиальном Уcпенском Женском Монастыре Новое Дивеево в городе Нанует (штат Нью-Йорк). Монастырь этот был основан в начале 1950-х годов архиепископом Рокландским Андреем (Рымаренко), учеником последних Оптинских Старцев — преподобных Анатолия и Нектария. В монастырской церкви хранится вывезенная из Серафимо-Дивеевского монастыря в России икона Серафима Саровского. Это подлинный портрет Преподобного, писанный при жизни угодника Божия. Здесь в тишине и покое монастырской жизни Константин Васильевич провел последние годы своей жизни, посещая непременно монастырские службы и изредка совершал поездки в Храм Архистратига Божия Михаила в г. Патерсон – место своего многолетнего регентского служения.

В это время и произошли мои встречи с Константинов Васильевичем. Несмотря на преклонный возраст, он был бодр духом и горел желанием нас молодых обогатить духовно. Он рассказывал о своих трудных годах, о службе в Русском Корпусе, о лагерях ДиПи, о переезде в Марокко и далее в США. Но, везде он, будучи православным, ощущал Божий Промысел, заботу Господа о нем в самых простых житейских ситуациях, а через это он до конца верил и в еще большую заботу Господа о матушке-России.

Из записи от 17 мая 2009 года:

“Все нации думают о своем преуспевании, и нам надо думать о своем русском духе. Ни в коем случае не идти по пути Запада. Брать у Запада только то, что нужно. Молодежь России должны взять Россию за руки и поднять ее с колен.

Молодежь, которая растет в России, должна почувствовать, что она часть нашего русского движения как оно было раньше. Мы очень сильно воспитывались в патриотическом духе, старались во всем подражать старшему поколению.

Мы могли гордиться своими учителями, профессурой, мы им подражали. Многие в русском корпусе потеряли жизнь, им нужны ваши молитвы, надо помнить о них.

Это только и спасет следующие поколения России. Мы будем понимать друг друга. Мы будем одно целое.

Россия не мертва, корни остались. Кто-то скажет – все это прошло. Нет, не прошло. Хотя мы все время в РК находились на позициях, в тяжелом положении, но сами из себя старались показывать пример русского духа.”[56]Балкунов К.В. Расшифровка текста видеозаписи от 17 мая 2009 г. Личный архив автора.

21 августа 2010 года после непродолжительной болезни К.В. Балкунов преставился ко Господу. В отпевании участвовали священники – протоиерей Александр Федоровский и протоиерей Глеб Влесков.  Прах почившего был погребён 26 августа на кладбище Успенского Ново-Дивеевского женского монастыря в Спринг Валлей (штат Нью-Йорк). На этом русском православном кладбище в числе прочих похоронена княжна Вера Константинова Романова, дочь великого князя Константина Константиновича, участники Белого движения, просто православные русские люди, волею судьбы потерявшие Родину. Каждая могила – это малоизвестная страница истории России и летопись нашей эмиграции. Здесь нашли последний приют те, кто твердо стоял против коммунизма. И не важно, сражались они с оружием в руках или иначе. Были случаи, когда на монастырское кладбище привозили усопших из Франции, Бразилии, Марокко, других дальних стран.

Здесь установлена часовня-памятник в память воинов Русского Корпуса на поле брани в 1941-45 годах живот свой положивших.

Вечная память и вечный покой!

2. Приход храма Архистратига Божия Михаила в г. Патерсон, штат Нью-Джерси

История прихода восходит к 1944 году, когда война стремительно близилась к концу. В маленьком немецком городке Заульгау собралась группа православных людей, среди которых был замечательный священник отец Иулиан Ольховский. Именно его хлопотами и усилиями был открыт православный Храм. Правда, немецкие власти тех времен вскоре воспретили православное богослужение, но с окончанием войны жизнь прихода возродилась вновь.

В течение 5 лет мирная жизнь постепенно налаживалась, русские люди разъезжались из Германии в разные страны, предоставившие им убежище: Австралия, Венесуэла, США…Уникальным документом той поры является рукописный адрес прихожан общины в городе Заульгау, поднесенный прихожанами отцу Иулиану перед его отъездом в США в 1950 году:

“Досточтимый о. Протоирей! Дорогой о. Иулиан!

Перед Вашим отъездом за океан, позвольте на прощание, в этих кратких словах, выразить Вам нашу благодарность за труды, понесенные Вами в нашей православной общине.

Бурные годы войны оторвали нас от наших родных мест и вот здесь в Заульгау, в маленьком немецком городке, собралась группа православных людей – (в разсеянии сущих). Тяжело было нам в дали от Родины, на чужой земле и особенно тяжело без храма, без нашей Православной Церкви. Но среди нас были Вы, дорогой о. Иулиан, и Вашими хлопотами и усилиями еще в 1944г. был открыт православный храм, где мы дружной, христианской семьей встретили праздник Рождества Христова… К Вам мы шли с нашими нуждами и жалями и Вы всегда и словом и делом помогали каждому из нас. Вашими стараниями многие уже уехали за океан, куда уезжаете и Вы, а вскоре вслед за Вами уедут и остальные Ваши прихожане. Примите же, дорогой о .Настоятель, нашу глубокую и сердечную благодарность. Мы молим Господа Бога, чтобы Он послал Вам здоровье и продлил Ваши годы, дабы и там на новом, для Вас и для нас, месте Вы смогли бы и дальше потрудиться на благо ближних и во славу нашей Матери Православной Церкви. Да хранит Вас Всевышний!”[57]Сайт прихода Свято-Архангело-Михайловского собора г. Патерсон. http://stmichaelcathedral.com/history.html

Практически сразу по прибытии в США, отец Иулиан основывает в городе Патерсоне приход в честь Архистратига Божия Михаила. Для этой цели в самом центре Патерсона арендуется помещение бывшего зоомагазина, где устраивается алтарь. Пожертвованными иконами украшаются стены временного храма…

22 апреля 1951 года была совершена первая литургия в Архангело-Михайловском Соборе города Патерсона, штата Нью Джерси. Этот день становится и началом настоящего рождения самого прихода. Со временем прихожан становится все больше и больше и, уже в конце 1951 года приходской Совет принимает решение о покупке, или аренде другого, большого помещения для нужд прихода. И весной 1952 года такое помещение было найдено.

Теперь храм стал располагаться по адресу 52-56 Sherman Ave, Paterson, New Jersey 07502. Это уже большой комплекс сооружений. В 1960-е и 70-е приход Архангела Михаила являлся самым большим приходом РПЦЗ на восточном побережье США, причем прихожанами в это время преимущественно являлись казаки.

Отец Иулиан возводится в сан митрофорного протоиерея, а с 1956 г. становится членом епархиального совета Восточно-Американской и Нью-Джерсийской епархии. В 1958 г. назначается председателем духовного суда Восточно-Американской и Канадской епархии. Скончался 14 июня 1959г. в г. Патерсон.

С 1959 г. приход возглавлял прот. Иоанн Легкий (член Псковской духовной Миссии в 1941-1945гг., впоследствии епископ). Во время войны о. Иоанн участвовал в вывозе Тихвинской иконы Божией Матери из Рижского Троице-Сергиева монастыря в Лиепае. Икона была перевезена на рыбацкой лодке под немецким конвоем им и священниками Иоанном Бауманисом, Алексием Ионовым, Николаем Перехвальским и передана епископу Иоанну (Гарклавсу).

В течение 28 лет о. Иоанн являлся настоятелем храма прихода. В 1949-1987 годах он был членом Восточно-Американского епархиального совета. В 1961-1987 годах занимал должность благочинного. За своё столь продолжительное и ревностное служение Церкви отец Иоанн был заслуженно награжден всеми возможными для священника наградами. В 1990-м году хиротонисан во епископа Буэнос-Айресского. Мирно скончался 10 марта 1995 года, в Чистый Пяток, в Клиффсайд Парк, штат Нью-Джерси. Погребен на кладбище Ново-Дивеевского монастыря.

3 сентября 1959 года в штате Нью-Джерси был зарегистрирован Союз Донских казаков в Америке. Согласно Уставу, утвержденному 5 июля 1959 года, Союз стал продолжателем распущенного летом 1917 года Войскового Союза донских казаков в Новочеркасске.

В «Дневнике Донских казаков» № 1 отмечалось, что Союз учреждается:

“а) для восстановления деятельности союза Донских казаков, прерванной в 1917 году, и для того, чтобы вновь связать Донских казаков в Единое Братство и Союз;

в) для оказания моральной и материальной помощи всем членам и для направления и помощи членам в их сношениях с Правительственными и Общественными учреждениями;

с) для борьбы с коммунизмом (во всякой форме), чтобы всегда сохранять достоинство души, свободу религии, частной инициативы и частной собственности;

d) для развития культурной и просветительской деятельности;

f) чтобы работать с другими казачьими организациями, включая те, которые находятся в Канаде, для пользы и в интересах всех Казаков.”[58]Наши Вести, журнал// издание Союза Чинов Русского Корпуса, № 453/2754, декабрь 1998, Сан-Франциско, Калифорния, США, … Continue reading

Первым председателем Союза был избран И.К. Ковалев. В связи с восстановлением деятельности союза в штате Нью-Джерси, сюда устремился поток новых переселенцев казаков в США. Численность казаков в г. Патерсон и его окрестностях резко возросла. Они влились в уже существующий приход Архистратига Божия Михаила, наполнив его своим своеобразием, неиссякаемым оптимизмом, песнями и плясками. К.В. Балкунов оказался здесь очень полезным с его знанием казацкого фольклора, умением организовать и направить деятельность музыкального коллектива, опытом регентской работы.

Таким образом развивалась общественная жизнь прихода, и параллельно совершенствовалось и украшалось внутреннее убранство храма. В храме появился прекрасный иконостас и иконы работы о. Киприана (Пыжова), который расписывал также Введенский храм в г. Сиракузах, храм-памятник святому Иоанну Кронштадтскому в г. Ютике, Радосте-Скорбященский кафедральный собор в г. Сан-Франциско и другие.

Росписи внутреннего интерьера в храме произвел Николай Александрович Папков, который переехал в США с семьей в сентябре 1956 г. Он также расписывал:

“Свято-Серафимовский храм в женском монастыре Ново-Дивеево, причем завершил эту работу в кратчайшие сроки за три года. Затем жил в г. Наяк, расписывал храмы Покрова Пресвятой Богородицы, св. преп. Сергия Радонежского в г. Валей-Коттедж (штат Нью-Йорк) на Толстовской ферме. Написал икону Новомучеников и Исповедников Российских для Богоявленского собора в г. Бостон (шт. Массачусетс). Кисти Н.А. Папкова принадлежат 11 портретов св. Иоанна Шанхайского, о. Серафима Слободского, членов семьи и близких друзей.”[59]Александров Е.А. Русские в Северной Америке: Биографический словарь. – Хэмден; Сан-Франциско; СПб, 2005. – … Continue reading

Можно бесконечно долго описывать события, встречи и мероприятия, проведенные на приходе за 55 лет своего существования. Но как бы красочна не была написана история того или иного храма, монастыря или скита, она не может вместить в себя ту всеобъемлющую бесконечность переживаний и чувств, испытанных теми, кто искал и находил утешение в Господе.

Заключение

1. Русская община за рубежом в ХХ веке

XX век был веком крупных социально-экономических и политических сдвигов, был веком войн и революций, но и выдающихся достижений в развитии науки и культуры. В начале XX века миллионы россиян, оказались в условиях вынужденной эмиграции, в условиях заграницы. Люди, совершенно неподготовленными столкнулись с проблемами адаптации и выживаемости.

В этом контексте проблема русского зарубежья занимает одно из важных мест в осмыслении как места отдельного человека в обществе и его внутреннего содержания, так и положения христианской Церкви, которая вынуждена была в изгнании непрерывно решать вопросы соответствия своему предназначению, как истинной Православной Церкви. Судьба русских людей и русской православной Церкви в изгнании оказались неразрывно связаны во все время жизни в местах рассеяния по миру русской диаспоры.

К.В. Балкунов родился и учился в Болгарии, воевал в Югославии, оказался в лагерях ДиПи в Австрии, работал в Северной Африке, и около полувека провел в США. Он никогда не был в России, но всегда себя считал русским человеком, православного вероисповедания, у которого никогда не было проблем и поисков самоидентичности.

Сегодня в пост перестроечной России множество проблем и одной из них является разобщенность общества. Мучительно ищется объединительный фактор, идея, которая позволила бы стать точкой опоры, для замедления и прекращения процессов развала страны. Что было таковой идеей для эмигрантов, сумевших объединиться в решении многих своих вопросов в условиях диаспоры?

Современный исследователь М.В. Назаров так объясняет это:

“Русские ушедшие за рубеж несли с собой мысль о том, что на них возложена миссия, во-первых, спасения русской чести, во-вторых, непримиримость к силам зла, захлестнувшего их родину и, наконец, миссия свидетельства миру о сути этого зла, грозившего всему человечеству. «Мы не в изгнании – мы в послании!».”[60]Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. – Издание 2-е, исправленное. — Москва: «Родник», 1994. Стр. 3.

На начальном, довоенном этапе эмиграция жила идеей вооруженного возвращения на Родину, где нужно было свергнуть власть большевиков. Именно, этой мыслью руководствовался К.В. Балкунов, поступив в 1942 году в Русский Корпус в Югославии. Причем, вопрос о том какая система власти будет установлена после свержения большевицкого режима, так и оставался открытым, главное – свергнуть большевиков. Политические взгляды в эмигрантской среде были не однородны, о чем свидетельствует запись в дневнике К.В. Балкунова, посвященная переезду из лагеря ДиПи Шлейсгейм в Марокко.

Время шло, итоги Второй Мировой войны подтвердили устойчивость СССР как государства и идея служения России изменилась. Теперь это была идея идеологической работы среди советских граждан и создание малой Родины в эмиграции в местах расселения. Хорошим примером такой «малой Родины» служит создание близ Касабланки русского поселка Бурназель, где оказался на своем жизненном пути К.В. Балкунов, в котором в полной мере русские жили и церковной и общественной жизнью, являя своему окружению «русский дух и русский характер».

Проиграв военную часть освобождения России, белая эмиграция, тем не менее, не впала в уныние, а продолжала жить полнокровной жизнью русского православного и патриотического сообщества. Развитие антиколониального движения в североафриканских странах, закончившееся созданием национальных государств, в конечном итоге привело к массовому оттоку русских в первую очередь в Соединенные Штаты Америки.

Но, тем не менее, и здесь, в культурном отношении, русские люди старались держаться на высоте, о чем свидетельствуют факты. Подписывались на журналы, выписывали из мировых столиц и других городов-центров русской культуры книги, активно посещали театры и сами устраивали театральные постановки своими силами. Библиотечные фонды, при русских церквах, могут рассказать о многом.

Эмигранты не смогли вывести и сохранить значительные предметы культуры из России, из того, что было им близко, понятно, что их окружало. Тем не менее, одно оригинальное направление в русской национальной культуре, – народные танцы, романсы и песни, стали зоной неподдельного интереса и внимания со стороны иностранного окружения.

В реализации этого направления К.В. Балкунов и в США нашел себе достойное применение, основой которому послужили его музыкальные и вокальные способности. Ну, а работа регента храма предполагала еще и организаторские и коммуникативные навыки по работе с хором и детьми прихода.

Что касается такой проблемы, как адаптация в сферу, принявших их стран, то в русской среде можно отметить следующие процессы:

1. Эмигранты, даже принимая второе гражданство той страны, которая их приютила, редко включались в местную политическую жизнь. Однако, многие из них охотно служили в армии.

2. Не желая денационализироваться, русские редко присоединялись к активной жизни местных поместных православных церквей. Последнее утверждение наиболее характерно не только для Балкан, но и для русской диаспоры в Северной Африке, так как во многих крупных городах здесь имеются греческие храмы. Русские же люди, как правило, создавали свои собственные приходы.

Зарубежный историк русской эмиграции пишет о том, что экстремальные условия, созданные чуждым окружением, выявили положительные качества присущие русскому человеку:

“В этой борьбе за русскую культуру, русский язык и русские традиции выявились три свойства русского человека: его талантливость и изобретательность, проявившаяся во всех областях жизни и творчества, его необыкновенная приспособляемость к местным условиям, когда интеллигенты, никогда не занимавшиеся физическим трудом, становились к станку или делались шоферами такси, и, наконец, глубокое пренебрежение к так называемому «комфорту» и удовольствование малым.”[61]Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека (1920 – … Continue reading

И все эти качества в полной мере были присущи К.В. Балкунову.

Кто мы, русские? – Какие мы? – Хорошие или плохие?

Ответ на подобные вопросы, зачастую очень не прост. О характере русского человека пишет известный автор П.Е Ковалевский. указывая, например, такие качества, как: «Природное изящество, гостеприимство, мягкость, любовь к детям, женственность, ловкость, ум, способность к публичной речи, любовь к пассивным удовольствиям, доброжелательность, гуманность, жалость к страдающим, широта натуры, щедрость».[62]Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия и культурно-просветительская работа русского зарубежья за полвека (1920 – … Continue reading

Положительный образ русского человека в эмигрантской литературе дополняется такими элементами, как: смирение, способность безропотно нести страдания, патриотизм, религиозность, искание царства правды, отсутствие узости европейского человека, бесхитростность, совестное содержание, органическая естественность и простота, предпочтение смерти рабству, отсутствие подражания чужому авторитету.

Выводы

1. Прибывшие в страны рассеяния беженцы сумели создать полноценную жизнь, основой которой служили православные приходы РПЦЗ. Давление чужеродной среды в стране пребывания только в большей степени выявляли положительные стороны русского характера.

2. Русские люди сумели не просто выжить, но сохранить себя, как совокупность национально мыслящей общности, имеющей высокий духовный потенциал для развития. Столкнувшись с чуждыми процессами, разрушающими национальный творческий активный фактор во всех его проявлениях, русские в диаспоре делали правильные выводы и старались вырабатывать иммунитет, для того, чтобы сохранить свою национальную идентичность. Их опыт, может быть, наиболее актуальная для нашего времени, возможность осознание самого понятия «русский человек».

3. К.В. Балкунов во время эмиграции проявил лучшие стороны русского характера: талантливость и изобретательность, мужество, оптимизм, музыкальные и организаторские способности, непоколебимую веру в Бога и его Промысел о судьбах каждого человека и России в целом.

4. Для К.В. Балкунова и русских людей за рубежом устойчивость самоидентификации определялась в первую очередь самым важным обстоятельством, которое говорит больше, чем всякие социологические, экономические или культурологические факторы, это осознание своей принадлежности к великой нации.

5. В середине жизненного пути К.В. Балкунова явственно посетила Божия Благодать, и ему открылась Любовь Божия к русскому человеку и его Отчизне даже в самых тяжелых обстоятельствах, которые были лишь испытанием русского характера и выявлением лучших свойств русской души.

РПЦЗ от организационного оформления до объединения с РПЦ МП

После революции 1917 года и окончания Гражданской войны произошло кардинальное изменение границ Российской империи, в результате чего часть епархий дореволюционной Православной Российской Церкви оказалась за пределами России, что потребовало изменения системы церковного управления.

6 мая 1919 г. в Ставрополе созывается Южно-Русский Церковный Собор, на котором было образовано Временное Высшее Церковное Управление (ВВЦУ), которое существовало до ноября 1920 г., когда основная масса эмигрантов из России сосредоточилась в Константинополе. Здесь возникло Высшее Церковное Управление Заграницей (ВЦУЗ). В ноябре 1920 г. состоялось первое за границей заседание ВЦУЗ, а в апреле 1921 г. Патриарх Тихон вместе с Синодом подтвердил его легитимность.

В дальнейшем, законодательное и организационное оформление РПЦЗ основывалось на 39-м правиле VI Вселенского Собора и на Указе № 362 от 7/20 ноября 1920 г. святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода и Высшего Церковного Совета.

В 1921 г. происходит упразднение ВЦУЗ согласно указу Патриарха Тихона и учреждения вместо него Архиерейского Синода РПЦЗ. Важнейшим событием этой стадии развития Зарубежной Церкви стало проведение 21 ноября 1921 г. I Всезарубежного Собора РПЦЗ в Сремских Карловцах, ознаменовавшего завершение законодательного и организационного оформления этой Церкви.

В 1927 году произошло административное и каноническое отделения РПЦЗ от Церкви в Отечестве.  Причиной явилось принципиальное несогласие с новым церковным курсом митрополита Сергия (Страгородского). Все последующее направление идеологической, канонической и юридической деятельности Зарубежной Церкви базировалось на несогласии с курсом подчинения Православной Церкви в СССР контролю атеистической советской власти.

Активная миссионерская деятельность во второй половине 1930-х и в послевоенные годы привела к распространению влияния РПЦЗ в Европе, в Северной и Южной Америке. На протяжении ХХ столетия приходы РПЦЗ перемещались по планете вместе с миграциями прихожан русской диаспоры.

Во время Второй мировой войны, несмотря на крайне сложное положение, в котором оказалась РПЦЗ в фашистской Германии, она оставалась одним из немногих островков нравственности, опорой внутреннего сопротивления тоталитарной идеологии и этики.

Митрополит Антоний и другие первоиерархи Зарубежной Церкви вели активную борьбу против всевозможных отступлений от Православия: в частности, осуждению подверглось богословское учение о. Сергия Булгакова. Постоянным объектом обличения РПЦЗ было масонство, в котором они видели страшную разрушительную силу.

Роль церкви в эмигрантской политике была существенной по двум причинам:

1. Подавляющее большинство русских беженцев ощущали себя православными христианами и членами Церкви, поэтому почти все эмигрантские начинания стремились опереться на церковный авторитет, а в своих программных установках апеллировали к ценностям русского православия.

2. Первоиерархи РПЦЗ с самого начала своего пребывания в рассеянии заняли консервативную политическую позицию и строго ей следовали, активно участвуя в политической борьбе в союзе с правым лагерем эмиграции.

В 1960-1980 гг. РПЦЗ занимала непримиримую позицию по отношению к модернистскому экуменическому движению, что выразилось в «Скорбных посланиях» митрополита Филарета, а также «анафеме» Архиерейского Собора РПЦЗ от 1983 г.

В результате начавшихся в начале этого столетия переговоров между РПЦЗ и РПЦ МП, во время которых представители обеих Церквей искренне пытались понять и простить друг друга, 17 мая 2007 г. в Храме Христа Спасителя в Москве, в праздник Вознесения Господня, состоялось подписание Акта о каноническом общении между Московским Патриархатом и Русской Православной Церковью Заграницей. Но оставались священнослужители и верующие РПЦЗ, которые не сочли возможным объединяться или посчитали такой шаг преждевременным. Они остались в составе нескольких юрисдикций, получивших свое каноническое бытие от Зарубежной Церкви.

В западном обществе проявился неподдельный интерес к русскому Православию, членами приходов РПЦЗ стали и американцы, и англичане, и французы. Такой опыт стал важным для развития РПЦЗ, в церковной среде которой, несмотря на преобладание патриотической риторики, были восприняты европейские нормы и ценности.

Выводы

1. Определив на I Соборе свою политическую линию, РПЦЗ до конца ХХ столетия оставалась верна идее бескомпромиссной борьбы с большевизмом, вплоть до свержения коммунистического режима с целью восстановление в России монархии Дома Романовых. Все содержание деклараций и кампаний РПЦЗ было проникнуто этой идеей.

2. Основным направлением догматической деятельности РПЦЗ явилось строгое соблюдение канонической преемственности церковной власти, а также борьба с отступлениями от Православия (осуждение богословского учения о. Сергия Булгакова, обличение масонства, критика и анафематствование экуменического заблуждения – «Скорбные послания» митрополита Филарета, а также «анафема» Архиерейского Собора РПЦЗ от 1983г.).

3. Несмотря на крайне тяжелое положение во время Второй мировой войны, РПЦЗ оставалась одним из немногих островков нравственности, и служила опорой внутреннего сопротивления фашисткой идеологии и этики. Расчеты немецких властей по использованию ее в своих целях не оправдались.

4. Во время второй мировой войны РПЦЗ последовательно и бескорыстно оказывала моральную и материальную помощь советским военнопленным, независимо от его религиозных убеждений, несмотря на противодействие фашистских властей.

5. В тяжелое время войны представители Русской Православной Церкви различных юрисдикций обрели уникальный опыт преодоления разногласий в деле служения, сострадания и любви по отношению к своим соотечественникам-военнопленным.

6. Русская православная культура, российское патриотическое мировоззрение в Европе и США сохранились только благодаря Зарубежной Церкви, что обеспечило преемственность мировоззрения русского этноса после падения безбожной власти в СССР.

7. Жизнь РПЦЗ раскрывает уникальный и трагический исторический опыт русских людей, «в рассеянии сущих». История Зарубежной Церкви в ХХ столетии была столь же трудной и драматичной, как и история русской диаспоры за рубежом. Время покажет правоту сторонников и противников объединения Церквей.

В отношении микро-истории, как Русской Зарубежной Церкви, так и эмиграции первой волны биография Константина Васильевича является идеальным микрокосмом, отображающим два главных измерения ее жизни – общественный и церковный.

В отношении вдохновения для православных христиан жизнь Константина Васильевича Балкунова являет замечательный пример следования словам Спасителя:

Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу [Божию]. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь (Рим.12:19).